часть 4

- Иди-ка сюда... - делаю я ей пальцами.

Испуганно сглатывая отрицательно качает головой. Дурёха...

- Иди, говорю, - закатываю я глаза, открывая дверь. - Тебя как занесло-то в эту гоп-компанию? Выходи, не бойся.

Девки ревниво провожают её взглядом.

- Садись, - киваю ей на одно из кресел.

- Медведь... - тыкает в кнопки факса Лева. - Как этой древностью пользуются? Ориентировку отправили, принять не могу.

Цокаю языком.

- Ты что такой беспомощный, Айдаров?

Подхожу, настраиваю кряхтящий факс.

- А что - фотки по почте не могут прислать?

- Винда на компе слетела у них.

- Установи... ты же у нас компьютерный гений.

- Да надо бы...

Из ксерокса выезжает лист с невнятным пятном. Краска полосит так, что даже не прочитаешь текст.

- Вот как они работают, скажи? - психую я, со злостью прикалывая ориентировку на стенд "Разыскивается".

- Медведь, снимай. Это по своим только. Дочка у Тихонова сбежала пару часов назад. Волнуется полкан. Если найдём, приказано нежно задержать и доставить к бате.

- А что у него дочка есть?

- Как видишь...

- Вижу! Симпатичная... - показываю размытое пятно, слабо напоминающее человеческое лицо. - Тут точно не перепутаешь! Одно лицо с полканом.

Айдаров угорает, вырывая у меня лист.

- Ладно, сейчас винду установлю, полюбуемся на беглянку. По-любому по клубам искать надо. Но нам оно надо?

Возвращаюсь к девчонке. Поднося руки к лицу, дует на них, пытаясь согреть.

- Ну, рассказывай, как тебя к нам занесло?

- Ваши коллеги забрали, - обиженно.

- Почему?

- На вокзале хотела купить билет и... тут они. Проверка документов. А вот эти девушки рядом стояли. А я... мм.. я паспорт потеряла.

- Родителям позвонить?

- И телефон.

- Ой, горюшко... - цокаю языком.

- Как тебя зовут-то Маша-растеряша.

- Мария...

- Ну да! Естественно. Айдаров сделай чай ей. Она еще и варежки потеряла. Да?

- Да.

Хмурится. А мы уже едва сдерживаем смех. Достаю из кармана ее варежки, кладу перед ней.

- Тут главное до кучи невинность не потерять. Остальное не жалко! - ставит перед ней кружку Лев.

Переглянувшись с Айдаровым фыркаем от смеха. Надув губёшки, Маша отворачивается к окну, не притронувшись к чаю. Вай... обидели ляльку.

- Тебе восемнадцать-то хоть есть?

- Есть...

Восемнадцать - это хорошо. Это значит, можно уже про нашу ляльку с чистой совестью фантазировать. А фантазии лезут, отключая от реала. Хочется усадить к себе на колени, запахнуть на ней свою куртку и греть ее нежные губы своими, шепча в них всякие сладкие невинные пошлости. Заглядывать в глаза и хавать ее смущенные взгляды... Чудесная вкусная девочка…

Фу, Медведь, выплюнь! Молоденькая же совсем. С ней же только гомеопатией, никаких прикладных хулиганств. На невинных пошлостях весь репертуар свернуть и придется. Гони-ка ее прочь!

Достаю свой телефон.

- Диктуй номер, позвоню, пусть родители забирают.

- Я не помню.

- Ни одного номера?

Кусает сосредоточенно губы. Мне хочется оттянуть её пухлую нежную губку вниз, вырвав из плена беспощадных зубок. Она и так лопнула от нашей предыдущей встречи.

- Маш... Папа, мама... парень, может?

- Ни одного номера не помню.

- Та-а-ак... а как ты билет покупала без паспорта, кстати?

Вспыхивает! Нервно касается кружки и, обжегшись, одергивает тонкие пальчики.

- Ма-ша?..

- М... точно. Я же его в кассе оставила... наверное.

- Ясно. Ну, поехали, Машенька.

- Куда? - подозрительно.

- Заберем твой паспорт в кассе.