Глава 6

Арина

Матвей рос, а меня не оставляло чувство беспокойства. Он всегда был смышленым мальчиком, развитым не по годам. Возможно, будь он простым человеком, я бы волновалась так же.

Мне приходилось заниматься бизнесом Криштова. Но все шло как нельзя лучше, поставщики исправно высылали товары — я их продавала и, казалось бы, жила, не зная печали. Крыша над головой есть, еда – в холодильнике, мы одеты, обуты и часто путешествуем. Чего же мне не хватало? Неужели того самого хваленого женского счастья? У меня по-прежнему не было подруг, с которыми я за бокалом вина могла бы поговорить о жизни. Всех их мне заменял Матвей.

Я искренне гордилась сыном. Дед не успел его научить всему, но дал хороший фундамент. Все остальное Матвей изучал самостоятельно. Как и все дети, он ходил в школу, посещал дополнительные занятия, дружил и общался, веселился. От донорской крови ему уже не было так плохо, мою он исправно пил, но всегда по паре-тройке глотков и не больше. Он помнил, чем мне грозила его жажда, и каждый раз извинялся. Я видела в его взгляде муки совести. Иногда он бормотал себе под нос:

— Лучше бы я не родился, чем был вампиром.

Я не знала, как его утешить, поэтому оставляла в лавке помощницу, брала сына, и мы улетали куда-нибудь в Европу. Путешествия развеивали хандру Матвея, и мы возвращались бодрыми и счастливыми.

Так продолжалось много лет, пока в один злополучный вечер на меня не напал неизвестный тип. Он возник из ниоткуда, и я, не успев ничего сделать, оказалась в его руках. К моему горлу приставили острый нож. Перед нами из открывшегося зеркала-портала вышли двое: один черноволосый и высокий с багровыми глазами, а второй светлый и улыбчивый.

— Ну что же вы так убегаете. А мы вас весь день ищем-ищем, нехорошо, — отчитал напавшего подросток.

Острие впилось мне в кожу, и я вскрикнула от боли.

— Проваливайте по-хорошему, иначе дамочке конец! — проревел бандит.

— Я не заключаю сделок с преступниками, и мне все равно, умрет она или нет. Я пришел сюда за твоей душой и с ней уйду, хочешь ты того или нет, — спокойно проговорил темноволосый, выставив руку вперед.

От кончиков его пальцев заскользили черные путы, окутавшие нас плотным коконом, в котором мы забарахтались, как в невесомости. Хватка на мне ослабла, и я дернулась в сторону, пытаясь разодрать путы и выбраться.

— Куда собралась, тварь! — меня ударили в бок, и я захлебнулась от собственного крика. Перед глазами все поплыло, и дальнейшее я ощущала будто в кровавом тумане.

— Из-за нее он удрал! Оставь ее, человечке не поможешь.

— Какой ты бессердечный, лучше сам преследуй его, а я займусь лечением. Не зря Всевышний даровал мне эту способность. Жизнь еще теплится в ее теле.

— Пустая трата времени. Как только тебя взяли на должность цербера?

— Сам удивляюсь, — я услышала беззаботный смех и почувствовала, как по телу разливается тепло. Место ранения закололо и обдало жаром, от которого захотелось почесаться.

— Так-то лучше, ну что же вы, девушка, себя не бережете. Поздно вечером нужно дома сидеть, а вы беспечно ходите по темным переулкам, —отчитывал подросток.

Я хотела высказаться, но еле ворочала языком.

— Вы не волнуйтесь, я доведу вас до дома, а то там, наверное, муж да дети волнуются.

Я хотела сказать, что никакого мужа у меня нет и поняла, что он так решил из-за кольца на моем пальце.

Я носила его несколько лет, чтобы избавиться от ухаживаний клиентов, и уловка не единожды выручала. Были, конечно, и такие, кто не хотел сдаваться, но видя, что у меня сын — сразу же забывали о моей персоне; после них оставались пышные букеты, запах дорогих сигар, и билеты в театр, куда мы с Матвеем охотно ходили.

— Так, где ваш дом? Куда довести? — любезно спросил юноша, с легкостью подняв меня с земли и отряхнув одежду. – Вы, должно быть, работаете где-то поблизости...

Я кивнула и пролепетала:

— Вон тот дом…

— Оказывается так близко, вот вам повезло! Всегда хотел, чтобы мое жилье находилось рядом с работой, добираться быстрее. Я, конечно, не ленивый, но иногда так хочется лишний час, а то и два поспать, а не тратить на дорогу. Вы не согласны? — он что-то болтал, но я не слушала, занимаемая тревожными мыслями — «все ли со мной в порядке, не ранена ли я, а как там Матвей, он должен скоро вернуться домой…»

***

Эржбет Батори

Если бы не эта простолюдинка, мы бы без проблем и по-тихому поймали мелкого торговца артефактами. Давно в мои сети не попадала очередная «шестерка», от которой я мог узнать что-нибудь новое.

Еще и Руслан с его вечно хорошим настроением. Это была открытая насмешка надо мной как над вампиром. Геена считала, что мне не помешает ангел-напарник. И вот, пожалуйста, не успел я обжить собственный кабинет, как пришлось делить его с вечно улыбающимся светлым.

Преступника я обнаружил спустя несколько кварталов. Он бежал без оглядки, я же, слившись с ночным мраком, тенью скользил за ним. И когда он остановился в переулке, я бесшумно скрутил его путами и щелчком пальцев открыл портал в казематы «Геенны Огненной». Там его быстро определят куда следует. «Скатертью дорожка», — попрощался я, оставшись на улице абсолютно один.

Я подумывал сразу вернуться в канцелярию, потому что меня ждало написание отчета по проделанной работе. От Русика не приходило никаких вестей. Русик… он сам просил так его называть, у меня же язык не поворачивался вслух обращаться к нему – только не из уст кровожадного вампира.

Когда-то и я был преступником, за которым охотились сотрудники «Геенны», чьей суровой начальницей являлась вечно курящая старуха. Что же это за почтенная дама?

Впервые я увидел ее, когда в порыве кровожадной ярости убил и обескровил всех жителей небольшой деревушки. Я посеял смерть – она витала в воздухе, отравляя его. И я сидел посреди этого мертвого ада.

Гнев, который я пытался заглушить убийством небезызвестного графа Тамоша Зичи и всех обитателей его дома, не унимался. Я открыл в себе ту жажду, которой обладала моя мать. Голод превратил меня в настоящего монстра, истинного кровопийцу и сына ночи. Я убивал и пировал на костях, запивая лучшим напитком —кровью.

Всякое преступление оставляет следы, и благодаря им Тамош бы наказан. Я сам выступил в роли судьи и палача, выслушав его историю, а затем, снеся его голову с плеч, отдал на корм голодающим собакам, которые жались к стене и скулили, чувствуя рядом с собой настоящего хищника. Я бросился в замок тестя, но он уже горел, как факел. Когда от него остался прах с руинами — я обнаружил Криштова. Смерть сжалилась над ним, не позволив старику попасть в мои когти. Кровавой слюной омерзения я отметил его останки и пошел утолять голод.

Когда госпожа Геена подошла ко мне, она поцокала языком, затягиваясь из длинного костяного мундштука и выдыхая мне в лицо табачный дым.

— Ох и глупый ты, кровопийца. Зря я поставила на тебя кругленькую сумму, думала, что не сразу поймают, а оно вон как вышло. Дал слабину, никакого расчета, одни инстинкты. Придется тебя перевоспитать, — она меня совсем не боялась, хотя я прекрасно знал, как выглядел в тот момент.

Черные, спутанные волосы, пропитанные кровью, хищный оскал, бешеный взгляд и руки по локоть в крови. Крепкие острые ногти, которыми я пробивал тела людей с такой легкостью, будто они были соломенными куклами.

На меня надели браслеты с цепями, скорее для виду, а не чтобы удержать. Геена знала — все эти игрушки бессильны против обезумевшего кровопийцы. Но я так устал от жажды мести, боли и душевных мучений, что готов был пойти за тем, кто покажет направление. И я пошел. Сам. Никто не подгонял меня.

Я стал сотрудником «Геенны» в отделе «Греха» в должности Цербера.

Таких, как я, было немного — элита преступного мира. Враги народа и его же спасители от себе подобных.

Геена основательно взялась меня «перевоспитывать» — так она говорила, прекрасно зная мою подлинную историю. Она по кусочкам собрала информацию, проверила и только потом расспросила меня. Она узнала, что случилось с моей семьей, и ненавидела людей так же, как я, считая их куда большими монстрами, чем нас, преступников.

От меня она, в первую очередь, требовала полной отдачи в работе. Бездельников безжалостно наказывала –била плетьми так, что сдирала кожу. Совесть ее не мучила. И таких «любимчиков», как я, у нее было не так много – тех, кто совершал преступления, но в душе страдал и мечтал о смерти.

Только сильные вампиры, развившие почти все свои способности, обладали человечностью и умением чувствовать, а не просто убивать и упиваться кровью. И таких в нашем отделе было от силы трое. Мы всегда держались особняком, каждый хранил свою печальную историю. Мы не просто выполняли работу, но и надзирали за настоящими безумцами нашего мира. Как вампиры, мы питались не только кровью, но и живой энергией, что для других преступников было хуже обыкновенной казни.

Мы переносили их энергию в накопители, благодаря которым функционировала «Геенна Огненная». Эти казематы держались на нас.

Хозяйка (так я стал называть госпожу Геену) смотрела на нас, как на драгоценности в своей шкатулке. Мы были в ее абсолютной власти. Именно она создала для нас браслеты, сдерживающие способности – на вид из обычной платины, но закаленные в ангельском огне и выкованные светлыми. С таким браслетом Геена всегда знала, как далеко мы от нее находимся. И если не вернемся в отдел, то нас ожидало сожжение, но не обычное, а бесконечно-мучительное.

Всего раз я попробовал это наказание, наивно полагая, что смогу умереть, но нет… моим мечтам не суждено было сбыться. Геена потом приходила ко мне, помогала лечиться, и все вокруг смеялась хриплым старческим смехом. Она называла меня настоящим ребенком своей матери, которая хоть и была безумной кровопийцей, но при этом оставалась хладнокровной и расчетливой убийцей, каких Геена не встречала. С нее мне надо брать пример, а не жалеть себя и думать о том, что бы было, если бы да кабы.

И я закрыл на замок память и сердце. Но одно воспоминание оставил —по-прежнему надеялся, что мой сын жив и где-то существует. Во время каждой вылазки и поиска преступников я обшаривал один город и прилегающие к нему территории за другим, но так и не находил Матиаша. Некоторые из сотрудников были недовольны моим самовольством и докладывали Геене. Старуха молча выслушивала, а затем называла таких «порядочных» крысами и велела мне не мешать. Она знала, кого я ищу, и говорила: «Если это твой стимул приносить мне пользу, то лишать тебя такой возможности я не буду».

Русик появился через шесть лет после того, как я лишился семьи, и меня поймали, сделав Цербером. За день до этого Геена вызвала меня в свой кабинет.

— Напарника тебе даю, дождался, наконец-то, — она усмехнулась, обнажив пожелтевшие, неровные зубы.

Геена выглядела лет на восемьдесят, но это была лишь видимость. Она могла обрести облик молодой девушки, но предпочитала оставаться такой, какая есть – с паклей седых волос, скрученных в высокую прическу, из которой торчал карандаш. Им она делала пометки в рабочем блокноте: вычеркивала души грешников, которых мы поймали, и тех, кого скормили подземным чудовищам.

Она всегда ходила в брючном костюме, снятом с одного мертвого дирижера, и натертых до блеска ботинках; не говоря уже о вечной привычке Геены дымить, будто она —жерло вулкана, из которого тянется удушливый смрад.

— Вы очень любезны, хозяйка, но я не нуждаюсь в напарнике, — я стоял перед ней, заложив руки за спину, и смотрел в ее маленькие крысиные глазки черного цвета.

— Нуждаешься, еще как. Надоело видеть твою постную рожу, а этот молодчик тебя развлечет. Заодно попрактикуешься работать дуэтом. Ты у меня, Эржбет, на вес золота. Не хочу, чтобы тебя убили раньше времени из-за твоей жажды смерти.

За это время я понял, что с ней бесполезно спорить, и если Геена что-то решила, то ничего не изменить.

— Кто он?

— Вот его дело, ознакомься и раздобудь ему стол, рабочее место будет в твоем кабинете. Не зря я выделила для тебя такой большой кабинет, вот как чувствовала, что надо ждать пополнения в наших рядах! — она была в хорошем настроении, щелкнула пальцами, и с ее стола ко мне в руки переместилась папка с делом преступника и отныне – моего напарника.

— Мертвых не воскресить, лучше думай о живых, возможно, что среди них ты найдешь того, кого ищешь. Попомни мои слова, Батори, — пропыхтела на прощание старуха.

Я развернулся и пошел к себе. Слова хозяйки прочно засели в моей голове, но я так устал на что-то надеяться, что решил переключиться на нового напарника.

Честно говоря, я не ожидал, что мне достанется ангел. Судя по списку его преступлений, он был далеко не самым хорошим мальчиком. С фотографии, прикрепленной к его делу, на меня смотрел юноша восемнадцати лет. Я знал, что к этой цифре стоит прибавить несколько нулей. Волосы цвета пшеницы, белоснежные крылья, голубые глаза. Настоящий ангел, идеал женского общества. В специальных способностях отмечен дар исцеления.

— Откуда же ты взялся на мою голову? — процедил я, обнажив клыки.