Глава 2.2

Первым делом Эллина осмотрелась, убедившись в правдивости своих первоначальных предположений. Подобный особняк мог купить только представитель первого сословия, либо очень влиятельный выходец из второго. Внушительный, излучавший достаток, с обширными службами, он обошелся владельцу в кругленькую сумму.

Господин Нардег помог гоэте сойти на мостовую, забрал с сиденья ее сумку и расплатился с извозчиком.

На дребезжание дверного колокольчика вышел слуга, придержал дверь и принял у хозяина вещи.

— Приготовь госпоже комнату, — распорядился мужчина. — Она ни в чем не должна нуждаться. В разумных пределах, естественно.

Господин Нардег наконец-то снял перчатки. На пальце блеснуло перевернутое то ли камнем, то ли печаткой внутрь кольцо, гоэта не успела рассмотреть.

— Полагаю, мне надлежит величать вас «благородным сеньором»? — она поспешила внести коррективы в общение.

Эллина отдала пальто и шляпку слуге и придирчиво осмотрела ботинки: не запачкались ли? Не хотелось испортить паркет и ковры уличной грязью. К счастью, в прихожей нашелся коврик, о который она тайком вытерла подошвы.

— Как угодно, я не настаиваю, — пожал плечами заказчик. Странно, аристократы щепетильны в подобных вопросах. Господин Нардег соткан из недомолвок и противоречий. — Полагаю, сегодня вы сможете начать установку заклинаний. Ужин — ровно в восемь. Я представлю вас, но упомяну лишь о первой части работы, вторую вы должны проделать в тайне.

Гоэта кивнула и проследовала за подоспевшей служанкой наверх, в приготовленную для нее комнату. Она оказалась небольшой, с минимумом мебели, но по размерам не уступала спальне Эллин. Более того, о некоторых вещах она могла только мечтать, к примеру, о напольном зеркале в полный рост.

Исследовав временное пристанище, Эллина занялась делом: открыла сумку и достала книгу с записями. К сожалению, сложные заклинания гоэта на память не знала. Далее на столик лег кусок дерева со вставками металла — простенький артефакт-усилитель. Эллина купила его четыре года назад, убедившись, что без палочки охранные чары выходят непрочными — опять-таки сказывалась неразвитость дара. Заработки сразу ощутимо выросли, а конкурентов убавилось.

Особняк большой, а требовалось замкнуть контуры на всех оконных и дверных проемах, скрепить их точно выведенным охранным заклинанием, наложенным на начертанный в неприметном месте специальный знак.

До вечера Эллина успела обойти половину первого этажа. Видимо, прислуга получила четкие указания не препятствовать работе гоэты, раз настороженно смотрела, но не вмешивалась.

Перед ужином женщина зашла на кухню, проверить еду на наличие яда. Кухарка, разумеется, воспротивилась, устроила бурное выяснение отношений с выскочкой, посмевшей усомниться в качестве стряпни. Эллина к такому привыкла, половину пропустила мимо ушей, на другую половину ответила в том же тоне, пригрозив пожаловаться хозяину дома. Хранительница поварешек сразу стушевалась, насупилась и набросилась с руганью на помощницу.

Хрустальный амулет не зазвенел, не потемнел — чисто, однако яд можно подсыпать после, по дороге на стол или во время трапезы.

Поднявшись к себе, Эллина наскоро подкрасилась и спустилась в столовую, гадая, кого там увидит.

За столом сидели четверо: двое мужчин и две женщины, одна — в возрасте.

Господин Нардег переоделся, но ничем, кроме кольца, не выдавал своего происхождения. Да и оно не показатель дворянства, особенно, если не видно печатки. Перстни носили не только аристократы, но судебные, чиновники, маги, наконец. Но, несомненно, какую бы должность не занимал владелец дома, он уважаем и богат.

Как бы проверить, не подсыплет ли кто-нибудь яду заказчику? Ее посадили на дальнем краю стола, отдельно от остальных, ближе к выходу — подчеркивали статус.

Гоэта представилась, отвесила легкий поклон мужчинам и сделала реверанс женщинам; пальцы нервно перебирали мешочек с агатовой пылью.

Кристалл висит на шее, но не станешь же прикасаться им ко всем яствам в тарелке господина Нардега? И опускать в вино… Однако, пожалуй, кое-что она сделать может — распылить щепотку порошка, якобы для отпугивания злых духов.

Естественно, действия Эллины вызвали гримасу недовольства на лицах присутствующих, только хозяин сохранил хладнокровие.

Порошок осел на тарелках, став невидимым, но после первой перемены исчезнет: съедят. Гоэте придется встать за спиной заказчика и внимательно следить за его домочадцами.

В такие моменты Эллина особенно жалела об отсутствии высшего магического образования: оно бы с легкостью помогло решить проблему.

Гоэта взялась за крылышко птицы, когда поняла, что усложняла себе задачу. Ее просили узнать, не подсыпают ли яд? Так этим и следует заняться, а не отравленную пищу искать.

Все просто: дать предполагаемой жертве противоядие, уменьшив дозировку, чтобы симптомы отравления остались. Со стороны покажется желудочным расстройством или приступом удушья, если яд сильный. Господину Нардегу, конечно, не понравится, зато гоэта выполнит условия договора без риска для здоровья и репутации.

— Благородный сеньор, можно ненадолго вас покинуть?

Нужно приготовить все, не за столом же противоядие смешивать!

Хозяин дома разрешил, но с такой миной, что молоко бы скисло. Полагал, она не справилась, сбежала.

Эллина взлетела наверх, высыпала на кровать содержимое сумки и, отобрав нужное, опрометью метнулась на кухню.

Так, нужны миска и горячая вода.

Смешать ингредиенты безо всякой магии, точно соблюдая пропорции, и можно сразу пить. С противоядиями иначе никак — у умирающего нет времени на кипячение, настаивание и эффектные пасы руками.

Приготовив универсальное противоядие, гоэта попросила слугу вызвать господина Нардега к дверям столовой.

— Выпейте, пожалуйста, — Эллина протянула недовольному заказчику стакан с мутной жидкостью. — Средство убережет вас от яда, если таковой подсыплют.

— Госпожа Эллина, мы, кажется, договаривались, что вы выясните, пытается ли кто-нибудь меня отравить, — противоядие он все-таки выпил.

— Именно этим я занимаюсь. Поверьте, я уже не в первый раз…

Заказчик оборвал ее, сделав протестующий жест рукой, и вернул стакан.

За время отсутствия Эллины ничего не произошло. Не случилось и после. Ужин прошел в спокойной, немного чопорной обстановке: в присутствии постороннего человека домочадцы предпочитали молчать, ограничиваясь лишь короткими бытовыми фразами.

В схожих условиях прошли последующие три дня, которые потребовались для установки охранных заклинаний.

Не иначе у господина Нардега разыгралось воображение, и никто не собирался его травить. Еду Эллина тщательно проверяла, за столовавшимися вместе с хозяином особняка следила — ничего. Никто даже не носил перстня, подходящего для хранения яда, а на магов степенные домочадцы не похожи. И к лучшему: вытаскивать клиента с того света гоэте не хотелось, да и не вышло бы, только дурную славу наживешь.

Отчитавшись о проделанной работе, Эллина сообщила о беспочвенности подозрений заказчика. Он отреагировал странно — безразлично. Отсчитал лозены, поблагодарил за хорошую работу и предложил оплатить извозчика. Гоэта согласилась и через полчаса уютно устроилась на заднем сиденье экипажа.

Стемнело.

Моросил противный мелкий дождь.

Кроме огней фонарей и попадавших в круги света прохожих ничего не разглядишь, но господин Нардег настоял на том, чтобы Эллина вновь повязала на глаза шарф. Он пожелал закрепить его собственноручно, взяв с гоэты слово, что она снимет повязку только у калитки собственного дома. Золотые монеты, приятно оттягивавшие кошелек, гарантировали согласие.

Когда экипаж остановился, а кучер доложил: «Приехали!», гоэта, следуя условиям договора, стянула повязку и осторожно сошла на мостовую. Она жила не в аристократическом квартале, в дождь тротуары превращались в озера.

Повозка укатила, оставив гоэту перед погруженной во тьму калиткой собственного дома. Фонарь покачивался над крыльцом — кухарка забыла зажечь еще один, на улице. Ну да, Эллина не сказала, когда вернется, а Урсула по вечерам сидела дома.

Гоэта щелкнула задвижкой и вступила на подъездную дорожку. На всякий случай приподняла подол. До светлого пятна крыльца оставалось шагов пять, когда ее схватили под руки, заткнули рот кляпом и поволокли обратно на улицу, к закрытому экипажу. Эллина отчаянно сопротивлялась, но недолго. Терпение похитителей оказалось коротким, и они предпочли усыпить ее тряпкой, пропитанной специальным составом.

Женщина пришла в себя в странном помещении, напоминавшем склеп. Из мебели — только стол и два стула. На одном из них сидела она, скованная заклятием оцепенения. Оно действеннее веревок и не причиняет боли.

Голова раскалывалась, Эллину слегка подташнивало — последствия принудительного усыпления.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел мужчина в темном бесформенном одеянии, скрывавшем и лицо, и фигуру. Бросив короткий взгляд на гоэту, он сел за стол и опробовал стоявшие на нем письменные принадлежности.

— Итак, Эллина Тэр — ваше настоящее имя?

Гоэта вздрогнула и кивнула.

Бесстрастный ледяной голос показался знакомым. Определено, Эллина где-то видела этого человека, но где?

— Гоэта, тридцать четыре года. Не замужем, детей нет. Родилась и выросла… Впрочем, неважно. Ваша биография на редкость скучна и банальна. Расскажите лучше, что произошло с девушкой по имени Ханна в области Рамит. Честно, откровенно и без утайки.

— Мое похищение связано с той странной смертью? — догадалась гоэта.

Она с самого начала почувствовала, в подлеске нечисто!

Эллина не видела причин что-то скрывать, и она рассказала все, даже упомянула о своих ощущениях.

Человек за столом внимательно выслушал, попутно делая пометки на сером листе писчей бумаги, затем замер на мгновение, опершись подбородком о сцепленные ладони, и крикнул кому-то за дверью:

— Можете уводить! Доставьте госпожу туда же, откуда забрали. Надеюсь, — теперь он обращался к гоэте, — мы с вами никогда больше не увидимся, однако история слишком темная, чтобы я мог дать однозначное обещание. На всякий случай, постарайтесь не покидать Сатию в ближайший месяц. Благодарю за сотрудничество.

Заклинание оцепенения спало, Эллина вновь смогла двигаться.

Вместе с подвижностью пришло осознание, где она очутилась. Подвал Следственного управления!

— Послушайте, меня в чем-то обвиняют? — потирая лоб, спросила она.

— Возможно, — уклончиво ответил собеседник. — Вам не обязательно знать подробности. Свободны, не смею больше задерживать, — властно добавил он, поставив точку в разговоре.

Незнакомец встал и направился к выходу. Ни капюшона, ни маски с лица он так и не снял: догадывался, в полосе света, падавшей из коридора, гоэта сумеет его рассмотреть. Однако ощущение прежнего знакомства не пропало, наоборот, усилилось, только от волнения Эллина никак не могла вспомнить имени.

Вошли двое в штатском, завязали гоэте глаза и куда-то повели: прямо, направо, на один пролет вверх, снова прямо, опять по лестнице, только вниз, кажется, на улицу. Там конвоиры посадили в экипаж, назвав кучеру точный адрес. Вопреки ожиданиям, они не ушли, уселись по обе стороны притихшей Эллины и настоятельно посоветовали молчать о вечерней прогулке — «Ради вашей безопасности».

Эллина пришла в себя только после третьей рюмки домашней за задвинутыми засовами, в доме, опутанном защитными заклинаниями. И то не спала полночи, опасаясь, что неизвестные похитители вернутся. Но они оставили жертву в покое, вместо них с утра заглянул Гланер, расспросить о выгодном заказе господина Нардега и предложить подработку: средство от веснушек, на которое у него не хватало времени.

О допросе Эллина умолчала, обо всем остальном рассказала. Она не сомневалась, в Следственном управлении не шутили и привели бы угрозу в исполнение. Разумеется, если гоэта вчера побывала там, а не в застенках Тайного управления. Тогда и вовсе разговор короткий.

Друг, шутя, позавидовал ей:

— Всем бы таких заказчиков!