Глава 4 Ну и штучка

Очередь по колёсам, и грузовик начинает вилять задом. Через мгновение уже летит боком, заваливается и с грохотом падает. Саня давит тормоза в пол, а через мгновение грохот пуль и звуки пальбы заставляют вжимать голову в землю.

— Вон они! — крик Ленки и несколько одиночных плевков из её винтовки. — Хоттабыч, падай, мать твою.

Началось месиво. Что с нашей стороны, что со стороны врага шла беспорядочная стрельба. И если в правильном режиме боя очереди короткие, прицельные, то сейчас свинцом поливают, пока патроны не кончатся.

Я засел спиной к колесу и попытался сообразить, что делать дальше. Мне даже носа высунуть не давали. Из-под капота нашей машины уже валил пар, а кабина выглядела словно дуршлаг. Ленка распласталась по земле и вжимала голову в землю буквально в полуметре от меня. Её тоже прижали конкретно, и, кроме тех первых выстрелов, больше огонь не вела.

Из двух десятков наших бойцов в живых осталась едва половина, и сейчас они точно так же вжимались в землю или пытались спрятаться за машиной.

— Они уходят! — крикнул Саня.

Я попытался высунуть рожу из укрытия и едва успел спрятаться. Пуля вжикнула рядом с ухом, у меня даже волосы шевельнулись. Взгляд опустился на руки, я до сих пор сжимал очки и перчатки. Коробка с тумблерами и голубоватым свечением валялась неподалёку. Видимо, Фок, когда выпрыгивал из машины, бросил её на землю, чтобы не мешалась.

За каким-то хреном я всё же решил нацепить очки ещё раз. Ну а что ещё делать, если всё равно высунуться не дают. На этот раз надпись сменилась.

«Найден один аватар. Подключиться? Да/Нет».

— Мля, и как выбрать? — пробормотал я.

— Кузов, мать твою, ты что, офигел? — закричала Ленка. — Нам трындец, а он в игрушки играет.

Я приподнял очки и осмотрел перчатки, на них имелись маленькие кнопки, расположенные на указательных и средних пальцах. Подумав, я натянул их на руки и принялся щёлкать все по очереди. Видимо, что-то я сделал правильно, потому как, надев очки, немного опешил. Картинка мира изменилась.

В очках окружающие предметы были видны как рисунок карандашом. Только белыми линиями на тёмном фоне. Но всё равно было видно, что происходит. Я надавил кнопку на правом указательном пальце, и изображение начало двигаться навстречу. Попробовал то же самое на левом — так, это назад. Средний правый — над полем пролетел крик драного кота, и картина вокруг приобрела яркие очертания. Ну и последняя кнопка…

— Прыгун! — услышал я крик Сани.

— Не стреляй, это я! — быстро крикнул я в ответ.

— Афигеть, — выдохнула рядом Ленка.

Стрельба начала стихать, но высунуться нам так и не давали, любую попытку тут же пресекала короткая очередь. Но за сотню с лишним метров вести прицельный огонь не так-то просто. Хотя это не означало, что можно выбежать и поливать очередями от бедра, словно Джон Рэмбо в кино.

Тем временем, я более или менее привык к управлению и начал продвигаться в сторону противника. Прижимаясь к земле, я пошёл по большому кругу в обход. Перед глазами замигала надпись: «Внимание, вы превышаете зону охвата. Вернитесь назад. Связь с аватаром может быть разорвана».

— Мля, — выругался я, но рисковать не стал и сократил дистанцию. — Лен, как только я выпрыгну, начинайте их валить.

— Поняла, — бросила она в ответ.

Я ещё раз нажал на кнопку крика. Картинка быстрой волной пробежала во все стороны, делая изображение более чётким. Мне сразу же удалось рассмотреть фигуру человека с пулемётом. Он распластался по борту лежащего на боку Урала. Зажимаю прыжок и развожу руки в стороны. Мой аватар прилетает чётко на спину стрелка, а я свёл руки так, будто пытаюсь пробить рёбра своей жертвы.

Крик со стороны засевшего противника разлетелся по всей округе, а я тут же снова повторяю комбинацию крик и прыжок.

С нашей стороны уже раздаются хлопки выстрелов. Зрением прыгуна я могу охватить всё, что происходит вокруг. Понятия не имею, как работают эти очки, но я могу видеть на триста шестьдесят градусов. Вижу, как выстрелами слизнуло двух стрелков, которые повернули в мою сторону свои автоматы. Это сто процентов Ленка прикрывает.

А я понимаю, что не достаю прыжком до своей цели, и наношу удар лапой в район горла. Безликий рисунок человека хватается за рваную рану, а я уже снова нажимаю знакомую комбинацию. Фокусирую взгляд на человеке, который спрятался с другой стороны машины. Приземляюсь на кабину, жму кнопку вперёд и наношу удар рукой сверху вниз. Звуковая волна ещё не угасла, и я увидел, как из пробитой головы что-то брызнуло.

Снова прыжок, и…

«Связь с аватаром утеряна. На расстоянии двести метров аватара не обнаружено. Пройдите к ближайшему усилителю».

— Мля, да где вам его взять-то? — возмутился я и резко скинул очки.

Картинка вокруг сменилась одним махом. Резкие, яркие цвета природы словно кувалдой ударили по глазам. Мир вокруг пошёл каруселью, и я вывернул содержимое желудка себе на грудь.

— Эй, Кузов, ты как? — услышал я Ленкин голос и понял, что сижу с закрытыми глазами.

— Вроде нормально, — приоткрыл я маленькую щель в мир красок. — Кажется, слишком резко снял.

— Дай мне попробовать, — сразу схватилась она за очки.

— Да там нет больше никого, — сказал я и отдал ей очки.

Ленка сразу прижала их к глазам, немного постояла и бросила мне обратно.

— Фигня какая-то, — расстроенным голосом произнесла она. — Ты чуть Хоттабыча не порвал.

— Это ты, что ли, меня? Того… — спросил я, покрутив пальцами у виска.

— А кто? — с важным видом она кивнула подбородком в сторону моих бойцов. — Эти, что ли?

— Так, ты на моих ребят клювом не щёлкай! — обрезал её я. — Доложить о потерях, — выкрикнул я приказ.

— Пять двухсотых, семь трёхсотых, — долетел голос Фока. — Один из семи тяжёлый.

— Мы машину сможем на ход поставить? — я наконец поднялся на ноги и принялся травой счищать блевотину с костюма.

— Нет, — ответил Саня. — Нашей точно капец, а их Урал мы даже всей толпой не перевернём. Да и у него, вон, поддон пробитый.

— Нюх, что со связью? — спросил я радиста.

— Устанавливаю, — ответил тот.

— Шевели булками, — кивнул я. — Пусть машину сюда гонят, бегом.

Ребята уже помогали друг другу с ранениями. Сразу трое склонились над тяжёлым. Аркадич строго спрашивал с нас за полевую медицину. Видимо, сказывалась его привычка каждый день, кроме воскресенья, вести лекции. И явка была обязательна у всех.

Он дважды в день собирал по сотне человек и проводил занятия. Получалось так, что присутствовали все, примерно раз в неделю. Он даже зачётки мародёрам заказал. Мало того, пока ты не сдал ему зачёт, периметр Кремля покинуть невозможно. Вот такая вот картина мира.

— Хоттабыч, ты как? — спросил я, подойдя к другу.

Тот сидел задом на травке, прислонившись спиной к Уралу МОР-овцев. Нога перевязана, распоротая штанина висит по обе стороны ноги. Но вид нормальный, не бледный.

— Они Веню убили, — поднял тот на меня глаза, полные слёз. — Вентилятора нашего, Кузов. Да чтоб их там в аду зажарили.

— Вот черти, — сразу поник я и опустился на траву рядом с другом. — Как же так-то, а?

— Да фиг знает, — ответил он. — Нормально ехали, молодой развеселился, анекдот травил. Потом затих резко, я смотрю, а у него голова в щепки. Машина с дороги полетела, ну и мы вместе с ней. Очнулись, а нас уже эти возле церкви выгружают. Ящики вот эти в машину вместе с нами, и ходу.

— А Веню как? — тихо спросил я.

— В голову стрельнули, когда тот напасть попытался, и вся недолгая, — так же тихо ответил тот.

— Моих тоже пятеро легло, — вздохнул я.

— Четверо, они Веню тоже посчитали, — сказал Хоттабыч и смахнул слёзы рукавом. — Ладно, нечего сопли жевать, сейчас наши уже скоро приедут.

— Там Чумные скорее раньше будут, — покачал головой я.

— Сами вы… москали, — огрызнулся он. — Хотя я теперь с вами останусь. За Веню, — последнее он произнёс сквозь зубы.

Но первыми, как я и полагал, приехали люди Чумы. Они тут же скинули бойцов и загрузили в машину всех раненых. Умчались в Кремль, а нас уже должны были подобрать мои Уралы. Они появились примерно через двадцать минут.

Покидали оставшееся целым и разбитое оборудование в кузов. Запрыгнули сами и, подвывая коробкой, поехали домой. Сегодня похороны. Снова прибавится могил в парке у Кремлёвской стены. Веня, кстати, хотел, чтоб его похоронили как Машку. Ну, в смысле, когда я думал, что её убили. Короче, перед соборами сегодня будет полыхать костёр.

— Серёж, не убивайся ты так, — ко мне подошёл Аркадич. — То, ради чего они погибли, свело на нет всё преимущество Мортов.

Мы уже давно называли расу врагов этим словом. Оно как-то само пришло на язык. Однажды кто-то в разговоре произнёс его, и все сразу поняли, о ком речь. А затем название разлетелось по всем. Скорее всего даже за пределами наших общин древних называют именно так. Не удивлюсь, если и они делают точно так же, в смысле, Морты.

— Я это понимаю, Аркадич, — ответил я. — Но мы с самого начала вместе. Я даже по бойцам своим так не скорблю, и от этого ещё противнее.

Тот молча вздохнул и протянул мне пластиковый стакан. Затем достал бутылку с самогоном из кармана пиджака и налил немного обоим. Молча выпили.

Огонь полыхал так, что за ним не было видно храмов. Жар от него обжигал лицо, но мы молча стояли, даже не пытаясь отодвинуться. Веню знали и любили все. Несмотря на его пристрастие к природному кайфу. А может быть он именно от него и был такой добрый. Да, не особо разговорчив. Зато всегда помогал без вопросов.

— Как думаешь, зачем они им нужны были? — спросил я. — Ведь то, как всё произошло, говорит о том, что их ждали.

— Я уверен в этом, — согласился Аркадич. — Не просто ждали, они знали, какой дорогой они поедут.

— Думаешь, кто-то сдал? — посмотрел я на него. — Лебедь, это точно он.

— Нет, Серёг, — покачал он головой. — Просто нужно иногда менять маршруты. А мы как накатали дорогу покороче, так и гоним по ней колонны.

— Я понял, Стёп, — опустил я голову вниз. — Понял.

Утром я ввалился на общее совещание. Машка как раз раздавала распоряжения.

— Всё, сегодня никто никуда не едет, — остановил я планёрку. — Пока мы не разработаем маршруты, никого из Кремля не выпустят.

— Серёж, а ты не перегибаешь? — совершенно серьёзно спросила Машка, без какого-либо намёка на конфликт.

— Нет, Маш, — ответил я. — Вчера нашу машину ждали. А всё потому, что мы гоняем по этой дороге туда-сюда, как будто в мирное время живём. Вот только у нас война, и об этом забывать не следует.

— Я поняла, — кивнула Машка. — Так, господа. Все точки останутся прежними, но все выезды теперь должны быть согласованы с военными.

Началось недовольное бормотание.

— Гул убили, — резко бросил я. — Или жить надоело? Может хотите сами в машины сесть? Завтра возобновим работу логистики. Маш, скинь Сане свои точки, мы к завтрашнему дню недельные маршруты разработаем.

— Пусть зайдёт, — кивнула она.

Я точно так же изобразил кивок и вышел из кабинета. Сейчас подберу человека на роль оператора такси и к Аркадичу. Он там решил эксперимент провести. Лебедев рассказал, что это за штуки и как они работают.

Если установить такой ящик в храме, то связь с аватарами станет почти безграничной. Есть своя особенность: каждый такой ящик настроен на определённый тип особых. То есть если я управлял Прыгуном, то значит, моё оборудование будет работать только с ними.

Нам удалось заполучить аж три таких коробки. Наборов для VR имелось для пяти. Но два блока управления были убиты выстрелами. Точнее, убитых было три, но Лебедев показал, как заменить повреждённые детали. И Фонарь с Аркадичем восстановили из убитых одну.

Начинка оказалась очень необычной. Аркадич долго восхищался логикой Мортов. Его очень удивляло решение использовать энергию таким путём. Для логики человека это было невозможно.

Внутренности коробок совершенно не содержали металла. Все детали были выполнены из камней различной твёрдости. Только корпус был сделан из пластика. Маленькие микросхемы из алмазов плотно подгонялись в ячейки на материнскую плату. А она, в свою очередь, представляла собой изумрудную пластину. Там были и рубины, и сапфиры, и все они представляли собой искусственно созданные камни. Они изначально печатались такими, как мы их видели сейчас.

Аркадич долго рассматривал алмазную горошину под микроскопом, при этом ничего, кроме мата, вслух не произносил.

— Фонарь, ты посмотри, они процессор тоже из углерода создали, только без металлов, — наконец оторвавшись от глазка, произнёс Степан Аркадич.

— Я не пойму, как они это всё запитали, — с таким же восторгом ответил Фонарь.

По-моему, он даже не услышал того, что ему только что сказал доктор. Они как дети разбирали осколки и пытались понять работу неизвестного механизма.

— Короче, вы такое сделать не сможете? — спросил я.

— Я тебя умоляю, — скорчил рожу Фонарь. — Нужно просто разобрать уровень сигнала и код. Ты мобилу пробовал?

— Нет, — ответил я и посмотрел в потолок. — А когда, блин, там как началось, не до неё было.

— Да я понял, — отмахнулся тот. — Ладно, разберёмся. Мы ещё в рейды такие раздали, не работает там что-то. Но теперь мы с этим разберёмся, с такими-то штуками.

Вот сегодня Лебедев должен показать, как это всё работает. Сам установит, подключит и объяснит, что куда идёт. И пока эти игрушки ценнее всего, что у нас есть. Надеюсь, наши спецы смогут собрать точно такие, но на наших, человеческих разработках. Ну ведь не совсем мы конченые, один раз уже Мортов нагнули.

Ленка прибежала в собор самая первая, очень ей хотелось побывать в шкуре особого. По словам Лебедева, нам достались Таран, Прыгун и Лизун. Как по мне, так самые нормальные. Их тактику и движения хотя бы можно было понять. А вот что, например, делать с Прапором или тем же Чмошником? Ну не знаю, не очень полезные мутации. Вот Качка бы заполучить, это было бы сильно.

Вот только нам и так сильно повезло. Плюс ещё в том, что они не на своём языке все надписи сделали. А то разбирались бы сейчас, что это вообще за дерьмо такое. Языковой барьер — тот ещё фактор. Но за все те века, что прошли, знания затерялись. Ведь всё это время им приходилось общаться на равных и прятаться. Хотя может быть именно мы общаемся на языке создателей.

Как-то раз, когда я, как всегда, подкалывал Лебедева насчёт его возраста, он психанул. В итоге всплыла ещё одна правда. Живут Морты вовсе не вечно, дольше нашего, но не так, чтобы сильно. Два века считается долгожительством. Грубо говоря, как и у нас старушка лет на сто пять. А средний возраст: сто — сто пятьдесят лет. Если учитывать наш, то раза в три превышают.

Наши долгожители — это скорее следствие смешения крови с древними. Изначально мы были созданы так, чтобы заканчивать свой путь в пятьдесят-семьдесят лет. Да много чего он поведал в тот вечер, когда я узнал, что Машка жива. Много выплывало после. Ведь сразу всё не упомнить.

Лебедев выставил приборы на полу храма так, чтобы они заняли места под световым барабаном купола храма. Затем установил полированную прозрачную каплю в центре. Мы всю голову изломали, что это за хрень, когда думали, загружать её с собой или это просто туфта ненужная. Оказалось, что вещь архиценная.

После этого он включил тумблеры на коробе. Они, к слову, тоже были выполнены из камня, только чёрного. Работали на поворот между отметками «Вкл» и «Выкл». Шар в центре завибрировал, и вибрация эта вначале превратилась в гул и отдалась лёгким зудом в ступнях. Воздух вокруг мгновенно запах озоном, а шар налился тусклым голубоватым свечением. Точно таким же загорались коробки, или, как их назвал Фонарь: «Щебёночный сервак».

— Можете играться, — с кривой ухмылкой произнёс Лебедев. — Всё готово.

Ленка отобрала у меня Прыгуна, сразу заявив, что у неё опыт паркурщика круче моего. Саня взял себе Лизуна, ну а мне достался Таран.