Строптивый чаул – головная боль всех семей! Часть 2.

Обсохнув, совершенно не зная, что за ним следили не только вев, начал одеваться. Тело у чаула было аппетитным. Строен, мышцы имеются везде, где надо, аккуратное достоинство, а для младшего очень даже красивое и подтянутые ягодицы — мечта, а не младший. Вот только… бьет он больно и сопротивляется. Может просто испугался? Всякое ведь присниться могло. А они же стали парой буквально перед отправкой и ни о какой первой ночи и признания старшего не было.

Тимхель представил, как будет выгибаться под ним эта спинка, как сладко начнет петь этот строптивец, и тут же почувствовал, что его штаны становятся тесными.

Лицо. Да, на лицо чаул красивый, даже очень. И эти негодующие глаза, в тонкую линию сжатые губы — завлекают, манят и заставляют желать. Для вев и трад он как ребенок, капризный и драгоценный, которого надлежит защищать и оберегать, а вот для гармеи лакомый кусочек, за которого и подраться не зазорно. Ну а то, что он не признал старшего супруга, не дал ему ночью ласки, да еще и отказался громко, запрещая приближаться, дорогу открывает для других. В чаулимат, помимо пар состоящих в петите, полноценных триад, вскоре направятся и молодые, ищущие свое место рядом с кем-либо. Вторая волна «Экспансира» приведет свободных, кто может стать соперником. Как только будет активирован маяк, население мгновенно увеличится до пары тысяч, как бы не больше.

Чаулимат пустовать не будет. У него минимум пять планет, и это будущие площадки для заселения семей согласно статусному кругу и первому в нем колену. Можно сказать, элитные семьи каждого уровня благосостояния. И такая картина располагается только в чаулимате и действующей столице. Как только чаул получит статус «чаул-Бан-чау», остальные чаулы, кто участвовал в гонке, навсегда получат приставку к своему титулу – «дая»; а их чаулимат будет расформирован, четкое распределение колен и кругов рухнет, дозволяя миграции, смешивая планеты с общей картиной улья.

И конечно же, как только чаулимат поставит якорь, откроет точку координат, включив маяк, именно на эту планету отправятся волной семьи, задействованные в программе «Экспансир». И вот там будет обилие новых пар, а еще фавориты владыки. И то, что законом улья Калхейд Тимхель старший супруг, делу не поможет: в чаулимате закон, – это слово и действие чаула. Как бы и кто бы что ни думал, а это жесткое правило действует во всех оседлых ульях. Даже Бан-чау на территории чаулимата никакой власти не имеет. Его и создали-то для того, чтоб претендент на практике доказал, что способен не просто на всем готовом проявлять себя, но и с нуля поднимет, разовьет и сделает чаулимат рабочей единицей улья, пусть и с независимым управлением.

По тому же закону, где чаул закон для чаулимата в обход законов улья, изначально данная территория отсекается практически от всех благ, коими располагает улей. Чаулу даже карту планеты не дадут, и что на ней есть в биоценозе – изучи сам. Какие беды придут – справляйся сам. Докажи, что ты способен управлять территорией, жизнями семей и заслуживаешь доверить весь улей в твои руки. Не справился? Погиб? Убили? Что ж, такова твоя судьба.

Тимхель, который являлся оседлым интаром, знал и законы и последствия того, что чаул сделал. Он ведь не подпустил к себе супруга, не признал его главенство над собой. И не просто дуется и поэтому капризничает, нет, он наказал. Ведь Тимхель позволил себе лишнее, не только на платформе, но и сбросив с нее, а также попытавшись призвать к порядку младшего супруга при свете дня, на глазах у интар, которые прибыли сюда выстраивать столпы чаулимата. Он не стремился разрешить все спокойно, указав на ошибки, нет, он сознательно шел на скандал. За все нанесенные обиды чаулом, не только в улье, но и здесь, - страх умереть с голоду и видеть, как твои дети помирают рядом с тобой, он много оправдает, - его старший супруг желал спросить с него, со всей силы своего недовольства, обид и треволнений.

Спросил. Вот ему чаул за все это и отомстил, за все наказал, и показал воочию, насколько его гнев силен. Тимхель же теперь и учить его права не имеет, даже если чаул откровенно начнет нарушать правила пары, правила семьи. Так ведь он уже нарушил — предлагать чашу с питьем может только своей паре, а он предлагает ее всем, даже Манхею. А ведь тот еще ребенок! За такое чаула следовало хорошенько отстегать хворостиной по попке, потом долго и вдумчиво воспитывать удом, а затем заставить просить прощения. Но! Чаул отверг супруга, расписавшись прилюдно в своем нежелании на территории чаулимата иметь старшего супруга. И хоть Тимхель принадлежит ему, потому как петит законен по правилам улья, и прибыв в чаулимат таким и остается, фактически они сидят в разных трапезных. И стоит только захотеть чаулу, рядом с ним появится фаворит, а супруг не будет иметь право ни возмутиться, ни обидеться. Таков закон, и тут он виноват сам.

***

Олег до обеда присматривался к тому, что делали мужики. Присматривался и обдумывал чем самому заняться. После ночной встряски, да завтрака, общая атмосфера потеплела. Словно накормив некоторых их взрослых, да и детей, снял какую-то невидимую удавку с шеи. Осмотревшись, заметил плавное движение народа к одной точке. Там кто-то предприимчивый о чем-то вещал. Стало интересно, да и Олег за любой сабантуй, кроме голодовки и суицида, поэтому он тоже направил стопы к группе мужчин. Послушать, что такое интересное вещает предприимчивый человек, да может чего дельного на ус намотать, или предложить. Как бы ни хотелось это признавать, а они здесь в одной лодке.

Как оказалось, вев, это те качки внушительного роста, сообщали традам, лобастым низкорослым мужикам-завхозам, что идут на разведку. Группа собралась больше десятка воинов, которые проверяли свои пистолеты, такие же лазерные, как и у Олега. Лобастые мужики переговаривались между собой. Они решали, какая из семей займется подготовкой места для общей кухни, начнет оборудовать хранилище под провиант.

Олег слушал дельные варианты, которые предлагали решение вопросов. И так все это быстро было, что даже радостно на душе. Мужики не кисейные городские барышни, а этакие прожженные завхозы, тертые калачи и цепкие хозяйственники. Никаких споров, почему я или не я. Переговорят между собой, посвистят во все стороны, покивают друг другу головой и вновь дельную мысль озвучат.

Постояв, послушав, мысленно улыбнулся: с такой организацией они в надежных руках. Часть мужиков-вев направилась в сторону лесополосы, проверить ее, понюхать чем дышит лес, а так же осмотреть следы. При этом никто не изъявил желание денек отдохнуть с дорожки, снаряжение собрать и еще кучу отговорок прибавить. Быстро выбрали несколько голов, осмотрели наличие оружия и рюкзака, да и направились в путь. Лобастики же без споров договорились друг с другом о разделении труда, выделяя часть народа для общего дела.

— Чаул, ты что-то хотел? — раздался голос того му*ака, от которого у Олега шкура дыбом встала.

Резко развернувшись, точно определяя с какой стороны звук пришел, глаза сузил и прошипел:

— Не от тебя уж точно!

Диалог тут же привлек всеобщее внимание всех тех интар, что еще оставались и договаривались о предстоящих работах. Наступила тишина, а взгляды выражали удивление, любопытство и понимание полной серьезности сложившейся ситуации.

Еще раз чаул показал, что старший супруг на него не имеет никакого права, на территории его чаулимата. Он зол, он негодует, он наказывает – тат-вэ превысил планку дозволенного, теперь рассчитывается.

Тимхель не ответил ему, хотя на языке вертелось колкое замечание. Из-за традиции смены чаулом места жительства, и первом прибытии в чаулимат, необходимо подтверждение супружества. Чаул этого не сделал, поэтому Тимхель не имеет право возмутиться на его тон, на вынесение за пределы дома ссоры и прочие нелицеприятные действия. До тех пор, пока чаул не подтвердит законность петита на территории чаулимата, для Тимхеля он чаул, а не супруг. Даже то, что они жить будут под одной крышей, так как старший супруг ему принадлежит по закону улья, ничего не изменит. Пока чаул будет держать руку вытянуто, и пока Тимхель не возьмет его как старший, планка прав и обязанностей между ними будет такой: над чаулом нет старшего супруга и ни у кого нет права ему указывать и поучать.

Для Тимхеля, что уже и не удивительно, смена места жительства ничего не изменила. Если ранее вины его не было, и общество насмехалось над статусом «общего», то сейчас положение вещей было практически полностью его виной. Но на этот раз он хоть был собой доволен. Вот хоть не за просто так его наказывают, и это греет душу.

***

С момента прибытия платформ миновало два дня, и за это время выстроили палаточный городок. Тридцать просторных шатров, почти шесть сотен интар. Олег пытался учиться думать о них не как о людях, а как об интарах. Это не люди, не люди, они другая раса, с другими законами и понятиями, которые он еще не понимает, а некоторые откровенно не замечает, или игнорирует в силу своего невежества.

Быт платочного городка был налажен достаточно быстро. Раз в день вев уходили на охоту; приходили с полными рюкзаками добычи. Трады в рекордно короткие сроки обрабатывали полученные тушки, обрабатывали шкурки и постоянно готовили. Во всей этой веренице Олег чувствовал себя как неприкаянный. Его кормили, как и всех, с ним общались почтительно, но держались как-то отдаленно, словно вытянув руку и не подпуская ближе.

Чувствуя, что надо как-то отрабатывать обеды да ужины, Олег заикнулся, что надо бы уже и места под дома присматривать. Аргументировал это тем, что лето не долгое, а в дождливую осень и, тем более, зиму стойка – скверная затея.

Что тут началось! Пересвист по всему лагерю, моментально на основных точках, - кухня, дети и сбор трав/ягод к обеду, - осталось минимум трад, а также подошло несколько вев. Все плотненько встали в кружочек, где Олег оказался в главной роли. Тут же подошло несколько граций, которые за работой замечены не были. Но вот на поболтать – тут как тут!

Планирование и расстановка сил, стратегия боя и как удобнее всего расположить строения, всегда привлекали Олега. Он и не заметил, как с ходу начал показывать пальцем где и что было бы удобно разместить. Он так увлекся, чуть ли не на пальцах поясняя, совершенно не замечая того, как все его «идеи» вставали в утвержденный план. Тыкая пальцем, говоря что и где можно взять, из чего слепить фундамент, откуда лучше брать древесину и лучше бы ее уже начать готовить, монолитно сдвигал фронт работы с процесса заготовок пищи в глобальную стройку.

Исходя из того, что они знать не знают, какая тут зима, а Олег указал на замеченную изморозь и свернутые в трубочки листья растений, пояснял, что для домов надлежит рубить брус толстый, не распиливать его на бревна. Вот только он покачал головой и сказал, что это не будет надежно, так как сырое дерево сохнет и строение перекосит. А из камня делать дома он не решился бы. Нужен материал для прокладки, желательно склеивающий, иначе осенью в дожди влаги натянет, а зимой заледенеет и растрескается к весне. Да и деревянный дом как-то милее.

Послушав опасения чаула, один из грации, этакий сведущий в строительных делах мастер, сообщил, что есть у них аппарат для сушки бревен. Пропускная способность у него низкая, всего два бревна, зато регулятор толщины есть. По заверениям грации аппарат сначала сушит, прокатывая в одну сторону кольцо, а затем режет под выбранный размер. Олег уточнил, правильно ли понял, что этот аппарат буквально за двадцать минут просушит толстое бревно так, как то просохнет только через пару лет. Грация кивнул головой, сообщил, что даже шкурить не нужно, все сделает в процессе обрези.

После того совещания началась тотальная стройка. Разделение трад на работников по валке леса и следящих за лагерем, в принципе не сильно повлияло на приготовление пищи. Единственное что заставляло весь лагерь головой вертеть, так это неугомонный и неуловимый чаул. За ним приставили несколько трад, чтоб банально накормить! Н же не присоединялся к трапезе, он все время был так увлечен новой игрой, что временами сам норовил взяться за лазерную пилу и обкорнать дерево-другое. Или вообще чудил куда менее травма опасно, но более изумляя: хватал первого попавшегося интара за руку, давал ему задание «помочь поддержать дерево». И ведь он не видел разницы между вев, традом и гармеи. Если увидел, рукой махнул, трад там или гармеи, работать будет до седьмого пота, или сорванной спины!

Неугомонный и азартный чаул, постепенно заставил всех интар в лагере «ходить по стеночке». Особенно граций и культуристов. Первые сошлись как-то вечером, обговорили план действий, а вторые просто с рассветом разбегались по периметру. Эти интары очень быстро и смекалисто оставили вокруг чаула только трад. За пять дней с начала стройки все прекрасно знали: если чаул задумчив, лучше вокруг него не ходить; если он тебя взял за руку, под руку, или окликнул, придется делать все, что сказал, и не возражать, потому как взгляд у него сразу темнеет, тяжелеет и становится очень и очень не по себе. Еще что было замечено с первых дней, так это то, насколько чаул обожает детей. Всех. Не разбираясь на то, чьи они, какой семьи выходцы, может потрепать по голове, прижать к себе, положив на плечо руку. Спустя несколько примеров его обнимашек, весь лагерь выдохнул: чаул просто любит детей.

По закону, которому следуют неукоснительно, детей до совершеннолетия в пятьдесят оборотов, трогать имеет право только член его семьи. Положить руку ему на плечо и приобнять – конкретный посыл к действию. И он имеет два эффекта: договор и скандал. В первом случае оный может быть заключен, если руку положил на плечи ребенка гармеи, чья семья находится выше по положению в обществе. И это положение основано на уровне статусного круга. Скандал же будет в том случае, если статусный круг равен семье ребенка, или ниже него. Тронуть чье-то чадо, перекинув руку через его плечи, прямой посыл: «Я хочу видеть этого гармеи моим фаворитом».

Когда же чаул начал тискать детвору, обнимать и улыбаться им, напряглись все родители. С их точки зрения чаул насмехался над ними. Более двух фаворитов официального статуса гармеи иметь не может. И не только чаул, но и Бан-чау тоже. И этот закон действует на территории всех оседлых ульев. После этого подумали, что так он наказывает супруга, показывая ему будущую замену. А затем были вынуждены признать: чаул просто обожает детей, всех, без разбору. Не только гармеи ему под руки попадали, но и вев, этакие сбитенькие мальчишки, и трады, пухлые и улыбчивые малыши. Уж после того, как разделение между детьми в руках чаула не произошло, родители успокоились и только головой покачивали. Он удивлял их, и даже не задумывался насколько!

Вев, смекнувшие, что надлежит выглядеть максимально занятыми, и не халтурить при этом, скооперировались с традами, обговорили где обустроить им полигон для тренировок, буквально поселились там. Часть из них помогала в переноске бревен к аппарату, который сушил, ошкуривал и формовал идеальной формы сруб. Частично старшие вев собирали молодняк, мальчишек своего расового подвида, и проводили с ними тренировки. Часть взрослых, согласно установленному графику, несла вахту охраны периметра. Рассредоточившись парами в нескольких точках вокруг лагеря, пару раз замечали ход зверя вдали. К ним принюхиваются, присматриваются. Пока еще не пробуют куснуть, но надо всего лишь время, чтоб попривыкли и обнаглели.

Олег, который видел дозоры, тренировки с молодняком, мог только довольно головой качать. И то и другое надо. Дети, особенно вев, очень ершистые, боевые, и все драки между малышней с их подачи. Лобастики, увы, не могут урезонить мелкоту доросшую до пояса. Зато мужики-качки вполне себе управляются с ними. Ну а для деятельной натуры глаз скользил по лоботрясам-грациям. И гармеи стремительно прыскали в стороны, как только видели его на горизонте. Зато тут же на их места выруливали лобастики и с готовностью принимали энтузиазм чаула на свою широкую грудь и в крепкие руки. И ведь находили где-то все новых и новых, хотя основная масса трудилась в лесу, валя лес!

Чаул наказывал их. И это не было мнение одного, это было мнение всех! А если на глаза попадался его супруг, то тут можно было лишь посочувствовать бедолаге. С ним чаул был особенно строг, беспощаден и несговорчив. Дошло до того, что чаул усмехнулся, мол пытаться навязать себя силой мастак, а бревнышко дотащить — слабак? Слова чаула задели за живое и Тимхель натаскался этих бревен так, что на следующий день встать не смог. Надорвал спину. Хорошо хоть экстренные спасательные короба у них имеются, а то тат-вэ загнулся бы от непосильного труда. Вылечили за пару дней, но на глаза чаулу его больше не показывали.

На стройке также заняты были платформы. Их грузоподъемность позволяла перевозить не только бревна, но и каменные блоки для фундамента. Чаул нарисовал то, как должен выглядеть дом, и дал дельный совет поднять сруб над землей, а не укладывать его на нее. Отсыреет, начнет гнить. Фундамент же предотвратит раннюю порчу основы дома, а также весенние паводки, при условии наличия снежной зимы, будут не страшны. Блоки делать было решено большими, основательными, из-за веса и ровной поверхности они идеально лягут друг на друга, вдавливая прокладочный материал.

Как только процесс заготовок и транспортировки был налажен, а Олег отметил глазом, что все хорошо, нигде и ничего не сыплется-валится, обратил свой взор в другую сторону. Лето летом, а запасы на зиму уже сейчас надо готовить. И первым делом в голове всплыла именно та часть пропитания, которой ему уже очень и очень не хватает: хлеб. Олег до дрожи хотел впиться зубами в свежий кусок хлеба.

С этим вопросом обратился к традам, говоря, что хоть и поздновато, но может быть есть скороспелые сорта зерновых культур? Он задал вопрос, лобастики призадумались, и вот уже который день проходит в делах и заботах, четко разделив время. Один день всей гурьбой возят заготовки, а во второй всем скопом на поле, травку выщипывать и копать чернозем.

Олег считал что сейчас лето, но так ли это на самом деле или нет, неизвестно. Плюс, сколько в году месяцев и длина каждого – тайна покрытая мраком. «Космо-пейджер» выдает странные данные, потому как они не соответствуют заявленному стандарту. Согласно справки, климат в этой области должен быть мягкий, без сильных ливней, этакий курорт с теплым солнышком и ласковым градусом. В действительности же погода пляшет от знойной жары с пожухлыми листьями, и до затяжных дождей. По данным «космо-пейджера» сейчас еще весна, и лето не наступило. Вот только странная эта весна, если честно: где были снега два месяца назад? Или тут такого нет и имеется сезон дождей? Но тогда, почему его Олег не только не видел, но и не понюхал толком?

С вопросами без ответов, и пониманием того, что либо настройки у игрушки сбились, либо они приземлились дальше от запланированного региона, деятельный чаул поторапливал всех. Он, как человек Сибирский, чуял задницей, насколько тут суровая зима. Хвойные деревья, скрученные листья в трубочки, у якобы тропических растений при проверке очень крепкий стебель, подчеркивают эту убежденность и не дают расслабиться.

Наряду с чередованием работы, где траву дергали даже дети, чаул головой покачивал и приговаривал: «Новые люди, новые рты». Его слова проникали под кожу окружающих и они все чаще и чаще обдумывали, как бы его думы горестные отвадить от этих самых горестей?

Но ничего у них не получилось! Как только чаул осознал, что народу прибавится, то стал поторапливать с заготовками домиков. И пока, все же пойманные гармеи всем составом, дергали траву на наделах под поля, трады получили задание на рытье погребов там, где уже размечены будущие фундаменты. Пока дом не стоит и ничего не мешает, очень просто сделать погреб. Уловив его идею, мужики споро взялись за дело. Они рыли, выкладывали стены камнем, промазывая специальным составом глина-песок-липкое дерево, которое очень хорошо заменяло собой цемент, после чего внутри жгли костры, дабы прожечь полученную смесь. На всю округу продымили воздух и отпугнули зверье!

Два месяца всеобщего труда, и вот в долине выросли домики, внутри которых имелись комнаты, большие кухни, вторые этажи и большие наделы для работы с землей. Также чуть поодаль от домиков было два поля, которые уже засеяли, вскапывая всеми силами переселенцев. Да что там всеми силами — чаул самолично лопатой махал! Когда он делал такое, остальные гармеи не имели права отлынивать. Они, после копки, конечно едва ходили, но быстро отошли благодаря своим домашним и аптечкам. Можно сказать, деятельный чаул – головная боль всего поселения; а вот нервный и думающий о будущем чаул – караул для всех интар!

Бедный Тимхель, как нашкодивший мальчишка, был загружаем не меньше, а иной раз и побольше, чем другие! Его уже и прятать начали, чтоб хоть денек передохнул. Так нет же, как заговорено кем-то – чаул именно в тот момент мимо проходит, когда тат-вэ мелькает на горизонте! И ведь не откажешься, приказ чаула надлежит выполнять.

Среди всех однотипных строений, согласно архитектуре принятой в Интарии за образец жилого дома, выбивался из общей картины. Он имел всего две комнаты, печь со странным резервуаром под воду. Его чаул гордо назвал «Баня», сам затопил печь, после чего самых уставших трад согнал вместе и заставил попариться и помыться. Трады оценили, ровно на столько, что рядом с каждым жилым домом наметился еще один фундамент.

Общая баня посещалась всем лагерем круглосуточно. Даже установили график, пока свои собственные купальни не отстроили. С ними было легче всего, так как и фундамент не требовался слишком высокий, да и сруб можно было не кругляш, а распил на квадратные бревна. Это сразу увеличило проходимость в штуках через аппарат сушки-формовки. Еще играла роль высота потолка. Делали под рост вев, чтоб головой не стучал входя. Дома же были гораздо выше, а также некоторые строили сразу в два этажа.

Когда Олег только подумал о стройке, то был готов к тому, что они не успеют, чисто физически, до холодов. Он примерно представил, сколько надо было свалить бревен, дотащить их до аппарата, которому на два бревна надо двадцать минут. Математика не получалась, так как строили в два этажа. Но все складывалось идеально по одной простой причине: толщина стволов выбранных деревьев и выход готового кругляка по высоте не тридцать сантиметров, а все пятьдесят. И выходит такой кругляк уже с готовыми пазами, только и делай, что подгоняй по углам. Плюс сам паз очень схож в тем, какой делают на севере, да в заполярье – чем глубже ляжет, тем толще стена и менее промерзает.

За всеми этими треволнениями и уходом лета, Олег как-то позабыл о своем жилище. Он был занят, везде и всюду приглядывал, помогал, игнорируя тот факт, что до сих пор у него лично сараюшка недоделанная. Что называется - сапожник без сапог. На это обращали внимание все, включая Тимхеля, который до сих пор жил в шатре.

Палаточный городок сократился практически полностью, оставляя только те семьи, которые достраивали свое жилище. Тимхель волновался, так как чаул вообще не думал, где и как размещать семью. Ладно они с ним не наладили отношения, но дети и вев-трады? Им-то где жить? В шатре? Зимой, о которой с содроганием вещает занятой чаул?

Это же видели и все остальные, но благоразумно помалкивали. Плотники же, владельцы аппарата, перемигнулись с теми, кто строился последними, и стали откладывать по одному бревнышку в сторону. Чаул и не заметил такого финта ушами. Когда же материал был готов, а блоки перевезены с импровизированного карьера, чаула заняли на несколько деньков.

Ушлые трады задали один из вопросов, чем таким чаул озаботился, но быстро свернул предложение. Не поняв уловки, Олег пояснил, что место со стороны откуда прибыли платформы, в аккурат перед спуском, очень уж хорошее для кое-какой идеи. Трады ухватились за идею, снарядили отряд вев, пару гармеи и отправили на два-три денька погулять. Осмотреть ту местность, подумать где и что можно разместить. Сам Олег на руку им сыграл – не взял платформу, так как движение у нее медленнее, чем они сами дойдут.