Лесной массив. Часть 2.

Тимхель сидел и смотрел на то, как платформа медленно катила вперед. Куда они направляются неизвестно. Да и надо ли знать? Времени у них не так и много, чуть больше двух недель и запасы закончатся. Защита с платформ не снята, но за это хоть поблагодарить можно — некоторые ночи бывали такими страшными, и хищные звери даже кидались на платформы, что спать было невозможно. А мошкара? Она облепляла порой щит и жужжала надоедая, но не кусая. Это было в районе болот, которые они обходили по тонкой лесной полосе, где маневрировали между деревьями очень медленно и аккуратно. Зато сейчас ни мошкары, ни хищников нет, но есть большая проблема: хватит ли им припасов до конца путешествия? Данный вопрос волновал всех взрослых, без исключения.

Каллим и Манхей, проникшись общей гнетущей атмосферой, тоже не спешили играть. Они поглядывали на родителя, вев и трад, сидя на одном из ящиков. Даже самые жизнерадостные лобастики постепенно прекратили свою возню и молча сидели на ящиках. И такая картина была на каждой подвижной платформе. Они движутся, но куда и когда прибудут, неизвестно. Самый важный вопрос с отключением защиты и выход на волю – оставался без ответа.

Старший вев всмотрелся вперед и быстро забрался на один из ящиков, моментально привлекая внимание своих домашних. Как ни странно, а на других платформах, тех что ближе к первым движущимся, также реагировали некоторые вев, привлекая всеобщее внимание.

— Что такое? — спросил Тимхель, повернув голову, сидя у ящика, на который встал воин, и опираясь на него спиной.

— Там долина и мы идем как раз в нее.

— Уверен? — тат-вэ покачал головой, даже не делая попыток подняться и посмотреть. — Мы уже столько долин прошли, что эта, скорее всего, очередной рубеж безумного плана.

— Нет, — вев покачал головой, всматриваясь вперед пристально, используя умение дальнего взгляда, как на охоте, — цепочка впереди спускается вниз, замедляется.

— Замедляется? — Тимхель встрепенулся и быстро поднялся на ноги. — Ты прав, замедляемся. И идем не по двое, а по одному. Наверное спуск узкий.

Они прокатились до места, откуда шел спуск с пологого холма, рассматривая собой огромную долину, ленту реки, лесной массив и даже скалистые вершины. Холм возвышался на достаточную высоту, чтоб практически вся долина была видна почти до самого дальнего края. Она была красивой, красочной, вместительной. Приблизительно километров пять в ширину и длиной где-то десять, чуть изогнутая по речному руслу, но красочная, сочная, живая. Впереди, после пологого спуска, было обширное поле, с растущими на нем травами, а дальше виднелось что-то странное. Это что-то располагалось достаточно близко к спуску, не более километра, и оттуда шел дым. Его сизый столб чуть относил боковой ветер, если смотреть прямо, не давая унюхать интарам на платформах.

— Что это такое? — Тимхель никак не мог рассмотреть откуда идет дымок — его закрывали небольшие кусты.

— Не видно. — Подтвердил и старший вев, безрезультатно пытаясь распознать: там строение или просто запаленный костер. Данный объект мелькнул лишь раз, когда они были выше, но затем скрылся за сочной зеленью и более не появлялся.

Платформа аккуратно скатилась с пригорка, затем набрала скорость и быстро нагнала впередиидущие товарки, затем замедлилась, дабы не столкнуться с ними, выравнивая строй. Когда они объехали плотно растущие кусты, и первые платформы откатились вбок, Тимхель, и все за ним стоящие, изумленно рассматривали какое-то строение. Причем странное, примитивное, рукотворное, низкое, и дым от него идет, и никого рядом нет. Платформы же выстроились полукругом перед этим строением метрах в пятидесяти, и замерли, заглушая легкую вибрацию, показывая находящимся на них интарам, что это конец пути.

Тишина, легкий ветерок, играющий в травах луга, начавшийся говор. Всем было интересно, это строение построено чьими руками и кто им встретится: один чаул или вместе со своей семьей. По мнению вев, в этих лесах, и ночные хищники доказывали правоту их убеждения, были уверены – без воинов выжить невозможно. И такой чаул, как Леймин, точно не смог бы не то что дойти аж сюда, да даже банально выжить без посторонней помощи.

Разговор креп, предположения множились, и тут кто-то кого-то заметил, после чего моментально наступила напряженная тишина. Со стороны небольшого склона кто-то шел. И не просто кто-то, а чаул! Он нес в руках непонятного назначения тряпку, или что-то на нее похожее, был раздет по пояс, загорелый и жизнью довольный. Он шел и что-то читал перед собой в интерактивных окнах своего «инофа», который выдал кучу окон с сообщениями, какими-то записями, графиками. Шел чаул босиком. И это стало самым большим удивлением. Если снятую куртку и майку они еще могли понять — намочил и сушится теперь, так как качество ткани плохое, быстро вышел из строя регулятор микроклимата и непромокаемости. То вот босые ноги – нет. По закону, вне зависимости от ситуации, чаул, да и не только он, входящий в состав первого круга и всех его колец, не имеет право снимать обувь где-либо, кроме жилого здания или нальмида. Они даже в Храме не разуваются! А тут…

Чаул же дошел до строения и только сейчас заметил прибавление на полянке. Широко заулыбавшись, он подошел к строению, сложил тряпку на столик и пошел к полукругу. Подошел прямиком к той платформе, на которой был Тимхель. Широко и приветливо улыбнулся, обвел рукой пространство за своей спиной:

— Ну, как вам? Сгодится для города? Или дальше идти?

— Сгодится. — Сглотнул Тимхель, желая его так повоспитывать, как никто и никогда не смел. Позориться с босыми ногами! Как безродный и бездомный безумец! Худший день радостного прибытия к концу пути, ничего не скажешь, все как есть.

— Великолепно! — тем временем чаул потер руки, и подмигнул детям, — ну, давайте распаковываться, чай почти готов, правда заваривать будем местные листья. Этот товарищ сказал, — он дернул рукой поиграв запястьем, указывая на «иноф»-браслет, — что при заваривании очень полезная штука, оказывается. — И развернулся, дабы уйти.

— Сними защиту с платформ, чаул. — Процедил сквозь зубы Тимхель.

— А? — повернув голову, полуголый чаул удивленно посмотрел на говорившего. Затем он задумался, нахмурился, после чего поднес руку к лицу и перед ним выскользнуло с десяток окон, которые он начал изучать.

Тимхель изумленно наблюдал за его действиями. Чаулу достаточно сказать голосом, что они на месте и активные щиты снимутся, встав по умолчанию в ожидание. Но этот чаул читает(!) как это сделать. Когда же тат-вэ хотел сказать ему, как правильно отменить активацию защиты, тот хмыкнул, после чего кивнул головой и произнес:

— Конец пути, фоновый режим, погасить мощность. – И это была техническая фраза, которую редко произносят именно так. Обычно говорят «прибыли» и этого достаточно.

Моментально все платформы опустились на землю, едва видимая дымка защитного щита растаяла и внутрь пространства хлынул поток воздуха, полный звуков и ароматов. Из-за щитов он глушился на 30%, так что сейчас все замерли принюхиваясь и прислушиваясь. Особенно вев, отвечающие за безопасность.

— Ну, распаковывайтесь, а я пока чайку заварю. — Он развернулся и пошел, изумляя еще больше: его волосы были собраны в одну косу! Нет, они не были расплетены и все знаки при нем, но сам волос заплетен косой, словно чаул работает(!) и ему мешаются локоны!

Да, конечно, поблизости нет ни одного трада, который бы ему помог, но ведь Тимхель и его семья здесь. Даже если он, по невероятному стечению обстоятельств дошел сюда сам, более работать ему не нужно. Он чаул, он в петите, у них есть уйма трад!

***

Олег отошел от полукруга платформ, направляясь к уличной печи. Он ее сложил из камней, которые ему удалось добыть при помощи своего оружия. Выставив маркер на среднюю величину и узкий луч, резал блоки в виде кирпичей, перетаскал их сюда, сложил печку, а сверху, чтобы камень не весь нагревать, сделал решетку — вырезал долго и скрупулезно, дабы не расколоть. Стенки склеил глиной, задвижку для топки также из камня сделал. Додумался сделать на стенах выступы, по которым задвижка двигалась. Камень тут особый, от нагрева не трескается. Как говорит «космо-пейджер», металл в структуре имеется, а при нагреве эластичен, скрепляет структуру камня. Этакая маленькая домна получилась.

Когда он узнал о данном эффекте, смело использовал вместо чугунной плиты и кружков каменную плиту. Ее разделил на две части: решетку и ровную плиту. Был бы тут этот лист чугуна, или на худой конец еще какой металл, то вырезал бы круги и не надо было бы закрывать решетку тяжелым плоским каменным листом, не с первого раза вырезанным руками Олега. Первую плиту, еще на месте отделения от каменного массива, расколол при попытке вырезать. А опробованный способ нагрева, как он уяснил, делает структуру камня более плотной и после остывания не режется лучом лазера из пистолета. Вернее он режется, но из-за мощности выходит коряво и разной толщины прорезь. Мог бы и отдельно вырезать круг, да психанул, бросил эту затею, прорезал ровные дырки под решетку, да и успокоился.

В общем, печка на улице получилась хорошей, для временного пользования, и растрескаться камень не должен, пока настоящую печь в жилище не сложат. К тому же данная печь многофункциональная! Из-за отсутствия чайника, вырезанный из камня прямоугольный ящик, который он установил на печку, служит таковым. Жара под ним хватает, правда нагревается вода значительно медленнее, но горячей остается гораздо дольше, чем в металлическом баке. Эпопея того, как он тащил этот ящик и сколько дней, ибо сука тяжелый получился, а затем придумывал как водрузить на отведенное ему место — написать роман на пятидесяти листах можно. Сугубо матерный и перемешанный с русскими и иностранными словами. Но все получилось, и горячая вода бурлит.

Посуда, которой не был снабжен его чудо-рюкзачок, из мешка переименованный, также частично была сделана из камня и дерева. Этим делом занимался тогда, когда глина в печи сохла. Причем получилось очень удачно: стеночки тонкие, удобно лежит в руке, ручка имеется, дабы удерживать, и не так тяжела, как кажется. И вот сейчас у него есть прекрасный повод гостей напоить вкусным чаем. Тут недалеко ягода растет, низким кустарником, практически по земле стелется, а листья у него очень на малиновые похожи, но с более терпким запахом. Вместе с ягодой получается очень ничего такой отвар, вкусный, забористый и питательный. Как поясняет «космо-пейджер», при таком быстром способе заваривания и минимуме настоя, листья сохраняют много витаминов и антисептическое действие, как пенициллин имеют.

Рядом с печкой у Олега уже имеется почти полноценная избушка. Ну как избушка, так, тонкие бревна сложены, стыки вырублены, и между ними трава напихана. Этакий чуланчик, где внутри лежанка имеется, там же рюкзак и шкурки, которые он выделывал. Жаль, ржаной муки и соли нет, так бы вообще хорошо было. Хотя, про соль он зря — видел соляную пещеру, недалеко отсюда. Если пешим ходом, то часа четыре, а на платформе быстрее будет. В будущем можно будет рудник устроить. А саму соль надо проверить на пригодность, вдруг она в пищу не подходит? Или в ней имеется примесь какого-либо несъедобного или опасного для здоровья ингредиента, возможно личинки кого-либо, или бактерии особые. Мало ли, планета молодая, неизвестная.

Войдя внутрь избушки, он накинул на себя майку, но обуваться не стал. Было очень приятно ходить ногами по траве, даже мурлыкать хотелось. Хоть обувь тут высший класс, но вот по земле-матушке босыми стопами пройтись – милое дело. Когда же выходил из избушки, услышал шаги, это к нему гости пожаловали. А раз гости, то надлежит чайку, да ягодок сделать. Жаль, мучного ничего нет, ну или конфет, но есть ягоды. А чем не угощение? Тем более им, гостям, которые столько времени в пути были.

Когда к нему подошел тот молодой мужчина, который сказал снять щиты, а за его спиной были три рослых мужика, этакие волкодавы крупной породы, Олег приветливо улыбнулся и кивнул головой в сторону печки.

— Водичка горячая, сейчас листочки заварю, будет чай. Вы, наверное, такого еще не пробовали? — и тут же за словом дело пошло.

Олег прошел к печке, начал доставать из импровизированного ящика чашки, из камня. Тут же заложил в них листья, ягоды, взял каменный черпак — его гордость, ведь делал он его почти сутки, скрупулезно срезая по миллиметру. Зачерпнув воды, налив в плошки, повернулся к гостям и замер. На него хмуро смотрели, да так, что в горле образовался тугой комок. Такой взгляд он знал, ничего хорошего не предвещает. Примерно он догадывался, чем могло быть вызвано такое недовольство, но ведь Олег не мерин! Он честно отыскал приемлемую долину, полноводную реку и относительно ровное плато, где можно город обустроить. Плюс, тут недалеко горное образование, есть лес, соленый рудник устроить, опять-таки можно не за тридевять земель. Но это перспектива, а люд бывает разный и психовать из-за времени поисков могут, да и кто их знает, какие у них законы!

— Что ты тут устроил? — начал «наезд» этот молодец, с которым у него уже были неприятные моменты — удар в лицо, швырок на землю, крики и приказы. Неприятный тип, Олег таких не очень любил, особенно если к его тушке уже успели руку приложить. И возврат ему будет, дайте только получше разобраться, кто он и за что бил, а там уж ответный комплимент в виде кулака преподнесет.

— Как что? Воды вскипятил, травяного чаю заварил. — Пожал плечами Олег, чувствуя под их взглядами себя нашкодившим мальчишкой. Все хорошее настроение мгновенно испарилось, как и не было.

— Чай? Травка?! — взвился мужик, точно та капризная барышня, от которой всегда болит здоровый зуб. — Ты что из себя делаешь, чаул?! Где твоя обувь? Где остальная одежда?!

— Да там лежит, — кивнул головой в сторону своего домика, понимая, что вся радость от встречи с живыми и мыслящими не просто улетучилась, а рассосалась без следа, оставляя горечь. Одежда? Обувь? Это что, какое-то нарушение каких-то законов? Для Олега подобные вопросы были дикими, несуразными. На месте этого неврастеника, будь сам Олег, первым бы вопросом не этикет стоял, а что так долго шел, чем это место более выгодно, где и как то-то и то самое будут доставать-делать. Но «одежда и обувь»? — Да чего ты нервничаешь? На вот, попей, тут витаминов много, для нервной системы полезно, — и мягко улыбнувшись протянул каменную чашу в сторону истерика-неврастеника.

— Ты что, трад?! — выбил чашу из рук, наотмашь махнув своей ладонью.

Олег проследил взглядом за падающей чашей, как ценный настой расплескался по траве, ягоды полетели в разные стороны. Удар по руке его беспокоил мало, не так и больно-то по сути, а вот оскорбление охотника в лесу – это дело серьезной. Вот и гости дорогие, приехали, называется. Во рту застыла желчь. Кулаки зачесались. Так в Тайге никто и никогда себя не вел, да даже не посмел бы, ибо чревато. К костру подходили, пили чай, перебрасывались вестями, интересовались тропами и следами, но никогда предложенную чашу никто не выбивал из рук.

Говорил ли этот индюк дальше или нет, Олег уже просто не слышал. Понятия и простые правила приличия – это наше все. Его левый глаз нервно дернуло, после чего пара шагов и кулаком в переносицу, да со всей силы. Вжик — урод на земле.

— «Дома у бабы будешь права качать, гниль». — Сказал Олег на языке Земли, заставляя замереть всех, кто видел, кто подошел. — А здесь изволь быть культурным. Не хочешь чаю? Так и скажи. — Обвел всех перед собой внимательным и очень тяжелым взглядом, после чего покачал головой. — Такие гости в нашем доме водиться не будут. — И подняв руки, сделал жест выпроваживающий всех рядом с собой.

Вот сейчас и решится: или они просто мирно уйдут, или будет замес. Олег сдаваться не собирается, а уйти дальше и жить в одного? Да не проблема, по сути-то. Лес он немного узнал, первые опасные растения и виды хищников, видел. Как найти место для ночлега, где себе обосновать домик – все это уже пройдено. Да и не боится он жизни отшельника, не так страшно оторваться от социума, как думают лежебоки на диванах перед телевизором.

Мужики его поняли правильно, и, подхватив с земли распластанное тело с обильным кровотечением из носа, ретировались в сторону платформ. Олег же поднял чашу с земли, подошел ко второму своему творению в виде каменной кадки, зачерпнул оттуда рукой воду и омыл чашу. Затем сложил туда листья, ягоды и вновь все это дело залил кипятком. Усевшись на землю, скрестив ноги по-турецки, принялся не спеша отхлебывать вкусного ягодно-травяного чая. Вкусно. Очень и очень вкусно. И грустно. Кажется, не срастется у них мирная жизнь. Его тут обозвали, права покачали, а что причина-то? Ну снял он обувь, так жарко же! Да и ноги на солнышке, свет их ласкает, земля принимает и дарит свое тепло. Чего орать-то?

Допив чай, Олег совсем грустным стал. И вот что делать? Согласно справке, они тут навсегда, а значит надо бы уже определяться, как и где ночевку устраивать для такого числа народа, а на завтра определить дома, наделы земли, дабы у каждого был свой участок. Земли много, народа не очень, а дел уже выше крыши. Одно только то, что добывать пропитание надлежит уже сейчас, довлеет над головой, как Дамоклов меч.

И как прикажешь с таким отношением все это сделать? Покачав головой, он встал на ноги, сполоснул чашу, поставил ее на столик перевернув. Надо бы проверить сеть, да вдруг они безобразничать будут? Хотя, если захотят, и его отодвинут, вон их сколько, а Олег один. Ну, отступили они, сейчас порешают между собой и будут действовать. Не факт, что этот некультурный не попытается отомстить. Если он орет, как баба, причем психованная и на шмотках помешанная, то и пакостить труда не составит. А что Олег против такого может сделать? Да ничего, по сути-то. Много каких слов можно подобрать, чтоб жизнь испортить одному разумному, когда вокруг нет никакой поддержки.

Постояв, посмотрев на то, как в печи весело поленья догорают, вздохнул и присел рядом с топкой. Открыв щиток, заложил внутрь еще поленьев, закрыл щиток и пошел за обувью. Вода в реке прохладная, не для купания, а вот берег чистый, но каменистый. Не хватало еще оскользнуться, травмироваться. Тут, как он уже понял, ему помощи ждать не откуда, и не от кого. Они сами по себе, он сам по себе. Может оно и к лучшему? Утеплит домик, сложит еще пару комнатушек, печь установит, или эту окружит постройкой, да и хватит ему одному? Не хотелось бы стать изгоем, но, кажется, все к этому и идет. Жалко, конечно, что все вот так оборачивается. Гниль, она и в космосе гниль.

Прошел к хижинке, взял обувь, куртку не стал, но вот рюкзак захватил. Это добро тут оставлять не намерен. Обувшись, направился в сторону реки. Его провожали очень внимательными взглядами. И не только провожали, но и несколько вев рассредоточились и пошли кольцом за ним следом, дабы следить или хранить. Непонятно. Олег же игнорировал лосей возле себя, которые пытались сотворить из своих шагов слона некое подобие поступи феи. Немного напрягали, но не приближались. Скорее всего следят, чтобы не сбежал, или попытался. Усмехнувшись, он прекрасно знал, что так просто не сдастся, и на всякий случай, активировал чудо-пистолетик. Мало ли!

Дойдя до реки, пройдя вдоль русла метров сто, подобрал тонкую плетеную веревочку. С ней он мучился в то время, когда лил дождь почти весь день и делать было нечего. Благо он еще с вечера хорошо зажарил накануне добытого крупного кроля, намного крупнее чем в Тайге обитают, и весь день был сыт. Из камня он себе смастерил некое подобие холодильника, вырыв в земле яму, и прикрыв крышкой, присыпав землей. Получилось хорошо, а готовое мясо не портится, примерно сутки. Правда для этого надо обложить мясо запаренными листьями все той же ягоды, которую использует для чая. Ее антисептические свойства помогают хранить мясо, не давая протухнуть. Олег проверял и остался доволен результатом: холодильник из камня, листва и почти полтора суток времени, при жаре больше двадцати пяти градусов.

Потянув веревочку, стал входить в воду, дабы подтянуть к себе сеть. Да, у него была сеть в рюкзаке. Там вообще был минимум натуралиста-охотника-рыболова, только без палатки, зато с тонким одеялом из неизвестного материала. Одеяло спасало при внезапных понижениях температуры, а также при дожде. Оно не промокало, не давало под собой вспотеть, являясь идеальным куском ткани во всех смыслах.

Сеть порадовала пятью крупными рыбинами и двумя странными крупными раками. Справка по ним тут же выдала результат исследования и сообщила: кушать можно. Довольный и с уловом, он двинулся назад, к своему домику. Пять рыбин можно зажарить как на сковородке, укладывая на специальный плоский камень, который он уже опробовал: поверх горячей плиты на прутья уложить так, чтобы они были полностью накрыты, немного подождать пока нагреется, и можно готовить. Лопатку деревянную он сделал, так что перевернуть рыбку было чем. Жаль только, соли у него нет, а до того карьера топать долго, да и не изучена она еще. Так бы еще вкуснее было.

Вздохнув, мысленно облизнувшись, он поднялся по пригорку и дошел до домика. Надо было разобрать сеть, вытащив рыбу и обобрав водоросли, просушить ее и в ночь поставить. Тут ночи длинные, он это уже проверил. Да и день длинный, времени хватает на все. За ночь в сеть попадет рыбешек от пяти и до десяти, проверено – размеры сети компактные, не более полутора метров. На завтра он будет с обедом, и надо бы присмотреться к тому, из чего сложить домишко - важное дело, между прочим. Да и как его сложить, где углы разметить. Все же лето-летом, а зима может наступить. Уж лучше ее встречать в готовом доме, а не под навесом и печкой на улице. Олег все же надеялся, что из этой удобной долины ему не придется никуда уходить. Тут красиво, все в доступе, и зверь не пуганный, быстро берется.

У печи стояло несколько мужчин, тех самых, лобастых, и с любопытством рассматривали сие творение. Олег не стал их гнать, ведь они ничего такого плохого пока не делали. А подраться успеется, главное уйти вовремя, если начнут месить всем составом. Подойдя ближе к хижине, он присел на корточки и стал разбирать сеть, рыбу выпутывать, раков, и в их сторону складывать. За его движениями внимательно следили мужчины, которые, казалось, были крайне удивлены. Когда же он достал нож и принялся разделывать, чего у реки делать не любил из-за мошек, озадаченное и удивленное выражение лиц стало более явным. Между собой переглянувшись, приблизились.

— Чаул, позвольте нам, — вдруг проговорил один из мужиков и присел рядом, намереваясь отобрать работу из рук Олега.

— Зачем? — подняв голову, он осмотрел замершего мужчину с протянутой рукой. — Я уже руки замарал в рыбе, а второго ножа нет, да и делать тут нечего. Она крупная, чешуя как у карпа слезает. Чаю попейте, — и опустил голову, продолжив чистить тушку рыбины. Она была добротной, килограмма на три, почти в половину его руки длиной и фактически с нее же толщиной, только плоская и с закругленной головой. По виду очень похожа на сома, но чешуя как у карпа – быстро и легко снимается, а также нет сомьих усов.

— Но вы ведь чаул, — тихо проговорил мужчина, словно этим было все сказано.

— И что с того? — Олег не спрашивал у системы это слово, полагая, что оно означает «поисковик» или «ищейка». Да и не было ему интересно чем таким его вновь обзывают. Ему сейчас рыбу разделать надо, да пожарить ее. Уж больно хороша чертовка, глаз радуется такому улову!

— Но…

— Слушай, не знаю как к тебе по имени, — Олег поднял голову и вздохнул, — я же говорю, руки уже замарал в рыбе, второго ножа у меня нет. Не волнуйся, я ее прекрасно почищу. Попейте чаю. Листья в миске, ягода там же, да и вода горячая, заварится. Правда, очень вкусный чай. — И одарил их мягкой улыбкой, отваживая и отказывая, не принимая помощи.

Трады переглянулись. Он гнал их, гнал их всех. В семьях не принято гармеи руки марать, и не потому что они выше по статусу. Нет, в семье статус у всех одинаков, только есть система разделения труда. Это традиция, и залог крепкого домашнего быта в том, чтобы умельцы стояли на своих местах и не баламутили воду. И, конечно же, приготовление пищи, есть таинство, которого удостаиваются трады, так как они кормильцы. Если заработать на пропитание семья может всем составом, то вот приготовить продукты – священное действо для трад. Они ведь поэтому и зовутся кормильцами, потому как кормят весь дом.

Но чаул сейчас ломает данный семейный традиционный круг. Да и удар в лицо, своему номинально старшему супругу, был не прикрыт дверьми спальни, и его видели все семьи с платформ. Тат-вэ попытался воспитывать супруга, но тот проявил не просто упрямство, а показал кто в доме хозяин. Один удар – и старший супруг на земле, ему нужна помощь, да и кровь долго не останавливалась. Сильно ударил. Не ладонью, как учат всех, а так, когда разозлятся сильно, кулаком.

Этот удар расставил точки: все вев, да и трады тоже, присмирели. Если до этого они были целиком и полностью на стороне негодующих гармеи, которые переживали из-за заканчивающихся припасов и не могли сойти с платформы, то после того, как на его законное место был поставлен-возвращен тат-вэ, притихли. Чаул тут главный, ему следует подчиняться, и вев с традами прочувствовали это, видя всего один удар. Остальные гармеи еще немного повозмущаются, но не более. Деваться им некуда. Чаул сказал здесь строить город, значит строить будут тут. Вот только он занимается делом, которое ему не положено делать по статусу. И помощь он не принял, гордый, а еще обижен за попытку отчитать себя при народе. Да и чай был действительно вкусным, как он и говорил.

Олег закончил чистку рыбы, предварительно хорошо ее промыв, начал разрезать на порции, снимать с кости, чтобы не мешалась. Когда закончил, у него была гора мяса, и подобие сковороды. Плоский камень, но на нем сделал желоб, чтобы стекающий жир не тек сразу на нагретую плиту. За ним внимательно наблюдали, а когда он начал жарить рыбу, изумленно замерли. Олег же готовить любил и делал это с улыбкой; не отличился и в этот раз: он мягко улыбался, переворачивая кусочки, готовые снимал и складывал в чашку. Она была деревянная, с максимально гладкими стеночками. В тот же день, когда дождь лил, занимался рукоделием.

Вообще, времени у него было много, потому как день тут длинный. Нарубить и натаскать достаточно легкие стволы деревьев было самым легким делом. Как оказалось, силы в этом теле не занимать. Найти траву и мох для прокладки между стволами тоже труда не составило — «космо-пейджер» очень помог. А крыша, чтобы не текла, сначала была застелена тем самым одеялом, а затем заложена мхом. Получилось хорошо и не капало. Дверь же закрывалась и не давала проникать слишком сильно ночному холодному воздуху. На полу же он сначала бревна уложил, затем мха накидал и расщепил другие бревна на доски, которые потом уложил плотно, сделав пол. Так что дождь ему был не страшен. А спать на твердом привык за время пути, так что домик радовал во всех смыслах, ну а когда дождь пошел, так вообще хорошо стало. Да и лето сейчас, без одеяла не мерзнет. Ранее, когда только выдвинулся в путь, точно была поздняя весна, а сейчас хорошо, ночи потеплели, инея на листве утром уже не наблюдается.

Пожарив все кусочки рыбы, сглатывая слюнку, Олег уложил ее аккуратно в тарелку. Для улучшения вкуса принялся делать соус. Тут был собранный сок с особого растения, который очень напоминал соевый, но был менее соленым, а также были травки, которые размолол заранее в кашицу, добавляющие пикантный вкус и необычный, пряный аромат. Смешав это до состояния теста на оладьи, пригласил к столу все так же за ним наблюдающих лобастиков. Они сначала отказаться хотели, но потом передумали, подошли и попробовали. Пара из них попросила взять немного для гармеи и детей. Олег кивнул головой, дал даже досточку. Трад ушел быстрыми семенящими шагами.

По звукам, которые раздались оттуда, куда ушел этот лобастый, определялись радостные голоса вперемешку с удивленными. Олег лишь улыбнулся, после чего кивнул на остатки рыбы, которых было очень много, для одного человека, мол забирайте. Трады забрали, склоняя головы и отошли от него. Олег же вернулся в хижину, присел, оставляя ноги снаружи, и вздохнул. У него будут веселые деньки.