Часть первая. Игра вслепую. Глава 1

-...Да, как раз этим сейчас и займусь. А то я уже столько пропустила в институте, что пришлось весь день восстанавливать по чужим конспектам все пропущенные темы и лекции. Думала, голова точно лопнет от такого обилия информации.

- Наверстаешь. Тем более 90% всего этого информационного мусора тебе и на фиг никогда и нигде не пригодится.

- Боюсь, пока я доучусь, он раз сто за это время успеет устареть, потеряв свою актуальность на фоне новых трендов так и не определившейся у нас идеологии с политическим курсом. Это как с современной программой образования в школах – детей перегружают по полной, под завязку, а спроси, чему их учат – зависнут над ответом минут на пять, не меньше. И то, сказать что-нибудь конкретное по этому поводу не смогут. Вот и я сейчас себя чувствую точно так же.

Кир на том конце связи сдержанно посмеялся, а я-таки не выдержала и прислонилась спиной к стене кабинки лифта, на несколько секунд прикрывая глаза и блаженно лыбясь под звуки пробирающего до поджилок голоса. Наверное, так никогда к нему и не привыкну. Вернее, к собственной на него реакции. А ведь мы вроде как расстались не так уж и давно, всего несколько часов назад этим утром. Тогда откуда это ложное ощущение, будто я не видела его как минимум неделю и меня тянет к нему прямо сейчас, в эти самые секунды с невероятно страшной силой? Виной, скорей всего, всё тот же институт и та круговерть, что засосала меня с головой как минимум до трёх часов дня. С учёбой так всегда – времени жрёт много, а толку от этого, как от образовавшейся из-за его потери и в памяти, и в пространстве зияющей дыры. Лучше бы осталась дома. Успела бы сделать куда больше, а, главное, куда более для себя полезного.

Нехилая усталость за очередной сумасшедший день дала о себе знать как раз в момент резкого физического расслабления. А ведь я, по сути, ничего такого и делала. Всего лишь методично спускала драгоценное время в унитаз. Время, которого мне стало в последние дни катастрофически не хватать. И совсем очень скоро я это пойму и прочувствую, как никогда.

- Для этого вас так и грузят, чтобы забывали обо всём на свете, а к концу дня – отключали голову, лишь бы ни о чём больше не думать. Потом так же будут грузить работой. Система везде и на всех – одна, и мы все в ней погрязли по самое не балуй буквально с рождения. В общем, Матрица тебя имела, имеет и будет иметь дальше, до самого победного.

- От твоих вдохновляшек чёт тянет ещё больше удавиться, – конечно, я шутила, как и не признавалась вслух, каким же для моего слуха и измученного сердца было бальзамом слушать голос Кира, пробуждающего своим звучным баритоном самое сокровенное, желанное и только на грани остервенелой одержимости. И как сильно мне хотелось сейчас очутиться с ним рядом, увидеть его в живую, прикоснуться... обнять, поцеловать... Даже от этих вроде бы совсем невинных желаний меня моментально пробирало до сладкой дрожи, будто выработанным условным рефлексом выдрессированной собачки.

- Прости за такую моральную неподдержку, просто я сейчас сам немного на взводе и не в себе. Наш отдел загрузили по самое не хочу, требуя сдачу расчётных планов, как минимум по пяти предстоящим проектам уже к концу этой недели. И, сдаётся мне, всё это далеко неспроста. У отца уже давно вошло в привычку – наказывать меня по большей части через кого-то, кто мне не безразличен и очень близок. Прямо, как сейчас. Навешал на моих людей нереальные сроки с нереальными требованиями. У них у всех, впрочем, как и у меня, уже глаза блюдцами. Скоро конец рабочего дня, а мы как тот дружный отряд новообращённых зомбиков. Задержаться придётся по любому.

- На очень долго? – последние слова Кира мне совершенно не понравились.

Несмотря на усталость и чувство физической выжатости, я сейчас как раз и поддерживала себя мыслью, что мы очень скоро увидимся снова. Тем более, Глеб мне за весь этот день ни разу не позвонил и не скинул хотя бы одного напоминающего о себе сообщения. Значит, он тоже очень занят и едва ли до конца рабочей недели возжелает со мной увидеться, не предупредив об этом заранее. А уже четверг. Если не свяжется со мной сегодня, завтра мы едва ли встретимся. Оставались только выходные и то. По вчерашним предупреждениям Кирилла, меня могут потянуть в субботу на элитную вечеринку для избранных в качестве сопровождающего гаджета к вечернему костюму Глеба Стрельникова.

При любом раскладе, мне выделят завтра весь день на подготовку к походу, к которому я едва ли сумею так скоро себя морально настроить. Да и не хочу я ни на какие вечеринки! Простите, но это какой-то бред. Светиться на людях (где обязательно будут и фотографы, и журналисты) рядом с далеко не последним представителем российской олигархии, ещё и при его живой жене. Может прикинуться заболевшей, когда он мне завтра позвонит? Сбежать пораньше с пар, потренироваться заранее над простуженным голосом? “Плости, ГлеБ, но я сейчас не в фолме. Заливает соплями и ломает, как под гидлавлическим плессом...” – и в этом месте обязательно шумно “высморкаться” или со всей дури чихнуть, специально чем-нибудь тонким расщекотав в глубине носа очень чувствительную перегородку, как мы когда-то баловались ещё в школе.

Боже, в кого я начала превращаться, ещё и всерьёз задумываясь над тем, кого я хочу обмануть? Хотя, сложно не признаться – идея далеко неплохая.

- Боюсь даже предположить, насколько долго. Если вскоре очнусь, а за окном уже новый день, это станет наименьшим из моих предстоящих потрясений. Но контакты ваших банков и кредиторов обязательно раздобудь прямо сейчас и сразу же мне их скинь. Минут десять для них выделить всё равно успею. И это сейчас куда в большем приоритете, чем какой-то очередной торговый центр в очередном Мухазатраханске.

- Хорошо, дай хотя бы добраться до квартиры, немного прийти в себя, сожрать полхолодильника, а до этого позволить бригадиру отделочников отлюбить мне мозг до полного антиоргазма. Надеюсь, десяти минут ему должно хватить.

Лифт в этот момент, мелодично звякнув и чуть вздрогнув, остановился на моём этаже и почти бесшумно раскрыл передо мной плавно разъехавшиеся двери. Я оттолкнулась от стенки и, не отнимая ни на долю секунды от уха телефона, поспешила в просторный коридор общей лестничной клетки. Похоже, я уже начинаю потихоньку привыкать и к этому месту, и к осознанию того факта, что это моё новое домашнее гнёздышко. Нехорошо, конечно, или даже, скорее, неправильно, но объявить прямо сейчас Глебу, что я собираюсь с ним расстаться, было бы наивысшей для нынешней ситуации глупостью. Для таких радикальных мер, надо всё хорошенько взвесить и обдумать, а по словам Кира, так вообще действовать, подобно сапёрам, пробирающимся через сплошь заминированное поле. Вначале разберёмся с долгами моей семьи, тогда и меня должно уже будет попустить процентов на пятьдесят, а уже после – хоть в огонь, хоть в воду.

- Ладно, десять минут, не больше. И то, договоришься, сейчас рвану через весь город, чтобы высадить мозг твоему бригадиру без предварительных ласк.

- Звучит, как очень заманчивое предложение. Будешь продолжать в том же духе, того глядишь, захочу этим воспользоваться.

Кир немощно засмеялся в ответ, пока я с удивлением дёргала за ручку входных дверей новой квартиры, не понимая, почему они заперты. Неужели сегодня успели закончить работы по отделке кухни раньше, чем планировали? Там же вроде работы было непочатый край. Хочешь, не хочешь, но пришлось по любому лезть в сумку за ключами.

- Я бы сам с радостью всё бросил ко всем херам собачьим и лучше бы провёл остаток дня с тобой, если бы это не было слишком рискованным, в первую очередь, для тебя. Так что, увы, но выяснять отношения с бригадиром тебе сегодня придётся самой. Не забудь только перезвонить и рассказать во всех подробностях о всех использованных вами позах со словесными прелюдиями. Вдруг что-нибудь и мне приглянется на очень даже близкое будущее.

- Обязательно! Если получится, может даже запишу на диктофон.

Естественно, мы оба дурачились, пытаясь хоть как-то друг друга успокоить и немного обойти стороной те темы, которые и без нашего напоминания прекрасно выедали до основания всё это время и мозг, и нервы.

- Лучше сразу на видео.

- Договорились! Всё, уже захожу в квартиру и отключаюсь, но не прощаюсь...

На самом деле, я в неё вошла несколькими секундами ранее и уже успела закрыть за собой двери, оглядываясь по сторонам в поисках прямых подтверждений о присутствующих здесь облицовщиков-отделочников. Но окружающая со всех сторон тишина и радующая глаз чистота, упорно говорили об обратном. Что мне нравилось в ребятах из выбранной Глебом дизайнерской студии, так это то, что после их трудового нашествия не оставалось почти никаких следов от устроенного ими ремонтного бедлама. Всегда убирались за собой едва не до последней мусоринки. В тапочках или босиком, конечно, не походишь, но и возиться самой с горами строительного мусора не приходилось, а это, следует признаться, дорого стоило.

Разве что странным было то, что они так рано сегодня закончили (ещё и прибраться успели) и не предупредили меня об этом по тому же телефону.

- Главное, не забудь перезвонить. Если сброшу звонок...

- Знаю, знаю, перезвонишь потом сам.

- Хорошая девочка!

- Укушу! Сам знаешь, куда.

- Уже жду этого, не дождусь. Но только без майонеза, хорошо?

Сукин сын! Ну что он творит-то? Мне теперь совсем не хочется отключаться, а сказать на “прощанье” ещё штук -адцать ласковых слов. К тому же, мы ещё не научились очень быстро прощаться, постоянно цепляясь за “последние” фразочки, как за звенья нарастающей цепочки из милых глупостей и совершенно беззлобных шуточек. Да и не могла я ещё выдавить из себя “Люблю, целую!”, пусть и порывалась каждый раз. То ли было для таких словечек ещё слишком рано, то ли они совершенно не вписывались в наш случай.

- Ты не поверишь, но я только что по дороге купила целую пачку.

Мучительный стон на том конце связи развеселил меня едва не до истеричного смеха.

- Ты неисправима. Пообещай только, что ты никогда не исправишься и останешься такой, какая есть на веки вечные.

Ну, вот, опять! Ещё секунду назад давилась от безудержного веселья, а теперь лыблюсь, как окончательно отупевшая, но зато от зашкаливающего счастья, безмозглая дурочка. И за всё это время, я так и не смогла сосредоточить внимание на произошедших в большой комнате нижнего яруса новых изменениях, хотя именно сегодня они бросались в глаза весьма существенными новшествами. Например, полностью доустановленной кухней с глянцевыми фасадами контрастного пурпурного цвета; выложенной между нижними и навесными шкафчиками тёмно-красной ромбовидной плиткой и такой же, но побольше – на полу на всём участке кухонной зоны. Остальную часть помещения тоже успели почти что довести до ума, если не считать всякой мелочёвки и пока ещё отсутствующей мебели. По крайней мере, полы уже выстелили полностью модульным художественным паркетом (правда, без излишних изысков и заумных дворцовых узоров), разграничив заранее всю гостиную на несколько зон отличающимся цветом выбранной плитки и выложенными из неё геометрическими орнаментами.

И вместо того, чтобы любоваться всей этой невероятной красотищей, которая всецело принадлежала моему мучительному выбору (и о которой всего пару недель назад я и мечтать даже не смела), моё внимание и мысли цеплялись за голос Кирилла Стрельникова в телефонной трубке. Я даже до холодильника прошлась на чистом автомате, лишь вскользь задев довольным взглядом уже освобождённую от защитной плёнки кухонную мебель, тут же о ней забывая, как и о продуктах, заброшенных в полупустой двухкамерный рефрижератор прямо, как есть, в одном пакете.

- Ох... Такое сложно обещать. Но... постараюсь сделать для этого всё от меня зависящее и возможное.

- Так обещаешь остаться или нет?

- Обещаю!

- И только-только моей?

От такого совсем уж неожиданного вопроса, у меня невольно перехватило дыхание и ещё быстрее заколотилось от нешуточного волнения сердце. И не только волнения. Заныло даже внизу живота между задрожавшими из-за резкой слабости ногами. Вот умел Кир подлавливать именно тогда, когда меньше всего что-то подобное ждёшь как раз от него.

- Только-только... – чёрт, мой голос-таки сорвался от пронявших до внутреннего тремора чувств, ударивших в голову и всем уязвимым точкам с не меньшей силой, как если бы я сейчас столкнулась с Кириллом нос к носу.

- Ты не закончила фразу, – похоже и его баритон ощутимо сменил свою тональность на более низкую и... возбуждающе интимную. – Чьей?.. Скажи это.

Я не заметила, как добралась до лестницы и слегка зависла на нижних ступеньках, вцепившись свободной рукой в винтовой изгиб деревянных перил, продолжая лыбиться во все тридцать два, но на этот раз мечтательно кусая нижнюю губу и почти ничего не замечая из окружающего меня буквально в упор.

- Твоей... Только-только твоей.

- Моя девочка...

Ну всё. Теперь можно закрыть глаза и тихо скончаться от блаженного счастья прямо на месте, особенно от вибрирующего звучания мужского голоса в голове, под кожей и... в гулких ударах растревоженного сердечка.

- Вот теперь отключаюсь и жду твоего звонка.