Глава 2

Разве так можно поступать с живыми людьми, ещё и мало что соображающими? Кажется, эта неделя превратилась для меня в новый виток совершенного нового уровня моральных потрясений, от которых я не успевала приходить в себя или находить времени для их глубокого анализа. Да мне и не хотелось сейчас заниматься их критическим разбором, выискивая в них что-то неправильное или несоответствующее действительности. Я даже не хотела думать, насколько глубокими и серьёзными были мои чувства к Киру. Мне не нужно было измерять их силу или пределы их воздействия, чтобы понять, чем же таким особенным они отличались от всех моих прошлых чувств к моим бывшим парням, включая того же Глеба. Я знала, насколько они были иными и исключительными ещё с нашей самой первой встречи в “Дубае”. Просто теперь им дали полную свободу воли, убрав с пути большую часть препятствий и позволив расцвести буйным цветом во всей их неповторимой красе. И, похоже, это был ещё далеко не предел.

Пьянило меня от последних воспоминаний буквально до дрожи в коленках и острого желания куда-нибудь присесть (а, лучше даже, прилечь) и на несколько минуточек (плавно перетекающих в часы) отключиться от внешнего мира. Ещё и жаром обдавало периодически, как и оглушающими приливами-накатами неконтролируемой истомы. Не удивительно, почему я становилась такой невнимательной и могла забыть обо всём на свете уже через пару секунд. Меня же практически уже и не было в этом мире. Я вышагивала из него ментально, даже не замечая, когда и из-за чего. И вот сейчас, кстати, тоже, пусть и находилась в пустой квартире и рядом не было никого, кто бы меня одёрнул и вернул обратно.

Я так и взбежала по ступенькам винтовой лестницы на второй ярус, будто меня кто-то толкал в спину, управляя моим телом дистанционно, иначе сама я бы точно никогда этого так быстро не сделала. При этом смотрела на экран смартфона с растянутой до ушей улыбочкой, цепляясь всем сознанием лишь за одну маячившую там фразу – зафиксированное время нашего последнего с Киром разговора. Почти двацать минут? Вроде и немного, но для нас точно новый рекорд.

- Никогда не любил устраивать сюрпризов, поскольку до сих пор не научился делать их правильно.

Я тормознула сразу же, едва не вскрикнув и не подпрыгнув на месте, как только услышала знакомый мужской голос, а моё боковое зрение выхватило при входе в спальню мягкое движение чьей-то тёмной фигуры со стороны окна. Как при этом моё сердце не разорвалось от непосильного для него удара, а меня саму не вырубило в бессознательное состояние, даже не представляю. А ведь пребывала на этой грани, кажется, всего на волоске.

- Боже... – только и сумела выдавить, прижав правую ладонь к груди, а из левой чуть было не выронив мобилку.

Похоже, я всё равно, пусть и не полностью, но всё же находилась всего в полушаге от полной потери чувств. Ведь нельзя смотреть в этот момент переполненными тихим ужасом глазами на Глеба Стрельникова и быть полностью уверенной в том, что это действительно он, а не привидевшийся с перепугу призрак. Ну, а если он реально настоящий из плоти и крови, тогда... Это вдвойне полный звиздец.

- Вот видишь, напугал тебя до смерти, а ведь хотел всего лишь приятно удивить и обрадовать. – он сдержанно усмехается, вроде даже слегка смущаясь и от всей ситуации в целом, и от моей на него реакции. Потом делает несколько неспешных шагов в мою сторону обходя кровать и, не отклоняясь от выбранного пути, двигается прямо на меня. А я... Я просто стою, тупо на него пялюсь и реально не знаю, что делать.

Ещё никогда в жизни я не испытывала такого прессующего на хрен страха при виде более чем знакомого мне человека. И это ещё слабо сказано, потому что меня не перестаёт в эти секунды трясти. Будто ко мне подвели оголённые провода электрокабеля и пустили через моё тело сумасшедший разряд электрического тока. Мозг, по ходу, тоже уже выжгло ко всем сраным чертям, поскольку в голове не единой мысли. Зато сколько вспыхнувших за раз сумасшедших эмоций, во главе которых ведущая королева бала – Её Величество долбанутая Паника. Держит меня мёртвой хваткой за глотку и лупит по нервам смертельными дозами кипящего в крови адреналина. И ведь не думает сучка отпускать. Знает, чем меня довести до ручки, нашёптывая на ушко предположения с догадками о происходящем здесь одна бредовее другой.

- Я-я... я... прости! Но я понятия не имела!.. – мне нужно срочно присесть или за что-то схватиться. Если попробую сделать шаг, не важно куда, точно упаду.

- Сам виноват. Явился без предупреждения, ещё и самовольно распустил всю рабочую бригаду.

Господи, я уже и забыла, что это такое, ощущать близость Глеба Стрельникова. А в такой ситуации — это вообще что-то из разряда – туши свет, кидай гранату. Я даже не знаю с чем это сравнить, учитывая, что из-за зашкаливающей паники и контуженного состояния я частично полуослепла и совершенно перестала соображать. Но только не чувствовать. О, нет. Как раз чувства обострились и разрослись просто до нереальных пределов. До критической точки, угрожающей вполне конкретными последствиями, вплоть до летального исхода.

И то что он ко мне приближался то ли объёмным силуэтом, то ли живой тенью его собственной Тьмы, это ещё так себе сравнение, поверхностное и едва ли соответствующее происходящему. Про испытываемое в эти мгновения просто промолчу. Это как смотреть какой-нибудь ночной кошмар, когда на тебя надвигается не разбери какое чудовище, но ты прекрасно знаешь, что это чудовище, только ничего не можешь с этим сделать. Ни сдвинуться с места, ни побежать, ни хотя бы закричать... Так и сейчас. Потому что ни черта сейчас не понимаешь, как и не знаешь, чего ждать.

- Надо было всё-таки обозначить своё присутствие по-другому и, конечно, не здесь. Это ты меня прости. – он снова усмехается, разглядывая моё обескровленное лицо, как раз в тот момент, когда его огромные ладошки обхватывают мои предплечья и мягко сжимаются. Естественно, я вздрогнула, при чём раза два – когда он поднял руки и когда до меня дотронулся. Но ничего с этим поделать не смогла. Я не знаю, как успокоиться и как придушить в себе этот грёбаный страх. Скорее, он меня придушит первую... Или это сделает Глеб?..

И какого чёрта он здесь делает? Что значит это выражение его лица, наконец-то проступившего из помутневшего в моих глазах пространства? Я же ни хрена не могу разобрать. И... слышал ли он мой разговор с Киром? Вернее, то, что я тогда говорила без разбору? Я называла тогда Кира по имени? Что я вообще тогда ляпала, за что меня можно уже сейчас без особых усилий припереть к стенке и размазать по новеньким шпалерам абстрактным рисунком? Да и реально ли хоть что-то разобрать из комнат второго яруса, что говорят на нижнем?

Боже, я же сейчас точно свихнусь!

- Но мне так не терпелось тебя увидеть, хотя бы на полчасика...

Он вдруг нагибается и... Я наконец-то начинаю хоть как-то и что-то соображать. Может поэтому и не отшатнулась, как до этого, пару раз испуганно дёрнувшись всем телом. Сумела где-то отыскать в себе силы, чтобы сдержаться и не дать этой чёртовой панике выплеснуться наружу во всей её безумной красе. Только я всё равно ничего не почувствовала, кроме дикого желания рвануть обратно и, сломя голову, выскочить из квартиры. Не важно куда. Лишь бы куда-нибудь подальше.

Ни отвращения, ни каких-то иных, близких к когда-то уже испытанных с ним ощущений. Разве что в нос ударило знакомой туалетной водой, а к губам прижалось что-то плотное, немного влажное и очень тёплое. Попытка ответить на его когда-то сводивший меня с ума поцелуй, увенчалась до смешного мнимым успехом. Вместо хоть какого-то схожего действия со своей стороны, я вдруг резко и несдержанно выдохнула или всхлипнула, поскольку мои лёгкие банально не выдержали принудительной нехватки кислорода. Оказывается, всё это время я почти не дышала. И как только мне перекрыли доступ к воздуху, моя паника сразу же выдала этот дурацкий спазм-рефлекс.

Глеб тут же отстранился, приподняв голову и с явной озадаченностью в чуть прищуренных глазах впился в меня не то, что подозрительным, а, скорее мало что понимающим взглядом.

- Либо у тебя какая-то жуткая фобия перед нежданными сюрпризами, либо... Ты меня не рада видеть? – но, по крайней мере, он продолжал мягко улыбаться, пусть и не в силах разгадать свалившуюся на его голову загадку.

Зато сколько мне пришлось приложить собственных усилий, чтобы всплыть на поверхность притопившей меня по самую макушку паники и зашкаливающих под кожей несовместимых с жизнью эмоций. А ведь это не так-то уж и просто, если брать во внимание реальное положение вещей и мою абсолютную в нём дезориентацию. Не буду же я сейчас его спрашивать, слышал ли он, как я разговаривала по телефону, зачем он на самом деле решил устроить мне ТАКОЙ сюрприз, да и с какой стати ему вообще его устраивать именно сегодня и прямо сейчас?

Да и мне что теперь прикажете делать? О чём говорить, ещё и в таком состоянии? Врать ему в глаза? Бл*дь! Как?!

- Нет... что ты! Реально... прости! Сама не ожидала, что... так перепугаюсь... – а говорить-то как сложно. Кажется, приходится с таким непомерным для себя усердием напрягать мозги, что, ещё немного, и точно заработаю себе мозговую грыжу.

- Да, уж, вижу, – в этот раз Глеб уже хмурится более показательно и серьёзно, поднимая аккуратно руку, чтобы коснуться пальцами моей шей и скул, скользнув большим нежной лаской по щеке рядом с уголком учащённо дышащего ротика. – Пульс буквально зашкаливает. Да и сама вся, как натянутая струна. Дрожишь, будто на морозе перемёрзла.

- Просто надо... отдышаться и прийти в себя. – я даже попыталась выдавить некое подобие улыбки. Насколько она получилась провальной, судить, увы не мне. Но что-то сделать с собой и со своей стороны всё-таки надо было иначе... Меня точно выведут на чистую воду и спишут со счетов за считанные секунды. – Слишком уж всё быстро и... неожиданно. Пройдёт.

Поднять дрожащую руку и прижать ладошку к холодному лбу, может и не самое подходящее в таких ситуациях действие, но, во всяком случае это уже хоть что-то. Как и дурацкий нервный смешок на выдохе. У меня уже хотя бы получается что-то делать более осмысленное, проявляя признаки жизни не совсем ещё дошедшей до ручки паникёрши. Правда, мыслью о том, что я держу в зажатом нервной хваткой кулачке смартфон, в “журнале” записей последних звонков которого значится последний разговор с Киром Стрельниковым, меня прикладывает нехило так. Протяни сейчас Глеб к нему руку, чтобы забрать его у меня и проверить все последние сообщения со списком входящих и выходящих звонков, я ведь и сделать ничего не сумею в супротив. Разве что только кое-как разжать на чёрном корпусе мобилки свои скрюченные пальцы.

- Может тебе лучше присесть, а то и прилечь? Могу сходить за водой...

- Не надо воды! Я только что пила... по приходу... Лучше присяду. – может я и ответила чуть резковато вначале, но не думаю, что очередной нервный смешок в конце как-то смягчил мою не совсем понятную и явно неадекватную реакцию на предложение Глеба. Просто я оставила свою сумку на барной стойке именно на кухне. А в сумке – ключи от квартиры Кира...

- Но отдохнуть тебе сейчас точно не помешает. Знал бы, что так отреагируешь, лучше бы заранее позвонил.

Ага, будто это может теперь как-то изменить уже случившееся и то дурацкое положение, в которое меня так красиво загнали. И поди догадайся, сделал ли он это намеренно или действительно всего лишь пытался устроить мне приятный сюрприз. Хотя, да, сюрприз очень даже удался, если не более. Боюсь, я буду отходить от него ещё очень долго.