глава 5.

Меня покормили наконец-то. Принесли мясную похлёбку, очень наваристую, носом уловил ароматы мяса, почти заглушившие пряную траву, которую я никак не мог определить. Но, как говорится, голод не тётка, а я уже хотел не просто кушать, а, простите, жрать. Всю радость от вкушения, конечно, мне испортил Шпала, в миру Анатолий Викторович. Тошик глаз с меня не спускал и недовольно хмурился, а я только чавкал громче. И вообще, этот воспитатель, Макаренко прямо, в первый же день принёс мне свод законов, видимо, местную библию. Понятно, что там, Альфа всегда прав, если Альфа не прав, смотри пункт первый… Я так, полистал для поржать, но в какой-то момент смеяться расхотелось. По всему выходило такое полное подчинение, что оторопь берёт. Ладно хоть поход на толчок самому можно совершить, когда захочешь. В общем, картина вырисовывалась неприятная. И вот я подумал: а зачем такие тупые законы, если Вожак самый сильный из Альф? Если ты можешь просто подчинить одним своим взглядом, вон же, Тошик верно и преданно хвостом виляет… Зачем? Блин, вот всегда так: если у меня появлялись вопросы, я был готов на всё, чтобы найти ответы. И смерть этого с фотографии, кто он мне, мам? Как вообще такое со мной произойти могло? «Покрыл», он его «покрыл», мерзко-то как, ни «любил», ни даже «трахнул», а «покрыл», как племенную кобылу. Гадко… Мне вот интересно, как меня-то он отдавать будет? Я же не дурак, мне, как Тошику, хвостом не виляется. То, что он на меня влиял, я почувствовал, но и только. Что ещё? Даже пусть сто лет пройдёт, я под мужика не лягу, как бы они меня не дрессировали. Что может заставить? Течка? Они уверены, что я тот самый… омега, узнать бы, что это за хрень такая, не люблю сюрпризы.

— Ты ешь, как свинья, — проявился Тоша, недовольно кривя губы, а я за своими мыслями совсем забыл о нём.

Вот же кладезь информации! Ведь это нормально, если я хочу узнать, что меня ждёт? Хоть немного разобраться, в какое дерьмо меня хотят окунуть. Эти омеги, судя по всему, ни о чём не задумываются. Интересно, а альфы? Их, конечно, такой расклад должен устраивать, но подчиняться Вожаку... А если ты решил сам власть взять? Сомневаюсь, что эти звери с их-то силой предпочитают мирные решения… Он контролирует их, как омег, или там другие условия? Папочка говорил что-то о круге… Неужели они реально там мочат друг друга? Конечно, что им человеческие законы, они даже не заморачиваются, это понятно.

— Тоша… — за такое на меня так злобно зыркнули, пришлось исправляться. Он же, похоже, моя вторая мама, боже, как мило.

— Анатолий Викторович, а вы что, совсем никуда не выходите?

— Почему же… — омега немного помолчал, видимо, что-то решая для себя. — В сопровождении альфы мы свободны. Если твой альфа согласен, даже работать можно, жить, где захочешь. Конечно, запрет на щенков и свободных омег строгий, но после первой течки мы собственность своего альфы, всё решает он. Вожак решает спорные вопросы…

— И часто спорят? — не удержался я от сарказма.

— Нет. Умный омега никогда не спорит со своим альфой: это же альфа. Послушный омега может получить больше, чем строптивый, — усмехнулся мужчина.

— Мм, Тоша… простите, Анатолий Викторович, а папочка… простите, Вожак, он как других альф под контролем держит?

— Он — Сильнейший, другие это чувствуют. Ах да, всё время забываю, что тебе ещё не дано по запаху определять альфу или омегу, — хмыкнул этот… хороший омега. — Природа позаботилась, чтобы в стае был только один вожак, самый сильный, другие же только подчиняются, это что-то вроде природного кастрирования запахом. Сильный подавляет слабого, — фыркнул омега.

И вот вспомнился мне почему-то не Степашка и даже не тот, которого я уделал, а альфа, который, сука глазастая, меня ощупывал под прикрытием беспокойства о моём здоровье, кобель пучеглазый. О заботе там вообще речи не шло, он меня лапал. Встречу — убью, руки вырву и яйца в глотку затолкаю. Так вот, подумалось о нём почему-то. Кастрирован? Природно, ага-ага, прямо верю. Было в нём… что-то такое скрытое, и вот в глаза не хотелось заглядывать, но я ведь бессмертный, заглянул… В чёрных омутах плескались золотые искры, и стоило в них взглянуть, как они разгорались. Одновременно страшное и захватывающее зрелище. Не похож он на подчинённого альфу, вот Стёпка — похож, как и тот, другой, а этот — нет, мою чуйку не обмануть, а он пытался.

— А…, а если нет?

— «Если нет?» — мужчина удивлённо взглянул на меня. — Есть круг, там всё решается.

— И как… решается? — осторожно сглотнул я, забыв про еду.

— Смертью несогласного. Бой, и победитель прав.

— И что, над Вожаком никто не может одержать победу? — не поверил я.

— Глупый щенок, Вожак сильнее любого альфы, он избран силой, — на меня даже рукой махнули.

— То есть кто-то, чтобы занять место Вожака, должен убить его? И любой альфа может это сделать?

— Вожак убьёт любого, он самый сильный.

— Прямо так и убьёт? — не поверил я.

— Вожак один, конкуренты не нужны. Это же и так понятно. Смерть — единственное, что может решить что-то. Меня удивляет, что тут непонятного? Омегу подобное вообще волновать не должно. Твоё дело щенков приносить и альфу, выбравшего тебя, ублажать, — раздражённо заметил Тоша.

— И как ублажать?

— Об этом я позабочусь, тебе надо только слушать и делать так, как говорят. Тогда тебя выберет сильный альфа, и ты порадуешь его щенками. Вот что тебя должно волновать, а не дела альф. Вожак добр, он позаботится о твоём будущем, раз уж ты попал в семью.

— А что, спросить нельзя, что ли? — промямлил я, отложив ложку. Аппетит пропал.

— Учи правила, не хватало ещё, чтобы ты нас опозорил перед семьями. Завтра проверю, — фыркнул омега, уходя и оставляя меня наедине с не очень радужными перспективами.

Отлично, они даже подумать не могут о том, что вожак не прав, жесткач какой. Ну как так? Человек всегда сомневается… Вот именно, человек, они-то не люди… Блин, и я такой? Почему меня-то всё это волнует? Хотя понятно почему: не хочу я, чтобы этот батенька решал мою судьбу в таком щепетильном деле, блядь, и как он меня учить-то будет? Мне даже интересно стало, наверно, останусь в качестве эксперимента. Ну, а что? Прикольно же узнать, как меня на секс с мужиком разводить будут.

Вот правильно брат всегда говорил: моё нездоровое любопытство до добра не доведёт.

Утром я проснулся вполне счастливый. Выспался наконец-то, мне вкусный завтрак принесли, чувствую себя господином. Недолго. Пришла ко мне делегация с утра. Маман, то есть Тоша, и двое миленьких омежек.

— Вот, познакомься. Это Бельчонок, свободный омега, и наш с Вожаком сын Милашка.

Ну, я оказался прав: Белоснежка всё же родственник Тошке, сы́ночка. Блин, и как это? Не понимаю, как они рожают-то? И совсем не хотелось знать, как оплодотворяются. Ну, нах… Бельчонок смотрел неуверенно, как-то смущённо что ли, а вот второй — с некоторым превосходством. Пипец… Братских чувств ни он, ни я не испытывали, это понятно.

— М-м-м, свободный — это как?

— У Бельчонка скоро первая течка начнётся, Вожак его выбрал для щенка, — заявил Тоша.

— Э-эээ?! — слов нет, а эта ромашка юная краснеет. — А-а-а, разве Вожак не твой… ваш… пипец! Он же старый! У него что, гарем омег?

Я понял, что говорю чушь, только по их глазам, и, самое прикольное, Тоша был возмущён моей… дикостью.

— Бельчонок должен принести Альфу, его готовят.

Я проглотил вопрос «Как?» и постарался не подавиться подобными отношениями… Любовник при живом муже. Тоша ведь что-то вроде мужа Вожаку? Или где?

— В смысле? — просипел я.

Тоша недовольно поморщился: вроде как зачем объяснять и так понятное, но объяснил.

— Омега должен знать, что нравится альфе, и я обучаю его, чтобы Вожак остался доволен.

Что-то упало… это был я. Просто сел мимо кресла под напором информации.

— Вожак имеет право на любого свободного омегу с первой течкой. Если родится альфа, Бельчонок станет его мужем, это большая честь для свободного омеги. Бельчонку очень повезло.

Омежка хоть и краснел, но как-то не выглядел счастливым, скорее, испуганным.

— Это важное событие в семье, — Тоша, словно не замечая моего падения, продолжал глаголить.

Вот бабы переубивали бы друг друга, а тут прямо идиллия… Высокие отношения, мать их… Мне вообще сложно было понять, как они жаждут спать с папенькой, а тут ещё и делиться? Утро не задалось…

— У меня для тебя подарочек, Снежок! — названный братец, явно копируя Тошу, величественно поставил передо мной деревянную резную шкатулку, скорее коробку… Ну да, красиво.

— Спасибо.

— Открой, посмотри, это должен иметь каждый уважающий себя омега, — гордо возвестил Милашка.

Я открыл и замер: на шёлковой подкладке лежало три… В общем, я с перепугу подумал, что это биты. Мама, роди меня обратно. ЧТО ЭТО? Поднимаю глаза на дарящих. Они довольные, прямо как будто это им подарок сделали. Я это даже трогать не стал, ну нах… Захлопнул крышку и постарался дышать ровно и легко, получилось не очень. Закрываю глаза и считаю про себя, уже не слыша, что там щебечет этот братик.

— Хоть течка у тебя не скоро, но будет лучше, если ты начнёшь привыкать…

Сглатываю вязкий комок и приоткрываю глаза.

— К чему?

— О боже, папочка, он совсем глупый! — смеётся Милашка. — Он, наверное, девственник!

Краснею и вдруг понимаю, что от убийства, как ни странно, меня останавливает ладонь Бельчонка. Этот одуванчик ласково улыбается и тихо, но внятно произносит:

— Ну, милый, Снежок же жил у людей, о том, что он омега, ему стало известно не так давно. Конечно же, ему ещё нечем похвастаться. Вот научится и ещё у тебя альф отобьёт. Девственники же очень ценятся?

Последний вопрос он невинно задал Тоше. Кажется, меня только что защитили и, судя по рожам этих двоих, наступили на больную мозоль. Боже мой, как изящно наступили… Вот это юный цветочек.

— Раз ты такой умный, может и обучишь щенка? — гадливо выплюнул братик.

— С разрешения альфы или Прекрасного Анатолия, — выдал малыш и ресничками хлоп-хлоп.

Папаша с сынулей вылетели из комнаты, только дверь хлопнула.

— А-ааа, — прорезался у меня голос.

Бельчонок обернулся ко мне и серьёзно так посмотрел в глаза:

— Не позволяй смеяться над собой и будь поласковей с отцом. Возможно, тебе повезёт с альфой, — спокойно произнёс он. — Я понимаю, тебе сложно, но ярость только всё осложнит.

Он вдруг мне улыбнулся, показывая милые ямочки на щеках.

— Показать, что с этим делать? — малыш облизнул пухлые губки, он был явно не против продемонстрировать процесс или помочь с этими штуками, ну там, правильно направить.

— Н-не надо...

Я очумело покачал головой.

У омег оказался свой круг и, судя по всему, стоящий передо мной омега был в нём сильнейшим.