глава 1.

На вопрос «страшно ли мне?» я бы сейчас ответил откровенно. Как нормальному человеку с чувством самосохранения, было страшно, но как-то стыдно бояться таких уродов, даже если у них количественное преимущество. Вообще-то, что можно со мной сделать? Ну, убить… Пятеро на меня одного, бывало и сложнее, в детдоме, например… Я не слушал, что там глаголил этот кусок мяса, в общем-то, пофиг. Девчонку было жаль, она сжалась за моей спиной, вцепившись в руку, и дрожала, подвывая от страха. Ладно, шутки в сторону, пора вытаскивать наши задницы из этой передряги.

— Шаг назад, — я даже не попытался шептать, смысла не видел.

Мою руку отпустили, и я в который раз сделал шаг навстречу смерти. Прямой удар в нос противник пропустил, не ожидая подобной наглости от загнанного в угол меня.

Успеваю откинуть девчонку в сторону прежде, чем отмерли четверо мужиков с оружием.

Пули засвистели огненным ураганом, обгоняю на несколько мгновений, перекатываюсь и скрываюсь за каким-то богом забытым ящиком. Эти придурки продолжают стрелять. Ясно, значит команда «уничтожить», что же…

Откидываю слабую защиту в мужиков и перехватываю ближайшего противника. Серия ударов заставляет стрелявших потерять так необходимое им оружие. Они ещё не поняли… Я улыбаюсь. Теперь будет проще…

Не то чтобы я любил драться, но выбирать не приходится. Драка была жаркой… четыре трупа со сломанными шеями.

Встаю. Совсем забыл о пятом противнике — он приподнимается, выстреливая в мою сторону. Ловлю пулю грудью, но, уже склоняясь к смертнику, не дрогнув, ударом выбиваю ему мозги. Кровь брызгами разлетается, стекая по моему лицу.

Окидываю бесполезное тело и, поднимаясь, оборачиваюсь к спасённой девчонке. Она сидит и в ужасе смотрит на меня. Её и без того огромные глаза расширяются, рот перекошен в немом крике.

— Кто ты?! — вопрос, на который я никогда не дам ответа.

Подхожу и склоняюсь к ней, заглядывая в глаза. Девчонка дёргается, но не отрываясь смотрит в мои зрачки. Я знаю, что происходит. Нежно улыбаюсь, и она тут же томно стонет, подавшись ко мне, в её глазах нет страха, в них ничего нет, кроме плещущейся похоти. Скулит и подставляет шею, но я не такой дебил… Нет, я не дебил. Нежно касаюсь тонкой кожи точно, где бьётся венка. Девушка хрипло всхлипывает.

— Забудь.

Её взгляд останавливается на моём лице, и чёрные ресницы, дрогнув, закрываются. Перехватив безвольное тело девушки, закидываю его на плечо и выхожу из переулка. Нас уже ждёт машина. Сгружаю девчонку на заднее сиденье и сажусь рядом с водителем. Он протягивает мне платок. Стираю кровь с лица и откидываюсь на спинку кресла. Внутри тела ещё разлит адреналин.

— Ты ранен? — спрашивает Ден.

Сил ответить нет, я только разжимаю кулак, кидая на панель пулю.

Усмехнувшись, мужчина заводит машину, и мы отчаливаем. Мне нужны силы, чтобы взять под контроль проснувшегося зверя, смотрю на себя в зеркало. Всегда голубые глаза сейчас жёлтые, блестят в полумраке. Прикрываю их, чтобы открыть уже привычные голубые.

Я всегда работаю в паре с братом. Только ему известен мой маленький секрет. Почему я называю рядом сидящего братом? Да потому что так и есть: мы братья. Не по крови, конечно, но это ничего не значит. Ден, в простонародье Денис, ближе, чем брат. Мы из одного детдома, он тот, кто всегда помогал мне, тот, кто всегда был рядом. Мальчишками мы дали клятву, дурацкую детскую клятву: что бы ни случилось, нас не разлучить. С тех пор так и повелось: любая драка, побег или наказание — вместе. Девчонок делили и не спорили никогда. Так было всегда, а потом, когда мне стукнуло восемнадцать, начали происходить непонятные превращения. Никогда не верил в эту бредятину, ну поди ж ты…

В восемнадцать у меня вдруг появились сводящий с ума слух и чертовски хорошее зрение, прямо ястреб, мать его… Позже, примерно через месяц, меня уже рвало от запахов. Обоняние просто не оставляло мне шансов привычно не различать запахи, я просто погрузился в такую какофонию, что блевал неделю, пока не научился брать только свежие продукты и абстрагироваться от окружающего смрада. Ко всему прочему, как в насмешку, стали менять свой цвет глаза, появились нечеловеческие сила и скорость, а самым забавным стали белые клыки: всё время с непривычки резал ими губы. Хорошо, что хоть шерстью обрастать не начал, и то хлеб. Когда Ден узнал о клыках, (скрыть не получилось, я был слишком напуган происходящим, к тому же он близкий мне человек), к своей чести он не бросил меня и не сдал на опыты. Напротив, мы стали ещё ближе и только крепче держались друг за друга. Мой мудрый товарищ облазил все библиотеки, но кроме глупых страшилок ничего не нашёл. Никто не упоминал о таких существах, как я. Чудо природы прямо. Меня не тянуло убивать или вгрызаться в кого-нибудь, я не выл на луну и не крал девственниц.

Мои обретённые непонятно откуда способности мы решили пустить в дело, и вскоре открылось охранное агентство «Зверь». Пришлось продать комнаты, выделенные нам для жизни вне родного детдома. Народ не повалил, конечно, но клиенты были. Нас особо не трогали: с моим талантом убеждать, проблем вообще не было. Когда я понял, что могу влиять на людей, то вообще прифигел. Дену про это знать было не надо, нам и так выше крыши хватало. Самое прикольное, потом выяснилось, что я ещё и регенерирую почти мгновенно. Больших ран никогда не было, но и пули не брали. В общем, сам бог велел пользоваться неожиданным подарком. Так мы и работали вдвоём. Ден находил клиентов, а я был прикрытием и кулаками.

Наша машина подъехала к коттеджу, где уже ждали встревоженные родители девушки. Спящую тут же унесли, а нас, пригласив в дом, ещё долго уговаривали остаться. Лишнее это. Понимаю, что родители похищенной сейчас на всё согласны, но никогда не беру больше назначенного. Работа сделана, девушку вернули в целости и сохранности. Очень хочется спать. Поэтому сажусь в нутро машины и устраиваюсь поудобней на сиденье.

— Блин, Жек, вот твоя принципиальность, столько бабла поднять могли… — вздыхает Ден, садясь за руль.

— Мы и так нормально сдёрнули. Что не так?

— Расширяться надо, несолидно как-то. Всё как мальчики на побегушках, — фыркнул друг.

— Ну вот смотри: комнаты мы отбили полностью, теперь офис новый найдём и людей наберём. Куда спешить-то? — зевнул я, прикрывая глаза.

— Значит, расширяемся? — Ден довольно потёр руки. — Хочу секретаршу, блондинку с вот такенными сиськами, — друг показал какой-то нереальный размер.

— Извращенец! — рассмеялся я. — Поехали, жрать хочу.

Ден забросил меня в квартиру, а сам к себе рванул, семья у него: жена Люба, да две девчонки.

Захожу домой, включаю свет в прихожей и прислоняюсь спиной к двери. Устал я сегодня что-то уж очень. Снимаю куртку, пипец, дырка, ну хоть не в решето, а то продырявили бы меня эти молодчики. Вешаю и прохожу на кухню, и вдруг, словно удар под дых, резко разворачиваюсь, и включается свет в комнате. Я не один. В кресле сидит мужик. Как я его не заметил сразу, так и не понял, меня словно прибило к стене. Ощущение опасности и силы лишало возможности мыслить и двигаться. Незнакомец действовал на опережение, прижав меня к стене, разглядывал как диковинку, я бы сказал даже, обнюхивая. Горячие руки по-хозяйски огладили моё не сопротивляющееся тело, исследуя потаённые места. Какого чёрта! Резко поднимаю ногу и бью противнику в пах. Мужик схватился за повреждённые бубенцы, а я еле пришёл в себя после атаки. Не думая, врезал ему по морде, отбрасывая от себя. Он слишком быстро очухался, меняя цвет глаз на жёлтый. И тут я понял, что мне пришёл пипец. Возможно, я и необычная зверюшка, но то, что стояло передо мной, в разы опаснее. Стоим друг против друга и тяжело дышим, уверен, что мои глаза так же выдают зверя. Противник чувствует своё превосходство, и это ни фига не айс. Я-то уже привык быть самым-самым, а тут, получается, есть круче.

— Успокойся, маленький, я за тобой пришёл, — хриплый голос нарушил тишину квартиры, если не считать, что мы оба дышали, как паровозы.

— Зачем? — выдохнул я, пытаясь справиться с дыханием и сердцем, которое трепыхалось, как птица в клетке.

— Чтобы забрать тебя в семью, — почти шептал этот «некто», похожий на человека. — Дать тебе защиту…

— У меня нет семьи! — рычу, пригибаясь, готовый броситься в бой. — К тому же, мне не три года, чтобы меня забирали! Поздновато как-то, у меня уже скоро своя семья будет! Проснулись! Руки в ноги и вали отсюда, родственничек!

— Щенок должен находиться в семье, как ты вообще оказался так далеко? — мужик повёл носом и довольно прижмурился. — Моим будешь!

И тут я вдруг понял, что лучше сдохну, чем позволю этому уроду приблизиться хотя бы на расстояние удара.

Этот гад прыгнул, и меня откинуло к стене таким страхом, что я даже взвизгнул от неожиданности. Чудом избежав его рук, я развернулся и, перескочив кресло, схватил в руки стул. Чудовище тихо рассмеялось, перекрывая мне пути к отступлению.

— Сдайся, у тебя нет ни шанса против меня. Я буду нежен.

Ага, СЕЙЧАС! Ещё бы слюну пустил, придурок.

— Эй, дядя, я по девочкам, если что! — заорал я и снова увернулся, но он оказался хитрее и ловко сцапал меня, скорости не хватило, чтобы улизнуть.

— Ненадолго, — прошипел он мне в лицо и ворвался в мой рот. Меня откровенно замутило и переклинило. Взревев как бешеный бык, я со всей силы куснул противника и каким-то чудом выкрутился. Страха не было, была всепоглощающая ярость. Я не отклонялся от преследователя, я на него нападал! Мужик летал от стены к стене от моих ударов, как мешок с требухой. Откинув его вновь, я ринулся к двери, и тут она отлетела как щепка. Меня снова согнуло от ужаса и силы, исходящей от новоприбывших.

— Блядь!

— Бери щенка! — крикнул один другому и, перемахнув через меня, ломанулся в комнату.

Передо мной встал вопрос: я вообще выберусь живым из ставшего вдруг опасным дома? Противник был огромный, и он мне улыбался, облизываясь! И снова ярость. Недолго думая, я бью его между ног, пока тот сгибается, перемахиваю, как через козла на физкультуре, и бегу, что есть духу вниз, не думая, что дома остались подозрительные уроды. Моей задачей было свалить, и я валил нахрен из этого ставшего таким страшным места. Убежав подальше, я остановился, тяжело дыша. Хоть я и находился среди людей, но вот в безопасности я себя не чувствовал. И главное: сейчас того ужаса не было. Что это? Эти уроды как-то действовали на меня? Что происходит? Кто они? И что это за намёки в мой адрес?

Конечно же, деньги и телефон остались дома, а топать до Дена опасно. Я почему-то был уверен, что они меня там найдут, и я только подставлю его. Оставаться на улице без одежды странно, ну что мне, в самом деле, в милицию идти? Вздыхаю и захожу в кафе, делаю заказ, и тут же выпиваю горячий кофе, не чувствуя вкуса. Поворачиваюсь, чтобы позвать официанта, а передо мной недавний знакомец, который улыбается, через которого я, как через козла… Не могу поверить, что меня так быстро нашли. Этот улыбается и садится напротив, не спуская с меня взгляда.

— Что надо? — рычу я, подрываясь.

Придурок смотрит на меня с умилением.

— Не рычи, маленький, мы поняли, что ты сильный. Тебе в семью надо, один не выживешь, течка начнётся, и будут тебя ебать все, кто окажется рядом. Семья — это защита, может, моим станешь…

— Охуел, что ли? Я парень, тебе что, член показать? — взбесился я.

— Покажи, — как-то подозрительно согласился этот и уставился мне в пах.

Я расхохотался. Нет, правда, чувство, словно ты в сон попал, страшный, вроде и понимаешь, а проснуться не можешь. И тут я ещё кое-что заметил, никто на нас внимание не обращал. Люди проходили мимо, как будто нас не было. От подобного открытия я даже замер. Конечно, я мог воздействовать на единицы, а здесь целое кафе.

— Людьми так легко манипулировать, — словно прочитав мои мысли, произносит мужчина.

— Кто вы? — мне ничего не остаётся, как только сесть на место и следить за противником. Чувствую, как настроение снова скакнуло вниз. Прислушиваюсь к себе. — Что происходит? Вы как-то воздействуете на меня?

— Конечно, малыш. Всех щенков подавляют, чтобы не было неожиданностей в виде вырезанных деревень. Молодёжь ещё не умеет себя контролировать, — сразу же согласился мужчина.

— Со мной всё в порядке. Не надо меня подавлять, — огрызнулся я. — блядь, кто вы?

— Я вижу, что в порядке. Малыш, ты не должен нас бояться…

— Ага, тогда почему меня пригибает от ужаса? — шиплю я.

— Ну, а ты как хотел? Страх — лучший ограничитель, — усмехается собеседник.

— Видимо, не в моём случае. Перестань, убить тебя хочется, — выдыхаю и поднимаю взгляд на него. Меня разглядывают, не скрывая восхищения и любопытства. — Кто вы? — повторяю вопрос и всё же жду, что на него ответят.

— У тебя было время узнать, я даже уверен в том, что ты проводил эксперименты, — мужик улыбается и протягивает ко мне ладонь. — Степан. Всё, что ты знаешь, правда.

— Не ври, мне выть на луну и перекидываться не дано, видимо. Да и кровь девственниц ни разу не привлекает.

— Глупый малыш, ты ещё такой маленький… — Степан усмехается. — Ты не агрессивен, потому что мал, да ещё и омежка…

— Блядь, ты меня сейчас матюгнул, что ли? — возмутился я.

— Ты очень соблазнительный, маленький омежка, — мужик сглотнул и повёл носом, — с обалденным запахом. Таких, как ты, держат в семье и выдают только сильнейшим…

— Нахуй пошёл, — прорычал я, поднимаясь. — Мне защита не нужна, так что валите и оставьте меня в покое. Куда и кому себя давать я сам разберусь. Не было вас, и не очень-то и печально было. Так что проваливайте.

— Ты не понимаешь, малыш. Тебя никто в покое не оставит. На тебя начнётся охота, тебя будут драть без страха наказания. Представь себе свору кобелей вокруг сучки в течку, вот что тебя ждёт.

Я замер, широко открыв глаза, не совсем понимая подобного сравнения. Степан усмехнулся, видя, что я впечатлён.

— Я парень, — выдохнул я.

— Поверь мне, когда начнётся течка, ты сам подставишься, — проурчало это нечто, облизав губы и снова втянув воздух носом.

— Блядь, я не понял, оборотни — пидоры, что ли? — воображение нарисовало таких бруталов под радужным флагом, меня разбирал смех. Вот это разрекламированное в последнее время зло, пидоры?

Степан скрипнул зубами.

— Альфы, мы берём только омегу. То, о чём ты говоришь, не имеет к нам никакого отношения, — взрыкнул он.

— Ну, да-да! — уже вовсю хохотал я. — Не, ребята, мимо, пожалуйста, нафиг мне ваши заморочки не нужны.

— Тебя научат всему, что необходимо, под защитой семьи ты сможешь многое, семья — это сила и власть, которую люди даже не представляют.

— Раз всё так, как ты говоришь, почему щенок, то бишь я, вне семьи? — усмехнулся я, разглядывая Степана.

— Мне тоже интересно, — выдал тот. — Омеги не покидают семью, тем более щенки, это верная смерть.

— Я погляжу, прямо вопиющее несоответствие, — заметил я.- Так всё шоколадно, но всё же кто-то сбежал, да?

Мужчина не изменился в лице, он замер, разглядывая меня ещё внимательнее, и чуть заметно водил носом, принюхивался, блядь! Вот всегда так: если у тебя всё круто, кто-то приходит и всё портит.

— Как вы нашли меня? — я не узнал свой голос, прямо рык зверя.

— Тебе сейчас двадцать три… четыре, первый оборот был, в двадцать пять будет течка, а запах от тебя уже собирает всех одиночек в округе. Ты не сбежишь, — настаивал Степан. Вдруг он резко подался к моему лицу и заглянул в глаза. — Лучше приносить щенков сильнейшему, чем подставляться под каждого. Тебя отловят и просто стерилизуют, тогда за твою жизнь никто не даст и ломаного гроша.

— Это ещё что за правила такие? — изумился я.

— Те, кто принадлежат всем, лишаются права приносить щенков. Это закон!

— Нахуй с пляжа! — выдохнул я в скалящуюся морду противника. — Нет для меня подобных законов. И никто не будет решать, как мне жить!

— Ты забыл о пяти трупах, которые уже обнаружила полиция. Как думаешь, твой дружок уживётся в местной тюрьме, или ему светит пожизненное? Ведь это просто бойня, а не спасение заложницы…

— Ублюдок! — взревел я, кидаясь вперёд. Брата трогать не позволю, он единственный, кто был рядом, он моя семья.

Ярость взорвалась во мне, словно бомба, и противник был сметён одним махом. Стёкла в кафе треснули и брызнули миллионом колющих искр. Люди в панике падали, стараясь защититься как-то от острых осколков, а я стоял в этом стеклянном дожде и с ужасом взирал на происходящее.

Толпа бежала к выходу не глядя, как обезумевшее стадо, снося всё на своём пути. Стоило лишь на мгновение отвести взгляд от Степана, как его уже не было. От виска к щеке что-то потекло, я вытер, глядя на руку. Всё в крови, вся моя одежда, и я сам был в крови. Это сделал я? Я настолько опасен, или это ловкий трюк? Посмотрев на руки, я увидел, как раны затягиваются прямо на глазах.

Из кафе я вышел сам и долго стоял, наблюдая, как работают спасатели и скорая, приехавшие к месту взрыва. Только вот никакого взрыва не было. Вокруг кафе тут же собралась толпа зевак, и мне показалось, что я даже увидел Степана. Он, не скрывая насмешки, смотрел на меня, а потом просто скрылся.