Повелитель

Время шло незаметно. Аля то читала, то вышивала. В общежитии появлялись и исчезали девушки. Однажды Аля увидела, как туда пришел Повелитель и рассматривал новеньких, как будто мясо на рынке выбирал. Аля порадовалась, что не успела зайти и ее не поставили в ряд вместе с остальными. Повелитель, хоть и был старым драконом, но выглядел, пожалуй, помоложе своей жены. На вид ему больше сорока и не дашь, а ведь ящеру было более полутора тысяч лет. Аля, когда узнала об его возрасте, очень удивилась. Это даже подумать страшно, сколько поколений людей он пережил! Вот ведь ископаемое! А посмотришь, так вроде и ничего себе мужчина. Статный, видный, холеный такой, ну чисто кот на выставке, такая же вальяжность и высокомерие. Интересно, а эта жена какая у него по счету?

Стоило Повелителю задержаться взглядом на девице, как Сайра подробно рассказывала о понравившейся девушке, что умеет и чем хороша. Ну точно корову выбирали. И грудь большая и упругая, и поет хорошо. А у этой кожа нежна и волосы как шелк, а еще танцует, ну просто на загляденье. Все претендентки так усиленно строили глазки, что непонятно, как не окосели от усердия. В итоге дракон выбрал пятерых, которые счастливо упорхнули на второй этаж, где за всем действом наблюдала жена и зло сверкали глазками многочисленные наложницы.

Еще нескольким девушкам было приказано готовиться на выход, то есть к свадьбе. Завтра должен состояться праздник и Повелитель решил наградить нескольких воинов женами. Аля тихо хмыкнула. Вот ведь, хорош подарочек! Дракон назвал, сколько наложниц уходит и сколько еще надо добрать до нужного числа. Старшая воспитательница сразу назвала несколько имен. Девушки, понурив плечи, вышли из строя. Дракон бросил на них равнодушный взгляд и кивнул, соглашаясь.

Стоило Дракону выйти, как в комнате раздались плач и подвывание, это ненужные невесты готовились покинуть дворец. Аля едва успела спрятаться за створкой открытой настежь двери. Она так испугалась, когда дракон прошел совсем рядом, а потом с интересом выглянула и столкнулась с равнодушным взглядом, холодным как у рептилии. Благо, что он прошел дальше, и кроме брошенного вскользь взгляда Але больше ничего не досталось.

На следующий день был праздник, угощение на ужин и полупустая спальня. Кто-то из девушек улыбался и строил планы на будущее, кто-то сидел за праздничными столами понуро, явно готовясь, что в следующий раз они пойдут вслед за неудачливыми подругами. А Аля смотрела и все понять не могла, чего так страдать? Мужья их что, едят? Или заставляют работать, как батрачек? Вроде на занятиях их учили грамоте, счету и умению вести хозяйство. Как контролировать слуг и сколько стоит платить за подобное. Значит, все же работают слуги, и тогда в чем такая трагедия?

Пришлось посетить очередные занятия по сексу и между поучениями про облизывание и засовыванием в горло очередного тренажера задать несколько наводящих вопросов учительнице. Та, оказывается, в свое время тоже была наложницей.

- Я была его фавориткой больше десяти лет! - с гордостью сверкнула глазами старая профурсетка. - Никто дольше меня не мог удержать Повелителя у себя!

Пришлось восхищенно поохать и попытаться изобразить лицом радость от того, что именно такая знаменитость открывает им свои тайны и секреты. Но Алю больше интересовало, что было ПОТОМ.

А потом фаворитку выдали замуж за одного из многочисленных сыновей-магов. Теперь у нее в городе есть свой дом и прислуга, и вообще, она очень уважаемая женщина, а быть женой воина – это просто моветон.

- Воины, они же гибнут! И что остается вдове, когда закончатся сбережения? Идти прислугой в чужой дом? Позор и ужас, лучше горло себе перерезать, чем так позориться. Впрочем, многие вдовы именно так и поступают. И это правильно! - старая кошелка уперла палец Але в грудь. - Смерть лучше бесчестья! Запомни это!

Аля закивала головой и сразу пообещала, что именно так и поступит, а потом спросила, что же такая уважаемая женщина делает здесь? Оказалось, ее позвала жена Повелителя, с которой она долгое время дружила, да и скучно сидеть дома, и кроме этого, за подобные уроки ей очень хорошо платят из казны. Хорошо, что другие ученицы задали вопросы и она перестала сверлить Алю возмущенным взглядом. Пришлось сосредоточенно облизывать морковку и делать вид, что это буквально смысл ее жизни.

Следующая, кто подверглась допросу, была Дарина. Аля все не могла понять, что плохого оказаться вне стен дворца и стать женой вместо наложницы.

- Ты не понимаешь? - Дарина высокомерно подняла брови, - чем больше денег невеста получит в приданое, тем больше почета и уважения ей будет в новой семье! А еще, ее родня сможет ей гордиться! Нет худшего позора, чем уйти из дворца с пустыми руками. Чтобы все знали, что тобой побрезговали!

Оказывается, во дворце для девушки был реальный шанс обзавестись приличным приданым. А чем больше приданое, тем больше ее будут ценить в новой семье. Здесь каждой наложнице на праздники дарили что-нибудь из украшений. Да и после ночи, проведенной с Повелителем, девушка получала какое-нибудь украшение. Вот, например, у Дарины после ночи с Повелителем появился перстень.

- Между прочим, Повелитель снял его со своего пальца! - с пафосом воскликнула Дарина и сунула блестяшку Але под нос. - А вот это колье мне подарили на этот праздник! А этот браслет на прошлый, - ей почти ткнули в нос тоненькое колье. Вернее, цепочку с несколькими подвесками и такой же жиденький браслетик.

- Ты такая счастливица! - только и оставалось воскликнуть после такого заявления.

Пришлось быстренько ретироваться от недовольно сопящей подруги, но под конец та все же выдала, что за каждого рожденного ребенка матери полагается «подарок», и именно такой подарок и был главной целью любой наложницы. На такую сумму можно было купить дом в городе или начать собственное дело. А уж два подарка, так это просто предел мечтаний для любой в этом дворце. А еще, громадный почет и возможность породниться семьями с будущими сыновьями-магами.

- А что дети? - не поняла Аля, - если мать выдадут замуж, то дети отправятся с ней?

- Нет, вот ведь глупая, - всплеснула руками подруга, - дети принадлежат отцу! Женщина уходит к другому мужчине, зачем ему чужие сыновья?

Аля только закусила губу, чтобы не высказаться по этому поводу. Взять и бросить своего ребенка? Практически продать его и оставить с чужими людьми. Какой ужас!

*

Прошло еще время. На следующий праздник Аля, услышав разговоры других девушек, что опять ожидают Повелителя, заранее сбежала в библиотеку и отсиживалась там до сумерек, а потом спустилась за праздничный стол и поохала, что пропустила очередной день выбора.

- Такая книжка интересная попалась, - Аля трагично моргала глазами, - так зачиталась, что позабыла обо всем на свете!

- Смотри, если не заинтересуешь повелителя молодой мордочкой, то позже он на тебя и не посмотрит, - с пониманием дела отозвалась Сайра, - в тебе и так глазу остановиться не на чем. Ни груди, ни попы, волосы не поймешь какого цвета, да и мелкая ты. Танцевать не умеешь, поешь чуть лучше, чем скрип двери. Ешь больше, может вырастешь. А то, как мышь под веником, если специально не приглядишься, так и не заметишь! Повелителю нравятся яркие и веселые. Даже не знаю, чем тебе помочь. - Сайра трагично осмотрела Алю и покачала головой, - тебе лучше не с книжками сидеть, а заняться танцами. Глядишь, попа вырастет и научишься чему.

Аля делала трагичную мину, а сама радовалась, вот и хорошо! Надо и дальше прятаться, глядишь, и вытолкнут замуж из дворца. Ну а то, что без приданого, так что ж… бывает… придумает потом что-нибудь. Не то, чтобы она сильно переживала из-за потери девственности, просто не хотелось, чтобы смотрели равнодушными глазами, как на кусок говядины. А потом жить в комнатах наверху и слушать уничижительные высказывания о своей внешности. На ее взгляд не было ничего хуже, чем биться в толпе за «приз», который ей, в общем-то, и нафиг не был нужен. Хотелось не секса и богатства, а тепла и душевной заботы. Оглядываясь на прошлую жизнь, вспоминались не жаркие объятия и покупка колечек и шубок, а накинутый на озябшие плечи пиджак, подоткнутое под спину одеяло. Чай с лимоном, принесенный в кровать, когда болеешь, тихие вечера, когда сын спит, а им с мужем не спалось и они просто болтали, сидя на кухне.

Але удавалось таким образом прятаться еще год. Хорошо, что невесты, как куры при виде ласки, начинали бегать и прихорашиваться, когда видели, что по коридору шел Повелитель, и бросались ему едва не под ноги, пытаясь привлечь к себе внимание. В такие моменты можно было воспользоваться всеобщей суматохой и слинять куда-нибудь подальше. А в очередной день выбора уйти к медику и морочить ему полдня голову, что ноги крутит после танцев, и голова кружится, особенно когда чихает. А когда смотрит на солнце, то глаза слезятся и ничего потом не видно! И изображая дурочку, трагично спрашивать, чем таким неизлечимым она больна.

- Не обманывайте меня! Я ведь умираю? - трагично заламывала руки Аля, изображая умирающего лебедя, - не стоит давать мне пустых надежд, я же чувствую, как жизнь покидает меня!

И краем глаза отслеживать, как разъяренный откровенным враньем медик уже начинал прикидывать, как придушить «страдалицу», которая выела ему мозг явно надуманными жалобами. Зато можно было потом отправиться в сад и там нарыдаться в тени дерева так, чтобы нос опух и глазки стали, как щелочки, и Сайра сама сказала, чтобы она лучше в этот раз не появлялась пред светлые очи Повелителя.

А накануне очередного дня выбора по дворцу вдруг пронеслась весть, что началась война. Дворец лихорадило от слухов, Повелитель с войском куда-то умчались и во дворце все замерло. Реально, как в сказке о спящей царевне. Больше не было уроков танцев и пения, и вообще прочих шумных мероприятий. Теперь все ходили по дворцу едва не на цыпочках и разговаривали шепотом. Аля с чистой совестью сидела то в библиотеке, то с пяльцами в тени дерева, и наслаждалась покоем и тишиной. В библиотеке она нашла несколько книг со стихами и с удивлением влюбилась в красивую рифму и велеречивые фразы:

Свет солнца в водной глади отразится,

Разбив покой уснувшего пруда,

И бликов бег среди цветов и листьев

Не скажет, от кого грозит беда

Ещё вчера был ласковым и нежным,

Куда сегодня вся любовь ушла?

С жестокостью, средь женщин неизбежной,

Любимого подруга увела.

Он лёгкий и изменчивый, как ветер,

Ещё вчера одну её любил,

Но взор блудливый ныне на рассвете

Он на другую деву устремил.

В любви нет правых, нет и виноватых,

В ней каждый будет только за себя,

И от неё откажется когда-то,

Уже другую девушку любя...

И струн дождя серебряные нити

Всплакнут о сердце девичьем разбитом...

Она сидела под деревом и тихо шептала понравившиеся фразы. Как-то в прошлой жизни она совсем не понимала всю красоту стихотворчества.

По примерным подсчетам Али война продолжалась где-то пару месяцев. Но потом слуги с криками ворвались в тишину дворца с радостной новостью, что война окончена и Повелитель возвращается домой с большими дарами. Аля тяжко вздохнула. Война окончена, это, конечно, хорошо, но это значит, что спокойные деньки закончились и опять придется искать пятый угол во дворце. Ведь наверняка начнется празднование и это значит, что опять будут «дарить невест».

Во дворце началась суматоха. Везде бегали люди с тряпками и ведрами с водой. Дворец намывали, начищали, перетряхивали старые перины, выветривали и отглаживали праздничные платья. В большой бане была сутолока целыми днями. Наложницы и претендентки намывались и наводили красоту. Делали различные маски для волос и кожи и заодно гадости друг другу. Краски в маску для волос, для того, чтобы у платиновой блондинки были серые разводы в шевелюре, или синего пигмента брюнетке, чтобы она визжала от ужаса. А еще чего-нибудь ядреного в масочку на лицо, чтобы у соперницы мордочка вдруг стала зеленая от красителя или красная от химического ожога. Поэтому чем больше девушки старались, тем больше разноцветных разъярённых фурий бегало по женской половине дворца.

А в библиотеке затеяли большую уборку и никого не пускали внутрь, а Аля тем временем закончила очередную вышивку, а новой ткани для вышивки не было. Кастелян, который раньше без второго слова выдавал ей и ткань, и нитки, отмахивался от ее тихих просьб, как будто она просила у него его же подштанники. От нечего делать Аля начала вышивать цветами подол собственного платья. А чтобы не шипели, что она сидит на улице с задранным подолом, вышивать пришлось, сидя в спальной зале. Она вышивала мелкие цветочки, так, чтобы с завтрака до обеда заканчивать его, а после обеда и до ужина успевать вышить следующий.

Она сидела в углу и на нее мало кто обращал внимание. Это было хорошо, но это же ее и сгубило, если можно так выразиться. Со всей этой беготней и криками она пропустила сообщение, что Повелитель вернулся во дворец. Аля как раз сняла пяльцы, чтобы идти обедать, когда в комнату стали забегать взволнованные девушки. Наложницы сразу бежали на второй этаж и там толкались, чтобы не пропустить нечто важное. Воспитательницы сразу стали шипеть на претенденток, выстраивая их в линию. Аля с ужасом поняла, что происходит, когда бежать и прятаться было уже поздно, и она стояла едва не в середине строя.

В комнату широким шагом влетел Повелитель и довольно ощерился.

- Большая война закончилась нашей победой, я собираюсь наградить своих воинов женами. Я собираюсь полностью обновить гарем, а своих наложниц отдам моим храбрым воинам. В их красоте и умении не стоит сомневаться, и они смогут порадовать тех, чьи мечи и сила принесли нам победу и большой военный трофей. Жена, ты хотела бы оставить кого-нибудь возле себя?

Жена Повелителя понимающе улыбнулась и назвала два имени, сообщив, что эти наложницы беременны.

- А с остальными я согласна расстаться, - жена улыбнулась, зеркально повторив хищную улыбку мужа, - твои желания, мой дорогой муж, для меня важнее личных привязанностей. Твои воины достойны лучшего.

- Хорошо.

Повелитель проигнорировал тяжкие вздохи и тонкие вскрики на втором этаже и с хищным интересом оглядел прихорашивающихся девушек на первом. Те щипали себя за щечки, кусали губки, выпячивали вперед грудки и игриво стреляли глазками, обещая взглядом неземное блаженство. Красивый мужчина вальяжно поднял бровь и благосклонно оглядел претенденток. Аля, поняв, что сбежать сейчас вот точно не удастся, судорожно пыталась придумать хоть что-нибудь. Так, если не выпячивать губы, а например, наоборот, сжать их? Титек все равно нет, а можно еще и ссутулиться немного, тогда и ее богатырский первый станет неприметным, как прыщики на морозе. А глаза? Можно не смотреть на дракона, чтобы как пса, не спровоцировать взглядом, а еще можно косить! Точно! Так и надо сделать!

Пока дракон рассматривал новеньких с конца шеренги, и пока воспитатели нахваливали каждую из невест, как цыгане коней, Аля поджала по-старушечьи губы, ссутулилась, приподняла плечи, чтобы шея стала короче и морально приготовилась к тому, что мимо нее пройдут, как мимо пустого места. Пока она раздумывала, стоит косить глазами к переносице или достаточно смотреть в пол, перед ней остановился дракон. Аля с перепуга все же скосила глаза и подумала, что можно, конечно, пустить слюну изо рта, но это, пожалуй, будет уже перебор.

- Ты чего кривляешься? - жесткие пальцы схватили ее за подбородок и тряхнули, - а ну, посмотри на меня! Это что, такой способ привлечь внимание? Кто это? Новенькая?

- Это Аля, - заискивающе ответила Сайра, - она уже два года здесь.

- Я ее раньше не видел, хм, - Повелитель прищурился и цепко уставился на Алю, - я помню, как ты пряталась за дверью в прошлом году. Это ведь была ты? Что это за игры такие? Отвечай!

- Я не хочу быть вашей наложницей! - неожиданно для себя выпалила Аля и едва не обомлела от дерзости, а вдруг ее казнят? Надо подсластить пилюлю, вон как глаза выпучил от удивления, - я вас не достойна, Повелитель! Ни рожи, ни кожи! Танцую как хромая курица, голос как у двери несмазанной, ну зачем вам такое недоразумение? Отдайте меня воину какому-нибудь завалященькому, пусть он со мной мучается!

- Дерзкая! - обрадовался дракон, - это мне решать, кто кого достоин. Чего это ты не хочешь быть наложницей? Все хотят, а ты не хочешь? А как же шелка, драгоценности? Вот так и уйдешь из дворца с пустыми руками, в одном платье? Ты уверена, что муж тебя оценит? Он же тебя всю жизнь будет попрекать, что взял в дом голодранку!

- Ну и пусть! - Аля зло дернула подбородком, - не хочу быть одной из многих, хочу быть единственной!

- Это не гордость, а гордыня, - припечатал Повелитель, - хм, а пожалуй, и отдам! Есть у меня такой же, не в меру гордый и спесивый!