Часть 2.1

Я не пришла к барной стойке, я прибежала к ней. Испуганно схватившись руками за деревянные края, судорожно пыталась отдышаться. Ничего не выходило, сердце по-прежнему вырывалось из груди.

— Девушка, — ладонь мягко упала на плечо, и я вздрогнула, испугавшись до колик в желудке. Нервно обернулась, а обеспокоенный официант отскочил в сторону с поднятыми руками. — Простите, что потревожил. У вас все хорошо?

— Хорошо ли мне? — язык заплетался, но я все равно звонко рассмеялась, как городская сумасшедшая. Закидывая голову назад и положа руку на сердце. — Я увидела призрак! Чертов труп!

Взгляд официанта поменялся. Он больше не переживал о моем здоровье, напротив. Мужчина был уверен: я совершенно точно безумна.

— Знаете, — мягко намекнул мне тот, странно оглядываясь по сторонам, — у нас в отеле есть прекрасный медпункт…

Опустив замыленный от слез взгляд на бэйджик, с трудом прочитала имя:

— Стивен, я уже на месте, не переживайте, — тыкнув пальцем в бутылку скотча, улыбнулась. Видимо, это еще больше насторожило мужчину, ведь он отшагнул назад. — Именно это мне и поможет.

Удивительно, ведь я не пила. Банально не любила это дело. Не понимала людей, которые намеренно пристрастились к бутылке. Для меня же это оказался лучший способ забыться. К нему я прибегала изредка после разговоров с матерью, где она перебарщивала с подробностями своей приватной жизни и… Сегодня, увидев Петю.

Я глушила в себе память о нем, лучшие дни наших годовых отношений. А сейчас ящик Пандоры был вспорот грубой наждачкой, причиняя непереносимую внутреннюю боль. Я чувствовала, как мое сердце разрывается на части. Чувствовала, как умираю и схожу с ума.

Он был моим первым. И последним.

— Девушка, — окликнул бармен, — вы уверены, что готовы выпить бутылку скотча в одиночку?

Помахав перед его лицом полупустой бутылкой, вопросительно вздернула бровь:

— Не заметно?

Закатив глаза, он тяжело вздохнул и подошел поближе:

— Послушайте, моя задача впаривать побольше выпивки и подмешивать туда изредка водичку с большим количеством льда. Именно это я бы и сделал вам, если бы вы не купили сразу бутылку. Но не из вредности, нет. Хотите знать, почему? — он сделал паузу, нагнетая обстановку. А я отвернулась в сторону, всячески демонстрируя, что сегодня мне не до разговоров с незнакомцами. — На вид вы хрупка, как осиновый лист и разбитая, словно вас переехал грузовик. Маленькая и худая девушка от одиночества может выпить такое количество спиртного, только вот последствия вам не понравятся. Лучше бы вам обратиться за моральной поддержкой к близким.

Бармен по имени Стивен хотел поддержать меня. Возможно, впервые за свою карьеру. Но, ирония судьбы, он сделал лишь больнее. Бездумно пялясь перед собой, я увидела в отражении стеклянной витрины свое белое опухшее лицо с синяками под глазами.

— К кому ты пойдешь за помощью? — с сарказмом спросила я у себя. Бабушки и дедушки умерли еще до моего поступления в вуз, а все, что я могу слышать от собственной мамы — это сколько грамм филлера она себе вкачала и куда. Дрожащей рукой я снова наполнила стакан и отсалютовала им полуживой девушке напротив. Она выглядела безумно. Ею была я. — Бинго! К себе любимой.

Год отношений с Петей перечеркнул полностью мою жизнь «до» него. Ее больше не было. Пыль. Я жила нашими встречами. Всегда отсчитывала время до них. Минуты казались часами…

До сих пор я искренне не понимала: «КАК?». Как он вклинивал других девушек, когда мы почти все свободное время были вместе? Как ему хватало сил после нашего изнурительного секса? Как он успел заделать ребеночка другой? Как мог быть так жесток и безжалостен?!

Сейчас добавился еще один вопрос: как он нашел мою мать?

Память всколыхнула воспоминание, улыбка непроизвольно отразилась на губах, и я утонула в прошлом…

— Петь, иди в баню! — грозно закричала я, останавливаясь на тротуаре. — Я не хочу тебя видеть!

— Зайчик, — машина, преследовавшая меня почти от самого вуза, тоже остановилась. Окно опустилось, а оттуда выглянула невинная мордашка ректора с букетом алых роз. Когда только успел купить? — Перестань обижаться. Садись в машину, на улице минус двадцать! Хочешь придатки себе отморозить?

Вздернув подбородок и сложив руки на груди, я саркастично усмехнулась:

— А об этом мой муж позаботится, не переживай!

Петя закипел, как чайник. Его лицо стало алым, отнюдь не от мороза. Ноздри гневно раздувались, а губы оказались сжаты в тонкую линию. На эмоциях он переломил ножки роз, но даже этого не заметил, чеканя по слогам:

— В машину. Бегом!

— Я ножками дойду, Петенька, — с трудом удавалось шагать по снегу на каблуках, но я не сдавалась. Гордость была выше здравого смысла. А ведь я и вправду замерзла, околела. Да и метро уже закрылось, ближайший автобус до съёмной квартиры находился у черта на куличиках. — Иди вон, свою Сонечку подвези. Она в своей короткой юбке явно задницу раньше отморозит.

Вечером было ответственное мероприятие, где собрались «шишки» вуза и самые рейтинговые студенты. Именно там я и увидела, как нежно общается мой Петенька с заместителем кафедры политологии. Женщина она была эффектная, видная. Именно на ее тонкой талии и возлегала рука ректора, пока он что-то нежно шептал ей на ухо.

Вспомнив эту картину, я снова зашипела, сжимая зубы от злости.

— Да что же это такое! Чего это я, как мальчишка — сюсюкаюсь! — пропыхтел под нос мужчина, а потом с визгом шин просто свернул на аллею, перекрывая мне путь. — Анна, садись и не выделывайся! Не заставляй меня тебя тащить!

Оглянувшись по сторонам, я с сожалением отметила, что из-за снегопада идти мне предстояло либо по восьмиполосной дороге, либо через снег в палисаднике, достающий мне по пояс.

— Иди. К. Сонечке! — мило улыбнулась я, а потом потопала к снегу, каждый шаг давался с тяжелым трудом. — Нас с вами, господин ректор, ничего больше не связывает.

Позади послышался тяжелый измученный вздох, но Петя не уехал. Наоборот, он откинул цветы на соседнее сидение и вышел из своего дорогого джипа. Хлопая дверью так, что вороны с деревьев разлетелись.

— Ведешь себя, как ребенок. Мне что теперь, нельзя руку на талию коллеге положить? Твоя ревность не объективна, солнышко, — и он пошел за мной следом. Из-за препятствия в виде снега быстро догнать не вышло. Я тайно надеялась, что успею «добежать» до протоптанной дороги, и с Петей мы разминёмся. — А сама-то чем меня лучше?! Думаешь, я не видел, как ты с одногруппником Сашей весь вечер танцевала, а потом он тебя по углам зажимал?

Я даже застопорилась от шока. Все дело в том, что после увиденного между Петей и Соней Викторовной меня переклинило. Решила, мол просто необходимо вызвать ревность моего мужчины. Только вот что бы я не делала, как бы громко не смеялась и не прижималась к Саше, ректор даже не смотрел в мою сторону.

«Смотрел!», — осознала я вдруг.

— Это не твое дело, Петенька, — очнулась я, продолжая путь.

— Уже не мое, — на редкость покладисто согласился явно пылающий от праведного гнева мужчина. — Я уже заявление на его перевод в другую страну подписал.

— ЧТО?! — я обернулась, ошарашенно распахивая губы. Просто обязана была увидеть Петю и удостовериться, что ректор в себе. Только он почти меня догнал, и глаза его горели чем-то опасным.

— А что? Он сам тебе рассказывал, что мечтает уехать в Европу! Пожалуйста, Анечка, — новый укол в словах Пети заставил ускориться втройне. Ведь мало того, что он разглядывал наш маленький спектакль с Сашей, он еще подслушивал разговоры!

Мышцы ног уже начинали ныть, когда я от неосторожности напоролась на невидимую из-за снега преграду и буквально полетела вниз. К счастью или нет, Петя тогда поймал меня, поднял на руки и затащил к себе в машину. Испуганная и уставшая, я даже спорить не смогла. Просто безумно дышала на заднем сидении. Верила, мол он меня в общежитие везет. Наивная…

— Ты куда приехал? — нервно ерзая на месте, судорожно облизывала пересохшие губы, поглядывая на глухой переулок промышленной зоны. — Убить меня решил по-тихому, да?

— «Бесприданницу» смотрела, Анечка? — повернувшись ко мне с водительского сидения, Петя окинул жарким взглядом меня с ног до головы и нервно вдохнул. Я пожала плечами, и он махнул рукой. Мол, недоросль. — «Не доставайся же ты никому!».

Петя пересел на заднее сидение. Растерянная я нервно моргала, пока ректор спокойно и размеренно стягивал с себя ремень. В таких случаях обычно убегают с криками: «Помогите!», но я почему-то мужчине доверяла.

Шмыгнув носом, хрипло шепнула:

— Ты что делаешь?

— А ты как думаешь? — сложив ремень пополам, Петя дернул его, по машине разнесся резкий хлопок. Я поморщилась, а он кровожадно прошептал: — Обжимаешься со всякими малолетками… Наказывать тебя сейчас буду, зайчик…

Я попятилась назад, но и слова произнести не успела, как мои руки оказались стянуты за спиной ремнем. Куртка давно лежала рядом, в машине было слишком жарко. Так что Пете оставалось расправиться только с черным обтягивающим строгим платьем.

— Что ты со мной делаешь, Аня… — мягкие пьянящие поцелуи заставили кожу груди снова и снова вздрагивать. С безумным рыком он кусал, засасывал и зализывал кожу, пока я несдержанно стонала. — Вырядилась, как проститутка. Скажи спасибо, что я тебя сейчас трахну, а не кто-то другой с кафедры!

С губ вырвался нервный смех полный недоумения:

— Петь! Оно без выреза, с длинными рукавами, ниже колен. Ты в себе?!

Его ладони мягко раздвинули мои складочки, накрывая болезненно пульсирующий клитор. Множество мелких салютов взорвались в голове одномоментно.

— Зато обтягивающее, большего в твоем случае не нужно. Фигура просто пизд… — он водил по мне носом, будто я его собственная дорожка кокаина. Руки трогали, гладили, сжимали… Будто не могли насытиться. Я видела, как сильно Петя хочет меня, сходит с ума, и от этого умирала о возбуждения сама. — Не носи его больше, Ань. Я чуть не затащил тебя в ближайший уголок. Блять, как же мне хотелось задрать это твое платье и прямо там…

— Петь! — на секунду я замерла, вспомнив кое-что важное. Заглянула в его голубые глаза. Почему-то была уверена, что смогу распознать обман. — У тебя ничего нет с Соней?

— С Соней? Ничего. Мы просто коллеги, — пожал плечами мужчина, явно не солгав. И я расслабилась. Юная и наивная до одури. Сейчас бы спросила: «А с кем есть?». Но прошлого не воротишь.

В любом случае, вспомнить мне было что… В ту ночь в машине Петя словно слетел с катушек. Возможно, это был наш лучший секс! Он насаживал меня на себя до самого утра, все время шепча всякие глупости: «Тебе нравится, Анечка?», «Это тебе не с каким-то сосунком малолетним по углам зажиматься!», «Ты только моя, поняла?!».

И я была его, всем сердцем и душой. Падать было больно, слишком высоко взлетела. Воспоминания нашего секса опьянили не хуже бутылки скотча. Откинув голову на спинку кресла, я тяжело вздохнула.

— Привет, Анечка, — хриплый низкий голос, словно из воспоминаний. Я не сразу поняла: в реальности ли это? А может вовсе допилась до чертиков?

Окатило мурашками. Медленно открыв глаза, пьяные и с трудом осознающие реальность, я увидела Его. Четче, чем хотела бы. Петя пришел ко мне сам.