8

Не касайся пламени, если не хочешь сгореть.

Эти слова тревожными колокольчиками стучали в моей голове, пока я бежала по лесу обнаженная и совершенно смятенная пережитыми чувствами, боясь понять, что он следует за мной, потому что отчетливо понимала, что спасения не будет. И если он догонит, то… что?

Я остановилась, переводя дух и пристально глядя в ближайшие кусты, словно ожидала, что он выпрыгнет из них и игры будут кончены. Но шли долгие напряженные минуты, а вокруг было по-прежнему тихо.

Значит, сдержался. Усмирил в себе зверя.

А я?..

Можно было даже особо не прислушиваться к себе, чтобы понять, что я не в норме!

Достаточно было взглянуть на подрагивающие пальцы. И глупо было пытаться убедить себя в том, что это всё от быстрого бега.

Это всё ОН!

Его влияние на меня!

С каждым его прикосновением, с каждым словом во мне словно что-то надрывалось, выпуская дурманящую тьму, о которой я раньше даже не подозревала.

Хотелось, чтобы мне были омерзительны его касания. Хотелось, чтобы я вспоминала с дрожью отторжения этот поцелуй, но всё было не так… Я знала, что хочу этого еще.

Ощутить его вкус на своем языке. Вдохнуть полной грудью аромат его мускулистого большого тела. Чтобы это длилось до головокружения, до сумасшедших звезд перед глазами.

Я прикоснулась пальцами к своим губам, облизываясь и чувствуя его вкус снова, с трудом сбрасывая пелену кусающих эмоций.

Рядом с ним мой разум словно постигало полное затемнение!

Нужно было двигаться вперед и оставить позади свою нелепую выходку.

Дом был уже недалеко, и добраться до него не было проблемой.

Проблема была в том, как я смогу войти в таком виде...

Даже если наша с Тайгой комната была на первом этаже, шанса, что меня не заметят, не было.

— Ты чего здесь жмешься?

Пора было приходить в себя однозначно, потому что мой внутренний раздрай не сулил ничего хорошего: я даже не заметила приближение Тайги, которая обладала чистой кровью Берсерков и была очень даже видимой для меня по всем параметрам! Но только не в этот день.

Тайга осмотрела меня быстро и цепко, лукаво прищурившись:

— А одежду где потеряла?

Нет, рассказывать о Карате и тем более своем позоре я не хотела, но и придумать сразу тоже ничего не смогла, видя, как девушка только улыбнулась шире, сокрушенно покачав головой:

— Ветром сдуло?

— Что-то вроде этого… — пробормотала я, надеясь, что не начну краснеть. — Можно тебя попросить?

— Сейчас принесу другую, — без лишних слов кивнула Тайга, не став, к счастью, вдаваться в подробности моего бегства в таком виде с речки. — Только будь здесь, а то я замучилась тебя искать по лесу!

Я только скованно кивнула в ответ, опасливо покосившись на лес, который мирно шелестел от горячего июльского воздуха, в поисках беды, которая могла выйти из-за любого дерева или куста, пока Тайги не было рядом. Но, кажется, я действительно была одна.

Скоро она вернулась с новой майкой и свободными тонкими штанами, которые я быстро натянула на себя, и мы смогли спокойно войти домой, не возвращаясь больше к вопросам, что явно кружили в голове Тайги.

Уже сидя на кухне и завтракая любимыми блинчиками Янтаря, я услышала голос папы с веранды, где он с Сумраком пил холодный чай, стоя в ярких купальных трусах — благо не обнаженным! — и с мокрой повязкой на голове, чтобы охладить мозги в жару:

— Ты где шлялся, упырь глазастый? Только тебя ждем!.. А чего мокрый такой?

Не знаю, как я не поперхнулась от многозначительного взгляда Тайги, который она пульнула в меня, словно гранату, первым делом покосившись в распахнутое настежь большое окно, где было видно этого самого упыря, что вальяжно вышагивал из леса. Действительно мокрый.

Черт бы побрал дьявольскую красоту этого мужчины!

От этих мокрых иссиня-черных волос, что были небрежно зачесаны пятерней назад, и его мокрых длинных ресниц невозможно было оторвать глаз. Что уж говорить про его тело, на котором блестели капельки влаги, стекая тонкими струйками по мощной груди и кубикам пресса, впитываясь во влажные брюки, словно он плавал прямо в них.

Тяжело было признаться в этом себе, но сейчас он выглядел на самом деле сексуально. И казался на первый взгляд довольно спокойным.

— Решил немного освежиться перед долгим разговором, — отозвался Карат в свойственной ему одному лениво-мурчащей манере, а я поспешно сделала вид, что ковыряю в блине пылинку вилкой, ощущая полыхающей кожей, что Тайга снова уставилась на меня хитро и подозрительно.

— А чего меня не позвал? — пробасил отец.

— Подумал, что без косаток ты не плаваешь, друг мой. Боишься утонуть.

— Моржовый хрен тебе во все дырки! — пробурчал недовольно отец, а Сумрак приглушенно рассмеялся. — Вечером пойдем туда вместе! Покажешь, где ты там плавал!

— Будем искать тюленей?

— Прикуси варежку!

Карат только кивнул в ответ, чуть улыбнувшись и неожиданно переводя взгляд на меня через открытое окно и тонкие, почти невесомые занавески, которые не скрывали того, что я смотрела в его сторону, не успев вовремя отвести глаза.

Всего лишь миг!

Один острый, обжигающий момент, когда наши глаза сошлись где-то в одной точке, а я поняла и ощутила загоревшейся кожей, что незапланированный заплыв случился по моей вине.

Но ведь сам напросился! Нечего было лезть ко мне!

Я поджала губы, больше не глядя в окно, но напряженно застывая, когда шаги Карата раздались сначала на веранде, затем в коридоре и на кухне.

На моих звенящих нервах можно было сыграть, как на гитаре, когда он вошел, и показалось, что огромная когда-то кухня, вмещающая в себя два десятка огромных двухметровых мужчин, вдруг сжалась до спичечного коробка.

Аромат его жаркого тела тут же коснулся моих воспаленных чувствительных рецепторов, когда я с трудом удержала себя от того, чтобы не облизнуться, впуская его в себя глубже.

Не знаю, чего я ждала, понимая, что от него можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что он просто положит передо мной на стол мои мокрые вещи и усмехнется, давая всем понять, что дело мокрым пахнет — и паленым.

Но вместо этого он просто прошагал до холодильника. Достал из него ледяной напиток в маленькой железной банке. И подмигнул цветущей Тайге, не обращая совершенно никакого внимания на меня и мою замершую в подвешенном состоянии руку с вилкой.

— Вот! — тут же протянула ему большую тарелку с парой десятков блинов крошка Мия, которая, кажется, единственная воспринимала Карата так же спокойно и миролюбиво, как, например, Янтаря. — Блинчики с мясом для тебя. Вот эти с рыбой — для папы.

— А сладенькое? — хмыкнул Карат, но и в этот момент не покосился на меня, откусывая один из горячих блинчиков и обольстительно улыбаясь девушке, которая хохотнула:

— К рыбе или к мясу? Могу налить малиновое варенье.

Карат кивнул, продолжая жевать, ущипнул Мию за щеку, а скоро и вовсе вышел, только кинул девушке весело:

— Возьму с них половину блинов за доставку.

— Скоро будет еще, девочки принесут.

Я покосилась на его спинищу, скрывшуюся за дверью, с удивлением понимая, что он не посмотрел на меня ни единого раза.

Зато Тайга делала это регулярно и весьма многозначительно, давая понять, что разговора перед сном не избежать.

Черт! Придется лгать, чего я делать категорически не любила. И не умела.

Интересно, а куда он дел мои вещи?

Оставил их в лесу?..

— Дочка, ставь еще блины, — раздался голос мамы Зои, и женщина торопливо вошла в кухню, подгоняя Урагана, что нес гору тарелок, из которых, очевидно, была съедена очередная порция блинов. — Сегодня у нас будут гости!

— Кто придет? — обернулась от плиты Ягода, ловко орудуя сразу несколькими сковородками.

— Штиль. Обещал заглянуть к нам после работы.

*****************************

Мне нравился Штиль.

Своими серьезными, пронзительными глазами и умным спокойным взглядом он напоминал мне Сумрака. Думаю, именно поэтому они были такими хорошими друзьями.

Он всегда был крайне сдержанным и спокойным, но сегодня некоторое напряжение в нем чувствовалось уже с порога, когда он вошел, облаченный, как всегда, в свою полицейскую форму.

А еще в компании с очень симпатичным молодым мужчиной, который держался так же спокойно и собранно и был в полицейской форме тоже. А еще был человеком.

— Всем доброго вечера! — Штиль хоть и улыбнулся, но его недовольство буквально сквозило в каждой букве, и, пожимая руку своему старому и надежному другу, Сумрак взволнованно всматривался в его глаза.

— У нас гости! — улыбнулась мама Зои, выглядывая из кухни, где, как всегда, была тонна всевозможной еды и вкуснейшая выпечка, тут же поманив к себе мужчин. — Сначала чай и ужин, потом всё остальное!

— Иди, Райли! Перекуси пока. Я позову тебя, когда ты понадобишься, — повернулся Штиль к мужчине, на что тот без лишних разговоров кивнул в ответ, скрываясь на кухне под пристальным и не слишком довольным взглядом Карата из гостиной, где собрались все старшие Беры.

— С каких это пор ты решил таскать в этот дом людей, дружище?

И пусть его голос звучал, как всегда, мягко и мурлыкающе, эта его мягкость была обманчивой и таила в себе недовольство, если не сказать раздражение, что отражалось особенным прищуром хитрых и мрачных глаз.

— С тех пор, как ты зачастил в город, красавчик чертов!

Штиль с резким шлепком бросил на журнальный столик увесистую папку, на что Карат и бровью не повел, буквально перетекая в кресло, чтобы растечься в самой расслабленной позе, словно назло действуя на нервы этим.

— Принес почитать что-то интересное?

— Очень!

Атмосфера накалялась, и начинало казаться, что в гостиной сгущается воздух.

Неудивительно, что это почувствовали все из Берсерков, кто находился в доме, отчего даже на втором этаже голоса стихли и дом погрузился в одно большое напряженное ухо, а Тайга вышла из спальни малышей, которые, к счастью, продолжали безмятежно спать, кивая мне вопросительно и заглядывая из коридора в гостиную, где, как всегда, были только наши старшие и самые мудрые.

— Когда ты начнешь жить настоящим? — рыкнул Штиль, бросая яростный взгляд на невозмутимого и, как всегда, подчеркнуто нахально-наплевательского Карата, не обращая внимания на то, как в этот раз нахмурился и притих даже наш всегда громкий отец, быстро покосившись на Карата тоже.

— Когда ты начнешь думать о людях, а не о том, что требуется только тебе одному?

— Может, сделаешь свою речь более информативной и менее эмоциональной? — только дернул бровью Карат в ответ, отчего лично мне хотелось уже сейчас заехать ему чем-нибудь потяжелее, даже если для этого пришлось бы позвать не только Тайгу и Ягоду, но и Малахита.

Все знали, что он любитель выводить на эмоции.

Любитель провоцировать, задевать, чтобы внутри взрывалось всё то, что кипело, и показало ему чистое нутро, куда и можно было нанести удар. В этом был весь Карат. Но как же было тяжело не ненавидеть его за эту игру, в которой он каждому делал больно!

— Хочешь больше информации? Отлично!

Штиль подхватил в руки ту самую увесистую папку, которую кинул на низкий столик, чтобы порывисто распахнуть ее, извлекая какие-то бумаги со множеством листов, фотографий и печатей, отчего внутри стало не по себе.

— Что опять случилось? — прошептала мне Тайга, на всякий случай оставаясь рядом, даже если мы никогда не позволяли себе входить в гостиную, когда там шли беседы старших Беров.

— Пока не знаю, — так же тихо отозвалась я, всматриваясь в мрачное лицо Штиля, который помахал первой прозрачной папкой, обращаясь к нахальному Карату:

— Восемнадцать новых дел за одну только неполную неделю! Восемнадцать, черт побери! Грабежи! — Папка полетела на стол, приземляясь с нервным шлепком. — Вымогательства! Угроза жизни с применением насилия! Причинение вреда здоровью! Три убийства!

Папки всё летели и летели, когда я с холодеющими руками понимала, что за всей этой бумагой и массой написанных слов стояли чьи-то искалеченные жизни, чья-то боль и бессилие.

— Изнасилование!