Глава 4. Что для тебя вообще имеет значение?

****

Скрип двери. Хлопок. И тишина.

Солнце ярко светит в окно – из-за него под веками царит не кромешная тьма, а подсвеченный огнями ада кровавый туман. 

В обычное утро Алексу бы пришла в голову другая аллегория, но сегодня утро необычное. Это первое утро в его жизни, которое он встретил в одной постели с мужчиной. Остаётся только удивляться, каким образом Макс умудрился заснуть на краю и так не блещущей размерами кровати, но факт остаётся фактом: около получаса назад Алекс сквозь сон почувствовал шевеление – обнимающая его тяжёлая рука съехала с плеча, задержалась в области бёдер… и исчезла. Правда, оставив вместо себя отчётливый след. В памяти тут же всплыли события ночи, и вот тут уже Алекс проснулся окончательно. Однако никак своего пробуждения не выдал. 

Прислушался. 

Пробудившийся гость недолго бродил по квартире – видимо, одевался и всё такое. Гостеприимный хозяин бы непременно накормил его завтраком и проводил до двери, но Алекс просто дождался хлопка и щелчка автоматического замка. Хотя перед тем, как пойти в прихожую, Макс явно вернулся в комнату и, судя по скрипу пола, остановился прямо около кровати… куда он смотрел? В окно? На не выключенный и прогудевший всю ночь комп? Или… на него, якобы спящего?

Голова тяжёлая. Не хочется шевелиться и думать. Из тела будто выкачали всю энергию…

Четыре раза! Этот козёл заставил его кончить четыре раза! И последние два – насухую!

Алекс сначала молча терпел – после первого оргазма достичь второго не так-то просто, да и с первым, можно сказать, повезло: ещё до того, как Макс коснулся его, всё внутри было натянуто до предела – но потом… потом у Алекса появилась возможность сполна ощутить себя пленником в чужих руках. Да, ему дрочили и умело, но при этом… в какой-то момент поигрывающая мошонкой рука выбралась из-под него и легла на затылок. Сначала это было простое надавливание, но чем тяжелее становилось дыхание Макса, тем жестче его пальцы впивались в шею. Он буквально заставлял Алекса согнуться, прижаться лбом к стене – и при этом продолжал долбиться в скомканное и постепенно сползающее вместе с одеялом полотенце…

– Ты обещал, – нашёл в себе силы процедить Алекс, когда расстёгнутая ширинка джинсов коснулась ягодиц вместе с обжигающе горячей плотью. 

Но на его слова никто не обратил внимания. 

Зато Максу в голову пришла прекрасная мысль – сменить позу. А именно – уложить Алекса на живот.

Естественно, Алекс упёрся, попытался воткнуть локоть назад, лягнуться…

Но тяжеленная туша просто навалилась и придавила к кровати. 

И теперь его члена никто не касался. Об него просто тёрлись сзади, да так, что болезненно напряжённые ягодицы, которые Алекс просто не имел права расслабить, очень скоро начали гореть. К тому же, все эти толчки заставляли его самого помимо воли тереться о простынь – чистую, накрахмаленную и слишком жёсткую.

Но именно эта грубость и сыграла решающую роль во втором оргазме. 

Правда, Алекс так и не понял, каким образом Макс догадался, что он кончил. Но стоило его телу расстаться с остатками спермы, тяжесть со спины исчезла, зато испуганно скрипнула кровать – и Алекс оказался перевернут на спину. 

И скала, зависшая между его раскинутых в стороны ног, показалась самым пугающим и зловещим видением на свете. 

Но скала эта была неподвижна. Словно специально давая Алексу время на осознание собственной беспомощности… и только потом его словно бабу подтянули ближе, так что даже зад приподнялся, а пятки упёрлись в спинку кровати. При этом член Макса оказался прижат к его собственному – но Алекс не увидел это, а почувствовал, потому что зажмурился и вцепился ногтями в матрас под собой. 

Помогло мало…

Макс же сплюнул на ладони – и вялый, практически потерявший чувствительность член Алекса снова ощутил подвижную тесноту. Только теперь к нему прижимался другой, больше и… напряжённей. 

– Я… я больше не могу…

Мольба растаяла в темноте. 

– Я больше не хочу… Макс… Максим! Маркус! Чтоб тебя, отвали!

– Нет.

Попытавшись согнуть ногу в колене и хорошенько пнуть в грудь оборзевшего гостя, Алекс почувствовал, как на щиколотке сжимаются стальные пальцы. А в следующий миг его… его ногу… его ступню… 

Ощущение от языка, прошедшегося от щиколотки к пятке, а потом вверх, до пальцев, и даже проскользнувшего между ними…

У него действительно не осталось сил на сопротивление. И поэтому он просто смотрел, как Макс прижимает его колено к плечу, как ведёт влажную дорожку к внутренней стороне бедра и…

…третий раз он кончил от одного только дыхания, коснувшегося головки члена. 

Но спермы больше не осталось. И из-за этого ощущения были другими. Да и, если честно, к этому моменту он уже мало что соображал, чтобы анализировать и отдавать себе отчёт. Простынь пропиталась потом, воздух раскалился и с трудом проталкивался в горло, а в ушах безостановочно гремел набат.

Кажется, между третьим и четвёртым оргазмом прошло не меньше двух часов. Это было похоже на пытку, когда болезненные ощущения почти не уступают наслаждению. Когда на глазах выступают слёзы. Когда редкие, но острые ростки удовольствия пробиваются сквозь туман и толщу отказывающейся что-либо чувствовать плоти. Но Макс не отступал. Его губы, язык, даже зубы – он использовал всё, не касаясь себя, целиком и полностью отдавшись лишь ублажению тела Алекса. 

Алекс даже решил, что тот уже давно кончил… и поэтому сильно удивился почувствовав горячие брызги на своём животе. А потом Макс выпрямился. Всё ещё сжимающий свой член, освещаемый лишь лунным светом из-за сдвинувшейся шторы, он ничего не говорил, просто смотрел. Алекс же закрыл глаза и отвернулся к стене, прижимаясь к её холодной поверхности и почти мгновенно проваливаясь в блаженную тьму.

И вот оно – утро. 

Говорят, что бы ни случилось, на следующий день солнце обязательно встанет вновь. Интересно, это благословение или проклятье? Ведь для большинства людей на планете это означает, что как бы ты ни упарывался вчера, завтра всё равно придётся идти в школу, в универ, на работу! 

Но у Алекса сегодня снова вторая смена. А значит, он волен валяться в постели хоть до обеда. И глаза действительно закрываются… только вот жажда заставляет его всё-таки выползти из-под одеяла и, сверкая голым задом потопать на кухню. 

Посуда вымыта, чайник полон, хоть и холодной, но кипячёной воды…

«Блять-блять-блять…»

Как так вышло, что теперь буквально всё в собственной квартире напоминает только об одном человеке?!

Пнув ни в чём не повинный угол мойки, Алекс напивается прямо из широкого носика электрического чайника и, пошатываясь, возвращается в постель. Почти возвращается. Однако та выглядит так, словно попала в эпицентр урагана: одеяло вылезло из пододеяльника, простынь сбилась куда-то вниз, почти полностью обнажив полосатый матрас, да и подушка сиротливо высовывается из двойной наволочки – и то исключительно потому, что половина пуговиц, призванных удержать её внутри, вырваны с корнем.

И влажное всё…

И пахнет не очень…

Безжалостно запихнув постельное бельё в стиралку, Алекс чистит зубы, умывается и, вооружившись бутербродами с сыром и чашкой горячего кофе, садится за комп. Даже удивительно, насколько это утро похоже на сотни и тысячи предыдущих. Только вот сегодня он не спешит проверить новые посты на форуме, а почти сразу закрывает вкладку… и тут же возвращает её из истории браузера – а всё потому, что Макс забыл разлогиниться со своего аккаунта. 

– Я знаю, что читать чужую переписку плохо, – медленно проговаривает Алекс вслух, уставившись на мигающий конверт. Но останавливает его не совесть, а тот факт, что стоит кликнуть по этой иконке, и все новые сообщения в открывшемся диалоге тут же получат статус «прочитано», конверт перестанет мигать – и вернуть обратно ничего не выйдет.

Но тут личное сообщение приходит в чат:

08:15 Саламандра > Макс: Ты чего онлайн в такую рань?

Сообщение это вполне нормальное и совершенно не интересное. Алекс вздыхает и откусывает от бутерброда, уже собираясь снова закрыть вкладку, но вдруг сообщения начинают появляться одно за другим:

08:16 Саламандра > Макс: Ну давай, расскажи!

08:16 Саламандра > Макс: Как всё прошло?

08:16 Саламандра > Макс: Ты его трахнул?

08:16 Саламандра > Макс: Или он тебя?

08:17 Саламандра > Макс: Он правда целка?

08:17 Саламандра > Макс: Жду подробный отчёт!

08:18 Саламандра > Макс: Максимка?

08:19 Саламандра > Макс: Максимыч?

08:20 Саламандра > Макс: Максимильян?

08:25 Саламандра > Макс: Только на игру не забивайте!!! Мой перс скоро будет проходить через вашу локу, и у меня уже утро! А ваших персов ещё ночь! Чтобы доиграли за неделю! Или я ГМу пожалуюсь!

«Саламандра» – один из модераторов форума и один из активных игроков. Да и как человек – тоже очень даже активный. Люди такого рода всегда в центре внимания, именно благодаря им другие начинают шевелиться и что-то делать. Что касается Алекса… подобная назойливость кажется ему отталкивающей. Они с Максом никогда не говорили об этом прямо, но у Алекса сложилось впечатление, что он тоже не из тех, кто станет связываться с таким человеком… и уж тем более обсуждать с ним что-то личное. 

Если только поездка к Алексу и события прошлого вечера действительно входят в число этого чего-то. Личного. 

И так не особо проснувшийся аппетит пропадает окончательно. 

«Похоже, он и правда приехал только ради секса… Ну и прекрасно. Мне тоже не стоит заморачиваться…»

«Блять!»

Запихнув в себя остатки первого бутерброда и целиком второй, Алекс погружается в свежие ролики стендапа. Ему почему-то совершенно не смешно, но мозг постепенно очищается от назойливых мыслей, и на работу он отправляется в практически нормальном состоянии духа и тела. Практически – потому что настроение всё ещё висит где-то в районе плинтуса, а мышцы спины ноют так, как даже после тренажёрки не ныли. 

– Хай!

В подсобке уже нацепивший бейджик Жека высовывается из приоткрытого окна. Следом за ним в помещение втягивается сизая струйка дыма. Алекс всегда удивлялся, как только курильщики не замечают, что дым, который они выдыхают в окно, в результате всё равно оказывается в комнате? Это же элементарно! Особенно, когда внутри воздух теплее, чем снаружи!

Кстати, Жека (а по паспорту – Евгений), не просто работает вместе с ним, они знакомы ещё со школы. И там, в школе, они отнюдь не были друзьями… но так получилось, что за последние годы Жека стал тем человеком, с которым Алекс общается чаще всего. Да и чего уж отрицать – если бы не Жека, он бы всё свободное время проводил за компом, играл в игры и занимался прочей ерундой. Впрочем, всякие вечеринки и походы в клубы тоже особо полезными не назовёшь…

– У меня днюха в конце недели, придёшь?

– Где будешь отмечать?

– Дома, конечно! Зря я, что ли, хату снимаю? Ну, может, надерёмся и в «Звезду» завалимся… там видно будет. 

Финансы поют романсы, а с этой днюхой не только новая видеокарта, но и расширенный абонемент в спортзал накрываются медным тазом… но не последний же месяц живём? Будет новый, а с ним и новая зарплата. 

– Окей.

Прицепив бейдж, Алекс кивает только что зашедшей девушке и выходит из подсобки, успев услышать:

– Юлька, не хочешь ко мне на днюху?

Жека тоже относится к тем самым активным и жизнерадостным, вокруг которых всегда собирается толпа. Но не потому, что толпа в них души не чает… просто они постоянно в движении, постоянно на подъёме… и продажи у таких людей тоже обычно идут очень хорошо. Если к одному и тому же скучающему посетителю подойдёт кто-то вроде Алекса и кто-то вроде Жеки, то первый точно получит от ворот поворот, а второй непременно избавит магазинный склад от какой-нибудь уже устаревшей или глючной игры. И действительно, стоит Жеке появиться в зале, как вон в отделе поп-музыки уже оформляется покупка…

Нет, у Алекса тоже есть свои сильные стороны. Например, он наизусть знает, где какой диск лежит, потому что именно он и занимается их раскладкой. И даже если сменщики что-то куда-то переложат или появятся новинки, уже за пару обходов зала Алекс будет в курсе изменений. Именно поэтому, когда покупатели ищут что-то конкретное, или когда другим продавцам-консультантам нужна помощь, Алекс справляется с поиском максимально быстро и эффективно. Жаль только, что это совершенно не отражается на его премии…

За окнами самой дальней стены начинает темнеть, но в зале всегда горит яркий свет, поэтому чисто по ощущениям день ничем не отличается от вечера, разве что где-то к шести часам появляется больше студентов и вообще народа, а к восьми поток посетителей сходит на нет. Хотя странно, что сюда вообще кто-то ходит – сам Алекс всегда скачивает и музыку, и игры, и программы из интернета… но, может, не у всех этот интернет есть? Или люди просто не умеют им пользоваться? Опять-таки же, подарки…

Без пяти девять, видя, что покупателей больше нет, Алекс возвращается в подсобку. Здесь уже снова накурено, но никого нет. Вдруг в тишине раздаётся звук стучащего по дереву кулака. Это сигнал, который у Алекса стоит на смс. Вытащив сотовый из кармана куртки, он смотрит на уведомление посреди экрана:

Макс: Ты на работе?

Макс: Когда заканчиваешь? 

Макс: Хочешь сходить куда-нибудь?

Макс: Японская кухня нравится? Или лучше итальянская?

Несколько последних сообщений можно прочитать, даже не открывая смс. Обычно текст обрезается, но тут он и так короткий и лаконичный. Алекс вздрагивает, когда стук повторяется снова:

Макс: Я жду тебя на улице.

– Чего застыл?!

Оказывается, Алекс даже не заметил, как за спиной открылась дверь. Проходя мимо, Жека задевает его плечом и сдёргивает свою куртку с вешалки.

– Что, девчонку завёл? Если хочешь, приводи с собой в пятницу.

– Пятницу?

– Ну я подумал, что если начнём в пятницу, к понедельнику как раз очнёмся.

Жека – жгучий брюнет и его кожа такая тёмная, что даже с первого взгляда видно – это не загар. Но в дополнение к этому экзотическому штриху у парня очень спортивное телосложение и пронзительные голубые глаза (не то, что у Алекса: непонятно светлые, иногда даже серые). Он никогда не спрашивал, представитель какого именно из восточных народов сыграл роль в рождении Жеки, но в школе ходили слухи, что тот то ли наполовину араб, то ли осетин… в общем, жаркий парень… только вот ростом лишь немного выше Алекса – но несмотря на это от девок у него отбоя не было никогда. И даже появись у Алекса девушка, последнее что бы он сделал, так это познакомил её со своим другом.

В другой ситуации Алекс бы хмыкнул, типа: «хорошая шутка, оценил» – но сейчас в голове, словно юла, крутится один лишь вопрос: выходить ли из магазина или остаться тут до утра? Да и откуда Макс узнал об этом месте? При мысли, что он сейчас увидит его, ноги деревенеют и начинают цепляться друг за друга.

«Я обещал обеспечить его ночлегом на пару дней…»

«Он сказал, что вполне может снять номер в гостинице…»

«Но ночью было совсем не плохо…»

«Прыгать с моста на резинке мне тоже понравилось, но что-то больше не тянет!»

– Алекс, ты идёшь?

– Д-да…

Засунув руки в карманы, он выходит из подсобки следом за Жекой, кивая закрывающим кассы кассирам и направляясь в сторону служебного выхода, ибо большие прозрачные двери уже заперты. Но по другую их сторону ярко горят уличные огни, спешат пешеходы, проносятся по проезжей части машины… Взгляд цепляется за высокую фигуру около рекламного стенда. Но Алекс уже сворачивает в проход между стеллажей. 

После магазина на улице прохладно. Жека тут же достаёт очередную сигарету, прикуривает и косится на него:

– Ты сегодня странный какой-то. С матерью всё в порядке?

– Ага.

Выходя из переулка на широкий тротуар, Алекс засовывает руки в карманы куртки и невольно втягивает голову в плечи.

Просто ветер холодный.

И острый взгляд пронзает насквозь. Ну как он так быстро его заметил?!

– На случай если тебя вдруг интересует моё мнение насчёт твоего подарка… – начинает было Жека, но Алекс замедляется и уже через пару шагов останавливается перед высокой фигурой в ярко-красной дутой куртке.

– Прости, давай завтра?..

Жека задирает голову, густые брови на его лице поднимаются домиком, и вот он уже протягивает Максу руку:

– Жека. 

– Макс.

Рукопожатие не длится дольше общепринятого.

– Ладно, тогда пока. Про пятницу не забудь!

Провожая спину Жеки долгим взглядом, Алекс вдруг вспоминает, что в воскресенье они оба работают… но напомнить об этом он ещё успеет.

– Голоден? – доносится с высоты птичьего полёта.

– Ага.

– Я нашёл неплохой ресторан с итальянской кухней.

– Итальянская – это макароны? 

– Не хочешь? Тогда в суши-бар?

Разговор проходит странно: Алекс пялится на отражение Макса в витрине, Макс же стоит, глядя на него сверху вниз. К тому же оба они говорят совершенно обычно, словно даже не закадычные друзья, а давно уставшие друг от друга любовники. По крайней мере, Алексу кажется, что именно так те и должны разговаривать, встретившись под вечер после трудового дня: без всякого восторга от этой самой встречи.

– Я хочу пиццы, – решает он после некоторых раздумий и первым сдвигается с места.

Ну кому ещё, как не коренному жителю города, показывать хорошие места приезжему?

На самом деле, он рад, что не надо возвращаться домой прямо сейчас. И пусть пицца в том заведении, куда он ведёт Макса, сожрёт последние оставшиеся до зарплаты копейки, лучше уж провести этот вечер где-нибудь среди людей. 

Макс идёт немного позади. Со стороны, наверное, можно даже решить, что они не вместе. Но вот Алекс подходит к подсвеченной софитами круглой деревянной двери, и так получается, что они оба тянутся к ручке одновременно.

Алекс тут же отдёргивает руку и засовывает обратно в карман. Пальцы же Макса на миг замирают в воздухе, а потом он распахивает дверь, пропуская Алекса вперёд.

Внутри вкусно пахнет сыром. Здесь все столы расставлены около стен и разделены перегородками, так что официанты бегают по одному длинному проходу между ними, а сами посетители видят только соседей напротив. С одной стороны, не слишком приватная обстановка, а с другой – как раз для тех, кто не против относительного уединения. 

Алекс выбирает пустой стол сразу напротив входа. Вполне объяснимо, почему он не занят – мало кому нравится есть под хлопанье дверей – но его этот вариант устраивает. И пусть стол довольно большой, способный легко вместить по три человека с каждой стороны, они с Максом просто усаживаются друг напротив друга. 

Официант не спешит, и Алекс свешивается в проход, призывно поднимая руку…

– Как ты? 

Не то чтобы неожиданное начало разговора. 

– Нормально.

– Добрый вечер! Что вам принести?

– Маленькую, с анчоусами и пятью сырами, зелёный чай, – привычно заказывает Алекс, а Макс берёт у официанта меню.

Он изучает его достаточно долго, так что парень в белом фартуке даже интересуется, не подойти ли ему позже.

– Мне то же самое… и двойной эспрессо.

– Кто-то собрался опять полночи не спать? – не удерживается Алекс, приподнимая бровь и наблюдая за невозмутимым лицом напротив.

Записав заказ, официант отходит, но выражение Макса не меняется. Он стаскивает с плеч куртку, бросает на сиденье рядом и только потом поднимает взгляд на Алекса.

– Если захочешь, я не буду спать вообще.

Сглотнув, Алекс вымученно хмыкает и отводит глаза. Правда, там, куда он смотрит, есть только дверь, за которой даже улицу не видно – но даже это лучше, чем играть в гляделки.

– Какие у тебя планы? – наконец спрашивает Алекс и тоже решает снять куртку.

– В каком смысле?

– Ну есть в твоей программе жизни что-то кроме моего соблазнения? 

Привалившись к свёрнутой и брошенной назад куртке, Алекс вытягивает ноги и прищуривается. У Макса приподнимается левый уголок губ, и вот уже руки ложатся на стол, словно у прилежного первоклашки.

– Тебе так сильно не понравилось?

– Что за манера отвечать вопросом на вопрос? Ты еврей?

– Нет. Извини. Насчёт планов… Меня отправили в командировку на два дня, но… сегодня выяснилось, что придётся задержаться. 

«Вот это новость».

– О? И надолго?

– Думаю, примерно на месяц.

– М-м-м… а жить где собираешься?

Нижние веки под глубокими чёрными глазами чуть вздрагивают, но отвечает Макс без запинки:

– Сниму квартиру. У вас это дешевле, чем гостиница.

– Ну да, три часа от столицы, а цены уже как на краю мира, да?

Разговор продолжается в том же ключе, пока им не приносят заказ. Но даже занявшись своей пиццей, Алекс продолжает поддерживать диалог. Или будет правильнее сказать – «выёживаться»? Внутри кипит и плещет ядом, но он сдерживает этот яд, как может. Макс же продолжает отвечать спокойно и миролюбиво, и недовольство в Алексе никак не находит выхода. Это странно. Он не любит ругаться. Никогда не лезет на рожон. В отличии от Джефа – персонажа, который вырос за полгода игры из забитого и испуганного нифера в наглого и самонадеянного типа. В разных ролевых Джеф представлял из себя и распутного проститута, и невинного школьника, и наёмного убийцу, и чересчур любопытного репортёра, и… в общем, много ролей, много оттенков характера. И кажется, Алекс изменился вместе с ним.

Задумавшись об этом, он сосредотачивается на пицце и даже не замечает, как заканчивается чай. 

– Хочешь ещё чего-нибудь? – вдруг доносится со стороны Макса, и Алекс понимает, что они уже некоторое время молчат.

– Ага, виллу на Канарах и счёт в швейцарском банке. 

– О, – хмыкает Макс, – и что же ты с ними будешь делать?

И этот хмык выводит Алекса окончательно.

– Поселю в ней проституток и буду трахаться сутки напролёт.

Улыбка Макса замерзает. Это очень заметно. Вроде бы мягкие губы становятся жёстче, а в глазах застывают кусочки чёрного льда.

– Откуда ты знаешь, что девушки лучше, если даже ни разу не спал с ними?!

От его голоса затылок Алекса покрывается мурашками. 

«Это злость? Это же злость?»

– Откуда ты знаешь? – он заставляет себя расслабленно ухмыльнуться.

И получает безжалостный ответ:

– Знаю.

– Твоей уверенности можно только позавидовать… – пожимает плечами и поднимает взгляд на подходящего официанта. – Счёт, пожалуйста.

Красные корочки ложатся на стол. Но раньше, чем Алекс успевает вытащить руку из-под стола, Макс уже кладёт внутрь зелёную бумажку. А ведь он даже не посмотрел, какая сумма там получилась. 

– Я сам могу за себя заплатить, – заявляет Алекс, но официант уже отходит. 

Макс сжимает губы. 

– Это я тебя пригласил.

– Но это я выбрал место.

– Это не имеет значения.

– А что имеет? – Алекс принимается натягивать куртку. – Что для тебя вообще имеет значение? Ты вообще обращаешь внимание на действия и желания окружающих? Или всегда всё решаешь за них?!

Вскочив, он вылетает на улицу. За спиной хлопает дверь, но тут же распахивается вновь. 

– Джеф!

– Меня не так зовут!

Не оглядываясь, Алекс срывается почти на бег. Быстро переставляя ноги, он даже не смотрит, куда идёт. А когда его хватают за локоть и разворачивают, не поднимая головы, пытается высвободиться, замечая, как их обходят поздние прохожие. 

– Успокойся, давай поговорим, пожалуйста…

– Зачем ты приехал? Трахнуть меня? А вот хер тебе!

Кажется, он произносит это несколько громко. Проходящая мимо парочка шарахается в сторону. Макс же ещё сильнее стискивает пальцы и начинает куда-то его тянуть. Это «куда-то» оказывается широким переулком, освещенным ядовито-салатовой вывеской круглосуточного интернет-клуба.

Кое-как высвободившись, Алекс прижимается спиной к кирпичной стене и задирает подбородок:

– Что? Что ты хочешь сказать? Ты ведь заставишь слушать, даже если никто этого не хочет?! Так давай, говори!

– Я люблю тебя.

– Чт-… что за бред?!

– Это не бред.

Алекс не успевает ничего больше сказать – сильные руки хватают за плечи и его губы оказываются в плену. И на поцелуй это похоже не больше, чем изнасилование на занятие любовью.