ГЛАВА 9.

ГЛАВА 9.

Селиния сидела, словно мышка, в углу, рассматривая комнату в борделе, куда её притащил похититель.

Низкий потолок весь чёрный от копоти свечей. Стены неровные и серые, местами с осыпавшейся штукатуркой, оголяющей старую каменную кладку. Камин в противоположном углу больше походил на овальную дыру, в которой потрескивали почти догоревшие поленья. Лохань с горячей водой посередине комнаты и рядом с ней ведро. На полу валялся ковш, небрежно брошенный расфуфыренной девицей, когда похититель сказал ей уйти. Узкое окошко, через которое просачивались редкие лучи уходящего солнца. Они же бликами резвились по мокрому телу мужчины. Всего минуту назад он, совсем не стесняясь присутствия Селинии, сбросил с себя одежду и залез в лохань смыть многодневную пыль дорог. Бедная девушка старалась не смотреть на похитителя и сосредоточить своё внимание на единственном ярком пятне в этом царстве серости — огромной кровати с красным балдахином. Но бесстыжие глаза так и цеплялись за обнажённое мужское тело, и, зажмурив их, девушка в очередной раз попыталась представить себе, что это всего лишь сон. Ночной кошмар, но стоит проснуться, как этот ужас развеется привычным ей утром. Много яркого света, белоснежные простыни, суета слуг и… дряхлый муж рядом. Тяжело вздохнув, дочь торговца пустила слезу. Реальность ещё хуже кошмара. Укутавшись в плащ, Селиния уткнулась носом в пропахшую конским потом материю и тихо заплакала. 

Она плакала настолько беззвучно, насколько это возможно, чтобы не привлечь внимание своего наглого похитителя и его волка. Дикий зверь развалился у самой двери и спал. Но спал беспокойно, вертя ушами на каждый шум в коридоре. Оттуда постоянно доносился то мужской гогот, то весёлый визг женщин и нетерпеливые стоны. 

На город опускалась ночь, а вместе с ней в бордель тянулись толпы желающих поразвлечься в компании доступных шлюх. Именно поэтому похититель не опасался, что девушка попытается сбежать, пока он плескается голышом в лохани. Во-первых, дикий зверь охраняет дверь, а во-вторых, дальше соседней комнаты Селиния не убежит. О чём он и сказал жене графа, когда тащил её по мрачным коридорам борделя.

— Если не хочешь порадовать сразу нескольких мужиков, будь рядом, — прошептал на ухо похититель и указал ей на копошащихся в закутке людей.

Трое мужчин такое вытворяли с девушкой, что у Селинии случился приступ тошноты. Сглотнув липкую слюну, графиня отвернулась и оставшиеся несколько метров прошла, как можно плотнее прижимаясь к ненавистному ей похитителю. Страх быть изнасилованной толпой грязных мужиков сразу же усмирил до этого отчаянно брыкающуюся Селинию. 

Ей и вправду некуда было бежать. Да и особой смелостью, как оказалось, дочь торговца не обладала. Это за высокими стенами респектабельного квартала и под крылом сначала батюшки, а потом супруга, Селиния могла показывать свой капризный нрав. Здесь же изнеженная достатком госпожа была беспомощна.

Забыв, что в комнате она не одна, девушка всхлипнула. 

— И чего ты плачешь? — почти шёпотом спросил похититель.

Он не обернулся посмотреть на неё. Лишь лениво потянулся в лохани, отчего вода громко шлёпнулась об деревянный пол. Селиния вздрогнула и бросила робкий взгляд на мужчину. 

— Ты изнасилуешь меня? — еле слышно вопросом на вопрос ответила жена графа. 

Сдавленный смешок, словно раскаты грома, разлетелся по комнате, заставив Селинию покраснеть от стыда за свой вопрос.

— И как ты себе это представляешь? 

— Ты… ты обещал это моему мужу, — давясь от волнения словами, заговорила графиня. — Ты… там уже это делал. Ты кккк… касался меня, и… это было…

— Приятно тебе и мне, — перебил её Бес.

— Нет! — вскочив на ноги, возмутилась девушка.

— Тогда иди сюда и докажи обратное.

— Что?! — нахмурилась Силиния, не совсем понимая, как можно доказать обратное. — Я из приличной семьи! Я в конце концов замужем за благородным человеком! Я… Нет, я не буду ничего доказывать! Если ты и возьмёшь меня, то только силой! И я буду отчаянно сопротивляться! Ясно?!

— Да что ты? — хохотнул Бес и резко встал в лохани, повернувшись к своей пленнице. 

От неожиданности и обнажённого тела мужчины девушка ахнула, прикрыв ладонью рот. Ладно, тогда, раздеваясь, он стоял к ней спиной, и она особо ничего не разглядела. Разве что широкие плечи и крепкие… О, Клирк! Она смотрела на его ягодицы! Поэтому зажмурила глаза. А чего теперь не закрывает их, бесстыже пялясь на ТО САМОЕ? И оно, словно копьё, указывает на Селинию. А тут ещё похититель переступил через борт лохани и самодовольно направился к ней. 

— Я буду кричать! — надрывно сквозь ладонь заверещала графиня, наконец-то оторвав глаза от налитых похотью чресл мужчины.

— Кричи, — не останавливаясь, сказал он.

— Я буду громко кричать! — и, убрав ладонь, Селиния завопила во всё горло. 

Но и это не остановило похитителя. Подойдя почти вплотную, он с иронией подметил:

— Это бордель. Здесь ещё и не так они орут.

Выставив руку вперёд, жена Нэела упёрлась ладонью в мокрую грудь Беса и уже неуверенно пропищала:

— Я… я… укушу тебя.

Похититель хитро улыбнулся и, схватив девушку за запястье, привлёк её к себе. 

— А я люблю страстных женщин, — хрипло прошептал он, прежде чем впиться своим ртом в губы чужой жены. 

От его безумного напора Селиния задрожала всем телом. И эту дрожь Бес, как опытный любовник, ощутил, только соприкоснувшись с ней языками. Проникая всё глубже и глубже в девичий рот, он принялся срывать с неё одежду. Чужая жена сначала попыталась протестовать против такого наглого раздевания своей персоны, но, когда ладонь Беса накрыла её грудь, тело девушки замерло. Лишь сердце безумно колотилось, умоляя его руки не прекращать эту неторопливую ласку. 

— Ну как тебе моё насилие? — оторвавшись от припухших от поцелуя губ, зашептал Бес. — Нравится? Или остановиться?

— Продолжай, — выдохнула она в ответ и сама поцеловала мужчину, разбудившего в теле столько доселе неведомых ей чувств.

Подхватив Селинию на руку, бывший наёмник направился к постели. Уложив девушку на спину, Бес пристроился сверху, но не спешил овладеть и так уже покорной ему чужой женой. Сегодня друг Кормака хотел долгих прелюдий, тем более что прекрасная графиня хоть и была не девственницей, но практики ей явно не хватало. Плешивый Нэел не способен удовлетворить даже конченную шлюху, не говоря уже про молодую жену. Судя по тому, как тело Селинии отвечало на стандартную мужскую ласку, другая ей и не знакома. Но Бес в любви мастак. Под ним и снежная баба растает!

Его тёплая ладонь легла на острую коленку и, не торопясь, поползла вверх, устремившись к женскому естеству. Рот нежного любовника был требовательным и жадным, целуя, а потом слегка покусывая шею, плечи Селинии, спускался вниз. Добравшись до груди, он втянул в себя сосок и стал играть с ним, пока тот не превратился в малюсенький камушек. А в это время пальцы Беса осторожно проникали в естество графини и, медленно двигаясь в нём, срывали с девичьих уст стоны восторга. В какой-то момент Селиния резко сжала ноги. Слишком остры были ощущения, захватившие всё её тело. Казалось, словно внизу, там между ног, сосредоточились все её чувства, вот сейчас произойдет что-то безумное. Инстинктивно девушка поддалась бедрами вперёд. Её тело сжалось, напряглась каждая мышца в ожидании так желанной неизвестности… По телу от клеточки к клеточке разлетелась волна восторга и, заставив сердце замереть на доли секунды, тут же наполнить его приятной негой. 

Бес одной лишь лаской довёл до экстаза чужую жену и про себя не забыл. Он резко вошёл в неё и с каждым новым толчком увеличивал темп, пока та не взвыла от накрывающего их удовольствия. А ночь только начиналась… И бывшему наёмнику этого было мало.