ГЛАВА 10.

ГЛАВА 10.

Трусливая собака Нэел выполнил все условия. Ещё и, переминаясь с ноги на ногу, умолял барона Кормака вернуть ему жену как можно быстрее. Всё-таки несколько часов наедине с Бесом чреваты серьезными последствиями для репутации графини. Но брат королевы лишь хитро ухмыльнулся, направляясь в тайный проход между стенами мрачных камер. Зная Беса, жена Нэела уже довольно визжит в его постели. Так что репутация графини давно пострадала, и печься о ней не стоит. Лучше бы подумал о себе. Как после любвеобильного варвара угодить своей благоверной женушке? Молодой и горячий Бес затмил дряхлого Нэела по всем фронтам. 

- Так когда мне вернут жену? – шёпотом взмолился в темноту коридора комендант Хазгарда.

- Утром на поединке чести, - приглушённым эхом вылетело ему. 

Барон Кормак уже спешил к своей сестре, и чаяния какого-то там рогоносца его не волновали. Осторожно, но довольно ловко, насколько это возможно в узком длинном проёме, он пробирался вперёд, стараясь прикрывать ладонью от сквозняка свечу. Её дребезжащий огонёк освещал серый коридор на расстоянии вытянутой руки, а дальше густая темнота. Уфгерда говорила, что проход узкий, но прямой, и под ногами должны быть ровные тесанные камни. Только пробираясь к своей цели, Крис уже несколько раз споткнулся, но каким-то чудом удержал равновесие. Стены хоть и были каменные, но сквозь них доносился даже мышиный писк, и сторожащие королеву ирагонские легионеры могли услышать её тайного посетителя. 

Несколько минут в кромешной темноте наградили осторожного барона заветным углублением в стене. Просунув в него руку, он чуть нажал на камень, и стена отъехала вперёд, впуская во тьму тусклый свет танцующей на сквозняке свечи. Крис без труда протиснулся в камеру и, оглядевшись вокруг, тяжело вздохнул. Его возлюбленная сестра, облокотившись об стол, спала. Она выглядела такой уставшей и беззащитной, что барон едва сдержал слёзы. Его несчастная Иза… Его покинутая всеми сестричка… вынуждена преступницей коротать холодные дни и ночи в каменном склепе. И кто за это в ответе? Никчёмный король и лживая леди Бригитта. Если со второй поквиталась болотная лихорадка, то с первым разберётся верный брат. Завтра он вернёт Изабелле корону, а послезавтра убьёт всех её врагов. И чхать хотел Крис и на жернова палача Клирка Гарда, и на чертоги Матери Всего Сущего. Для него есть только один закон – это счастье любимой женщины. Счастье его сестры! 

Барон Кормак бесшумно подошёл к сестре и, опустившись на колени, поцеловал подол её грязного платья. После заточения в Хазгард Изабелле запретили даже взять с собой сменную одежду. За несколько недель её некогда изысканный наряд превратился в нищенские лохмотья. И если бы не горделивый стан последней из рода Хараз, то вряд ли в ней можно было рассмотреть благородную леди. Нечесаные волосы паклями лежали на точеных плечиках королевы. Лицо и руки покрывали размазанные по бледной коже пятна грязи. Ещё и синяки под глазами визуально состарили на десяток лет некогда молодую и полную сил женщину. Его Иза сейчас походила на осунувшуюся от тяжёлой работы и голода старуху. В Хазгарде королеву кормили хуже дворовой собаки! Краюха чёрствого хлеба и кружка протухшей воды. Они хотели, чтобы в заточении Изабелла умерла от болезни и тем самым избавила легата от лишних проблем в Акелонии. Нет суда, значит, нет публичной казни, и, как следствие, нет волнений в народе. Всё прошло бы тихо, мирно и без суеты. Но Изабелла Хараз-Кормак оказалась крепким орешком и каким-то необъяснимым чудом цеплялась за эту жизнь. Может, и вправду ей благоволила сама Великая Матерь? 

— Иза, — шёпотом позвал сестру преклонивший колени брат, — Иза, родная.

Она чуть дёрнулась, возвращаясь из своих сновидений в холодный каменный склеп. Увидев брата, нисколько не удивилась. Ведь это сон. Её сладкий сон. Крис пришёл освободить её. Ну разве это может быть явью? Нет. Стены Хазгарда неприступны. Кто сюда попал, выйдет только на эшафот. 

— Крис, — отозвалась сестра, всё ещё пребывая в лёгком дрёме. — Брат мой, ты снишься мне даже здесь. 

— Иза, я здесь. Я пришёл. Я с тобой, — подняв подол платья и целуя её колени, тихо говорил брат. — Я спасу тебя. Слышишь, Иза, спасу. Обещаю.

Губы барона Кормака с жадностью касались колен родной сестры, но на большее они не осмелились. Хотя в своих грёзах Кристофер давно уже любил Изабеллу, безудержно лаская каждый сантиметр её восхитительного тела. Там в мыслях он восторгался её томными вздохами и стонами, когда неистово входил во влажное женское лоно.

О боги, как же было невыносимо терпеть это пульсирующее болью желание обладать собственной сестрой. И раз за разом подавляя в себе порочную страсть, барон с ужасом понимал, что в шаге от собственной гибели. Любовь к сестре – это страшный грех. И нет ему оправдания ни в старой, ни в новой вере. Кормака осудят все. Да он и сам возненавидит себя за эти пропитанные похотью желания. Но ничего не мог с собой поделать. 

Хотел! Жаждал! Мечтал! Любил! Только её! Её одну! Это как наваждение. Наваждение, сводящее с ума. 

— Крис, перестань… Пожалуйста, перестань, — молила Иза, ладонями отпихивая разгоряченного нагими коленками брата. — Я устала… Так устала…

Сестра заплакала, роняя слёзы ему на голову. Сил не было даже сопротивляться. Продолжи он, и сладкие мечты стали бы реальностью. Но всхлипывания родного ему человечка быстро вернули утерянный страстью контроль. Медленно спустив задранный до бёдер подол, Крис шумно выдохнул, отстранившись от Изы. 

— Это не то, что ты подумала, — сказал он первое, что пришло на ум в оправдание. — Это… это… 

И больше в голову не лезло ничего. Как объяснить сестре совсем не братские порывы? Сконфуженный собственным поступком, барон лишь виновато уставился на грязный подол, спрятавший под собой так им вожделенные несколько мгновений назад коленки Изабеллы. 

— Оставим всё как есть. Без оправданий и объяснений. Ты мой брат, я твоя сестра, и всё на этом, — мудро поставила точку королева в их родственных отношениях. 

Поправив сбившийся подол платья, она встала и подошла к малюсенькому окошку. 

— Мой эшафот, — с отрешённой задумчивостью сказала королева, бросив взгляд во двор тюрьмы. — Вчера весь день они строили его под моим окном. Приговор ещё не объявили, но позорный столб уже поставили и дровишек принесли, — хмыкнула Изабелла, рассматривая в лунном свете очертания места казни. 

— Не тебе там завтра гореть! — подорвавшись с колен, процедил сквозь зубы разъярённый брат. — Я прикую к нему легата с королём!

Изабелла обернулась, одарив Криса трогательной улыбкой. Слепая преданность брата всегда восхищала её. В его победе она нисколько не сомневалась, но время возмездия ещё не пришло. Рано. Слишком рано убирать с дороги пронырливого посланника империи и самодура королька. И пусть большая игра уже началась, и с каждым шагом ставки всё выше и выше, только побеждают не те, кто рубят наотмашь с плеча, а те, кто умеют выжидать. 

— И что тогда? Казним короля, легата, а дальше, Крис? К войне мы не готовы. 

Брат расстроенно пробежался глазами по измученной заключением сестре.

— Ты простишь им это унижение? — и, разведя руки по сторонам, сделал шаг к ней. — Простишь всё это? Холодную камеру, помои вместо еды, покушение на твою жизнь. Ты всё это простишь? 

— Знаешь, сгореть возле позорного столба не так унизительно, как то, что последует после твоей победы, — по щекам королевы снова покатились слёзы. Закинув голову вверх, будто там на каменных сводах её утешение, она тяжело вздохнула. — Но я и это пройду. 

Не выдержав слёз сестры, любящий брат в один рывок заключил её в объятья. Крепко прижимая к себе исхудавшее тело его ненаглядной Изы, он зашептал:

— Зачем всё это? О боги, нужно было увести и спрятать тебя ещё тогда.

Тогда… Они оба поняли, о чём сожалеет брат. Но то время безвозвратно ушло, и, как бы барон Кормак ни желал оградить сестру от всех невзгод, здесь у него ничего не получалось. А ведь нужно было схватить Изу в охапку… И пусть сначала кричала, вырывалась, обижалась, но Крис смог бы сделать её счастливой. Пусть на чужбине, но его… только его. 

— Моя власть не должна ставиться под сомнение, Крис, — тихо сказала Изабелла, уткнувшись лицом в плащ брата. — Поединок Чести, Обряд Примирения, осмотр сестёр из женского клиркана. Я всё вынесу, только будь со мной. Будь рядом, Крис, — её голос дрожал, как одинокий листок под порывом осеннего ветра, а она сама жалась к нему в поисках тепла и защиты.

Иза, его нежная сестра, просила о невозможном. Если завтра он с яростью оскорбленного брата будет биться за жизнь своей любимой, то на Обряд Примирения у него не останется ни сил, ни самоконтроля. Он не сможет спокойно стоять и смотреть на королевское ложе. Даже сама мысль об этом приводила барона в бешенство, а это всего лишь мысль. Летучий образ в голове… Но такой болезненный для любящего мужчины. 

— Ты же знаешь, я всегда рядом. Чтобы ни случилось, я умру за тебя, — вдыхая аромат её волос, шептал сгораемый ревностью барон Кормак.

— Лучше живи для меня, — еле слышно повторила королева свою утреннюю просьбу в Храме Великого Клирка.

Скоро рассвет, а ему так не хотелось разжимать свои объятья и отпускать Изу. За долгие пять лет Кристофер впервые был так близко к собственной сестре. И если обнимал, то как брат, невинно, давя в себе желания плоти. А тут в полумраке каменного склепа барон Кормак уже не сдерживал себя. Хотел. Безумно хотел. Но не позволил. Наверно, в этой жизни у него ещё остались границы, которые он не мог переступить. Пока не мог, а там будет видно.