ГЛАВА 5.

ГЛАВА 5.

Вельможи с удивлением расступались, уступая дорогу брату королевы. Неужели он вернулся?! Преодолев полконтинента всего за месяц, барон Кормак совершил невозможное! Скольких лошадей он загнал? Или, может, здесь уместнее другой вопрос? Что за сила помогла брату Изабеллы минута в минуту ворваться в храм Клирка и осквернить его своим присутствием? Мало того, что в храм барон вошёл покрытый весь с ног до головы дорожной пылью, и каждый его шаг разлетелся лязганьем до блеска начищенным оружием, так за ним шёл безбожник со своим волком. Псом Гарда!

Да, именно так, псом Гарда. Все знают, что хозяину преисподней служат эти хищные чудовища ночи. И один из них верной собачонкой следует за неким варваром Бесом, которого Кормак притащил с собой во дворец ещё пять лет назад.

А ведь за эти пять лет барон сильно изменился. Некогда юный и благородный юноша заматерел при дворе, вытравив из себя всё, чему учил его отец. Честность... Какая честность в клубке шипящих гадов? Честь... Какая честь в своре дворцовых псов, рвущих глотки друг другу за жирный кусок у трона? Благородство. Какое благородство… ? Это паскудное чувство барон Кормак закопал подальше от совести, ещё когда вместе с наёмниками убивал вдовствующую королеву и сестру короля. Из всех рыцарских достоинств Кормак оставил себе лишь верность сестре и доблесть в бою. Вот от чего барон никогда не откажется! И сейчас, идя по коридору из расступившейся знати, он гордо взирал перед собой, зная, что среди этой дворцовой мрази нет ни одного равного ему. Все хвастуны, красиво гарцующие на дорогих скакунах и театрально размахивающие мечом на турнирах.

— Я – барон Кормак, брат королевы Изабеллы! И я требую поединка чести!

Громогласно заявил Крис, почти поравнявшись с имперскими легионерами. Его голос будто набатом прогремел в главном зале храма, эхом сотрясая стены. Казалось, что сам Клирк ударил посохом, возмутившись судилищем над королевой. Легионеры, призванные защищать закон империи, отступили, открывая прямую дорогу к легату. Будь у Кормака в планах убить чужака, он бы сделал это, не встретив никакого сопротивления. Но Крис всего лишь требовал своё право — «Поединок Чести». И в этом ему никто не мог отказать, даже черневший от злости легат.

Посланник Горлана VII замешкался всего на мгновение, но этого вполне хватило, чтобы толпа на улице начала скандировать в унисон последние слова Кормака:

— Поединок чести! Поединок чести!

Это люди графа Глоштара и канцлера Бауори молниеносно сменили тактику, и теперь они готовы были поддержать брата королевы не только делом, но словом. По древним законам когда-то Общего Мира только близкий родственник мог потребовать «Поединок Чести» и защитить доброе имя женщины из своей семьи. Если бы Кормак был в Акете, когда Изабеллу обвинили в измене, он мог одним лишь взмахом меча навсегда закрыть вопрос об супружеской неверности, не доводя королевский адюльтер до суда. Но хитрая Бригитта всё предусмотрела и отправила Криса в дальние земли Свенов, чтобы тот не путал ей карты. Теперь же последнее слово о «Поединке Чести» остаётся за судьёй. Проще говоря, за ненавистным легатом императора. Он может и отказать Кормаку в его праве, а может и дать возможность сразиться за честь сестры. Но тогда это будет жестокий бой. В судный день за справедливость отдают жизнь, а не капли крови, которыми позор бесчестия не смывается.

Но право есть право! И по ревевшей на улице толпе легат понимал, что отказать он не осмелится. Тем более, что ещё не успел объявить приговор Изабелле. Гардов Кормак явился так не вовремя!

Легат медленно встал, поднял правую руку вверх, дав понять присутствующим, что сейчас объявит о своем решении. В главном зале и так висела настороженная тишина, а вот толпу на улице пришлось усмирять командиру легионеров. Бедолага рвал глотку, крича: «Тихо! Его Милость будет говорить! Тихо!». Разъярённые люди не сразу услышали орущего чужака, и если бы не граф Глоштар, давший тайный знак «молчать», они бросились бы на оцепление.

— Барон Кормак, ты осквернил храм Великого Клирка, войдя в его чертоги с безбожником и волком, и при других обстоятельствах я бы приказал казнить тебя, как еретика. Но сегодня особый день. Мы решаем судьбу королевы, и ты, как последний оставшийся в живых её родственник мужского пола, имеешь право на «Поединок Чести». Отказать тебе в этом праве я не могу.

Голос легата не выдавал его истинных эмоций от происходящего, а вот глаза горели ненавистью. Расправа над королевой продлиться ещё на день! Император будет недоволен его службой, и, быть может, следующим на эшафот взойдет сам легат. Но открыто пойти против закона верный слуга Горлана VII не осмелился. Толпа только и ждёт предлога, чтобы устроить резню.

О том, что сторонники королевы готовят восстание, легату донесли ещё три дня назад. Правда, выявить зачинщиков в столь короткие сроки невозможно. Устраивать новые дознания — это ещё больше дразнить и так недовольную знать с чернью. Не ровен час, и маленькая резня на площади перерастет в пожар настоящего восстания, который придётся гасить армией. Вот за это император с Романо не просто спросит, а прикажет шкуру живьём содрать. Ещё одного волнения в вассальных королевствах империя не потянет. Расточительство покойного императора Ванса IV значительно опустошило казну Ирагона, а новые налоги лишь усилили желание зависимых королей отряхнуть со своих шей хозяйскую длань. Все хотели свободы и будто стая голодных волков чуяли, когда и за что следует кусать слабеющего рогатого дракона (на гербе Ирагона был золотой рогатый дракон), чтобы разорвать его на части. И, как понял Романо, Акелония — самая опасная волчица в этой пока ещё разрозненной стае. Здесь ему следует действовать хитро и не спешить, иначе миропорядок, к которому привык легат, затрещит по швам, а перемены будут столь стремительными, что сметут на своём пути каждого, кто хоть на миг зазевался и не выбрал нужную сторону.

Хочет брат королевы «Поединок Чести»? Он его получит. Но на стороне суда выступит самый сильный легионер. И кому представится такая честь, Романо уже выбрал, поэтому уверенно озвучил условия боя:

— Завтра на рассвете во дворе Хазгарда барон Кормак выступит за честь королевы. Его противником назначаю командира своей личной охраны Герланума Оронского. Пусть победит тот, на чьей стороне честь! — отдав свиток с приговором своему слуге, легат бросил нервный взгляд на ошеломлённую происходящим королеву и ушёл в темноту между главными колоннами храма.

Не сомневающийся в победе своего любимчика, Его Милость уже видел летящие к небу языки пламени, жарко обнимающие хрупкое тело неверной жены короля. Будучи родом из бойцовских ям, Герланум не проиграл ни одного поединка. Он жил смертью и дышал ею. Так почему он должен был проиграть сейчас? И кому? Изнеженному баронскому сынку, который только и знал, что папкины уроки махания мечом да шуточные побоища с идиотом Эдуардом. Нет, Кормаку не победить. Мал ещё. И глуп. И за ночь не поумнеет. Вот как считал Романо, вышагивая по мрачной галерее храма в свои рабочие покои. Не жилец брат королевы. Распутная сучка и последнего из рода баронов Кормак прихватит за собой перемалываться в жернова Гарда. Тем лучше, ведь, насколько известно легату, брат Изабеллы тот ещё смутьян. Пять лет назад юноша, похожий по описанию на Кормака, гостил у сотника Яросвета, а потом на кортеж ирагонской принцессы было совершено нападение. Да и в той истории слишком много было неясного. За месяц до этого разграбили кортеж вдовствующей королевы и её дочери, а их самих убили. Виновных нашли быстро. Некий пограничный барон спонсировал разбойников, чтобы свести личные счёты с Игонами. Но, опять же, расследованием занимался брат королевы. Он-то и назначил виновных, казнив без суда пограничного барона со всей его семьёй.

Говорят, что юную баронету, прежде чем убить, изнасиловал наёмник Бес на глазах у несчастного родителя. А потом уже Кормак собственноручно повесил барона и его сыновей на воротах их замка. Вот тут у любого опытного легата возникнет вполне уместный вопрос: зачем убивать семью преступника и так жестоко? А затем, чтобы избавиться от свидетелей и припугнуть остальных, кто хоть что-то знал о королевском кортеже. Да и мало чего дочка и сыновья могли сказать, спроси их о разбойном нападении. Может, его и не было вовсе? Так что барон Кормак опасен для империи, и лучше будет, если завтра он умрёт, а следом за ним и порочная до мозга и костей Изабелла. Гардово отродье Морны Хараз!