Часть первая: "Начала". Глава 5 - Первое путешествие.

Магия – это наука и искусство вызывать

целенаправленные изменения параметров объектов

или процессов посредством собственной воли,

проецируемым развитым сознанием.

Один из уроков Великой Академии

Северный тракт.

Лиги послушно ложились под колёса. Телеги поскрипывали и укачивали не только служивых и торговцев, но и детей. Интерес к дороге упал вскоре после начала путешествия, клонило в сон.

Более лёгкие телеги без груза, с одними людьми, которых призвали на службу, постепенно укатили вперёд, всё больше удаляясь от одинокой торговой повозки из деревни.

Каждое новое дерево за поворотом уже не казалось детям интересным. Воображение ещё долго рисовало лесных эльфов в листве, древесных гномов среди кустов и, хотя бы несколько махоньких драконов, что замаскировались под деревья, но уже скорее в полудрёме.

В основном дорога оказалась скучной и однообразной.

– Андрен, я сейчас сойду с ума, – ныла Чини.

Пару раз она прикорнула, запрокинув голову. Даже храпанула. И от смущения больше не собиралась засыпать «когда бы то ни было».

Но вскоре обо всём забыв, Чини принялась забавляться. Шутки ради, подруга ме-е-едленно поворачивала голову к Андрену и улыбалась, подняв губы и обнажив зубы. Походила на ослика. Но ещё больше забавляли её попытки.

Андрен натянуто улыбнулся. У самого затёк зад, ноги стали деревянными, но проклятая груженная телега и не собиралась двигаться проворнее. Пешком быстрее!

Чини прыснула, забавляя скорее саму себя. В ней столько веселья. Столько радости. Впереди отличная карьера и жизнь, полная удовольствия и приключений. Обласканная богами, не иначе.

– Андрен! Ты скрипишь как эта телега. Чего такой грустный? Мы всё-таки покинули деревню.

– А ещё мы расстаемся, Чини. Ты поступишь в академию, я переберусь в городские казармы на распределение. Тебе не грустно, что жизнь никогда не будет прежней?

– Мы же не навсегда расстаемся, – улыбнулась щербатым ртом подруга. – Встретимся у Мэги, как повзрослеем. Чего грустить?

– Обещаешь? – с надеждой в голосе спросил Андрен.

– Да. Я уверена, мы обязательно встретимся.

– Ну, тише там, – буркнул для порядка возничий.

Словно для разнообразия он иногда портил воздух, напоминая о реповой каше на завтрак перед дорогой. Интенсивность залпов была разной, но не подразумевала остановку до самого обеда. Торговец в повозке даже периодически закуривал табак, пуская в небо причудливые колечки. Вот и всё развлечение.

Андрен сожалел, что не посадили в первые три повозки. С солдатами наверняка интереснее, чем с торговцем и бывалым воякой из деревни. Его взяли в качестве охраны «каравана» за медную монету. Но он лишь ширма. К тяжёлой работе уже не привычен. Здоровье у ветерана не то. Вместо ноги по колено – деревяшка. До десятника не дорос, но в деревню вернулся. В Ведре и рядовым рады. Лучник неплохой. Оттого и садят в телегу.

Андрен устал от тесноты. На одной телеге много не увезешь. Нашли бы вторую торговую, чтобы попусту не кататься. Чем больше людей и товара – тем безопаснее. Легионеров в дорогу всё равно никто новых не выделит. Хочешь топором от бандитов отмахивайся, хочешь бросай всё и в кусты. Всё равно правды никто не узнают. Коли вернёшься в деревню – рассказывай всё, что вздумается. Только уцелей.

Под жгучим полуденным солнцем неторопливо тянулись одинокие придорожные деревеньки, и никаких драконов и эльфов не наблюдалось и в помине.

Андрен вдруг осознал, что есть на свете места и скучнее, чем их Ведро. Едут, Провал знает куда. А мог бы в речке купаться, как с хозяйством управится. Отчего теперь смотрит лишь на облака? В деревне облака совсем другие. Роднее что ли?

Под поскрипывание колёс летели часы. Бывалый торговец загодя снабдил детей соломенными шляпами с широкими краями, чтобы не превратились в головёшки за время дороги. Разгар лета – пора знойная. Третий месяц лета жёг так, что лучше на солнце не дремать. Это Зеленокожие не загорают, а человек существо слабое, заботы требует.

Под размеренный цокот копыт и скрежет телеги детям в полудреме виделось, что суждено им стать магами воды, да умелыми воинами. Будут усмирять непокорные воды на южных границах Варленда или защищать северные деревни от полукровок.

Чини этим мыслям радовалась – сбывались её мечты, а Андрен всё больше грустил, вспоминая, что мечник из него никудышный, а защитник деревни тем более. Позора в казармах не оберётся. Но на довольствие поставят. А там будет полы мыть или ведро выносить – не суть. Главное, подальше от Рэджи Голованя.

«Чини точно станет мастер-магиней. Она умелая, ловкая, смелая, – по телу мальчика от этой мысли прошлись мурашки: – «А вдруг Рэджи прав и меня убьют в первом бою? Тут искры не спасут. Неужели судьба – умереть?»

Чернявый парень вздохнул, стараясь не смотреть на канючащую о долгой дороге Чини… Но тут короткая стрела с чёрным оперением вонзилась возничему в плечо.

– Племя Провала! – вскричал тот, выхватив засапожный нож.

Тут же вторая угодила в мешок возле Чини. Та вздрогнула, распахнув глаза. Затем ещё одна пронзила и ногу торговцу.

– Провал нас побери! Засада! – закричал ветеран и завозился с луком, пока торговец-возничий набирал в сапог крови, бросив поводья.

Чини вскрикнула и упала на дно повозки, увлекая за собой Андрена.

– Прячемся!

– Может лучше бежать?

– Куда? К зеленокожим в лес? То-то разбойники рады будут!

– Прячтесь! – велел торговец, срезая голенище сапога и обламывая древко стрелы.

– Куда прятаться? – буркнул срывающимся голосом Андрен.

– В мешки!

– Да прирезать их и дело с концом. Магик не должна достаться врагу, – грозно проговорил ветеран без ноги. – А из этого всё равно бойца не выйдет. Зелёным служить будет! В супостаты пойдет!

– Малы ещё помирать, – оскалился торговец. – Авось… переживут.

– Солдаты спереди может и отобьются, да далеко больно удалились. А на нас надежды мало. Сожрут их и дело с концом. Помяни моё слово.

Андрен ощутил, как от слов селянина кровь стынет в жилах. Вроде в одной деревне живут, откуда столь разные мысли на их счёт? Неужто все соседи думают по-разному?

Чини ткнула в бок, давая опомниться. Оба подростка разом рассыпали часть содержимого с провизией на дорогу за телегу и залезли в мешки вместо картошки и моркови.

Из кустов посыпались уже десятки стрел. Со злым свистом они находили цель на спине торговца, и в груди ветерана. Щит на плече вояки собрал три, да уже без толку. Дети только и слышали, как стонал торговец и умирал ветеран. Даже захлебываясь кровью, бывалый вояка кричал заученное когда-то услышанное полковое:

– В стяг! Собрались! Бей…бей…бей…

Андрен верил, что его обязательно послушались бы, хоть и не дослужился до десятника. Но вокруг никого не было. А сам солдат, если и успел натянуть тетиву на лук, то всё без толку.

К телеге из леса высыпали Зеленокожие. Разбойники в самом сердце Империи грабили и убивали средь бела дня. Блестели на солнце их одинокие клинки, ножи, топоры и острия копий. Попадали с телеги тела подстреленных. Для верности каждого проткнули копьём. Добили, чтоб наверняка.

Всё произошло очень быстро. Послышалась незнакомая речь. Мир стал чужим и враждебным. Андрен не видел, как из кустов к повозке бодро повыскакивали мелкие гоблины, человеку по пояс. Количеством с дюжину. Ещё полдюжины небольших, но явно выше и здоровее, чем гоблины, лесных орков смешалась с ними. Эти почти в рост человека. А иные и на человека похожи – то полуорки. Недосмотр богов. Видно их зачинали, когда оба Глаза на ночном небе спали.

Небольшая бандитская шайка разбавлялась огромным огром, высотой в шесть-семь локтей. Для его рук-брёвен не подходило ничего, кроме огромной дубины. Такая большая, словно огр вырвал всё дерево целиком, и лишь корни опалил на костре, чтобы за ветки деревьев не цеплялись, она могла раздробить голову тура с одного удара.

«Может правильно сказал служивый и лучше было умереть от ножа своих?» – мелькнуло в чернявой голове Андрена. Проклятые штаны опять предательски намокли. Тело дрожало, как не своё.

Магики не видели, как гоблины после налета по-хозяйски собирали стрелы и осматривали добычу, обыскивали тела и принюхивались к рассыпанным овощам по дороге, словно что-то подозревая. Они дрались за редкие монеты в кожаном мешочке торговца. Били друг другу морды за засапожный нож и лук.

Набив репой рот свирепого вида огр с довольным видом помахивал окровавленной дубиной – один из гоблинов попался под руку, желая оспорить добычу. Смерть его была быстрой.

Лесные орки с довольными выкриками приложились к найденному в одной из повозок запасу вина. Молодое вино с последнего прошлогоднего урожая им пришлось по вкусу. Не бывать ему в тавернах столицы.

Один из орков, как самый молодой и слабый, был обделён вином. Он побрёл вдоль ограбленных повозок в надежде найти что-нибудь ещё. Его взгляд наткнулся на мешок, который лежал возле Чини. Орк не стал долго думать и полосонул по нему загнутым остриём клинка. В воздух тут же взвилось облако пахучего вещества. Она же дешёвая сушёная приправа для мяса, что выращивалась на огородах большинства деревень как замена заморскому перцу.

Часть содержимого попала на спрятавшуюся Чини. Девчушка зажала нос, сдерживая чих, но орку одного мешка оказалось мало. И он распотрошил в гневе ещё один. Снова пахучее вещество затерзало нос, глаза. Тут уж Чини не смогла удержаться – чихнула.

Орк обнаружил источник звука, оскалился и полез лапами в мешок. За что тут же был уколот ножиком Чини. Небольшая неумелая рана лишь больше разозлила разбойника. Орк зарычал и со злостью вытряхнул девчонку из мешка. Чини ударилась плечом, но подскочила, зажимая в руке полковой ножик отца.

– Не подходи! – пропищал грозный голосок. – Будешь убит!

Увидав наглеца в человеческом обличье, зеленокожий зарычал так, что Чини, не будь дурой, изо всех сил бросилась бежать в лес, соскочив с повозки. Орк в три прыжка нагнал, сбил с ног толчком и прижал к земле.

– Пусти, тварь зелёная! – вновь запищала девочка.

– Ахватонг, – довольно пробормотал орк непонятное слово.

Скалясь, головорез осмотрел заслуженную добычу. Человечек был костлявый, излишне волосатый, но на ужин в качестве ингредиента для похлёбки вполне подходил. А чтобы лучше видеть суповой набор, орк поднял добычу на вытянутой руке, обдавая пленницу смрадным дыханием.

– Мне бы хоть лужу поблизости! Я бы тебе показала!

Орк вновь прошипел пару непонятных фраз. Чини брыкалась, не понимая и слова из орчьего языка. Порой пьяные солдаты у харчевни в деревне разговаривали так же непонятно. Но что с того? Отойди и не слушай, кабы чего не вышло.

Не получив ответа, орк пришёл в ярость и швырнул добычу о дерево. Чини ударилась головой и обмякла. По скуле заструилась кровь. Потеряла сознание.

Стоящий невдалеке массивный огр взвыл. Запах крови привлёк его. Увидав живой обед и потёки крови на лице добычи, он подошёл и быстро отпихнул молодого орка. Едва младший собрат возмутился, вожак банды нахально погрозил дубиной – это моё, слабак, прочь! – и забросил тело на плечо.

Орк оскалился, но отступил. Право сильного никто не отменял. На том дележка и закончилась.

Шайка бандитов похватала добычи, сколько могла унести на плечах. Выгребли всё едва ценное. Похватали коней под узды. Через четверть часа после налёта на дороге остались лишь побитые телеги, один из распотрошённых мешков, да части тела того, кого на обед варить не станут по причине старости. Мясо жёсткое у старика-ветерана. С деревом вместо ноги. А вот тело торговца выглядело жирным и на суп годилось.

Налёт удался. Все люди полегли. Что служивые, что рабочие. Сегодня к всеобщей радости зеленокожих на ужин у костра особая еда – конина и человеческое мясо. А на десерт – молодая кровь.

Андрен не видел, что случилось с подругой. Его трясло так, что казалось эта вибрация передастся тому, кто его несёт и его обязательно раскроют. Ему казалось, что его обязательно распознают по запаху. Человек не знал, что запах мочевины, напротив, отбивал его человеческий запах и скрывал его надежнее безлунной ночи для обоняния тех, кто мылся лишь когда переходил реку вброд.

Андрен чувствовал, что его несут на плече, как и другую добычу. Мальчик хвалил всех богов, что мешок попался самый здоровый, и он смог спрятаться среди ботвы так хорошо, что, когда зеленокожий посмотрел внутрь, он не увидел новую жертву под слоем морковки.

«Лучше быть схоронённым среди ботвы, чем мёртвым», – рассуждал Андрен, задыхаясь, однако, в тесноте.

Нос забило пылью, глаза слезились. Вдобавок ко всему, в конце путешествия ещё и о землю приложили так, что мало не показалось. Хорошо, что ножны успел сбросить – гоблин с тем ржавым мечом! – а так, просто завязали мешок верёвкой, положили на плечо и потащили. Тело гнётся, меч – нет. Оружие бы точно выдало.

Но как же тяжело дышать в этой тесноте!

В глазах поплыли круги, и захотелось заскулить от боли. Ботва словно набирала футы с каждой минутой. Благо Андрен оказался почти сверху, а то так и закончил бы дни под мощным прессом урожая. Да и лесной орк рослый попался – мешок с плеча на плечо не перекладывал, иначе положение тела могло бы резко измениться в невыгодную сторону.

Мешок с Андреном лесной бандит забросил в ложбину под старым дубом. Туда же грабители покидали всю добычу и провиант. Перепуганных коней привязали поодаль. Обезумевшие от запаха зеленокожих животные метались, били копытом, жалобно ржали, предчувствуя скорую кончину. Но уздечки крепки – не вырвутся.

До задыхающегося Андрена докатились звуки хруста костей, пыхтение орка и предсмертные хрипы бедных животных. Наверняка рядом пожирали и труп торговца. Ели сырое ещё теплое мясо, пили его кровь. Зеленокожие не гнушались любым мясом, а кони им вовсе ни к чему – ездить не умеют. То каждый знает. Животные боялись их как рожь огня.

Добычу свою огр попросту закинул на широкую ветку дерева кверху ногами, разомкнув ветки. Сама не слезет. Верёвку вить, да связывать толстые пальцы не способны. Высота и страх сделают своё дело. А из своих никто не полезет, пока дубина при нём.

Андрен не знал, что подруга без сознания. Решил, что перебили всех людей. И от того было так грустно на душе, что хоть волком вой. Но лишь впал в ступор, боясь даже пошевелиться, не то чтобы выбраться из мешка и бежать. Захотелось стать маленьким и невидимым. Храбрость, какую представлял под мостом в деревне, вся испарилась. Хватило на сутки.

«Вот и дождался приключений на свою голову… Бедолага Чини».

Солнце клонилось на закат, когда грохот шумихи в лагере притих. Дневная суета закончилась, как закончилось и терпение Андрена. Ноги и левая рука затекли и не ощущались. Чувство страха притупилось, хотелось до одури только глотнуть свежего воздуха, да распрямиться во весь рост, снова ощутить конечности, а там будь что будет. Иначе потеряет и руки, и ноги. Да не в бою, а в жалком мешке.

«Воины не умирают в мешках!» – мелькнула дерзкая мысль.

Залезть внутрь мешка проще пареной репы, но вот выбраться из завязанного снаружи – проблема. Никаких острых предметов кроме зубов и ногтей при себе у Андрена не было. Да попробуй укуси или поцарапай!

«И почему отец не подарил мне такой же ножик перед походом на войну, как Чини её отец?» – вздохнул малец.

Зубами укусить мешок не получалось. Лишь извозил губы в грязи. А сколько времени ушло бы на то, чтобы расцарапать хотя бы маленькую дырочку в мешке? И всё без толку. Крепкий.

Тут на ум пришла простая идея – огонь! Гоблин его забери, он же опалил бороду Рэджи! Как раньше не догадался?

Почти теряя терпение и сознание от застоя крови, полуживой, с зудящими губами и растерзанными в кровь пальцами под ногтями, он проложил путь правой рукой к стенке мешка сквозь проклятые овощи.

Глотая слёзы, Андрен сосредоточился. Представил пылающий огонь.

«Пламя!»

С ладошки должна была сорваться молния, фаербол и драконье пламя разом, но вместо пылающей стихии снова посыпались лишь искры. Совсем редкие, жалкие. Всего три штуки. Но и им был рад как никогда.

Одинокие огоньки подхватили пыль, поползли по краю мешка, ударив в нос едким дымом. Андрен закашлялся, тут же притушил занявшееся пламя, задул, но рука оказалась на свободе! Стал рвать мешок, не чувствуя пальцев. За рукой освободилась голова, и дело освобождения пошло бодрее.

Через две минуты пацан выбрался из мешка на гору добычи, наваленную зеленокожими. Тяжело задышал, отчищая лёгкие от пыли, хрипел. Хотелось кашлять, но лишь сипел в кулак приглушенно.

Кровь устремилась к освобождённым конечностям, чуть не взвыл. Прикусил палец, чтобы не закричать. Хрипя, как рудокоп, вновь и вновь вдыхал чистый воздух, не в силах надышаться.

Когда Андрен окончательно пришёл в себя и принялся рассматривать окружающий мир, то первое, что увидел, было звёздное небо сквозь листву огромного дерева. Ветер доносил запахи жареного. Вся гогочущая шайка сидела у костра и жарила мясо. В животе тревожно заурчало. Поел бы и конины с голодухи. Аппетит пленника мешка разыгрался на зависть всем оркам. Не тревожил и запах от штанов.

Но… Андрен не видел, какого рода мясо. Слабое человеческое обоняние не способно определить запретное. Орки жарили на нескольких кострах головы лошадей и толстые ноги торговца. Боги, создавая людей, поскупились на обоняние, как у животных или чувственных эльфов.

Обессиленный мальчуган лежал на мешках, глотая слёзы и чувствуя себя ещё хуже, чем после унизительных боёв с Рэджи. Было жалко себя и Чини. Подруга не заслужила такой участи. Ей бы магом воды! Да где теперь та Чини?

Как только рука и нога начали нормально слушаться, Андрен аккуратно сполз с мешков. Взгляд зацепился за висящую вверх ногами подругу. Снова на глаза навернулись слёзы, побежав по чумазым щекам. Андрен знал, что когда долго висишь вверх ногами, лицо становится красным, потом синеет… потом же…

«Держись, Чини!», – едва не выкрикнул вслух мальчуган, разглядев, что вид у неё неважный.

Горланящие зеленокожие меж тем делили у костров куски мяса, не обращая на него внимания. Андрен осторожно пробрался к подруге по дуге, стараясь держаться в тени. Он не знал, что гоблины, в отличие от орков, прекрасно видят в темноте. Некому рассказать, что всю жизнь они проводят в тёмных местах. Будь то дремучие леса или пещеры. Они и сейчас держались подальше от костра, в отличие от орков и огра, которые больше доверяли обонянию.

Андрен слышал, что у многих зеленокожих есть своя страна со своими вождями и своими лесами и землями для поселения. Знал он от старой Мэги, что не все зелёные живут в пределах её территорий. Многие со времен сотворения мира грабят дороги, разбойничают или просто живут в лесах на чужих территориях, выживая за счёт других или охотятся. То им привычней, чем кропотливая работа. В большинстве своём это изгои орков, полукровки и сбежавшие из рудников гоблины, а также совсем безмозглые, но наделённые могучей силой огры… Но что заставляет держаться их вместе? Неужто страх перед карающими отрядами легионеров?

Шорох. Незнакомые слова в темноте. Андрен неожиданно для себя повис вверх ногами рядом с Чини. Спасательная операция закончилась трагически. И только огр был доволен как никогда. Он зарычал на мелкого гоблина, отобрав добычу. И судя по рыку, был не против отведать десерта прямо сейчас.

«Не стать Чини теперь магиней Воды… а мне солдатом», – устало подумал перепуганный Андрен. – «А я хорош… И подругу не спас, и сам сейчас пойду на ужин к этим головорезам. Наверное, Рэджи был прав. Я – мелкое, ничтожное существо. Выродок, не способный на подвиги».

Скорбные мысли, да ничего не поделать.

Шустрый гоблин проворно взобрался на дерево, расщепил ветки и оба свалились на землю. Андрен едва пришёл в себя, как его потащили за ноги волоком к костру.

– Пусти меня! Ну пусти же…

Несмотря на малый рост, хватка когтистой лапы гоблина цепкая. Вырваться не удавалось, как не пытался брыкаться.

Возле костра зарычали, вновь загоготали, переговариваясь на своём. Второй гоблин под пристальным взглядом своих товарищей захватил по дороге острый топорик для рубки мяса и положил Чини на бревно, приготовившись свежевать. Сейчас отрубит голову и отдаст самое лакомое – мозги – огру, а остальное разрубит на куски, натянет на палки и повесит над костром.

Пир продолжится.

Андрена, однако, первым положили на плаху. Только принюхавшись, гоблин отбросил его, учуяв запах мочевины.

– Лохтарх неа! – раздалось над ухом.

Что Андрен смог для себя перевезти лишь как «вонючие штаны».

Но отпускать его никто не собирался. На земле только несколько гоблинов принялись срывать с мальчугана одежду, срезая её ножами и разрывая когтями. Пару раз полосонули по коже, и он перестал дёргаться.

Вскоре Андрен остался в чём мать родила, но это уже мало имело значения, так как над Чини заносили топор, а он следующий.

Замах топора…