Глава 3. Гордей

Вваливаюсь в первый попавшийся бар. Не люблю алкоголь, но сейчас тянет именно надраться. Так, чтобы хоть немного менее сверлило внутри.

И, кстати, головная боль этому не мешает. Я вообще с ней в какой-то степени свыкся. Сегодня хотя бы не тошнит. И башка не кружится. Двигаюсь уверенно.

Впрочем, несколько шотов виски могут лишить меня и этого. А к херам всё. Даже если сдохну прямо сейчас. Останавливаюсь у барной стойки, заказываю. Даже закуску не буду.

Неоперабельный, мать его, рак. У меня.

— Не ожидала, что увижу тебя здесь, — подозрительно сладким и знакомым голосом сообщает мне барменша.

Только тогда вообще смотрю на неё и застываю. Блять… Как я мог забыть, что Виолетта подрабатывает здесь? Хм, до сих пор, кстати.

Это просто первое приемлемое заведение возле больницы.

— Забыл, что ты тут подрабатываешь, — бросаю, всё-таки принимая шот.

Не тянет искать другое место. Переться туда пешком или на такси… За руль не сяду.

— Забыл или специально пришёл? — провокационно склоняется ко мне она, опираясь о барную стойку.

Лениво скольжу взглядом по выпирающей передо мной груди. Виолетта вот уже несколько месяцев добивается моего внимания. Смотрит все мои соцсети, лайкает, пишет. Блокировал — создаёт новые страницы. На глаза мне тоже попадается периодически. Говорит, что любит. Вернуть хочет.

Не понимал никогда таких навязчивых. Хотя в своё время мы с ней здорово зажигали — девушка яркая, манкая, готовая на всё. Но далеко не в том же смысле, что моя Катя. Виолетта жаждет приключений, ярких эмоций, а сама вся в себе и о себе. Если она и будет о ком-то заботиться, то лишь для того, чтобы этот кто-то считал её очень хорошей. На чужом мнении, по сути, и строится её личность.

— Да похер, — кидаю то ли на свои мысли, то ли на её вопрос.

Тут же залпом осушаю шот. Морщусь. Виолетта смотрит на меня внимательнее, аж выпрямляется.

— Что-то не так? Проблемы на работе? На личном?

Усмехаюсь. Насколько всё ею перечисленное пустяками кажется для приговорённого к смерти. Всё можно решить, кроме этого.

Мажу бездумным взглядом по залу… Какая-то парочка беспечно смеётся. Красивые, влюблённые. Колет в груди — почему именно я, блять? Несправедливо. Мог бы так же быть счастлив, к свадьбе готовиться.

А теперь в лучшем случае буду довольствоваться одноразовыми потрахушками, и то до момента, когда секс совсем перестанет интересовать. А это, скорее всего, уже скоро будет. Херня, что сидит у меня в мозгу, быстро разрастается.

Катя со мной через это не пройдёт. Не допущу. Да, решаю за неё — но понимаю это кристально чётко, глядя на всю ту же парочку.

Виолетта фоном что-то говорит, напоминая о себе. Видимо, к ответу взывает. Изображает обеспокоенность. А может, и не играет. Не бесчувственная же, в конце концов. А я наверняка сейчас на мертвеца живого пока похож. Ощущаю себя уже так.

Снова смотрю на неё.

— Виолетта… — вздыхаю, поймав настороженный взгляд. — Ты способна найти себе кого-то более перспективного, чем я, — по-дружески советую.

Оказывается, перед смертью хочется что-то типа добрых напутствий дать. Отпустить всё плохое. Легче принимается, что все мы всего лишь люди.

— Ты самый перспективный, — горячо возражает она. — Но дело не в этом. Я люблю тебя.

— Правда? — усмехаюсь, жестом попросив налить ещё.

Виолетта так и делает.

— Да, — отвечает при этом.

— Осталась бы со мной, если бы я стал инвалидом? — сам не знаю, нафига вот насмехаюсь над её якобы любовью, хоть и спрашивая всерьёз. Ответ мне известен, даже если Виола озвучит другой. — Если бы у меня ехала крыша? Если бы я стал ни на что не способен и нуждался в уходе и вливании бабла?

Она хмурится. Затыкаюсь — не хватало ещё, чтобы поняла, что вполне себе реальную картинку рисую. И не столько для неё — её ответы мне нахрен не нужны. Как и Виолетта сама.

— Что за странные вопросы?

— О жизни думаю, — снова осушаю шот одним глотком. — И о любви. Любовь — это большее, чем тупо желание, чтобы человек был рядом и принадлежал тебе. Хочется, чтобы человек был счастлив. Даже далеко. Даже если будет ненавидеть.

Виолетта, конечно, на свой счёт принимает. Как и почти всё на свете. Думает, что я так завуалировано своё мнение о её поведении ко мне выражаю. Иногда мне кажется, что эта девчонка убеждена, что весь мир исключительно вокруг неё крутиться и должен.

Впрочем, сейчас это скорее кстати.

— Любящие люди тянутся к объекту своей любви, и это нормально, — с лёгкой обидой возражает Виолетта.

Да, мы с Катей слишком тянемся... Но если объективно, моя болезнь и последующая смерть её потопят, уничтожат. Не просто чувствую, знаю это наверняка.

— Только если не в ущерб этому самому объекту, — продолжаю этот необходимый мне разговор, и пускай Виолетта воспринимает его как ей угодно. Я о своём.

О том, что не отпускает никак...

Катя всегда на меня настроена, чувствует. Ей достаточно увидеть меня сейчас, чтобы понять, что что-то не то. А там и до сути докопается. Не смогу врать ей в лицо. Не смогу даже просто бросить — она потребует причины, не поверит мне. Не смогу уехать в какие-нибудь ебеня — Катя в этом случае уж точно не отступит.

Надо поставить оглушительную точку. Такую, после которой даже если дам слабину, не смогу отыграть назад.

И я, блять, знаю, какую. Единственное, что мне Катя никогда не простит.

— Вообще-то я уверена, что так будет лучше для нас обоих, — выдавливает оскорблённая Виолетта.

Смотрю на неё. Как впервые. Взгляд с грустинкой, напряжённый какой-то. Раньше так не было. В целом почти не изменилась… Всё та же эффектная миниатюрная брюнетка. Морщинки мимические поярче стали... И прядку переднюю в синий перекрасила.

— Запиши свой номер, — протягиваю телефон.

Потому что Виолетта — идеальный вариант для той самой жирной точки. Измена с любой другой будет выглядеть неправдоподобно, а бывшая конкретно так мозолила нам глаза, запомнилась. И было у нас с ней уже когда-то.

— Ты удалил? — она с демонстративной обидой поджимает губы, но, наткнувшись на мой, видимо, серьёзный и мрачный взгляд, вздыхает. — Хотя ладно, — набирает цифры. — Записала.

— Наберу. Но не рассчитывай на что-то большее, чем одноразовый секс, — решаю обозначить сразу, чтобы не обнадёживать зря. Кто её знает, вдруг у Виолетты всё-таки серьёзно всё ко мне.

Она фыркает, качает головой, но вижу же, что и таким перспективам не хочет возмущаться. Скорее рада им. И не забивает себе голову вопросами, с чего это я вообще вдруг решил даже на такое сближение пойти.

В глазах темнеть начинает. Опять слабость наваливается. Пойду-ка я отсюда. Не хочу, чтобы Виолетта что-то заподозрила.

Завтра у нас с Катей выходной, но у неё с утра маникюр. Сегодня можно послоняться по улицам, вернуться позже типа усталым после работы над новыми проектами, вырубиться сразу, чтобы не смотреть ей в глаза и не говорить. А завтра… Будет тот самый день-икс. Не обрублю всё тогда, уже не смогу.

Что ж… Надо, чтобы Катя вовремя пришла домой. И для этого придётся выбить Бьянку. Не сомневаюсь, что при освободившемся времени моя девочка именно ко мне вернётся, учитывая, что мы сегодня толком не успеем ничего. А как обеспечить ей эту возможность, уже знаю. Отправлю коллегу к Бьянке на маникюр. Полина как раз у меня в долгу, вряд ли будет задавать лишние вопросы. Так что придёт в салон, скажет, что ей нужно вот именно в это время и именно к этому мастеру и что готова будет переплатить хоть в десять раз. За мой счёт, разумеется. Не думаю, что Бьянка откажется. Придумает что-нибудь, чтобы Катю отшить. И сделает это прямо перед самым-самым визитом любимой: потому что Полина нагрянет чуть раньше в этот же день.

Для Кати будет выглядеть правдоподобно, что я воспользуюсь её отсутствием, думая, что она на маникюре. И Виолетта тоже не случайная знакомая… Всё получится.

А то, что на душе так дерёт без остановки… Переживу. Хоть что-то же должен.