Глава 5

Казалось, я ощущала треск ткани каждой порой и клеточкой своей кожи, всеми внутренностями и даже в костях. И с очередным пройденным мгновением сходила с ума всё больше и больше, всё больше убеждаясь, что это не сон. Я совершенно не сплю, и этот огромный Дьявол действительно режет на мне одежду остро заточенным НОЖОМ! Ещё и посматривает мне в лицо с хищным прищуром, то ли проверяя, не закрыла ли я глаз, то ли считывая для полноты недостающих ему ощущений мои ответные эмоции и страхи. А с такой паникой, какой меня крыло в эти сумасшедшие секунды, наверное, проще скончаться или свихнуться.

- Когда-нибудь, я обязательно покажу тебе все неоценённые простыми смертными возможности, каких реально можно добиться во время игр с ножами...

Он должно быть шутит или просто надо мной издевается, лишь бы заполучить нужного для его чёрной сущности эффекта на мою незамедлительную реакцию. Он не мог говорить этого всерьёз. Когда-нибудь? Это ведь не об неопределённом будущем, ведь так?..

- Тчшш. Хорошая девочка. Главное, не забывай. Этот нож очень острый.

Да уж точно. В этом я успела убедиться на все сто. Особенно, когда он разрезал, будто мягкое масло, тугую ткань лифчика и... теперь ласкал плоской стороной ножа одно из полушарий груди, враз онемевшей от прохладного воздуха комнаты и более холодного прикосновения бездушной стали. Но я всё-таки чуть не дёрнулась, задрожав ещё сильнее, когда её остриё вжалось в мой сосок и с мнимой нежностью надавило на чувствительную вершину.

- Могу пообещать прямо сейчас. Это будет незабываемо... - ещё и с обязательной хрипотцой в понизившемся едва не до утробного рычания голосе, перед тем как разрезать на мне лямки бюстгальтера с плечевыми швами на блузке (вернее, на той тряпке, что от последней осталось).

И то, что это будет незабываемым, я нисколько не сомневалась, поскольку оно таким уже стало не минуту и не две назад. А теперь лишь наращивало свои безумные обороты с каждым последующим действием этого монстра, с каждым слетаемым из его уст словом и оставляемыми им на моей коже невыносимо осязаемыми прикосновениями. И чем дальше он творил свои шокирующие бесчинства, оголяя меня подобно искушенному эстету-садисту лоскут за лоскутом (и, наверное, не только одно тело), тем явственнее проступали происходившие с ним изменения - в пугающем выражении лица и в прожигающем насквозь черном взгляде. Тем сильнее холодело в груди моё сердце вместе с рвущейся на волю душой, и ещё больше отнимались конечности, превращая меня окончательно в полуживой труп.

- Я же сказал, не закрывать глаз! - в этот раз меня буквально прострелило навылет его недовольным рыком, в довесок к тому, что делали в тот момент его руки, и из-за чего я так и не сумела удержаться. Зажмурилась что дури, впервые всхлипнув более-менее прорезавшимся чётким звуком. Потому что он уже растягивал ремень и пояс на моих джинсах и явно не собирался на этом останавливаться. Хорошо, хоть нож отложил, хоть я и ждала, что он начнёт и дальше уродовать оставшуюся на мне одежду. Но почему-то в этот раз решил воспользоваться цивилизованным способом, пусть легче мне от этого совершенно не стало. Скорее, только хуже. Сильнее закружилась голова и попытка вцепиться пальцами в простыни венчалась относительно близким к желаемому успехом.

- Serçe[1], открой глаза! Ты ведь не хочешь меня разозлить?

Даже если бы и хотела, думаю, он всё равно нашёл бы способ заставить меня это сделать. Но испытывать судьбу, как ни странно, не тянуло. Пусть и было сложно, буквально через не хочу, практически в унисон его идеально выверенным движениям - пока он стягивал по моим бёдрам вместе с трусиками верхнюю часть джинсов. Даже в какой-то момент приподняв меня, будто невесомую пушинку над кроватью.

Господи... Вот и всё! Меня только что раздел абсолютно догола совершенно незнакомый мне человек. Нет. Не человек. А сам Дьявол. Исчадие ада во плоти. И если я сейчас не потеряю сознание...

Но оно почему-то не хотелось теряться. Даже когда меня уже всю трясло и вымораживало до костного мозга паническим страхом. Даже когда с моих губ впервые за столько времени слетело что-то отдалённо похожее на членораздельное междометие. Но, как видно, рассматривающий с высоты своего триумфального положения чёрный жрец не замечал моего состояния в упор. А если и замечал, то, скорее, подпитывался им, подобно сильнодействующим стимуляторам.

- У-умница... - только в приглушённом хрипе этого чудовища не слышалось ни единой ласковой нотки. Больше походило на жутко пугающий угар доведённого до глубокого транса какого-нибудь фанатика-сатаниста. Особенно это хорошо ощущалось в его частично отсутствующем в этой реальности взгляде.

Если бы демоны взаправду существовали, у них бы были точно такие же глаза. И эти самые, пугающие до смерти глаза, теперь разглядывали меня с таким... буквально прессующим ликованием, словно их владелец только что завоевал как минимум треть всей Вселенной. Или же собирался с минуты на минуты разорвать меня в прямом смысле в клочья, либо поглотить собой, подобно мистическому существу с нечеловеческими способностями и аппетитами.

Разве что все мои ожидания, как всегда, не оправдались. Он протянул к моим коленкам свои расслабленные лапища и почти без какого-либо физического усилия со своей стороны раздвинул мне ноги, которые я до этого каким-то сказочным образом, а ещё точнее, по инерции, интуитивно стиснула и подтянула к животу. Естественная попытка закрыться, хоть как-то из последних сил, оставаясь при этом совершенно голой, а в итоге... Её, как и все предыдущие попросту развеяли в пыль, раскрыв меня перед голодным взором насильника, как какую-то продажную девку. И теперь эта тварь с таким самодовольным цинизмом рассматривала меня там, будто он и вправду был далеко не первым, кто это делал. И не просто смотрел, но и уже протягивал туда руку.

Конечно, я и дёрнулась, и всхлипнула, словно меня не то что током ударило, а, как минимум полоснуло тем же ножом. Пусть в этот раз не холодным, а более тёплым, рельефным и живым, но далеко не щадящим.

- Какая чистенькая и ладненькая. Прямо живая куколка и такая же бархатисто-гладкая.

Даже голос этого чудовища ощутимо понизился, зазвучав ещё глуше, именно царапая слух и нервы своим утробным звериным рычанием. А в сочетании с его пальцами, бесстыдно скользящими по моим интимным складочкам и раздвигающими ещё шире половые губы — это было подобно смертельной пытке. Он спокойно мог накрыть там всё и двумя фалангами, настолько они ощущались большими, шершавыми и... и... омерзительными! Потому что они не просто туда прижимались, но и гладили, массировали, сдавливали, время от времени стискивая между собой то клитор, то малые губы. И останавливаться на этом определённо не собирались.

- А щёлочка пи##ёнки какая маленькая.

Господи! Ну пожалуйста! Я не могу это больше слышать и слушать. Как и чувствовать, пропуская всё-всё через себя вместе с этим жутким, самодовольно рыпящим голосом и отвратительнейшими ласками будто режущие удары клинка по всем нервам одновременно.

Естественно, я не могла сдержаться и не вскрикнуть или, скорее, беззвучно пропищать, когда он попытался всунуть в меня всего один палец, зато по ощущениям, наверное, не меньше трёх. И, само собой, не задёргаться тоже не вышло, в безуспешной попытке хоть как-то сжаться и вытолкнуть эту царапающую гадость из себя.

- Бл##ь! Да не зажимайся ты так, а тож реально поверю будто ты целка.

Он ещё и надавил там на какую-то стеночку или точку не так глубоко от входа, попытавшись её помассировать, но меня от такого насильственного вторжения резануло пронизывающим насквозь “уколом”, вызывая ещё более отвратный дискомфорт и острое нежелание всё это чувствовать. Словно в меня только что запихали рашпель с заточенным концом.

- И чтож ты такая дёрганная-то? - хотя в его ещё более охрипшем голосе я так и не услышала ничего близкого к недовольству. Скорее даже наоборот, как и в его взгляде, и в выражении лишённого какого-либо сочувствия лица.

Он же не просто ковырялся во мне своим мерзостным пальцем, ему теперь приспичило опять нависнуть надо мной, накрыв и перекрыв своей убийственной тушей всё визуальное пространство комнаты. Слава богу, хоть ещё не ложился на меня. Зато обхватил мне голову своей второй лапищей, с подчёркнутым сладострастием впиваясь в волосы у самых корней.

- Ещё и такая сухая. Совсем никакой реакции. Хотя запах и вкус...

Наконец-то он вытащил из меня палец, но легче мне всё равно не стало, потому что он приподнял его с своему носу и демонстративно понюхал, а потом... Сунул в свой рот, перед этим показательно лизнув языком! И издал довольный смакующий звук.

- И впрямь сладкая. Вы##ать хочется до звона в яйцах, аж в голове мутнеет. И такую лялечку уже успел объездить тот недоразвитый ушлёпок? Хотя, уверен, там и нечем было. Пи##ёнку раздолбать так и не смог. Ничего, Воробушек. Сегодня ты почувствуешь разницу и... много чего почувствуешь.

Ему мало было произнести все эти гадости сводящим с ума хриплым шёпотом, обязательно нужно было ещё и смять всей пятернёй мою левую грудь, утонувшую в его огромной ладони почти полностью. А потом ещё и прижаться твёрдым пахом к моей оголённой киске...

Как я ещё не сошла от этого с ума?

- Не надо-о... Прошу-у... умоляю-у... - в этот раз у меня это получилось! Пусть и едва слышно, но я всё-таки сумела выдавить эти несчастные слова, буквально прорвавшись через плотную плёнку удушающей немоты.

Но его рука не остановилась. Его пальцы продолжали лапать мою грудь и даже пережимать до лёгкой боли онемевший сосок, после чего потянулись ко второму полушарию, огладив перед этим почти всю грудную клетку и немного живот, то ли “лаская”, то ли проверяя свою реакцию на меня и на ощущения ко мне через тактильный контакт.

- Тише, ти-ише, Воробушек. И никогда больше не говори такое мужчине, который уже на взводе. Тем более, если этот мужчина я!

Это не просто невыносимо! Это чистейший кошмар. Чувствовать всё это, слушать и не иметь никакой даже самой маломальской возможности, как и тех же физических сил к сопротивлению. Особенно, когда этот Дьявол ещё ближе опускается к моему лицу своим и... начинает вести кончиком горячего языка по моим губам, постепенно смещаясь к щеке и прокладывая влажную дорожку вплоть до уголка заплаканного глаза, чтобы слизать несколько гранул от сбежавших по виску слёз.

- И вообще... если не будешь стонать от удовольствия, лучше вообще не издавай никаких звуков... - прямо в ухо и по мозгам, выстрелом навылет - угрожающим рыком и опаливающим дыханием. От чего меня уже начало трясти безостановочно, как и после того, как он отпустил мою грудь и потянулся рукой к своему низу живота, к поясу брюк.

Зачем я в клубе до этого ходила в туалет? Могла бы попробовать описаться, как одна из героинь в “Сплите”. Только моё тело, похоже не только рефлекторно зажималось, но и блокировало самопроизвольное мочеиспускание. Почти как при сексуальном возбуждении, разве что в этот раз совершенно по иной причине. И то, что-то мне подсказывало, что этого маньяка едва ли было можно этим как-то остановить - если не наоборот.

- А то если буду зажимать тебе рот... ещё невзначай задушу... - не похоже, чтобы он шутил, поскольку, я и без того прекрасно ощущала, на что он был способен даже в полурасслабленном состоянии.

Хотя, смысла зажимать мне рот рукой было никакого, потому что он это сделал своим ртом, практически сразу после своей весьма действенной угрозы на словах, накрыл мне им губы и крепче сжал в кулаке на затылке волосы. Само собой, никакая попытка закричать уже ничем бы существенным не закончилась. Тем более, когда в меня затолкали едва не до самых гланд большой мужской язык, тем самым перекрыв любую возможность издать хоть что-то похожее на членораздельный звук. И не просто затолкали, но ещё и принялись им хозяйничать во всю чуть ли не по всей полости рта.

Я бы, наверное, сумела выдержать и эту мерзостную пытку, если бы вскоре не почувствовала, как моей обнажённой киски коснулось что-то горячее, гладкое и твёрдое. Меньше, чем через секунду вжавшись в чувствительную плоть, причиняя раздражающий дискомфорт с лёгкой болью, а потом... Буквально начало меня рвать и толкаться внутрь, не растягивая, а именно "разрезая” по живым тканям. Мне даже чудилось, будто там всё трещит или даже лопается, вызывая сумасшедшую боль с дичайшим желанием взвиться, выкрутиться и поскорее вытолкать эту гадость из себя. Господи... Такое ощущение, будто в меня пытались запихать бейсбольную биту, не меньше.

- Я же предупреждал!.. Не зажимайся, бл##ь!

Я даже не заметила, когда этот монстр перестал насиловать мой рот своим языком (уж поцелуем это точно не назовёшь). Зато увидела каким озверевшим стало его недовольное лицо и без того искажённое густой пеленой моих слёз. Но не заметить, как вздулись вены на его высоком лбу и висках и какими угольно-чёрными стали его демонические глаза, увы, не вышло. Казалось, ещё немного и этот жуткий лик деформируется во что-то ещё более ужасное.

- Расслабь мышцы, дура! А то точно порву ко всем херам еб##ым... Не хватало ещё уздечку сорвать...

- Не надо-оо!.. Мне бо-оль-но-о!.. - но, видимо, мой голос опять сорвало или перекрыло паническим удушьем. Я так и не сумела ничего выдавить из себя вслух, скорее что-то беззвучно из себя выжимая. И больше нечего почти не видела (слава богу!), потому что слёзы уже лились безостановочно. Если бы ещё при этом и ничего не чувствовать.

Правда, неожиданным послаблением меня всё же застало врасплох. Когда в меня перестали запихивать ту огромную штуку и тем самым дав мне мнимую передышку. И то я не сразу поняла, почему мой насильник обильно плюнул на свои пальцы на той самой руке, которой расстёгивал свои штаны, вскоре вернув её обратно к низу живота. Дошло уже после того, как меня опять начали рвать и заталкивать внутрь инородный орган пугающих размеров. По крайней мере, по ощущениям уж точно. И в этот раз, щадить меня совсем не стали. Вогнали эту твёрдую “палку” одним нещадным толчком, перед этим припечатав к кровати основательно и без единого шанса хоть как-то пошевелиться или вывернуться. И это оказалось в миллион раз хуже, чем до этого, потому что болью вспороло изнутри такой, что в пору было и сознания лишиться от настоящего болевого шока. И, какое счастье, что я его лишилась. Пусть и не сразу, но хотя бы не в середине и не в конце всего процесса.

______________________________

[1] Serçe - турец. Воробей [cэрчэ]