Форма Собаки. Инь

Форма Собаки

Стихия: Металл

Сторона: Инь

Рокия попала в рабство. И это был лучший вариант развития событий после той ночи, когда она незаконно пробралась на арену для поединков. Она не была первой из тех, кто когда-либо проявлял неуместное любопытство вместе с излишней прытью – хоть это и случалось совсем не часто. Чаще всего даже самые отмороженные искатели приключений чувствовали на интуитивном уровне: в некоторые места без приглашения лучше не соваться, и некоторые вещи лучше не видеть никогда. Но, должно быть, ее интуиция спала той ночью, когда все случилось.

Обычно таких, как она убивали сразу при обнаружении, даже безо всяких допросов и мучений. Просто избавлялись, уничтожая любую информацию о нарушителе – «гасили» все социальные сети и государственные документы. Хуже того – если кто-то из родных пытался сопротивляться, в расход пускали и их тоже.

Но ее отцу каким-то невероятным образом удалось добиться, чтобы ее проступок был вынесен непосредственно на суд морфа – победителя. И тот решил определить ее в свой гарем.

Поначалу она жутко грустила: не так-то просто распрощаться с мечтой о Европе, Сорбонне и карьере. Но в конце концов смирилась. Бытовые условия, которые были обеспечены в гареме, большинству ее соотечественников не могли и присниться. Она могла заказывать любую одежду и любые гаджеты по интернету. Кормили их исключительно авторскими деликатесами. В конце концов, она стала задумываться – а так ли нужна была эта карьера, когда она итак получила все, что хотела?

И все-таки помня, что морф сотворил на арене, Рокия жутко боялась первой встречи с ним. Но, в конечном итоге, все оказалось вовсе не так страшно. В человеческом обличье Адриен был очень симпатичным чернокожим парнем, да еще и ее соотечественником, гвинейцем ее родного племени. Да, он был помешан на сексе (что странно для мусульманина, даже бывшего), но не на жестокости как таковой.

В ночь знакомства он довольно бесцеремонно лишил ее девственности. Точнее, это ей поначалу показалось, что бесцеремонно – со временем, и приобретенным опытом, она смогла оценить, насколько он был деликатен. Она даже боли не почувствовала – зато смогла испытать множественный оргазм.

После первой ночи было множество других. Адриен хотел постоянно, и вовсе не только девушек. В его гареме было с десяток наложников, половина из которых парни. Первые разы в групповых оргиях она чувствовала себя несколько скованно, но через пару месяцев научилась даже получать удовольствия от происходящего. Адриан особо выделял таких наложников, которым очень нравился секс во всех его проявлениях, и приближал их к себе. Делал условия жизни максимально комфортными, даже брал с собой в поездки.

Кроме нее, таких счастливчиков было еще трое. Двое парней, Арчи и Деррил – одному двадцать лет, другому тридцать два. Первого Адриан использовал в пассивной роли, второй – трахал самого Адриана, когда у него было соответствующее настроение. Однажды они вдвоем трахали Рокию, а морф просто наблюдал за ними, затягиваясь кальяном с дорогим гашишем. В «ближнем круге» была еще одна женщина, Стефания. Ей было хорошенько за тридцать, и она обладала самыми пышными формами, которые Рокия когда-либо встречала в жизни.

Только с ними четырьмя Адриан практиковал секс в обличье морфа. Когда он первый раз пришел в шкуре огромной мускулистой гориллы, Рокия решила, что все – вот и пришел их час. Он не сможет сдержать внутреннего зверя, и порвет их на части сразу после оргазма. Но парни оставались удивительно спокойными для смертников, и она смогла расслабиться. К тому же, совершенно неожиданно – но в обличье гориллы член Адриана оказался заметно меньше, чем в обычном, человеческом теле. Но, как выяснилось – это было совсем не важно. Почему-то в звериной шкуре он предпочитал исключительно пассивную роль. Парни насаживали его на два ствола, при этом ей он делал замечательный куни, слегка порыкивая. Ее это заводило до невозможности, и она кончала раз за разом. Такое поведение совершенно не вязалось с тем запретным зрелищем, что она видела на арене! Но о причинах оставалось только гадать.

Однажды он пришел в обличье гориллы, когда Рокия была вдвоем со Стефанией в хамаме. Она ожидала что-то особенного, и не ошиблась: Стефания исчезла на минуту, пока морф вылизывал ее с головы до ног, и вернулась с огромным лошадиным членом, пристегнутым к ее бедрам. Чтобы пропихнуть это чудовище даже в хорошо разработанный анус Адриана, понадобилась тонна смазки. Стефания трахала морфа, грязно ругаясь, и комментируя свои действия. Рокия сидела у него на лице, постанывая от ощущения мощного звериного языка, проникающего прямо в ее лоно. Когда Адриан кончил, его сперма обрызгала ей все волосы и спину. Ее было удивительно много. Она даже позволила себе подумать: «Интересно, почем купили бы колдуны это сырье?» - Но тут же осеклась, испугавшись. Второй раз рисковать жизнью ей совершенно не хотелось.

Однажды обжегшись, Рокия вообще старалась быть максимально осторожной. И, когда однажды Адриан под метом вдруг разговорился, и поделился с ней секретом своей сексуальной одержимости – она предпочитала об этом молчать. Хотя и осознавала, что невольно получила в руки довольно мощное оружие. Вот только как именно им распорядиться, и стоит ли оно вообще это делать – она не имела понятия. Будь у нее такая возможность, она бы предпочла забыть то, что услышала. Просто так безопаснее; она ведь тоже человек, и тоже может когда-нибудь излишне расслабиться…

Сила бойцов-морфов была основана на некой внутренней энергии, которую содержат в себе все живые организмы. Только морфы могут ей сознательно управлять. Ключевое значение для исхода поединка имеет способность контролировать, накапливать и в нужный момент сбрасывать эту энергию. Каждый из тотемных воинов обладает своими собственными секретами обращения с этой энергией. У клана обезьян все завязано на сексе. Парни и девушки в гареме – ходячие резервуары энергии. С помощью секса, морф забирает ее себе, и накапливает в ожидании поединка. Изнасилование в конце битвы с псом было не просто актом унижения противника; морф-обезьяна готовился поглотить жизненную энергию врага, создавал канал связи, по которому она перетекала в него. То, что внешне выглядело как непристойнейшая похоть, на деле было всего лишь утилитарным актом, позволяющим обезьяньему морфу становиться сильнее.

Одна только мысль все-таки продолжала мучать Рокию. Она не знала, восстанавливается ли в них та энергия, с которой они делились морфом. Поэтому старалась прислушиваться к своему состоянию. Вроде бы никаких отрицательных изменений она не замечала – но кто знает, как проявляется потеря жизненной энергии? По косвенным признакам и невольным оговоркам, Рокия определила, что Стефания была в гареме не меньше десяти лет, но выглядела при этом достаточно полной сил и здоровой. Хотя ей и было под сорок. Видимо, все-таки энергия восстанавливалась каким-то образом. С другой стороны, она краем уха слышала, как парни обсуждали какого-то мальчика из гарема, и говорили о нем, что тот «сгорел за полгода». Что это означало она, понятное дело, уточнять не стала.

Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Она становилась все более опытной в плотских утехах, училась разнообразным практикам у Стефании, и преуспела в этом. Адриан тем временем все больше проникался к ней симпатией. Даже привлекал ее, чтобы посоветоваться – когда выбирал себе новых парней и девушек в «нижний гарем». Она старалась угодить ему, выбирая тех, в ком чувствовалось больше жизненной силы.

Адриан стал брать ее с собой в увеселительные поездки. Она узнала, что такое перелеты на частных самолетах, исследовала границы доступной роскоши на яхтах, грелась на солнце на лучшем песке, возле чистейшего океана, который только можно найти на Земле. И, разумеется, отдавалась и брала – много раз, и под звездным небом, и в полосе прибоя, и даже в аквалангах: Адриан не уставал от поиска новых форм сексуальной близости.

Рокия была уверена, что рано или поздно дойдет и до исследования границ боли. Но нет – видимо, практики садо-мазо никак не влияли на потоки жизненной энергии. А вот новизна и степень возбуждения – влияли. Поэтому жизнь Адриана вне арены была постоянным поиском, щедро сдобренным совершенствованием и практикой прежних находок.

И вот однажды Адриан позвал ее в свои апартаменты для разговора. Он был одет в льняные брюки и простую белую майку из хлопка, что само по себе было довольно необычно: одежда или ее отсутствие всегда были частью сексуальной игры. А банальные брюки и банальная майка означали, что он вовсе не играет.

- Насколько ты готова нарушать правила, Рокия? – Спросил он, и похлопал ладонью рядом с собой, по дивану, на котором сидел.

Рокия послушно присела рядом.

- Совсем не готова, мой господин. Я давно осознала свою ошибку, и никогда больше ее не повторю.

- Скажи-ка честно, глядя мне в глаза. Тебе нравиться жить со мной?

Рокия поглядела в его черные как бездна глаза

- Да, господин, очень нравится! Я бесконечно благодарна! – Сказала она, вполне искренне.

- Так, если тебе все нравится – ты уверена, что это была ошибка?

Рокия замолчала, не зная, что ответить. Это могла быть ловушка, проверка на лояльность. Но ее вдруг проснувшаяся интуиция подсказывала: здесь нечто большее. Возможность. Приоткрытая дверь на следующий уровень.

- Нет, мой господин, - сказала она тихо, - не уверена.

- Если я тебе скажу, что сам люблю нарушать правила. Поэтому предпочел тебя спасти. Ты мне поверишь?

- Да, господин, безоговорочно.

- У меня к тебе предложение, Рокия, - Адриан закинул ногу на ногу, не отрывая от нее пристального взгляда, - только выслушай сначала, хорошо? Согласие должно быть полностью добровольным, и хорошенько продуманным.

- Да, господин, - Рокия кивнула, опустив взгляд.

- Я хочу немного поиметь систему, - осклабился Адриан, - не разрушить, а именно поиметь. Причем так, чтобы сама система даже не заметила, что ее имеют. Морфы часто получают приглашения на поединки, как представители своих кланов. Обычно мы просто пялимся на арену, присматриваемся к победителям, прикидываем сильные и слабые стороны. Поединки – единственная возможность получить такую информацию. Любые съемки для последующего анализа строжайше запрещены, как ты понимаешь.

Адриан прервался на секунду, оторвал виноградину от кисти, которая свисала из вазы с фруктами на столике возле дивана, задумчиво пожевал, глядя перед собой, потом продолжил.

- В общем, приглашение само по себе – довольно ценная вещь, и объект большой политики. Кланы стараются приглашать дружественные кланы – если опасаются проигрыша. Чтобы союзники вскрыли слабые стороны победителя, и могли отомстить. Понимаешь, какие ставки, да?

Рокия кивнула.

- Так вот. Есть еще более ценная вещь, которая происходит на каждом поединке. Выброс энергии, когда гибнет морф. Бойцы других кланов улавливают только самый пик, снимают сливки – большая же часть просто рассеивается в эфире. Какая-то часть попадает на зрителей, но это крохи. А у нас, обезьян, есть возможности и знания, которые позволяют забрать эту энергию себе, полностью. Скажу больше – я придумал, как это сделать незаметно. Но тебе нужно будет пробраться со мной на арену.

- Я готова, господин! Все, что угодно! – Ответила Рокия. Удивительно – но ей действительно хотелось сделать что-то такое, запретное.

- В день поединка будет нужно, чтобы тебя анально поимели двадцать мужчин – бойцов, - сказал Адриан, глядя ей в глаза, - их семя должно оставаться в тебе весь вечер.

- Тяжело, но я справлюсь, - кивнула Рокия.

- Во время поединка ты должна мне будешь отсасывать, - продолжал Адриан.

- И… все? – Она немного растерялась, ожидая, что задача будет куда более сложной.

- И все. Я должен буду кончить точно в момент гибели морфа. Поэтому нам предстоит много тренироваться. Ты должна отлично уметь удерживать меня на грани.

- Хорошо. Я научусь.

- Я знаю, - уверенно сказал Адриан, - ты очень способная. Но самое главное. Если нас поймают – отдадут на суд победившего морфа. Меня он убьет – это без сомнения. Он будет исполнять долг перед кланом, и не сможет упустить такую возможность. А вот что будет с тобой – совершенно неизвестно. Ты уже знаешь слишком много для того, чтобы жить. Даже мой собственный клан не одобрит такое знание. Скорее всего, тебя убьют, выкачав всю информацию.

- Я понимаю это. И я готова.

За несколько недель Рокия достигла невероятных высот в искусстве фелляции. Она чувствовала малейшие нюансы напряжения члена Адриана, улавливала все вибрации, и могла языком считывать частоту его пульса. Поначалу было тяжело, она сама себе казалась «деревянной», но раз за разом дело пошло. В какой-то момент к ней пришло осознание – вместе с новыми навыками, она получает реальную власть над морфом. Она понимала: то, что делала она ртом, не повторит ни один другой человек. Рокия могла держать его в максимальном напряжении десятки минут, останавливаясь в миллиметре от оргазма, добиваясь такой яркости ощущений, что однажды Адриан отключился.

В один из дней, когда она обрела абсолютную уверенность в собственных силах, Адриан позвал ее к себе в апартаменты. Вопреки ожиданию Рокии, он был не один. В помещении разместились двадцать обнаженных мужчин. Они все были в «полной боевой готовности», явно под какими-то веществами, и смотрели на нее с плотоядным вожделением. Она улыбнулась, и сбросила с себя одежду.

Нельзя сказать, чтобы практика массового анального секса была совсем уж легким испытанием, но она справилась. Сложнее всего было сдерживать в себе семя – но, к счастью, она всегда приходила к Адриану физиологически готовой к любым практикам, поэтому все получилось.

Сразу после сеанса «зарядки» они поехали в аэропорт. Перелет был совсем не долгим, к счастью – и все время Рокия старалась поменьше шевелиться, и аккуратнее дышать. Садились они в темноте, на каком-то острове посреди моря. После посадки Адриан достал откуда-то из гардероба в дальнем конце салона пару черных балахонов. Они переоделись, полностью избавившись от остальной одежды.

Порядок прохода на арену был точно таким же, как тогда, в Гвинее. Только теперь гаджеты они оставили на борту самолета, и сдавать им было нечего. Амфитеатр здесь находился среди невысоких меловых скал, и одной стороной выходил прямо на море. Факелы давали тусклое пламя, но в небе светила яркая ущербная луна. Примитивное искусственное освещение казалось лишним.

В полном молчании они разместились на каменных ступенях, в темном углу арены. Улучив момент, Рокия опустилась на колени, и скользнула под балахон Адриану. Их фигуры слились; в полумраке было совершенно невозможно разобрать, что они делали.

Разумеется, Рокия не видела происходящего на арене, и могла делать только косвенные выводы по вздохам и вскрикам зрителей. Они заранее договорились с Адрианом, что, когда наступит момент кульминации битвы – он по-особому сожмет ее плечо, а она заставит его кончить.

Поначалу все шло, как по маслу. Она легко довела Адриана до нужной степени возбуждения, и, продолжая ласкать его каменный член, ждала нужного знака. Но вдруг что-то пошло не так. Шум и гул голосов стих. Адриан, несмотря на все ее усилия, резко терял напряжение; его член сжимался, как сдувшийся шланг. Потом послышался женский визг, за ним – шелест шагов. Снова крики. Она почувствовала движение толпы, но вылезла из-под балахона только тогда, когда Адриан начал вставать. Бросила быстрый взгляд на арену, чтобы оценить обстановку.

Двое бойцов стояли на краях покрытого песком круга. Тот, что слева – был здоровенным человекоподобным доберманом. Он в растерянности опустил руки-лапы, и пристально глядел в центр арены. На противоположном краю от пса, слева, стоял большой черный кот. Его шерсть отливала серебром в лунном свете, подчеркивая игру мощных мускулов. Он выгнул спину дугой, и шипел.

В центре арены бил небольшой фонтан, изрыгающий какую-то темную густую жидкость. В воздухе плыл резкий запах сырого мяса.

- Адриан, что происходит, - прошептала Рокия, инстинктивно прижимаясь к покровителю.

- Нечто невиданное, - так же шепотом ответил он, - ты беги к самолету немедленно, и не оглядывайся. Если выживешь, а я – нет, расскажи моему клану все, что видела. И будь свободна. Дай руку!

Рокия послушно протянула ладонь. На кончиках пальцев Адриана появились холодные голубые огоньки. Он сжал пальцы вместе, и ткнул ими в центр ее ладони. Короткий укол холода – и голубое сияние пропало.

- Это твоя вольная, - пояснил Адриан, - но она станет действительной только после моей гибели. Имей ввиду – пока я жив, ты – моя.

Не отвечая, Рокия отвернулась, и побежала к самолету. По пути она благоразумно не оглядывалась.

Адриан продолжал наблюдать за ареной. Таких, как он, внимательных зрителей, которые остались на своих местах, было не больше дюжины.

Фонтан в центре арены тем временем вспухал большим нарывом, готовым вот-вот прорваться. Морфы – кот и пес – отошли к самому бортику, но с арены не сходили. Покинуть арену – значит проиграть. Правила не делали никаких оговорок на случай форс-мажоров, вроде того, который происходил сейчас.

Застывший кровавый фонтан поднялся на высоту пяти метров, и резко опал. Вся арена оказалась залитой кровью, Адриан едва успел закрыть балахоном лицо, когда волна крови докатилась до него. Не теряя хладнокровия, он попробовал кровь на вкус. К его удивлению, это оказалась смесь: кровь коров, свиней, кур – и еще многих животных, вкус которых уловить он не мог, концентрация была слишком низкой.

Бойцы плавали в крови, едва удерживая головы на поверхности. Потом уровень кровавого озера стал падать. Но в центре, под толщей крови, появилось какое-то движение. Там закручивалась воронка. Это продолжалось несколько секунд, потом воронка схлопнулась; из ее центра в воздух полетели в воздух белесые и темные ошметки. Адриан, скорее, догадался, чем смог разглядеть эти куски рваных мышц, внутренних органов и костей.

Кости стукались между собой с неприятным глухим звуком. Слипались концами, формируя ажурную пространственную структуру, которая все более и более напоминала череп с преувеличенно большими челюстями и крокодильими зубами.

Бойцы, все еще плавающие в крови, хотя и по пояс, оказались близко друг к другу. Они попеременно смотрели то друг другу в глаза, то на костяного голема, который восставал в центре арены. Враги, готовые сойтись в смертельном поединке, очевидно, каким-то образом общались друг с другом. Все происходило очень быстро: пара взглядов, едва уловимый кивок, знак согласия. И морфы прыгнули, одновременно покинув арену.

Кот после этого буквально растворился в воздухе. Адриан, наблюдая за этим, нахмурился. Среди кланов давно ходили слухи, что исключительная способность кошачьих – перемещаться в пространстве по каким-то своим тайным ходам. И вот, прямое доказательство.

Доберман, кое-как отряхнувшись от крови, со скоростью тепловоза улепетывал в сторону аэропорта.

Костяное чудовище в кровавом озере успело сформировать когтистые лапы, и уже было готово вылезти на трибуны.

Пора уходить.

Адриан перекинулся в морфа, и побежал по горной тропке, вслед за доберманом, по его кровавым следам.