Глава 1 - Ох и дела творятся в королевстве

Любопытная штука – магия. Пользы от неё много, конечно. Но только когда эта магия на твоей стороне. А если на вражеской, то один вред. Особенно, если это магия огня и владеет ей злодей носатый вроде Порукана. Добра от такого точно не жди.

Марк Ушаков, скомкав носатый, ушастый и на всякий случай рогатый портрет злодея, считал именно так.

Сминая несчастный рисунок, почётный член Триумвирата мысленно представил, как уничтожает вражескую магию целиком и полностью. Будто бы комканье бумаги само по себе могло быть магическим действием.

Вот только знал Ушаков, что такие ритуалы в этом мире не работают. Это только в кино можно по фотке порчу навести, а тут сложнее.

Тут думать надо!

Тогда Ушаков задумался так, едва дым из ушей не пошёл. Основной мощью врага являются сверхъестественные способности. И лишись повелитель Чёрного Королевства своих волшебных сил, его территории в два счёта разгромили бы союзные войска.

Но никаких «если бы, да кабы», иначе выросли бы грибы. По-научному надо. История не знает сослагательных наклонений.

А если по-простому, так кто её вообще знает эту историю в этом мире, кроме него? Жора что ли? И хуже того – Ташкина? Смех, да и только!

Но Карасёва было жалко. Человек всё-таки в поход отправился. Военную кампанию начал против врагов государства. А Ташкина в тепле и заботе сидит, но историю и тут не учит, зараза.

Тогда Марк снова смял портрет с наброском вражеским, представляя, как тот страдает.

– Хрясь, бабац, трах-тарарах! И Карасю бы подолгу по снегам бродить не пришлось, – пробурчал юный правитель.

Один из трёх в Триумвирате думал всякое, а затем изображал нужное. И отображал уже только важное. Технику всякую, например. Правда, работала она не всегда. Мало было расчётов. Каждое действие требовалось экспериментально подтвердить. Опытные образцы, порою, вели себя совсем не так, как им полагалось. Опыта им не хватало. Но Ушаков работал над этим. Это тебе не история, в механике, изобретательстве и прочих высоконаучных изысканиях ошибок быть не может!

План юноши был прост, оттого и хорош. Пойти и завоевать злодея на его же земле. Это ежу понятно, от того и в колючем костюме. Понял жизнь.

А тут, в тылу, дело оставалось за малым – разобраться, откуда эта магия берётся, чтобы проще было с противником совладать.

– Если где-то прибыло, значит, где-то убыло, – пробормотал под нос Марк, вновь погрузившись в размышления.

Он сидел за столом, и с видом серьёзного исследователя разглядывал им же созданные тостеры. Правда, без тостов. Не хватало рядом рыжего друга, чтобы наполнить созданные Ушаковым устройства хлебцами. А ещё лучше – угостить хот-догами по-братски.

Марк даже глаза прикрыл в мечтах. Когда жуёшь – лучше мыслится.

– В голове у тебя убыло! – ответственно заявила Настя Ташкина, хватая тостер. – Иначе бы сделал из него смартфон полезный. С приложениями.

Настенька тоже любила помечтать, но о своём, о девичьем.

– Ты чего наделала? Руки-то свои убери загребущие, – возмущенно взмахнул руками чернявый исследователь. – Это ж эксперимент! Не порть мне опыты!

– Да у тебя их, если захочешь, полный стол будет, – возмутилась блондинка. –Жалко, что ли, девушек порадовать? Я хочу пузырьки полопать. Или там, змейку покрутить пальцами.

– Какую ещё змейку? Только нашествия пресмыкающихся всяких нам не хватало! – Марк не всегда поспевал за метаниями мыслей Ташкиной и не сразу понял, каких змеек ей в тостере не хватает, так как привык мыслить прямо. Порой, напролом.

– Ох! – взмахнула руками блондинка. – Вот, умный ты временами, а не понимаешь ничего. Ну, какие пресмыкающиеся? Мне технологии нужны.

– Зачем?

– Хотя бы в развлекательных целях! – заявила Настенька и добавила, конюча. – Ну, Ухо, ну придумай что-нибудь. Я скоро на стенку полезу в этом сером мире! Грустно жить там, где всё от тебя зависит. Где я им всем столько веселья добуду, сколько хочется?

Ташкина закатила глаза, всем видом показывая, как именно сходит с ума от скуки. У мальчишек-то, понятное дело, свои дела. Один в поход укатил, другой технику создаёт в невообразимых количествах для одних только ему известных целей.

А ей что делать? Одними нарядами сыт не будешь. И развлечён тоже. Да и платья какие-то неправильные выходят. Вроде бы и рюшечки, и рукава на месте, а не радуют. Не тот нынче шопинг, когда магический. Хоть бы тетрис ей какой подарили, так нет же. Понаделал зачем-то тостеров. Унылых и скучных!

– Ничего-то ты не понимаешь! – разозлился Ушаков. – Если у меня получится создать два абсолютно одинаковых тостера, значит, я их, и впрямь, создаю. А если нет, то значит, я их просто откуда-то ворую. А ты тут со змеями своими лезешь.

– Воруешь? – удивилась блондинка. – Но это же не наш метод! Воровать это плохо. И даже не безопасно. Иногда, конечно, хочется позаимствовать, но мало ли чего мне хочется?

– Ну, или копирую ранее увиденное, – сразу пошёл на попятную и Ушаков, раз уж все вокруг раскаивались. – Хотя бы по чертежам.

– Что по чертежам? – не поняла Настенька. – При чём тут черти и ежи?

– Как что? – удивился Ушаков такому обороту речи и прикусил губы. – Да тебе долго объяснять! Ты же тупишь постоянно.

– Так ты объясняй, как следует! Тоже мне умник нашёлся.

Нет плохих учеников, есть плохие учителя.

– Хотя если по чертежам, то это уже другое, – прикинул Марк, порой мечтая некоторых учеников придушить на месте. Чтобы другие одумались. – Это значит, что я сам делаю, а не переписываю. Значит, ты не только тупишь, но и немного вдохновляешь.

– Это как? – тут же заинтересовалась Настенька.

Так как вдохновлять она любила.

– Как контрошку по матеше! – отрезал Ушаков.

– А разница какая? – пожала плечами блондинка, игнорируя эти сами контрольные при любом удобном случае то ментальным повышением температуры тела вследствие богатого воображения, то опаздывая на урок, так как ноги подозрительно долго шли до школы.

– Разница, Ташкина, принципиальная, – вздохнул новатор. – Закон сохранения энергии знаешь?

– Допустим, – ответила Настя и сделала такое умное лицо, как будто знала.

А он пусть себе гадает. Главное молчать загадочно. За умную можно сойти. С челядью же получалось в замке. В городе люди, правда, поумнее стали. Спрашивают что-то постоянно, но многозначительное молчание пока ещё не давало осечек.

– Вот, если одинаковых тостеров не получится, значит, закон сохранения работает, – объяснял Марк, как будто общался с разумным человеком, а не с одноклассницей.

– И-и-и? – протянула блондинка так, словно вот-вот сама договорит ответ.

– И Порукана можно просто отключить от источника его магии, – договорил Марк, даже не подозревая об этой женской уловке. – Хоп из розеточки и всё, нет питания. Вот так-то!

Элира, что получила за выслугу лет фамилию Помогайкина и даже заочно отчество Никитишна, с уважением посмотрела на обоих.

Законы сохранения знают, контроши по матеши обсуждают. А матеша – это, возможно, дочь математики. Или хотя бы родственница. Опять что-то мудрёное, значит, происходит. Лучше не вмешиваться, а на Марка смотреть украдкой. Он такой душка, когда в задумчивости сидит, локоны чёрные крутит.

– Порукан, тостеры, магия, – пробурчала Настенька. – Ухо, ты не переутомился часом? Жора там на войну ушёл с союзниками полудикими, а ты тут языком только чешешь.

– А что я должен сделать? Я не воин, я мыслитель!

– Так и танк бы ему какой вдогонку послал! Чтобы с пол пинка там всех раскатал! А то чего он вручную всё? Автоматизация где?

– Нет дизтоплива, нет и танка, – ответил Марк, и на столе появилась ещё партия тостеров. – Не отвлекай, Таш. Я почти постиг суть волшебной проблемы. А ты тут предлагаешь глупостями всякими заниматься.

– Какими ещё глупостями?

– Типа, почему одна гусеница крутится? Или о диаметрах люка задумываться, чтобы не застрять, но и дождём не залило. А оно мне надо?

Марк, не слушая ответных возражений, внимательно осмотрел результат своей работы.

– Мне нужен микроскоп, лупа, и пару людей с умным видом. Пусть запоминают или записывают всё, что скажу. Ты это… Ничего не трогай больше, – сказал он Ташкиной, встал из-за стола и выбежал из лаборатории.

Настенька недовольно фыркнула, тут же взяв тостер чисто из протестных соображений.

– Больно надо… у тебя даже тостеры не розовые. Креатива ноль. Хоть бы стразы приклеил или рюшечку повесил. И вот уже совсем другой тостер… Слышь, Лир, а он, дурак, внутрь лезет. До истины докапывается. А она может на поверхности вся. Правда, Лир?

Лира томно вздохнула, глядя вслед Ушакову, словно видела его следы на каменном полу, но ничего не сказала. Ей казалось, что иногда в молчании даже больше смысла, чем в словах.

– Чего-то ты задумчивая сегодня. Пойдём, прогуляемся, подруга, – Настя положила руку ей на плечо, и Лира будто вышла из оцепенения. – В спальню только зайдём, переоденусь…

А в это время Тётушка Боня как раз вошла в королевские покои со стопкой чистого постельного белья. Её величество Настенька уж очень часто требовала менять простыни. И месяца не минуло, а ей чистые подавайте. Но разве ж с королевой кто спорит? Хочет с дуру мыться хоть каждый месяц, её право.

Вот и сейчас тётушка Боня взгромоздила стопку простыней на тумбочку и принялась вытряхивать одеяло из пододеяльника, обновляя понятие чистоты.

На туалетном столике возле окна вдруг что-то зашуршало. Тихонько так, будто мышь пробежала, стуча коготками по отполированному дереву. Тётушка нахмурилась, но продолжала заниматься королевским ложем. Но звук повторился. Теперь уже громче и отчётливее.

– Ну, сейчас я тебе задам, – пробормотала тётушка и отложила одеяло.

Из-за пояса она вытащила здоровенную мухобойку. Этот инструмент всегда выручал, если вдруг объявлялось какое чудище зубастое и хвостатое. Ну, или крылатое. Жук в окошко залетит или же паучок из-за печки вылезет – с кем не бывает?

Одного вида мухобойки оказывалось достаточно, чтоб прогнать вредителя. Однако против мышей она своё орудие ещё не испытывала.

Ну, что ж, всё бывает в первый раз.

Боня подкралась к туалетному столику на цыпочках, но мышь, по всей видимости, успела сбежать. Служанка решила увериться, что опасность миновала, наклонилась, чтоб заглянуть под стол, но тут прямо над её головой заскреблось снова. Тётушка резко выпрямилась, едва не задев головой столик. Оглядела со всех сторон пестрое декоративное яйцо и сжала покрепче мухобойку.

– Теперь-то ты никуда не убежишь, – ухмыльнулась Боня.

Наверняка мышь спряталась прямо за яйцом, вот только, ей никак не удавалось заглянуть за него. Боня принялась выжидать. Ведь рано или поздно мыши наскучит прятаться, и мелкий грызун непременно покажет свой хитрый нос. Только бы яйцо не погрызла, а то Её величество Настенька сильно расстроится.

И тут яйцо будто с места сдвинулось. Точно мышь его толкнула! Боня одной рукой замахнулась мухобойкой, а второй попыталась придержать яйцо. А то ведь столкнёт его, не ровен час!

Снова что-то заскреблось, застучало, прямо под ладонью тётушки Бони. Она от неожиданности подпрыгнула. И яйцо тоже подпрыгнуло. Громко затрещало, будто штукатурку кто со стен сбивать удумал.

Служанка отшатнулась, не понимая, что происходит, и куда, собственно, мышь подевалась? У яйца вдруг появились ноги. Две когтисты лапы затопали по столику, раскидали королевскую косметику, но Боня так опешила, что не решилась безобразие пресечь. А яйцо разбежалось и запрыгнуло на окно.

– Куда?! – закричала тётушка, бросилась к окошку, пытаясь предотвратить падение мухобойкой.

Но опоздала. Яйцо затрещало так громко, будто его величество Марк новое изобретение решил испытать. И вывалилось наружу.

Боня позабыв о смене белья, рванула прочь из королевских покоев. Она бежала так быстро и совсем не по возрасту лишь потому, что надеялась успеть поймать яйцо. И едва не сбила с ног Лиру и королеву Настеньку, что как раз наведывались в королевские покои.

– Тётушка! – вскрикнула Элира. – Что случилось? Я никогда не видела тебя на бегу.

– Пожар? – первое, что пришло в голову Ташкиной, но запаха гари она не почувствовала. – Потоп? – предположила она второе, что пришло в голову, но тоже не сошлось. Это ж сколько надо воды, чтобы дворец утопить?

– Там! – вскрикнула служанка. – Там яйцо убежало! – едва отдышавшись, выговорила она.

– Как убежало? – сдвинула брови Настенька.

– Может, укатилось? – предположила Лира.

– Нет! Упрыгало! Ногами упрыгало! Да прям в окошко! – заявила Боня, схватилась за голову и закачалась из стороны в сторону, демонстрируя крайнюю степень расстройства.

– Как это в окошко?! – испуганно воскликнула Настя. – Как это ногами? – на всякий случай она опустила взгляд и посмотрела на свои ноги. У яйца таких точно не было. – Бежим скорее! – вскрикнула она, решив использовать ноги по назначению, раз уж они у неё точно есть.

Королева схватила Лиру за руку и рванула вниз по лестнице, потому что как и тётушка Боня хотела успеть попасть под окно раньше падающего яйца.

Все вскоре оказались на улице. Над городом вдруг как солнце блеснуло, хотя погода на любителя – тучи и мрачно. Вот-вот снег или дождь полетит с неба. И тут вдруг солнышко выглянуло. Ташкина даже припомнила, что дождь во время солнца называют грибным. Вот только зачем ей сейчас грибы?

Люди, находившиеся во дворе, невольно подняли головы. И обомлели – для солнца источник света под тучами был слишком мал. Но он был. И летел, махая крыльями.

Ташкина подняла руки и закричала, не в силах скрывать радости:

– Филя вылупился! Филька, я тут! Филечка-а-а!

– Что это за неопознанный летающий объект? – не понял Марк, оказавшись неподалёку в процессе поисков очередных магических проблем и подхода к их решению. – Только пришельцев нам для полного счастья не хватало.

– Да какие пришельцы? – рассмеялась Настенька. – Птичка наша вылупилась!

– Горящая, – констатировал Марк, приглядевшись.

Настенька усмехнулась и положила руку на плечо друга.

– Не горящая, а пылающая. Безграмотность ты ходячая.

– А бывает лежачая? – удивился Ушаков. – Мне тебя достаточно, дурында стоячая!

– От Бармалея лохматого слышу!

Вместе ребята смотрели, как величественно и неторопливо машет золотистыми крыльями гордая маленькая птица, которую словно бензином облили и подожгли.

Настенька сделала озадаченное выражение лица и спросила вслух:

– А они горят, пока глазки не откроются или вроде того?

– Пока топливо не кончится, – шутливо произнёс Ушаков.

– Ох, – озадаченно вздохнула Ташкина, – так его ещё и заправлять надо. А ты ещё ни одной бензоколонки не построил.

– Похоже, это…феникс. У него это автономно выходит, – наконец, сжалился над подругой Марк. – Дайте мне его на неделю, и я разберусь, что к чему.

– Вот ещё! Мой Филька! – возмутилась Настенька.

– Да с такой огненной птицей нам любая зима нипочём! – поддержала подругу Лира.

– Точно! – добавила светловолосая подруга. – Мы сейчас его быстренько вырастим и Жоре в подмогу зашлём. Пусть обогревает в походе.

– Феникс, значит, – кивнул Марк. – А откуда он взялся-то?

Ташкина перестала махать руками, призывая огненную птицу, как специально обученный человек с флажками вертолёты и самолёты на палубу авианосца. Повернулась к ребятам.

– Как откуда? – переспросила она. – Яйцо помните? Мэр подарил, который ключ нам от города вручил. Только ключа не было. А яйцо – пожалуйста. Вот из него Филечка и вылупился.

– Ага, ещё как вылупился! – последней прибежала тётушка Бони, задыхаясь. – Как полыхнёт, я перепугалась вся, прочь из покоев Настеньки, а он в окно, значит, выскочил. И нету. Главное раз – и всё, был таков.

– Ну, предположим, выход искал. Прогуляться, чтобы крылья размять, – прикинул Марк, пытаясь оценить размах крыла. А также с ходу оценить прочие лётные качества.

– Маму искал! – запрыгала на месте Настя. – Филечка! Я тут!

Лира утёрла пот под лёгкой полуспортивной шапкой с бубенчиком и призналась:

– Как хорошо, что мы из него омлет всё-таки не сделали. Такие птицы по весне нам сами нужны.

Красиво парил в воздухе феникс. Хоть и маленький, а от его присутствия даже теплее стало. Словно само солнце поселилось в Алом. Маленькое, но зато своё. А уж как подрастёт, так всю округу обогреет. Лишь бы только не спалил.