Глава 4

Отвернувшись к окну, решила представить, что еду в общественном транспорте и не имею отношения к происходящему произволу. Только вчера на корпоративе сочувствовала Валерке, жалующемуся на тяжелую водительскую судьбу и жадно облизывающему взглядом бутылку простой русской водки, неизвестно как забравшуюся на стол между импортным коньяком, текилой и шампанским. И вот… сама стала виновницей срыва выходного дня.

Но я рассудила просто: мне еще хуже, чем Валере! Я вообще с шефом в одной кровати проснулась…

— Как дела, Кудриевич? — подал голос предмет моих негативных мыслей. — Затихла там. Не спишь?

— Не спит, — буркнул Валера, зевая. — В окно смотрит.

— А сама она что, язык проглотила? — Макс перегнулся через подлокотник, выглянул из-за кресла. — Плохо?

— Хорошо, — огрызнулась я, косясь на водителя.

— Ладно, — шеф улыбнулся, — тогда не забудь мои очки вернуть, когда с твоими разберемся.

— Угу.

Не успела отвернуться — снова встретилась с Валерой взглядами. Он прищурился, ухмыльнулся. Ну все… побежит в понедельник к девчонкам из бухгалтерии сплетничать, теперь не отверчусь. Придется признать, что ночевала у Макса. Скажу, на коврике гад уложил, а утром испугался, что невеста меня застукает, и отвез подальше.

Посмотрев на спинку сиденья перед собой, чуть не зашипела от злости. И чего ему приспичило водителя вызвать? Сказал бы сразу, что не поедет за рулем, я бы такси вызвала или на метро добралась бы… А теперь не дай бог сплетня до дочери Соколова дойдет, вот вони будет…

Спустя следующие минут двадцать я и правда чуть не задремала. По пробкам мы двигались черепашьим шагом, а мне приходилось постоянно смотреть в окно, потому что Валера бдел и жаждал прочесть в моем взгляде как можно больше, чтобы после пересказать каждую увиденную эмоцию в бухгалтерии.

— Приехали, — наконец сказал Макс, и я облегченно вздохнула, выскочив из авто раньше, чем сам начальник.

— Ты — сама женственность и грациозность, — заржал гад, глядя, как я трясу носком сапога, пытаясь смахнуть грязные капли — наступила прямиком в лужу.

Отвечать ему я не стала, только представила про себя, как ставлю подножку со всеми вытекающими для его дорогого пальто последствиями. А потом говорю тихо так, надменно: «Вам так к лицу коричневый цвет…»

— Снова гадости думаешь, — констатировал Макс, подхватывая меня под локоть и утягивая за собой к ресторану. — Лицо сияет от счастья.

— Вовсе нет.

— Угу. Считаешь, не вижу?

Промолчала, опомнилась, оглянулась назад — Валера уже стоял у авто, щелкал зажигалкой перед сигаретой, зажатой в зубах, и смотрел на нас так, как смотрят журналисты из желтой прессы на объекты. Этот чудак на букву «м» сто процентов уже строчил мысленно статью о том, как я стала любовницей Минаева и решила подвинуть дочку гендера. Мне крышка!

— Чего?

Оказывается, последнюю фразу сказала вслух.

— Крышка, — повторила, печально вздыхая. — Теперь сплетен точно не избежать. И разборок. Проще сразу уволиться, наверное.

— Ты о чем? — Макс замер и меня остановил. — Что за бред?

— Марина Викторовна будет на месте в понедельник раньше, чем я, — ответила, ухмыляясь. — Чувствую, новость о моей ночевке в твоей квартире уже понеслась по телефонным проводам. Валера вон и сейчас стенографирует, а ты только масла в огонь подливаешь.

Макс обернулся к водителю, посмотрел на него пристально, склонив голову то направо, то налево, потом сообщил:

— Мало ли что может себе напридумывать одинокий мужик за сорок? Пусть себе треплется, Кира Вадимовна, нам-то с вами виднее, что и как было. Ну, и… поверь, я смогу убедить Марину в любой правде. Сказала ты, что ничего не было, значит, не было. Ясно?

Я кивнула, внезапно чувствуя, как екнуло сердце в груди.

А еще подумалось вдруг, изменилось бы что-нибудь, если б я сказала, что между нами что-то было? Что тогда сказал бы своей невесте Макс?

Фу, глупости какие в голову лезут.

Тряхнув головой, улыбнулась шефу, зарядившему меня своей безграничной уверенностью, и бодро пошла в ресторан забирать окуляры.

А дальше… Очки нашлись, вера в себя вернулась, и, даже несмотря на косые взгляды администратора ресторана, настроение слегка поднялось. Подумаешь, отожгла. С кем не бывает? Было и прошло!

Так настроив себя на позитивный лад, я вышла навстречу Валере, оставив шефа о чем-то беседовать с барменом, попрощалась и умчалась в далекие дали, а именно к метро. Ехать с мужчинами не хотелось, говорить тоже, а прогуляться и проветрить порядком уставший от перенапряжения мозг — очень даже. По пути остановилась у киоска, купила себе шоколадку и уже через пять минут безжалостного поглощения калорий стала совсем счастливым человеком. Полноватым в области таза, но счастливым.

В метро впорхнула как в родную стихию. Вот уже неделю мой автомобиль простаивал в мастерской неподалеку от дома, ожидая деталей для ремонта. Он долго фыркал и чихал, пока не встал, не подавая признаков жизни, чем страшно меня напугал. Кредит-то за него мне еще три года платить… Так что пока дружок был «на лечении», мне приходилось вспоминать, каково это — быть помятой, а иногда и раздавленной всмятку, если возвращалась домой в час пик.

Сегодня же было не особенно людно, в вагоне нашлись свободные места, а на телефоне — о чудо — остался заряд у батареи, чем я тут же воспользовалась, войдя в соцсети. И… настроение упало. Быстро так. Я бы сказала, оно кануло в Марианскую впадину и все еще летело вниз, не достигая дна, заставляя судорожно сдерживать дыхание и крепче цепляться за смартфон.

В самой посещаемой мной социальной сети меня отметила на фотографиях Юля, Алиска и Светочка. Везде я была очень весела, прямо скажем, на кураже: улыбка зияла на пол-лица, открывая обзор на все тридцать два зуба и зев. Из положительного выделила один момент: несмотря на кучу выпитых холодных напитков, горло было не красное. Я не простыла. На этой прекрасной ноте оптимизм сдох, успев дрыгнуть ногами и больно задеть жизненно важный орган, качающий кровь в организме. Сердце крякнуло, охнуло и обвалилось в пятки. А глаза продолжали смотреть на последнее фото: я среди коллег… на руках у Макса, уже без очков и почему-то без обуви. На лице у меня очень загадочное выражение, перекошенные губы, глаза в кучку, брови «ушли» под челку… М-да, не начинала кокетничать никогда, так нефиг и начинать было, тем более спьяну. Фотограф, похоже, тоже испугался, потому что часть лиц на фото были смазаны — у бедолаги рука явно дрогнула. Но мое было видно прекрасно, я бы сказала, лучше всех!

— Капец, — проговорила, шмыгая носом. — Хоть бы она еще не видела!

Судорожно открыв комментарии, начала читать восторженное:

«Уф! Горячо у вас было» — от неизвестного мне мужика.

«А-а-а-а! (смайлик восторга, смайлик, где вместо глаз сердечки и рот, как у меня, в пол-лица) Как круто вы затусили, жаль, меня не было!» — от Людки из отдела маркетинга.

«Пипе-е-ец! Удали, Свет, я здесь ужас-с-с!» — Юля, лицо которой на фото размыло.

«Вижу, хорошо погуляли» — Марина Соколова. Дочь нашего генерального директора, она же невеста Макса, на руки которого я нагло забралась.

Посмотрев на время последнего комментария, поняла, что он оставлен вот только что, буквально пару минут назад. Медленно убрала смартфон в сумку и, откинув голову, прикрыла глаза, слушая, как включился таймер, начавший отсчет моего существования в фирме.

«Прощай, малыш», — подумала, воспроизводя в памяти свою любимую машинку, которой недавно исполнилось два года. Вот уволят меня завтра, и что тогда делать? Где брать деньги на кредит? Черт, когда же я научусь экономить и откладывать на вот такие вот мега черные дни?!