Глава 3

Выходила из спальни с опаской, ступая на цыпочках и дыша через раз да всё перегаром. Страшно хотелось заполучить вещи и сбежать. Даже очки уже не нужны были, честное слово. В соседней комнате слышалось шуршание, и я пошла на звук, наступив на серую тряпку. Хотела отодвинуть ее брезгливо ногой, но тут поняла, что это убогое смятое нечто — мое платье из прошлогодней коллекции модного дизайнера.

«Твою мать», — опомнился от временной спячки мозг.

— Чтоб мне больше в жизни ни капли в рот не брать, — поддержала его полушепотом.

— Ты чего там? — отозвался Макс. — Мне говоришь?

Подняв платье, зашла в комнату и все-таки покраснела. Начальник держал в руках мои трусики, второй чулок, сумку и свой носок.

— Вот, — сообщил он, — чем богаты, как говорится.

— А почему они здесь? — спросила я и сразу пожалела об этом — уж больно довольная рожа стала у шефа. — Впрочем, не рассказывайте, пусть останется тайной.

Подбежав к нему, я отняла свое белье и сумку, развернулась и пулей вылетела в коридор в поисках ванной.

— Прямо и налево, — услужливо подсказал Макс. — Я пока кофе сварю. Ты будешь?

— Да, — откликнулась, открывая нужную дверь и тихо добавляя: — Сволочь, сам налево ходит и других заставляет.

Вспоминать, что я увидела в отражении зеркала, не хотелось: мы с памятью договорились стереть образ того страшилища из головы, никогда к нему больше не возвращаясь. Спустя минут десять я вошла в кухню бодрая, накрашенная и причесанная. Ах да, и одетая, что, наверное, было самым важным.

Свежесваренный кофе манил издалека, привлекая своим божественным ароматом и заставляя забыть все плохое хотя бы на время. И я бы забыла, но Макс по-прежнему ходил в одних брюках, смущая и напоминая о моем проступке. Поэтому пришлось молча протянуть ему заимствованную ранее рубашку. Он не отреагировал, тогда я попросила:

— Оденься, а то продует.

— Точно продует, — согласился Минаев, глядя на меня в упор, — ты так возмущенно ноздри раздуваешь, что мне и правда прохладно стало. А согреться не с кем.

— Как это? — я погрозила ему пальцем. — У тебя невеста. Марина Викторовна.

— А ты как же? — ухмыльнулся он.

— А я — ошибка. Случайность. Больше не повторится.

— Думаешь?

— Гарантирую! — Сжала ладонь в кулак, показала ему: — Я кремень. Больше не пью, так что…

Он закатил глаза, кивнул мне на стул:

— Садись, Кудриянова, сейчас кофе налью.

У меня аж скулы свело от новой вариации многострадальной фамилии. Но за стол села, руки сложила как первоклашка на первом уроке и радостно улыбнулась при виде фарфоровой кружечки, полной любимого напитка.

— Сахара ведь три ложки? — уточнил Макс, наливая сливки и едва ощутимо касаясь моего плеча локтем.

— Три, — буркнула, сдвигаясь в сторону.

Начальник отошел, вернувшись со своей порцией и коробкой печенья, усевшись неподалеку. Некоторое время мы молча блаженствовали, с одинаково маниакальными физиономиями поглощая кофе. Но долго кайфовать не пришлось.

— Думаешь, никогда не переспала бы со мной, не случись корпоратива? — вдруг спросил Макс, поглядывая на меня с легким прищуром, при этом уголки его губ чуть приподнялись, словно он прятал рвущуюся наружу улыбку.

— Разумеется, — передернув плечами, взяла печенье, откусила, захрустела остервенело, работая челюстью как жерновами.

— И теперь, когда дала зарок не пить, даже смотреть на меня не будешь? — правый уголок его губ дернулся. А я ни с того ни с сего подумала, что этой ночью их целовала. По-настоящему. И даже внезапно вспомнила, какие они… Упругие и горячие.

«Твою мать!» — с нотками горечи прокомментировал всплывшие некстати воспоминания мозг. Пришлось опустить глаза, запить печеньку внезапно ставшим горьковатым кофе.

— Кира? — не отставал Макс.

Чтоб его…

— Смотреть на тебя я буду. Потому что иначе не смогу продолжать работать, — ответила, недовольно хмурясь. — Но про события этой ночи предпочту забыть.

— Ты же их и так не помнишь, — напомнил шеф. Откинувшись на спинку стула, он повел плечами и разулыбался, сволочь!

— Кое-что всплывает, — призналась, морщась. — Совсем не то, что я хотела бы нежно лелеять в памяти и пересказывать кому бы то ни было. Так что прочь ненужную информацию.

— Не понял, — Макс напрягся, сел ровнее, сцепил руки в замок. — Ты сейчас намекаешь на мою несостоятельность. Вроде как и вспоминать нечего? По-твоему…

— Ой, — перебила я, поднимаясь, — Макс, закроем тему. Ну правда, зачем об этом говорить? У тебя невеста, у меня работа неплохая, с которой я уходить не хочу.

Он все так же сидел неподалеку. Теперь его мина стала скорбной, брови подошли ближе друг к другу, заходили туда-сюда желваки. Обиделся, что ли?

— Да нормально все было, — попыталась исправить ситуацию, дабы не ругаться с начальством из-за ерунды. — Только помню я смутно, как там и что… Но вроде неплохо. Слушай, а мы точно не уснули?

— Помолчи уже, Кудринова! — высказался шеф, поднимаясь следом. — Поехали.

— Куда?

— В ресторан, — припечатал он, загружая наши кружки в посудомоечную машину. — Очки твои заберем. И раз уж решила, что ничего не было, то придумай еще, как оправдать тот факт, что ты мне серенаду пела у всех на виду, а потом требовала забирать тебя с собой, увозить и целовать…

— Твою мать, — с чувством произнесла я вслух, все-таки краснея.

На улице нас ждал очередной сюрприз. Вместо автомобиля Максима Сергеевича у бордюра стоял корпоративный монстр — огромный внедорожник с недовольным водителем Валерой за лобовым стеклом.

— А он здесь зачем? — шепотом спросила я, про себя придумывая тысячу и одно оправдание, как оказалась в центре Москвы у дома шефа в девять утра.

— Чтобы отвезти нас в ресторан, — пояснил Макс так, словно я тупая и сама до такого ответа в жизни не додумалась бы.

— А ты на что?! — вспылила, хмуро подбираясь к задней двери машины.

— Не наглей, Кудряшевская. — Начальник посмотрел в мою сторону и все-таки пояснил: — Перегар у меня. А права пока не лишние.

Он быстро открыл передо мной дверцу, дождался, пока я влезу в салон, и сел сам спереди, рядом с Валерой.

— Доброго утречка, — тоном маньяка, встретившего свою жертву в переулке, поприветствовал нас водитель компании. — Куда едем?

— Как и вчера, — отмахнулся Макс, не замечая недовольного лица водилы. — К ресторану. Подождешь там минут пять и по домам нас развезешь. Потом свободен.

— С-спасибо, — Валера глянул на меня в зеркало заднего вида, и я почувствовала острую необходимость непременно сходить в воскресенье в церковь: поставить свечку за свое здравие.