Глава 3

Эмиль совершенно растерялся от этих слов, но от жалобного мяуканья его спасла подъехавшая машина. Это привезли рояль. Грузчики, крупные альфы, явно раньше были военными. Это было понятно по их слаженной работе и военной выправке. Эмиль только сейчас задумался, как же они будут затаскивать сравнительно небольшой, но все же достаточно тяжелый рояль по узкой, почти винтовой, лестнице на второй этаж. Но грузчики явно знали, с чем им предстоит столкнуться, и, выгрузив рояль на тротуар перед домом, сразу же начали его разбирать. Эмиль извинился перед новыми знакомыми и бросился на кухню, чтобы успеть заварить чай и сделать бутерброды.

Грузчики частично разобрали рояль и, перекинув с крыши систему блоков и веревок, быстро втянули рояль в открытое настежь окно гостиной. К тому времени, пока Эмиль заканчивал намазывать на хлеб масло и раскладывать нарезанные ветчину с сыром, альфы подняли и собрали рояль, и вскоре старший грузчик позвал Эмиля принимать работу. Он поднялся наверх с подносом и поставил его перед альфами.

Грузчики отодвинули кресла и диванчик к стене. Центральное место в гостиной занимал милый глазу рояль, возле которого был поставлен маленький стульчик. Эмилю пояснили, что это подарок от хозяина магазина постоянному покупателю. Эмиль предложил альфам подкрепиться, а сам открыл крышку. Пальцы пробежали по клавишам, в ответ нежный звук отразился от стен маленькой комнаты и вырвался наружу, как вздох, как нежное приветствие. Эмиль смахнул с глаз слезинки, это было настоящее волшебство!

Пальцы побежали по клавишам, начав танцевать медленный вальс. Ля слегка дребезжала, соль была почти, как ми, но это все равно не сбивало общего настроя. Эмиль мог бы и сам настроить рояль, но первую настройку все же стоило доверить профессионалу, который придет завтра. Эмиль вздохнул и закрыл крышку рояля. На него уставились восторженные глаза слушателей. Крупные грузчики неумело захлопали, а Эмиль смущенно покраснел. Это не было его первым выступлением на публике, но вот аплодисменты были для него внове и очень приятны. Тем более было понятно, что ему хлопают от чистого сердца, а не потому что надо. Это было очень приятно.

Проводив грузчиков до двери и перемыв за ними чашки, омега услышал, что в заднюю дверь кто-то тихо постучал. Эмиль улыбнулся. Неужели альфа додумался постучать в кухонную дверь? Но на пороге стояли Вилли и Мэрфи. Мэрфи надел длинную футболку, а Вилли держал в руках тарелку с домашним печеньем. Соседи пришли познакомиться поближе. Эмиль улыбнулся и пошел заваривать свежий чай, вспоминая, где у брата стоят красивые чашки и варенье.

Вилли работал воспитателем в детском саду, а Мэрфи тренировал школьную баскетбольную команду. Они со смехом рассказывали о своих мужьях. О том, как познакомились, как вошли в клан Мак Грегор и как им живётся в большой и дружной семье. Практически все альфы Мак Грегор были военными, и даже те, кто выбрал гражданские профессии вроде медицины, все равно служили в звездном флоте. Большинство на крейсере «Молот Тора» под командованием грозного и легендарного контр-адмирала звездного флота Одина Мак Грегора, который, помимо прочего, был ещё и главой клана Мак Грегор и покровительствовал младшим ветвям клана Мак Дугаллам и Мак Альпинам.

Эмиль с недоумением слушал подобные речи. Он считал отца едва ли не сиротой, у которого папа умер при рождении, а отец отказался от него еще в детстве. Он всегда знал только родственников с папиной стороны - большое и шумное семейство Аберкорнов. Папа был младшим в семье и единственным омегой. Может быть, поэтому он был несколько избалован вниманием и заботой старших братьев. А вот об отцовских родственниках в доме всегда молчали, впрочем, как обо всем, что папА считал неприличным. А может быть молчали потому, что отец хоть и был единственным сыном генерала, но был так же единственным ШТАБНЫМ среди Мак Грегоров. А ведь всем известно, что штабные и полевые не ладят друг с другом, как коты и собаки.

Эмиль слушал истории о клановых праздниках и обычаях и, помалкивая, мило улыбался. Ибо, как гласило папино золотое правило: «Если ты чего-то не понимаешь, молчи и улыбайся!». Эмиль немного терялся в чувствах ко всему происходящему. Почему альфа отказался от своего единственного ребенка, тем более альфы? И почему они никогда не говорили об этом? Ведь даже если отец не очень ладил с сыном, то почему остальная родня никогда не появлялась у них дома. Вряд ли это все потому, что отец штабной, хотя глядя на татуированную руку Мэрфи, омега понимал, что папА скорее бы умер, чем пустил бы к себе в гостиную татуированного омегу! Такой моветон!

Но Мэрфи был милым и добродушным, несмотря на свою пугающую внешность с выбритыми висками и татуированной рукой. У него было отличное чувство юмора и милые ямочки на щеках, которые появлялись когда он улыбался. А вот Вилли, несмотря на всю свою кукольную внешность, был задирой и при этом жутко любопытным. Он все хотел знать и после краткого знакомства именно он решил выяснить у Эмиля, что это был за альфа. Эмиль пожал плечами и принес выпендрежную визитку.

- ООО! - воскликнул Вилли.

Вилли сказал, что где-то уже видел этого альфу, только не может вспомнить где, и сразу же умчался за ноутбуком. Когда он примчался со своим девайсом, то достаточно быстро нашел о нем много информации. Оказывается, Кайри Ирвинг был достаточно знаменитой личностью, хоть и в определённых кругах…

Помимо того, что он единственный сын-альфа у своих весьма богатых родителей, так еще всем известный хулиган и эпатажная личность. Не проходило и недели, чтобы его имя не упоминалось в таблоидах. Он то закатывал самые шикарные вечеринки, куда собирал все сливки золотой молодежи, то срывал чужие вечеринки очередным дебошем и скандалом. Но, несмотря на всю его скандальную знаменитость, омеги на нем висли пачками, как грозди винограда. На каждом новом снимке он был с новым омегой или даже несколькими. Желтая пресса наперегонки с глянцевыми журналами, захлебываясь слюной от восторга, расписывали его очередные сексуальные похождения и смаковали подробности.

Эмиль язвительно хмыкнул. Ну, теперь понятно, почему этот паяц был так растерян, когда омега не прореагировал на его имя. Он считал, что все должны быть в курсе, кто он и с тихим стоном падать ему под ноги. После подобных новостей Вилли вцепился в него как клещ, выпытывая, откуда он его знает и что у них было раньше. Эмиль только посмеялся над любопытным и все ему рассказал. О том, что впервые увидел его утром и больше видеть не желает и, вообще, он намерен давать уроки музыки детям. У него теперь и инструмент есть для этого!

Омеги захотели посмотреть на него, и Эмиль пригласил своих так неожиданно приобретённых родственников наверх. Маленький рояль очень органично смотрелся в комнате, и Эмиль с удовольствием сыграл на нем пару своих миниатюр. Соседи восхищенно поохали, но после очередного вальса Мэрфи подхватил Вилли за локоть и сказал, что дело к вечеру, пора уже и честь знать, тем более что у Эмиля с этим переездом наверняка полно своих дел. Уже стоя в дверях и вытолкав вперед Вилли, он сказал, чтобы Эмиль не стеснялся и обращался за любой помощью, которая может понадобиться.

Довольный Эмиль кивнул головой. Хорошо, что у него появились такие родственники. Жаль, что они не были знакомы раньше. В животе заурчало, напоминая, что взрослому омеге пара чашек чая и печеньица не заменят нормальной еды. Он достал из холодильника кусочек замороженной рыбки, бросил ее в кастрюльку и залил водой. Порывшись в шкафчиках, он нашел соль и специи. Поставив кастрюльку на плиту, он с чистой совестью отправился к своему Малышу. Эмиль любил давать имена вещам, это, по его мнению, вселяло в них душу, и делало почти живыми. Рояль в родительском доме он называл Другом. Он и в самом деле долгое время был единственным другом Эмиля. Но этот маленький кабинетный рояль был милым и нежным, как ребенок, поэтому Эмиль с самого начала решил назвать его Малышом.

Эмиль нежно провел рукой по клавишам. Малыш вздохнул, когда Эмиль закрыл крышку. Надо было записать маршик, который уже почти заглох в голове. Его стоило записать, а потом продолжить работу над реквиемом. Эмиль, подхватив пачку бумаги и карандаш, побежал на кухню, пока рыба из вареной не стала жареной. Устроившись за кухонным столом, Эмиль погрузился в свой музыкальный мир. В нотах были своя гармония и порядок. А самое главное, что они, словно секретный язык, были понятны только посвященным вне зависимости от языка, на котором те говорили в реальной жизни. Для остальных же ноты оставались непонятными и замысловатыми завитушками на бумаге.

Эмиль оторвался от нот только тогда, когда почувствовал запах подгоревшей еды. Ой, ну что за напасть? Вода вся выкипела, а рыбка в кастрюльке благополучно поджарилась и даже местами подгорела. Омега аккуратно отделил ее от дна кастрюльки и положил в тарелку. Ничего страшного, жареная рыбка тоже совсем не плохо! Кастрюлька отправилась в посудомойку, а Эмиль - на второй этаж.

Когда на улице окончательно стемнело, Эмиль понял, что пора включать свет и еще, пожалуй, подкрепиться. В этот раз он решил сварить кофе и нарезать бутербродов. Пока закипала вода для кофе, омега смотрел в окно. На детской площадке играли дети. Эмиль с тоской подумал о том, что у него вряд ли будет своя семья, а теперь, когда и Тео нет рядом, то заботиться стало не о ком. Хорошо, что у него теперь есть Малыш и собственный домик.

О будущем думать было больно. Очень не хотелось думать о себе, как о приживалке возле успешных братьев. ПапА уже подыскивал для Эмиля место компаньона для какого-нибудь пожилого омеги. Было порой очень обидно от такого, неужели он ни на что не способен кроме, как читать старику книжку и придерживать за руку во время прогулок, заменяя трость? Хорошо, что у папА были большие требования к добропорядочности семьи, куда он согласился бы отпустить своего ребенка. Эмиль еще раз вздохнул и, подхватив с собой кофейник с чашкой и тарелку с бутербродами, отправился наверх. Он принес из спальни ночник в виде птички и устроился за столиком.

Вскоре марш был закончен, и Эмиль задумался, как бы сыграть его. Очень хотелось проиграть его пальцами, чтобы ни столько услышать, сколько почувствовать его всем телом. Эмиль выглянул в окно. Маленькие домики стояли плечо к плечу, как солдаты. Они были построены вплотную друг к другу, и поэтому стена дома Эмиля являлась одновременно и стеной соседского дома. Если сейчас он решится музицировать, то вряд ли соседи будут в восторге. Дом родителей был значительно больше и стоял отдельно, так же перед домом была большая клумба. А здесь дома почти сразу выходили фасадом на проезжую часть. Все-таки Анджей был только капитаном, а отец был выше чином, да и земля на минус втором уровне была намного дешевле.

Эмиль принес одеяло и плед. Плед он, свернув, положил на струны рояля и закрыл большую крышку. А сверху для надежности он укрыл рояль одеялом. Очень не хотелось ссориться с соседями, едва познакомившись. Придвинув стульчик, Эмиль положил пальцы на клавиши. Малыш придушенно отозвался, но звука почти не было слышно. Омега довольно улыбнулся и принялся наигрывать марш, ему было достаточно и той музыки, что звучала в голове. А тактильное ощущения клавиш помогало осознать написанную вещь. Проиграв марш от начала до конца, Эмиль сделал несколько правок, и, проиграв его еще раз, остался доволен.

Конечно, следовало бы сделать оркестровку и разложить партитуру для инструментов духового оркестра, но заниматься маршем больше не хотелось. В голову лезли печальные мысли. Очень горько в двадцать лет ставить крест на своем семейном счастье, но за целый день свободной жизни Эмиль понял, что больше не позволит шпынять себя! И пусть он не будет соответствовать высоким папиным идеалам, но больше не станет отводить глаза и тихо сидеть в углу. И если в его жизни всё пойдет не так, как ему хочется, то он изменит её.

Только вот понять бы, чего ему хочется на самом деле? С рождения его учили, как должен вести себя хорошо воспитанный омега. Папочка прививал хорошие манеры, умение готовить, умение правильно себя вести в различных ситуациях. Это и было основой домашнего обучения. Умение вести себя за столом и поддержать разговор о литературе в глазах папы были важнее любой оценки в школе. Себя надо было вести нежно, кротко, не перечить альфам и старшим по возрасту. Эмиль вдруг вспомнил, как сегодня открыто нахамил Кайри и довольно улыбнулся. Новые ощущения взбудоражили кровь. Теперь он не будет молчать, будет дерзить в ответ на наглость и не позволит альфам оскорблять себя! Он теперь самостоятельный омега и отныне сам будет решать, что ему можно, а что нет! От подобной дерзости кружилась голова, и дрожали руки. Да, отныне он будет сильным!

Эмиль довольно вздохнул и переписал марш набело. Теперь с чистой совестью можно заняться реквиемом. Он опять сел за рояль. Пальцы перебирали клавиши, музыка мягко текла вдоль сознания, позволяя переживаниям о своем будущем преобразовываться в ноты. Эмиль именно так и привык писать, перекладывать свои мысли и чувства на нотный стан и доводить их до логического совершенства. Голова становилась все тяжелее и тяжелее, и Эмиль сам не понял, как заснул, положив голову на клавиатуру, как на подушку.

Утро началось с противного чириканья звонка. Эмиль дернулся и резко проснулся. Все тело затекло и устало гудело. Он опять спал одетым! Какой пассаж! Папочка будет сердиться! А потом вдруг замер от счастливой мысли: папочка больше не властен над ним! Он свободен, словно птица в небесах! Ура! А потом с кряхтением, как древний старик, выпрямил спину и размял затекшую руку.

Чириканье звонка повторилось, и Эмиль потихоньку побрел к входной двери. Заглянув по дороге в ванную, он пригладил растрепанные волосы. Из зеркала на него уставилась усталая мордашка с торчащими в разные стороны волосами и отпечатком клавиш на щеке. Какой ужас! Нет, надо спать в кровати, как нормальные люди. И как открывать дверь, когда ты похож на чучело? Но опять раздалось чириканье. Делать нечего, вдруг это к Анджею? Эмиль со вздохом открыл дверь.

На пороге стоял красивый альфа. Высокий и широкоплечий, он был просто образцом мужественности. Эмиль вдруг очень остро почувствовал и неряшливость своей одежды, и отпечаток клавиш на щеке. Почему-то ему очень захотелось понравиться именно этому альфе, отросшие черные волосы которого слегка завивались на концах, а голубые глаза рассеяно скользили мимо омеги.

- Здравствуйте, - Эмиль слегка покраснел, когда взгляд альфы остановился на нем. - Чем могу быть вам полезен?

- Здравствуйте, скорее, это я вам могу быть полезен, - альфа улыбнулся, рассеянно глядя куда-то поверх головы Эмиля. - Меня зовут Тай Ранзани, я настройщик из музыкального магазина. Мне сказали, что вы купили кабинетный рояль, и его надо настроить. Вы в курсе, что у него битые колки?

- Да-да, - Эмиль замер, пытаясь понять, что не так с альфой. - Меня предупредили, просто новый инструмент надо ждать месяц, а мне он необходим уже сейчас. Проходите, рояль наверху.

- Хорошо, - кивнул альфа и, протянув вперед руку, ощупал дверные косяки, проверяя, широко ли открыта дверь. При этом тонкая тросточка, висевшая на его руке, качнулась. Эмиль похолодел. Красивый альфа был слепым!