6.2

...А может, обойдется? Может, я зря себя накручиваю? Открыла же эта девочка дверь в прихожую, и ничего. Может быть, это девочка без воображения. Так же бывает? Тем более что сначала она увидит коридор, и у нее не будет причин воображать что-то другое при выходе.

– Я… извините. Задумалась. Я покажу девочке.

– Я с вами, – кивнула Ирина. Ну да, вполне логично – мало ли, вдруг ребенок заблудится на обратном пути. Все же дом чужой и незнакомый.

– А вы, – я обернулась к остальным членам семейства, – подождите пока здесь, пожалуйста. Только не ходите никуда без меня! Здесь… очень легко заблудиться. Всюду двери. Я сама уже… заблуждалась.

Самохваловы смотрели на меня странно. Ну да, наверняка решили, что я немного с придурью. Ай, да ладно… наверняка же хуже уже не будет, правда?

Ой, зря я это подумала…

Ирину с дочкой я повела на второй этаж – туда, где дверь санузла у лестницы была предусмотрительно открыта.

– А на первом этаже нет? – удивилась мать семейства, послушно топая за мной по лестнице.

– На первом… есть, – все равно он есть в плане дома, не отвертеться! – только он… забился. Надо бы “крота” купить. А на втором все в порядке!

Ирина изумленно воззрилась на стул, подпиравший дверь в ванную – ну да, я подстраховалась! – и аккуратно его отставила. Я вцепилась в дверную ручку.

– А-а… вы лучше дверь не захлопывайте, оставьте чуть приоткрытой, а то тут замок… заедает… может заклинить!

Пусть лучше думают, что тут весь дом разваливается, чем пропадут неизвестно куда!

– Ничего страшного, – мягко улыбнулась Ирина. – Я уверена, что в случае чего Павел нас вызволит.

Сама не знаю, как она это сделала, но спустя пару секунд я уже не держала ручку, а стояла, тупо глядя в закрытую дверь ванной. Детский голос за ней что-то спрашивал – кажется, про кротов.

Я прислонилась к стене. Стоять здесь в ожидании – глупо. Уйти – страшновато. А с другой стороны, у меня там, внизу, еще четверо посторонних без присмотра! Почему-то при этой мысли холодок пробежал по спине, и я, доверившись интуиции, буквально слетела вниз по лестнице.

Уже на подходе к кухне я чуть замедлила шаг. Судя по доносившимся оттуда голосам, гости были на месте. А еще – они ссорились.

Гудели два мужских голоса.

– Пап, ну ты как маленький, честное слово! Ну какая хозяйка – эта пигалица?! Ты видел, как она нервничает?

– Ты отца-то не учи, салага!

– Я тебя не учу! Ты сам от жадности ничего видеть не хочешь!

– А где мы еще по такой цене целый дом найдем?

– Да естественно, не найдем! И этот нам никто по такой цене не продаст! Ну сто пудов же аферистка какая-то, да ты сам на нее глянь! Ключи где-то добыла...

– Не учи, говорю, отца, нос сопливый не дорос еще! Я в армии больше отслужил, чем ты на свете живешь, уж в людях-то научился поди разбираться! Нормальная девчушка, мало ли, откуда у нее дом…

Военный, надо было сразу сообразить. Ходит так прямо – выправка, видимо.

Слушать дальше не хотелось. В том, что красавчику Матвею Самохвалову я не слишком понравилась, я как-то и не сомневалась с самого начала. Нарочно громко топая, я приблизилась к дверному проему.

– А я вам пока документы на дом покажу, – бодро начала я, заходя в кухню и широко улыбаясь.

И тут же улыбаться перестала.

Потому что Матвей с отцом оказались в кухне одни.

Караул. Они реально разбегаются в разные стороны!

– А где… – я задохнулась от недоброго предчувствия. – А где ваша бабушка? И мальчик?

Мужчины, до сих пор увлеченные спором, с изумлением оглянулись и, кажется, только сейчас заметили недостачу.

– Вот поросенок, – беззлобно ругнулся Павел Петрович. – Убежал куда-то. И эта старая… то есть дорогая теща за ним. А вы их в прихожей не встретили?

Я только мотнула головой, в ужасе пытаясь осознать, что же я натворила.

– Ну ничего, – усмехнувшись, бывший военный прошел мимо меня и вышел в прихожую. – Сейчас найдутся. Наверняка малой по этажу где-то бегает. Вы уж извините нас за самоуправство...

– Д-да, – я заторможенно развернулась, чтобы последовать за ним, но тут меня сцапали за локоть.

Я обернулась.

Матвей Самохвалов смотрел на меня недобрым взглядом.

– Только не воображай, что запросто обуешь моих родителей на такую сумму, – прошипел он.

– Чего? – я попыталась вырваться. Не до твоих сейчас дурацких подозрений!

– Того. У отца полно знакомых юристов, которые все перепроверят перед сделкой.

– Замечательно! – выразительно сказала я, кивая для убедительности. – Я просто счастлива. Может, ты меня уже отпустишь? Пока еще и твой отец не потерялся!

Кажется, на последних словах истерические нотки в моем голосе все-таки прозвучали. Но, похоже, Матвей списал их на мой страх разоблачения – так что только скривился. Зато наконец отпустил мой локоть – и я смогла рвануть в прихожую.

Пустую прихожую.

В два шага я добежала до двери в коридор – и увидела лишь ряд дверей, некоторые из которых были приоткрыты.

Матвей только заглянул через мое плечо и нахмурился.

– Пап! – крикнул он. – Ба! Степка!

Никто не отозвался. Может, они просто вошли в какие-то из тех дверей, что я заранее открыла, и теперь не слышат оттуда? В бальном зале или библиотеке немудрено. Да и коридор длинный.

Похоже, это сообразил и Матвей, в руках которого уже был телефон. Ну да, самый простой выход – позвонить родным и спросить, где они. В таком большом доме вообще можно жить всем семейством, общаясь только по телефону.

– Что за фигня? – парень тыкал в экран, и лицо его становилось все более недоуменным. – У отца телефон недоступен. И у Степки. И…

Сглотнув, я прикрыла глаза.

– Попробуй набрать свою маму.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть хоть они будут все еще в туалете на втором этаже… хотя что-то они долго не возвращаются.

Пожав плечами, парень снова нажал что-то. И снова. И нахмурился еще сильнее – хотя мне казалось, что это уже невозможно.

– У мамы с Глашкой тоже. У вас здесь что, аномальная зона?

Ой, мальчик, ты даже не представляешь, насколько аномальная…

Не отвечая, я обвела коридор внимательным взглядом и поняла, что открытых дверей чуть больше, чем я оставляла. Ровно на три двери больше.