4.

Весь мой прошлый жизненный опыт кричал о том, что после сытного обеда мужчины становятся однозначно добрее, чем до него.

Вот только с Хабибом почему-то не прокатило.

Из кафе он вышел еще более хмурым, чем в него заходил. Сатоев и раньше не рвался поболтать и почти всю дорогу мы ехали молча, но я хотя бы постоянно ощущала на себе мужской заинтересованный, слегка насмешливый взгляд, который чисто по-женски мне льстил. От этого его взгляда по моему телу бродили будоражащие мурашки и щекочущее напряжение копилось внизу живота. И хотелось дерзить, и задирать нос, и улыбаться. И чувствовать себя живой...

Нет, я не была готова ни к каким интрижкам, тем более с каким-то быком-качком, но...

Ощущать себя сексуальной и притягательной всегда так приятно, правда?

А тут вдруг как отрезало.

"Это он на пробивку номера обиделся что ли?" - раздумывала я, хмурясь и топая за Хабибом по плохо убранной, заснеженной парковке гостиничного комплекса.

Но! Если на пробивку, то я ведь извинилась! Тем более, он до этого на меня наорал, мужлан неотесанный, и я вообще-то тоже обижалась! Так что 1:1. Всё честно!

Тоже мне...

Это вообще моя прерогатива- обижаться. Кто тут из нас женщина? Да и как вести себя с обиженными мужиками, я решительно не знала. Представители противоположного пола, которые попадались мне на жизненном пути, были какими угодно, но точно не обидчивыми.

Так накручивая себя, я сверлила широкую спину Хабиба растерянным и всё более гневным взглядом, бредя за ним к машине и мешая грязный снег своими светлыми уггами. Обиженка двухметровая...Ну никак я не ожидала от подобного человека столь тонкой душевной организации.

Мда...внешность бывает обманчива...

Сатоев пикнул сигнализацией, распахнул водительскую дверь и только тут обернулся ко мне, смиряя задумчивым и каким-то оценивающим взором. Не по-хорошему оценивающим...Не таким "вай, какая жЭнщина", а скорее " а стоит ли эту курицу брать?"

Я даже слегка тормознула, не зная, как реагировать, и застыла перед Сатоевым, не решаясь обогнуть капот и пройти к пассажирской двери. Мало ли - будет потом из салона вытаскивать. Унизительно...

Вместо этого вопросительно вскинула тонкую бровь, выдерживая молчаливую зрительную дуэль и думая про себя, что пусть только попробует меня тут оставить...

Женщина во мне в тот момент была в бешенстве и одновременно мечтала горько заплакать от обиды и смутного унижения.

Что случилось-то?

Где тот восхищенный жгучий взгляд Сатоева, который так донимал меня еще каких-то полчаса назад, заставляя подозревать в нём сексуального маньяка.

Я что? Чавкала?

- Что-то не так? - непроизвольно слетело с моих губ.

И лицо тут же залило густым красным, потому что в черных глазах Хабиба вспыхнул встречный вопрос "о чём ты?", а я не могла объяснить!

Не могла сформулировать. Да и не спрашивают о таком... Вот как?

Почему вы вдруг меня не хотите?

Раздосадовано прикусила губу, ничего не поясняя. "Что-то не так?" так и осталось звенеть в морозном воздухе между нами, отдаваясь в груди противной вибрацией. Его черные глаза, совершенно непроницаемые в эту секунду, будто пожирали меня и одновременно отталкивали. Совершенно дурацкое, неловкое ощущение.

Наконец Хабиб отмер, разрывая наш зрительный контакт, и небрежно кинул мне ключи, которые я, не ожидая подобного жеста, еле успела поймать.

- ТИ пАвИдешь. Я спат, - буркнул Сатоев со снова пробившимся акцентом и обогнул капот, направившись к пассажирской двери.

Я пару раз хлопнула глазами, возвращаясь в реальность, и пошла занимать место за рулем. После нашей внезапной игры в гляделки, слегка потряхивало. Нервы наверно...День выдался, мягко говоря, насыщенный...

- Доверяешь? - не сдержавшись, кокетливо мурлыкнула, косясь на развалившегося в почти полностью откинутом кресле Хабиба, пока настраивала водительское сидение под свои гораздо более скромные, чем у Сатоева, габариты.

Внутренне скривилась. Ну что за сладкий голосок, а? Будто кошка валерьянки выпрашивает...Но поделать ничего не могла. Инстинкты брали своё и задетое самолюбие требовало вернуть отступника в лоно церкви моих тайных обожателей. Тем более, что видимых причин для столь внезапной холодности просто не было!

И я точно не чавкала, да.

- Клялас, чИто водишь хорошо...- пробормотал Сатоев сонно, поглаживая набитый живот и закрывая глаза, - Ну или можем тут поспат, если боишь...

- Нет, - я быстро отсекла это предложение, бросив брезгливый взгляд на придорожную гостиницу, - Хорошо я вожу. Не боюсь.

- МАлАдэ -э -эц...- широко зевнул Хабиб, словно лев после удачной охоты.

Сладко причмокнул губами и глухо захрапел раньше, чем я успела вырулить с заснеженной парковки на трассу.

Давно я не ощущала такого напряжения, ведя автомобиль, как в первые полчаса за рулем кадиллака Хабиба. Потом, когда немного привыкла к чужой машине, отпустило, но сначала был настоящий ад. Ладони вспотели, руки ныли, деревенея, - так сильно я вцепилась в кожаную оплетку, вдоль позвоночника и у висков выступила испарина, противной слабостью окатывая тело. Словно только-только получила права и сразу сунулась на забитую, заснеженную трассу.

Не знаю, что именно меня так выбивало из колеи. Возможно, столь неожиданно оказанное доверие совершенно постороннего человека.

Как он вообще умудрился заснуть рядом со мной - ведь и дня не прошло, как вытаскивал меня из разбитой машины. Я бы, если и пустила за руль после такого, то вся перетряслась бы рядом. Откуда Хабибу знать, что я реально неплохо вожу? Просто взял и на слово поверил? У меня в голове не укладывалось.

Да еще так сладко спал...

Я не могла удержаться и то и дело косилась на безмятежное лицо Сатоева, досконально изучая своего нечаянного спасителя. Во сне его черты смягчились. Грозные морщинки на лбу разгладились, в густой бороде уже кое-где поблескивали серебряные нити, что почему-то казалось мне милым, от природы прямой, но перебитый крупный нос, сломанное левое ухо, намекающее, что его хозяин точно борец или боксер, четко очерченные губы приоткрылись, выглядя полнее и чувственней, когда не были сжаты в упрямую линию, черные густые ресницы трогательно подрагивали, веером лежа на смуглых щеках. Ну, просто бородатый ангел, посмотрите на него...Еще б не храпел...

Отворачивалась, улыбаясь собственным мыслям и переводя взгляд дорогу, но потом снова косилась на сопящего мужчину рядом. Если вот так рассматривать, то даже красивый...Учитывая мою слабость к огромным мужикам, то вообще просто мечта моего либидо. Бычья шея с крупным кадыком, богатырская грудь, тренированное тело, широкие ладони, покрытые черными волосками вплоть до фаланг пальцев, узкие бедра по сравнению с широкими плечами, и, судя по тому, как жалобно трещала его ширинка на джинсах, внутри там тоже что-то да было...Ну, не с подложенными же он носками расхаживает...

Бедный, там так молния впилась...Ему не больно?

- Э, жЭнщина, ты на дорогу смотреть будешь- нЭт? - сиплый со сна бас возможного обладателя носков в трусах чуть не довел меня до обширного инфаркта.

Крупно вздрогнула, чудом не вильнув рулем в сторону, и резко перевела невидящий взгляд на дорогу. Боже...От нахлынувшего стыда даже в ушах зазвенело. Тут кнопки катапульты случайно нет? Какая преступная непредусмотрительность со стороны разработчиков...

- Или показат? - всё так же хрипло промурлыкал Хабиб.

Вот какое всё-таки хамло! Мог бы сделать вид, что не заметил!!!

Гневно покосилась на Сатоева и сконфуженно вернула взгляд обратно на дорогу, потому что сил пялиться на его самодовольную ухмылку и задорно поблескивающий один приоткрытый глаз просто не было.

- Нет, спасибо, предпочитаю остаться в неведении, - кашлянув, ответила я, теперь упорно не смотря на Хабиба.

В принципе, мне это было и не нужно - буравящий правую сторону моего лица, слегка насмешливый взор я итак отлично ощущала.

И вдруг захотелось улыбаться. Как дурочке. Так сильно, что я ценой неимоверных усилий удерживала расползающиеся губы вместе. Ведь этот его взгляд...

Воздух в салоне вновь стал уплотняться, пропитываясь живым интересом и легким, едва уловимым флером сексуального подтекста. Этот подтекст был в каждом движении, каждом вдохе. Нагревал кожу, делая болезненно чувствительной, щекотал нервы. Сразу стало будто жарче, и моя рука машинально потянулась пошире распахнуть пуховик. Заерзала на сидении, боковым зрением наблюдая, как Хабиб поднимает спинку пассажирского кресла, как сладко потягивается, задевая меня локтем.

- Не устала? - нейтральный вопрос, заданный ровным голосом.

Похоже, тему ширинки Сатоев благоразумно решил не продолжать. Я всё-таки улыбнулась, чувствуя, как градус настроения ползет вверх, как и симпатия к этому человеку. Умение вовремя остановиться и перестать пошлить - это всегда отлично. Косулин вот им вообще не обладал. Поэтому я невольно подмечала такие моменты, точно зная, как плохо, когда наоборот.

- Да нет, ты и двух часов не проспал.

- Ну, все равно, дорога сложная, - рассеянно ответил Хабиб, разминая шею. Покосился на приборную панель, потом провел пальцем по навигатору, просматривая трассу вперёд.

- Давай-ка на заправку ближайшую заедем, Мадин. Кофе попьем, тебя подменю, да?

- Да, давай, - снова улыбнулась, потому что передать управление Сатоеву была только рада.

Более-менее приличная заправка попалась нам только через полчаса, когда на улице уже потихоньку начало смеркаться. Снег всё так же валил с неба крупными белыми хлопьями. Но ветер стих, и они падали на землю медленно и лениво, почти не кружа и покрывая все вокруг тонким пуховым кружевом, так быстро превращающимся на трассе в серую чавкающую грязь.

Чем ближе мы подъезжали к курорту, тем становилось теплее. Сейчас температура противно колебалась вокруг нуля, то подаваясь в небольшой плюс, то опять уходя в минус - самое мерзкое, что вообще может быть для дороги. Лужи и лед во всех возможных сочетаниях. Ледяные лужи, лужистый лед, лед под лужей и лужа подо льдом - у природы была богатая фантазия, множество доступных комбинацией и контрольное украшение всей этой красоты в виде грязного, перемешанного с машинным маслом снежного месива.

Месива, в которое я благополучно наступила, выпрыгнув из джипа на заправке.

- Твою ма-а-а...- на светлые мои угги, теперь раскрашенные бензиновым разводами и серой жижей, было страшно смотреть. Ноги моментально промокли насквозь.

- Э-э-э, что ж ты...- протянул Хабиб, осуждающе цокнув языком. В два шага обогнул капот и за руку выдернул меня из ледяной лужи , - Ладно, усе равно были стрёмные. Переодеть-то есть что?

- Нормальные они были, - возмущенно фыркнула я и вырвала у него свой локоть. Нечего оскорблять мою обувь!

- Нормальные для бабы- это када на каблуке, - словно маленькой пояснил Хабиб, ухмыляясь, - А в этих тапках тока овец пасти и по аулу бегать...Нэ красиво же!

- Сам ты баба, - буркнула я обиженно в ответ и пошлепала в хлюпающих от воды уггах в сторону заправки.

Не красиво ему, видите ли...Хам! Хотела ещё что-то ворчливое добавить, но на поясницу вдруг легла мужская горячая ладонь, и поток моих возмущений оборвался, словно красную ленту перерезали.

Это было странное чувство...

Едва ощутимое, можно даже сказать вежливое и одновременно такое настойчивое жаркое давление. Такое, что вся спина напряглась, и я невольно вслушивалась в тонкий перезвон ощущений внутри, замолчав и забыв, что Хабиб там про мои угги говорил. Сатоев открыл передо мной дверь и подтолкнул внутрь. Ладонь исчезла, и я выдохнула. На пояснице теперь явно ощущалась пустота, будто чего-то не хватало. У Хабиба была очень крупная ладонь, обхватывающая почти всю спину. Крупная и теплая...

- Кофе какой будешь? - Сатоев завертел головой, хмурясь и осматриваясь по сторонам, не глядя на меня. Такой чисто мужской взгляд - непроизвольная оценка территории.

- Эспрессо двойной.

- Хот-дог купит?

- Нет, спасибо, - я шагнула в сторону туалетов.

- Понял, - Хабиб встал в очередь в кассу.

Себе он хот-дог взял. Самый большой. Удивительный у человека аппетит.

Выпить кофе и поесть мы решили в машине. Хабиб отогнал внедорожник за заправку, припарковался и сказал, что сейчас придет. Вернулся с...Я только глазами захлопала.

- Зачем? - с сомнением уставилась на какие -то салатовые дутые галоши в его руке.

- Затем, что переобувайся давай, живо, - хмыкнул Сатоев и бескомпромиссно ткнул обувь мне в нос, - В мокром нельзя - заболеешь.

- Я этот ужас не надену, где ты их взял вообще? - я с сомнением рассматривала подвальное изделие, сшитое скорее всего китайским или камбоджийским ребенком.

- На заправке и взял. Давай, Мадин, - вздохнул Хабиб и положил их мне на колени, - По мне, так такие же, как на тебе - тока что цвет веселей. А твои высохнут пока. Ну!

Веселей...Да у меня от этого вырвиглазного канареечного зеленого уже мигрень начиналась. Но...Хабиб был прав, в мокрых сапогах ехать было то еще удовольствие - надо высушить. Да и в машине меня все равно никто не видит. Кроме него. А он переживет.

- Спасибо, - буркнула я не очень вежливо. Всё-таки так себе сапожки, хоть и практичненько... И, не удержавшись, добавила, - Только зачем такие яркие?

- Подходит тЭбе...- после некоторой заминки хмыкнул Хабиб.

Что-то в его голосе заставило меня резко вскинуть глаза на Сатоева. Наши взгляды скрестились. Стало немного душно и почему-то неловко...

Я первая отвернулась и спряталась за бумажным кофейным стаканчиком. Хабиб зашуршал бумагой, разворачивая свои ХХХL булку с сосисками. Запахло горчицей, сдобой и сомнительным колбасным изделием. И неловкость всё не покидала меня, заставляя острее воспринимать наше молчание.

Вдруг очень хотелось заговорить. Это ведь вообще естественно - попытаться побольше узнать о едущем с тобой человеке, да?