Глава 1.2.

   – Здравствуй, Аня, – на пороге стоял мой отец. Я не ожидала его увидеть так скоро, и от удивления не могла ничего сказать.

   – Я пройду? – задав вопрос, отец сделал шаг в мою сторону, я не могла пошевелиться, поэтому он натолкнулся на меня.

   Из глаз потекли слёзы, когда я почувствовала, как сильные мужские руки ложатся мне на спину.

   Мы прошли в комнату, он усадил меня рядом и продолжал гладить мою спину, как делал это в детстве, если я была чем-то расстроена. Слова сами посыпались из меня, вместе с водопадом слёз:

   – Почему ты меня бросил? Почему не приходил? Ты ведь мог меня забрать! Почему не звонил? А мама? Ты ведь мог ей помочь! А ты знаешь, у меня рак! А вам всё равно!

   – Анечка, успокойся пожалуйста, доченька.

   – Скажи, почему? Почему всё так? – все эмоции разом захлестнули меня. Волна за волной накрывало обидой, болью, жалостью к самой себе и к родителям.

   – Сначала нужно успокоиться. Родная, прекрати, ни к чему сейчас слёзы. Я всё расскажу, только не плачь.

   Постепенно я перестала задавать ему волнующие меня вопросы, а он всё продолжал меня гладить и говорить успокаивающие слова. Потом вдруг встал с кровати и, видимо, хотел куда-то уйти, но я не хотела, чтобы именно сейчас отец куда-то шёл, и схватила его за рукав рубашки:

   – Ты куда?

   – Я сейчас приду, – видимо, заметив недоверие в моём взгляде, мужчина добавил. – Хотел заварить успокаивающего чая, но, если хочешь, пошли со мной.

   – Я не хочу, чтобы ты уходил.

   – Аня, не капризничай, пошли. Нам обоим не мешает успокоиться.

   – Я не капризничаю, пошли, так пошли. Показывай, – встав, я, наконец, отпустила руку отца, заметив, что всё-таки порвала ему рукав. Стало неловко.

   – Только тсс, все в доме уже спят.

   До кухни мы дошли очень быстро, а пока шли, я молча разглядывала родителя. Высокий, широкоплечий – достаточно одного взгляда чтобы понять, что этот человек любит спорт. Чёрные приталенные штаны подчёркивали стройность ног, а белая рубашка, свободно прилегающая к телу, совсем не скрывала хорошо развитых мышц спины и пресса. Такой мужчина мог вскружить голову любой, а выбрал мою мать. И почему, всё-таки, их жизнь сложилась так? Эта мысль не даёт мне покоя уже очень давно. Мы не виделись с ним шестнадцать лет, а мне кажется, что он совсем не постарел. Только стал более серьёзным. Придя на кухню, отец сделал чай и собрался куда-то идти.

   – Ты опять от меня убегаешь? - надув губы спросила я.

   – Пошли к камину? – Я спрыгнула с барного стула, на котором сидела, и побежала за отцом.

   Гостиная с камином, как и всё в этом доме, была очень красивой. Бежевые стены, мебель золотистого цвета, большой белый ковёр перед камином. Всё смотрелось очень гармонично. Мы устроились на ковре. От камина исходило лёгкое тепло и приятный свет, который золотом заливал почти всю комнату.

   – Пап, скажи, почему у вас с мамой ничего не получилось?

   – Ань, я надеялся, что ради тебя она перестанет пить. Но нет. Я очень люблю твою мать, но пойми, невозможно жить с тем, кто почти никогда не бывает в здравом уме. Поэтому я ушёл.

   – Любишь? – его ответ меня и огорчил, и удивил.

   – Нельзя прожить с человеком, причем не просто прожить, а испытывать к нему чувства, а потом взять и забыть всё. Так не бывает, не у меня.

   – Столько лет прошло… Пап, ты редкий человек. Особенно для нынешнего времени.

   – Как лебедь, верный? – грустно усмехнулся отец.

   – Нет. Редкий, как патефон, что стоит в музее.

   – Ну, спасибо. Дочь, скажи, что с тобой? – Я вопросительно посмотрела на отца, за всей этой душевной болтовнёй я совсем забыла о главном.

   – У меня рак. Рак мозга, 3 стадии.

   – Мы поедем за границу! Сейчас же собирайся! Я этого просто так не оставлю! – Отец вскочил с места и начал ходить туда-сюда.

   – Пап, нет.

   – Что значит «нет», если «да»?!

   – Я не хочу! Не хочу! Больницы, капельницы, операции. Я не хочу всего этого. Если так суждено, значит, я буду жить так.

   – И сколько? Сколько тебе дают врачи? – Отец, наконец, присел, он смотрел на меня внимательно, глазами, полными боли. Я видела в его глазах сожаление, о том, что он бросил меня, бросил мою мать. Не видел моих взлётов, не поддержал при падениях. И сердце сжималось. Не так я представляла себе нашу встречу. И ни при таких обстоятельствах.

   – Чуть больше полугода. Пап, пожалуйста, не нужно. Мы наконец-то встретились. Нам никто не мешает, мы можем общаться. Не нужно грустить о том, чего никогда не вернёшь.

   – Ты так похожа на свою мать.

   Мы проговорили с ним полночи. Говорили обо всём – и ни о чём одновременно. А ближе к рассвету разбрелись спать. Я рассказала ему об отчиме, и о том, что мать, возможно, перешла на наркотики. Отец обещал решить эту проблему раз и навсегда. А также было решено, что я останусь жить с ним.

    Я долго не могла уснуть, поэтому решила прогуляться по коридорам дома. Дом ещё спал, поэтому здесь никого не было, и я не боялась случайно с кемнибудь столкнуться. Дойдя до конца коридора, я увидела в стене интересную нишу: она была вся украшена портретами каких-то людей.

   Я их не знала, но, тем не менее, было в них что-то знакомое. Только спустя минуту, я поняла – что. Они все, как один, были похожи на отца. Здесь висели портреты мужчин различных возрастов, и столько же портретов женщин. Голубые глаза и каштановые волосы, похожие черты лица. Я любовалась каждым из них, как заворожённая. Внизу каждого портрета была подпись: имя и буква "V", видимо, она обозначала нашу фамилию. А рядом с именем красовалась чёрная печать в виде ворона, видимо, это своеобразный герб семьи. Я простояла, любуясь, ещё минут десять, пока не услышала громкие сердитые голоса.

   Около меня, буквально в паре шагов, была большая дубовая дверь, из-за которой доносился чей-то разговор на повышенных тонах:

   – Отец, зачем ты это сделал?

   – Сделал что?

   – Не прикидывайся!

   Тихонечко, на цыпочках, я прокралась к двери и заглянула в щель. Это был рабочий кабинет. В комнате находился мой отец и… Лео? Почему отец назвал Лео отцом?

   – Ты подарил ей астерию!

   – Ну, и что здесь такого?

   – Не разыгрывай комедию, ты прекрасно знаешь, что!

   – Она не твоя дочь, Сергей! Поэтому цветок себя не проявил! И ты это знаешь!

   – Она серьёзно больна, её организм очень слаб! Не лезь к нам опять! Это не твоё дело, отец!

Не лезь к нам опять! А ты мой сын! Это моё дело! Ей здесь не место!

   Дальше я их уже не слушала. И так же быстро, как бежала из дома, сбежала из дома отца.

   Я сижу всё под той же ивой и плачу. Нет, не рыдаю навзрыд. Слёзы сами собой катятся из и так опухших глаз. Цветок, который стал непонятным доказательством для отца, что я ему никто, я взяла с собой. Сидела и крутила его в руке, а слёзы медленно стекали с моего лица и падали прямиком на его закрытые лепестки.

   Не помню, сколько я так сидела. От грустных мыслей меня оторвала девушка, присевшая рядом со мной:

   – Чего плачешь? – какая странная: пришла на моё место, села непозволительно близко, ещё и вопросами достаёт.

   – А вам-то что? Идите, куда шли.

   – Ха-ха, так я сюда и шла, к тебе, Аня.

   Внимательно посмотрев на девушку, я заметила странность. Её платье было сшито из почти невесомой, прозрачной голубой ткани. Седые волосы были настолько длинными, что лежали на земле полумесяцем рядом с нами. Некоторые пряди волос были заплетены в мелкие косички, глаза темно-синего цвета напомнили мне ночное небо. Но даже не из-за всего этого она показалась мне странной. На её голове был странный обруч: тонкие прутья серебра напоминали сплетения созвездий, а между ними были вставки прозрачных, мелких камней, которые, ловя лучи солнечного света, мерцали, как звёзды.

   – Кто вы? И кто вам сказал моё имя?

   – Мне не нужно у кого-то спрашивать твоё имя. Я знаю имена всех своих детей, - какого чёрта, что она несёт? У меня не то настроение, чтобы шутить.

   – Извините, конечно, девушка. Но моей матери далеко за тридцать, а вы явно моя ровесница, так что идите, куда шли, мне не до вас и ваших глупых шуток.

   – Меня зовут Астерия. Ты ведь слышала уже моё имя? А пришла я сюда не просто так, а лишь потому, что твои слёзы горя и печали позвали меня.

   – Чего? Какие слёзы? Какой бред! Идите отсюда.

   – Ох уж эти современные дети, выращенные на благах цивилизованного распутства. Вставай! – с этими словами девушка встала с места, и, видимо, ожидая, что я сделаю то же самое, подала мне руку.

   – И не подумаю!

   – А ты с характером, – она что, оценивает меня? Да кто она такая? Наглая выскочка! Взялась непонятно откуда! Что произошло дальше – я не поняла. Вот она стоит и ехидно смотрит на меня, момент – и её уже нет.

   – Вот и катись колбаской!

   – Ты это кому? – как ни в чём не бывало, девушка опять стояла напротив меня.

«Может, это мой больной мозг?» – подумалось мне.

   – Нет, это я вся во плоти.

   – Что ты?

   – Ну, ты подумала о своём мозге, а я говорю, что болезнь тут ни при чём.

  – А, я, кажется, всё поняла. Это Лео тебя прислал. Хочет удостовериться, что я больше никогда к ним не приду? Так вот, можешь передать им…

   – Кто такой Лео? – не дав договорить, девушка удивлённо на меня посмотрела.

   – Я так понимаю – мой дед.

   – Ох, Анна. Никто из твоих родственников ни при чём. Я же тебе сказала уже.

   – Ну да, ну да, – на этот раз я не дала ей договорить, мне начало это надоедать. – Как там тебя? Астерия?

   – Астерия. Богиня звёзд. Третья дочь титанов. Выбери, что тебе больше по душе.

   – Хорошо. Пусть так. "Богиня Астерия", что нужно тебе от простой смертной?

   – От простой смертной ничего, но ты ведь непростая, – сказав это, девушка подмигнула мне.

   – И чем же я непростая?

   – Ты испытала на себе число три.

   – Чего-чего я испытала? – мне кажется, у неё не все дома!

   – Ну да, не все, – пожала плечами девушка, а я от удивления аж рот открыла. Как? – Сейчас не обо мне. Так вот, число три. Это три твоих разочарования в жизни. За свои не слишком долгие годы ты разочаровалась в семье, дружбе – и в себе.

   – Сейчас все так живут. В наше время это не удивительно, – нужно было просто уйти, молча встать и уйти.

   – Ну, тогда, считай, тебе повезло встретить меня.

   – С чего же это повезло?

   – У меня есть к тебе предложение. Выгодное для нас обеих. Ты не смогла быть полезной в своем мире, но можешь быть полезна в моём.

   – Что ты несёшь? Какой твой мир?

   – Хватит так говорить со мной, я всё-таки твоя божественная покровительница.

   – Какое мне дело до твоего так называемого мира?

   – Твоя семья, по линии отца, тысячи лет занимала одно из правящих мест в моём мире. Всё закончилось сто лет назад, после ухода твоего деда из совета: начались беспорядки, которые длятся сто лет. Ты поможешь всё исправить.

   – А мне-то какое дело до всего этого бреда?

   – У тебя будет новая жизнь – без болезни.

   – Хм… – она специально мной манипулирует и давит на больное?! Ненормальная!

   – Я подарю тебе одно желание и здоровье – в обмен на мир в моём мире. Я ведь немногого прошу.

   – Какой-то бред.

   – Я не жду ответа прямо сейчас. Иди домой, к матери, домой, там тебя ждёт сюрприз. Как надумаешь, опусти цветок в воду, – с этими словами девушка растворилась в воздухе.