ГЛАВА 5

«Собери эмоции в кучу» - легко ему говорить. Хотя придумать пять поз совсем не трудно. Подумаешь. Только надо как-то придумать те, которых я не видела на выставке. И позакрытее чтобы были.

Села в такси и принялась перебирать. Но мысли снова и снова возвращались к маме. Как она там одна? Она у меня такая слабая. Сердце сжималось от боли и переживаний.

На выставке уже никого не было. В павильоне давно погас свет, и только одна из гримерок все еще светилась ярким прямоугольником. По всему было ясно, что мне именно туда. Я ожидала увидеть там Мурзилку, недовольно ожидающего меня. А обнаружила целый штаб: несколько столов стояли в два ряда, за ними сидели парни и девушки примерно моего возраста и разговаривали по телефону. У окна в кресле сидел Федор с бокалом красного вина в руке. Застыв, он смотрел куда-то в потолок, и мне в какой-то момент показалось, что художник спит. Когда я вошла, на меня никто не обратил внимания. Я даже покашляла. Безрезультатно.

Пришлось мимо столов пройти к окну, где сидел Федор.

- Я пришла, - обозначила себя.

- Вижу. Раздевайся.

- В каком смысле? – не поняла я.

- Девушка, вы зачем сюда пришли? – он перевел на меня взгляд и посмотрел так, будто видел впервые.

- Я звонила вам полчаса назад, вы разве не помните? – у меня и в самом деле появилось чувство, что старику, пока я ехала, напрочь отшибло память.

- Почему же не помню. Помню. Вы Василиса. И вам нужны деньги. Я в чем-то ошибаюсь? – цинизм этого человека зашкаливал. От утренней обходительности не осталось и следа.

- Все верно, - сжала зубы, уходить теперь было нельзя.

- Раздевайтесь, - повторил Нос с неким пренебрежением в голосе и, сделав глоток из бокала, снова задрал голову кверху, словно оправдывая свою фамилию.

- Что, прямо тут? Может, где-то, где менее многолюдно? – я несла чушь.

- Милочка, - рассмеялся художник, - а как же вы собираетесь завтра стоять в течение нескольких часов перед сотней зрителей?

Он был прав. Надо было собраться. То есть разобраться.

Сняла перекинутую через плечо сумку и аккуратно положила на кресло, стоящее напротив художника. Разулась. Завизжавший замочек куртки резанул здорово по слуху. Господи. Что я делала? Одним махом избавилась от кофточки и брюк. Надо быстрее, чтобы не задумываться. Что там еще оставалось? Лифчик? Трусики? Легко.

И вот я уже стою перед ним обнаженная, ежась и прикрываясь. А Мурзилка даже не поворачивает голову, чтобы взглянуть.

- Я разделась, - мне немного прохладно или страшно – непонятно. Слышу, что разговоров за спиной стало меньше. Чувствую, как липкие взгляды проходятся по моим ягодицам и спине.

- Ну и что? – нет, он просто невыносим. – Какой эмоцией ты хочешь меня удивить? – и его голова медленно поворачивается. Он осматривает меня придирчивым взглядом, а я опускаю глаза в пол. Несмотря на весь абсурд ситуации и мою финансовую нужду, я никак не могу ничего придумать. Просто стою и как дура краснею.

- Я не знаю, - и на глаза наворачиваются слезы отчаяния.

Как могу, закрываю одной рукой соски, другая лежит на лобке. Щеки неистово пылают, и я уже склоняюсь к тому, что прийти сюда было плохой идеей. Надо было подумать, как иначе достать деньги. Занять, например, у кого-нибудь. Ага. Где же столько занять? Какой дурак даст? А потом ведь еще и расплачиваться придется. А тут день позора, и мама с адвокатом.

- Это, полагаю, стыд? – после некоторых размышлений выдает Мурзилка. – Что ж, редкое в наше время чувство. На фоне завтрашних пятидесяти живых скульптур, пожалуй, будет вполне уместно.

Я медленно поднимаю на него взгляд. И слезы скатываются по щекам тонкими ручейками, словно прожигая на них горячие дорожки, падают на грудь и убегают ниже. Вся моя кожа покрывается мурашками, потому что в помещении зябко. И я совершенно неконтролируемо начинаю сотрясаться всем телом.

- Натурально, - хвалит художник, рывком поднимаясь с кресла. И усмехается, обходя меня по кругу. – Вот в такой последовательности. Не иначе! – восклицает он у меня за спиной, и я вздрагиваю. – Одевайтесь, - командует он, и я с облегчением выдыхаю.

Сажусь в кресло и начинаю быстро одеваться.

- Вы приняты, милочка, - Нос снова опускается в кресло. – Но учтите, если вы не продержите ваш стыд в течение всего дня, нам придется распрощаться. И денег в этом случае не ждите. Потому что они положены только тем, кто хорошо выполняет свою работу. Вы со мной согласны?

- Да, - коротко кидаю я, поспешно натягивая на себя одежду.

- Подготовьтесь, прошу вас, - его голос, наконец, смягчается. – Зрители должны тоже почувствовать ваш стыд. Это важно. Иначе экспозиция не имеет никакого смысла. – Мой вам совет: не затопите зал своими горючими слезами. «Скупо и сдержанно» – вот ваш девиз.

- Я поняла, - снова опустила глаза в пол, все еще помня недавнее унижение.

- Деньги вечером, как и договаривались, - сухо говорит художник, продолжив смаковать вино, словно данный вопрос в один миг перестал его волновать. – До завтра. И не опаздывайте.

Выбежав из старинного здания, на крыльце расстегнула куртку и принялась глубоко дышать. Вот это квест. Вот это эмоции у меня. Не хотела бы их испытывать, да деваться некуда. Надо спасать мою бедовую мамочку.

Вызвала такси и принялась ждать, отдалившись от здания на приличное расстояние. Мне было страшно, что кто-нибудь из тех парней, которые вели переговоры с потенциальными завтрашними моделями, остро нуждающимися в материальных благах, вдруг захотят выйти и подышать свежим воздухом. А тут я. И никто не будет особо задумываться над тем, чего это я так хочу раздеться перед сотней-другой зевак. Вывод прост: пробл*дюшка. Недаром я чувствовала, как они лапали меня своими голодными глазенками.

Пока ехала в общагу, думала, где бы еще можно достать деньги. Что-то продать – сразу отбросила. Нечего у меня продавать. Подмалевки и зарисовки. Нужны они разве кому-то? А свои работы мама продавала сразу. Деньги тратила на шмотки и украшения. Никаких накоплений на будущее. Да и писала в последнее время редко и мало – все личную жизнь устраивала. Вряд ли у нее есть что-то стоящее.

Взять кредит у меня не получится. Стажа нет, опыта нет, дохода практически нет. А быстрые деньги, за которые потом придется совсем не быстро расплачиваться, мне уж точно не нужны. И маминой кабалы хватит. Если, конечно, вовремя все не уладится.

Приехала к общаге и обнаружила, что ее двери уже закрыты. Ну, конечно, кто бы сомневался. И после вчерашнего предупреждения коменданта, на тот момент меня никоим образом не касающегося, вряд ли кто-то откроет двери.

Да блин! Ну что за день такой!

И тут приходится искать выход.

Может, Лерке что-то удастся сделать. Набрала ей, но абонент оказался совершенно недоступен. Она ведь к Илье собиралась. Получается, для меня недоступна, а для него доступна. Вот вам и подруги.

Постучала в дверь. Тщетно. Никто не откроет. Вот и что мне делать?