ГЛАВА 3

Василиса

Нужно сказать, что я ничего подобного в своей жизни еще не видела. Недавно прочитала в интернете о выставке под названием «Эмоции» и решила ее непременно посетить, чудом уговорив Лерку пойти со мной. После вечеринки у Ильи она вернулась сама не своя и некоторое время ничего не хотела рассказывать. А потом собралась с мыслями и выложила, что переспала с Ильей там.

- А как же Игорь? – спросила я в очередной раз.

- И с ним тоже, - выдавила Лера и с опаской посмотрела на меня.

- Сначала с одним, а потом со вторым? – решила уточнить я, о чем потом пожалела.

- Нет. Сразу с двумя, - выдохнула Лерка и закрыла лицо руками.

- Ну ты даешь, - вздохнула я. – То есть о пословице про двух зайцев ты ничего не слышала.

- Вась, я не знаю, как так получилось, - замотала головой подруга и тихо заплакала.

- Ну вы хоть предохранялись?

- В том-то и дело, что нет, - прошептала Лера.

- Может, дни безопасные? – не теряла я надежду.

- Опасные, - развеяла мои сомнения она.

- И? – мои вопросы закончились. – Чего ты ждешь? Таблетки пила?!

- Нет.

- Чего?! – у меня просто в голове не укладывалось. – Лер, ты дура?

- Да ничего не будет, - она отвернулась.

- А если будет?

- Я пойду с тобой на выставку, - перевела тему подруга, размазывая черные тени по щекам.

И вот мы тут. Через каждые два-три метра стеклянные витрины с квадратными подиумами, на которых застыли в какой-то позе обнаженные натурщики и натурщицы. Каждый час поза меняется, и зрителям представляется новый вид возможной картины. Это необычно. Только ты проходишь ряд, а тебе уже можно возвращаться, так как поза поменялась, и теперь там уже совершенно не то, что ты для себя разобрала по крупицам и словно бы переложила мысленно на холст.

Многие зрители носили с собой альбомы, чтобы сделать зарисовки. Некоторые умудрялись сделать фото, хотя это и было строго запрещено, за подобные выходки лишали права посещения экспозиции. Я успела набросать только два понравившиеся мне фрагмента. У одного натурщика мне понравился в позе необычный поворот фигуры, как если бы он куда-то решительно двигался, а в последний момент передумал и начал вдруг разворачиваться. Второй фрагмент – это лицо женщины, излучающее счастье, как если бы она кормила ребенка. Ее руки были сложены качелями, а лицо выражало спокойствие и умиротворение. Остальное увиденное я старалась запомнить и уложить образами в голове, чтобы, может быть, когда-нибудь воспроизвести их.

Лерка скучающе осматривалась по сторонам, совершенно не обращая внимания ни на что ровным счетом. В какой-то момент, когда я задержалась у одной из живых скульптур, подруга незаметно ушла дальше.

- Здравствуйте, прекрасная барышня, - поздоровался со мной улыбчивый бородатый старичок в типичной шляпе художника. Я таких называла Мурзилками, потому что эпоха прошла, а они не изменились.

- Здравствуйте, - поздоровалась я и отступила на шаг в сторону, увеличивая пространство между нами.

- Как вам выставка? Не правда ли, потрясающе?

- Да. Я восхищена, - холодно подтвердила я. – Натурщики знают свое дело.

- Это не натурщики, - снова сократив расстояние между нами, шепнул мне Мурзилка. – Обычные люди, которые захотели подзаработать.

- Так уж и обычные? – засомневалась я, делая еще один шаг в сторону, якобы желая рассмотреть руку девушки поподробнее, на самом же деле снова отдаляясь.

- Да. Мы пригласили их за пару дней до выставки. Предложили денег, и они любезно согласились раздеться.

- Вы – это кто?

- У вас, молодежи, весьма странный способ знакомиться. Меня зовут Федор Нос. И это моя выставка, - старик гордо поднял голову кверху, как если бы в этот самый момент я попросила написать с него портрет.

- Очень приятно познакомиться, - вытаращила я на него глаза. Надо сказать, удивилась.

- А как мне вас величать, милая барышня?

- Василиса, - представилась я.

- Художница?

- Начинающая, - улыбнулась я открыто, решив, что, в конце концов, в его действиях не наблюдалось ничего дурного. – Как вы объяснили этим людям, что нужно изображать? – решилась поинтересоваться я.

- Это не мои эмоции, а их собственные. Я лишь попросил их набросать десять самых ярких переживаний в жизни. Вот эта женщина, например, недавно потеряла своего малыша, - с сочувствующей гримасой указал он на ту, чье счастливое и умиротворенное выражение лица вызвало у меня такой восторг. – И теперь она живет лишь в том моменте, когда впервые взяла своего еще живого малыша на руки.

- Да ладно! – не удержалась я.

- Вот и ваша эмоция удивления очень сочная вышла, - слегка наклонился назад Мурзилка, рассматривая меня пристальным взглядом и улыбаясь. – Не откажите мне, прелестная леди, попозировать, - огорошил старик.

- Не поняла, - смутилась я, выдавая ему очередную эмоцию. – Вы предлагаете мне раздеться? – спросила его напрямую.

- Это обязательное требование выставки, - развел он руки в стороны, будто извиняясь.

- Спасибо, конечно, но нет, - мягко отказала я.

- Василиса, я не буду настаивать. Моя выставка пробудет здесь еще как минимум неделю. Если вдруг у вас возникнет желание попробовать себя, вот моя визитка, - и протягивает мне черную карточку с изображенными на ней ломаными линиями женского образа. – Вы весьма эффектная девушка, и я буду вас очень ждать.

- Позвольте узнать и простите мне мое излишнее любопытство, - замялась я.

- Хотите узнать, сколько это стоит? – помог мне Мурзилка, доверительно коснувшись моей руки.

- Да.

- Сто евро за день. Но учтите, простоять всего десять поз - совсем не просто, - нахмурился Федор.

- Да я так просто. Из любопытства только.

В этот момент его отвлекла белокурая девушка - видимо, его помощница - и я поспешила затеряться в толпе и одновременно найти в этой толпе Лерку.

- Тебе еще не надоело? – скучающе спросила подруга. – Я вот уже все ноги себе отходила.

- Как же ты поедешь в поля на практику? – усмехнулась я. – Раз даже на выставке устаешь.

- Вот не знаю. Может, освобождение какое-то можно достать? – она ведь это совершенно серьезно сказала. – А пейзаж я и дома напишу. «Дискавери» тормозну на телеке, и готово.

- Лень убила кошку, - констатировала я.