3

Глава 2. Принцесса на задворках

Решится ли его императорское высочество жениться на таинственной принцессе Валанты, которую никто никогда не видел? Не станет ли нашей следующей императрицей темное чудовище, уже вкусившее крови невинных?

Из газеты «Вечерний герольд»

Слухи о легендарном сумрачном даре взбаламутили всю научную общественность. Полпред Конвента в Валанте отказался прокомментировать заявление независимых ученых о невозможности данного явления и представить нашему изданию достоверную информацию об опасном даре. Он заявил, что пока ее высочество не получила Цветную грамоту, никаких спекуляций с его стороны не будет. Однако наши эксперты…

Из научно-популярного журнала «Магия для всех»

631г., 6 день пыльника (семь дней спустя)

Королевство Валанта, Южный перевал, крепость Сойки

Шуалейда шера Суардис

«Его высочество Люкрес идет ва-банк!» — кричал газетный заголовок.

Шу ненавидела газеты. Зря говорят, что нет ничего хуже неизвестности. Неправда! Есть. Домыслы и сплетни. Когда узнаешь о собственной помолвке из газет и не можешь понять — правда это или очередная утка?

— Наверняка утка, — без особой уверенности сказала Шу и бросила газету на пол.

Тут же из-под кровати высунулась лапа и закогтила газету.

«Мр-ря!» — послышалось довольное. Рысь по имени Морковка обожала газеты и никогда не упускала случая на них поохотиться.

— Не ешь бяку, отравишься, — сказала Шу.

Морковка фыркнула. Чтобы она — и отравилась? Да за кого вы ее держите!

— Вот скажи, какого ширхаба меня даже не спросили? Я все еще истинная шера или кобыла на базаре?!

Рысь недовольно заворчала и высунулась, прижав уши. Пушистые, с кисточками. Морда у нее была чуть приплюснутая, щекастая и очень серьезная. Она хотела охотиться, а не вникать в проблемы Шу.

Ну и ладно. Что там пишут еще?

«Король Валанты заявил, что слухи о помолвке младшей принцессы преувеличены. Брачных предложений от кронпринца империи не поступало».

Шуалейда выдохнула. Хоть не продали пока. Вроде. Как тут поймешь, когда газеты врут, а отец не пишет?

— Ширхаб нюхай эту политику!

Еще одна газета полетела на пол.

— Р-р-ры! — согласилась рысь. Мол, пусть только покажется этот жених, уж я его!

— Фу рычать!

Рысь покаянно прижала уши, муркнула и лизнула пятку Шу шершавым мокрым языком.

— Ай, щекотно же… вот, слушай еще: «Это сложный юридический вопрос, отвечает полпред Конвента. Пока ее высочество не прошла аттестацию на шерскую категорию, она считается потенциально светлой. Однако…»

Вся проблема была в этом «однако».

Она родилась бездарной, не светлой и не темной. Дар пробудился в два с половиной года, когда родился ее брат Каетано, светлый шер. Сама Шу помнила лишь смутный страх перед кем-то злым. Кем? Что произошло? Почему ее дар пробудился? Неизвестно. Когда она написала отцу с просьбой рассказать, он ответил: «Не торопись узнать то, что Двуединые в милости своей от тебя скрыли». Ни ее компаньонка, ни капитан МБ Энрике шер Герашан, приставленный к ним с Каетано телохранителем и наставником, ясности тоже не внесли.

О пробуждении ее дара наверняка писали газеты, но подшивки того времени оказались изъяты из архивов. Шу проверяла. Не сама. Ей и Каетано запрещено было покидать окрестности Сойки. Искал информацию Энрике, и он привез несколько чудом сохранившихся газет того времени — полных таинственных намеков на нечто ужасное. Одна из статей даже была озаглавлена «Принцесса-монстр?»

Не стоит принимать газетную чушь всерьез, сказал Энрике.

Подумай головой, сказал он.

Как девочка двух с половиной лет могла убить сотню человек, проклясть целый город и разрушить половину дворца? Правильно, никак. Дворец цел. Город процветает. Газеты врут.

Шуалейда согласилась. Тогда. А сейчас ей было интересно: кронпринц Люкрес в самом деле собирается сделать ей предложение? Сейчас? Или дождется ее совершеннолетия, чтобы она получила белую грамоту, как и положено светлым шерам?

Что она никакая не темная, а светлая, Шуалейда была твердо уверена. Она не ест младенцев на завтрак, не проводит ужасных таинственных ритуалов, ведет себя как подобает благовоспитанной юной шере… ну… почти всегда.

Смяв последнюю газету, Шу запустила бумажным комом в окно. Кружившие над скалами чайки испуганно заорали от такого подарочка. А Морковка оскорбилась до глубины души. Она запрыгнула на подоконник, провожая газету недоуменным взглядом. Вкусную, свежую газету! Как могла любимая хозяйка отдать ее глупым чайкам!..

— Невкусная ерунда, поверь мне. — Подойдя к окну, Шу почесала рысь за ушами. Та прижмурилась, заурчала. — Лучше скажи: я не монстр, правда же?

Рысь ткнулась мордой ей в живот, подтверждая: ты самая красивая, самая лучшая, дай еще газетку, а? У тебя много! Сегодня целую пачку привезли!

— Потом, наглая твоя морда.

Отряхнув бриджи и сорочку от рыжей шерсти, Шу подошла к окну. Там, внизу, было море. Огромное, ярко-синее, с белыми барашками и торчащими из воды скалами. А на полпути к горизонту светился всеми цветами радуги остров Глухой Маяк. Жаль, она обещала Энрике не лазить в развалины на острове ни под каким видом. Иначе бы они с Каем непременно нашли там древний артефакт! О, как они мечтали туда добраться, услышав легенду о древнем маге, его волшебной Линзе и кознях Ману Одноглазого! По легенде, маг погиб, а Линза взорвалась, и с тех пор на островке творятся всякие странности и ужасности.

Мечты, мечты…

Вот бы она родилась светлой! Вот бы была такой же красавицей, как старшая сестра, Ристана Великолепная!

А родилась недоразумением страшноватой наружности и сомнительного дара.

Ну и плевать. Все равно в Сойке ее никто не видит. И если она не выйдет за кронпринца, то и дальше не увидит. Ну, кроме настоятельницы монастыря для трудновоспитуемых темных шер, куда старшая сестра обещала отправить Шуалейду.

Ширхаб! Как все сложно! Выйти за Люкреса — рисковать жизнью Каетано, потому что Люкресу не нужны претенденты на корону Валанты. Не выйти — отправиться в монастырь.

Подняв с пола слегка подранную газету с портретом кронпринца, Шу вздохнула. Что ж. Выглядит мужественно и белый мундир ему идет. Правда, он старше Шу в пять раз, зато — единственный из принцев одарен магически, и у него все шансы стать следующим императором.

Так может быть, ему нужна она сама, Шуалейда, а не корона Валанты?.. Ведь у него будет корона империи… когда-нибудь потом…

Нет, совершенно невозможно больше мучиться неизвестностью!

Кинув газету на растерзание Морковке, Шуалейда нарисовала на зеркале руну, подсмотренную у капитана Энрике.

Зеркало затрещало, подернулось туманом — и показало кабинет полковника Бертрана. Он беседовал со своим старшим братом, генералом Медным. Фортунато шера Альбарра прозвали так за редкий для юга цвет шевелюры, а может — за несгибаемое упорство и невосприимчивость к ментальной магии. Медный только сегодня приехал в крепость Сойки вместе с продовольственным обозом, ротой солдат и ежегодной инспекцией.

Изображение братьев Альбарра дрожало и плыло. В логове полковника Бертрана отродясь не было зеркал, даже для связи: все равно бездарный не может ими пользоваться. Но Шу для разведки годилась и стеклянная бутылка на столе.

И пусть видно и не очень, стекло-то кривое, зато отлично слышно. И звуки, и запахи: нагретой солнцем кожи, лошадей, металла, цветущей магнолии и жареных бараньих колбасок.

Запах почуяла не только Шу. Морковка тут же сунула нос в зеркало и обижено заворчала: где, где колбаски?! Кто смеет дразнить бедненькую маленькую рысь?!

У Шу тоже подвело живот. Завтрак был давно, а колдовство пробуждает здоровый аппетит.

— Тихо, — шепнула она и положила ладонь на мохнатый загривок. — Еще не хватало, чтобы нас услышали!

Медный генерал что-то говорил о вылазке в Зуржьи пустоши, о погодной аномалии и необходимости колдуна. Шу было бы крайне интересно, если б не запах колбасок и не вопрос ребром: выдают ее замуж или нет?

— Пойдем и разведаем, — решила Шу и помчалась на разведку.

Боем, и никак иначе!

Рысь, задрав хвост-морковку, бежала впереди — на запах колбасок. И в дверь полковничьего кабинета тоже ткнулась первой.

— Стоять, — строго велела Шу и постучала. Принцесса должна быть вежливой.

— Входите, ваше высочество, — обреченно отозвался полковник Бертран.