Глава 5

Беременность протекала легко. Я все время чувствовала чью-то поддержку, чье-то незримое присутствие. Сначала это были только знакомые энергии родных, а потом добавилось что-то еще. Вопросом - Что именно? - не задавалась, помогает и ладно. Я была благодарна всем. Началась полоса удач. И дома, и на работе все было отлично. К тому же вернулось умение видеть души, причем, так легко и так ярко. Стоило только взглянуть на человека под определенным углом и все, как на ладони. Даже начала классифицировать свои видения. У влюбленных преобладал ярко-розовый фон с вкраплениями красного. Видимо, красный - это страсть. Склочная соседка по даче показала другой цвет. Черный. Это темные мысли, или даже ненависть. Все зависит от количества. Душа добряка светилась нежными пастельными красками, а счастливый человек сверкал всеми цветами радуги. Души не умели маскироваться, в отличие от их носителей.

Я тоже чувствовала себя счастливой. Неприятные воспоминания не то что совсем ушли, просто отошли на второй план. Осели где-то в самых глубинах души. Мне пришло в голову поговорить с дочкой. А что это была все же девочка, подтвердило УЗИ. И я говорила. Рассказывала ей о погибших родных, о кошке, о делах в школе. И верила, что она слушает. Со стороны это, наверняка, выглядело помешательством, но видеть наши разговоры было некому. Дочка у меня должна быть замечательная, лучше всех. Такая мысль приходила часто. А однажды я подумала, что и папа ее, видимо, не так уж плох, раз такое солнышко мне подарил. Подумала, и сама испугалась. Я что, его оправдывать начала? Тем временем, осень уже вступила в свои права. Не робко, не втихомолку, как это делает сентябрь, а уверенно и решительно.

У каждого осень своя, но есть и общее. Представление об осени, как о грязном, мокром, сером времени года. Кажется, что идет надоедливый бесконечный дождь, бесится пронизывающий ветер, все кутаются в теплую одежду и раскрывают зонты. В принципе, это так. Но из-за раскрытых зонтов или закрытых глаз(не знаю!) люди не замечают главного – а осень-то красавица! Помните бессмертное – «Унылая пора, очей очарованье»? И непонятно – чего больше: унылости или очарования.

Моя осень похожа на женщину, не зря это слово женского рода. Женщина осень то усталая, то печальная. Она грустит о прошедшем, или плачет о несбывшемся. А потом происходит что-то хорошее, и осень оживает, улыбается и дружит с зеркалом. Миг – и она превращается в сияющую красавицу, королеву года. И цвета одежды у нее царско-королевские – золотые, красные, пурпурные. И все вокруг радует глаз. А потом снова приходят холод и уныние, от которых хочется спрятаться в тепло дома, в тепло любимых рук и глаз.

У меня, кроме кошки, никого не было, и до октября я обитала на даче. Потом холод и дождь вынудили вернуться в городскую квартиру. Входила туда с опаской. Казалось, что все чужое и незнакомое. Даже Мисс Мира вперед запустила. Вошла. Все, вроде на своих местах, но пыли! Чувствовалось, что здесь никто не жил. Взгляд упал на тумбочку у кровати. Так, а что это за квадратик? Карточка. Я мгновенно вспомнила, как ее получила. Вопреки опасениям, что снова впаду в бесчувственное состояние, обошлось. Лишь кольнуло что-то в районе сердца. И сразу услышала отклик моего ребенка. Языки тепла дотянулись до моей боли, обволокли ее и отправили назад, в прошлое. Я мысленно сказала спасибо и погладила себя по животу. Шел пятый месяц беременности, доча вот-вот начнет шевелиться.

В квартире было тепло, не нужно идти искать дрова, покупать уголь, чтобы протопить дачную печь. И это мирило меня с моей гордостью. Она говорила: «Беги отсюда!», а практичность успокаивала: «Забудь. Ребенок важнее», «В общем-то, да»,- соглашалась гордость. И я спокойно жила, ездила на работу, встречалась с друзьями, улыбалась и ждала. Все мое время теперь было занято ожиданием. И не только рождения ребенка, а чего-то еще, что пока точно не оформилось, не стало мыслью. И только ночью, когда сознание засыпало, приходили сны. В них мой инопланетянин страдал и мучился без нас. Звал и уверял, что любит. Так прошла осень и наступила зима.

Зиму я, вообще-то не люблю. Мое время года – лето. Но и зимой тоже есть приятные бонусы. Да, да, вы правы. Это Новый год. В школе полным ходом шли приготовления к празднику, а дома было уныло. В кои-то веки, хотелось поставить елку, но как я ее буду тащить в моем положении? А искусственные мне не нравятся. Ладно, может, найду хотя бы веточку, попозже, когда елочные базары подойдут к концу. Или, все же, поставлю искусственную.

Зря волновалась. За два дня до Нового года меня ждал сюрприз. Вернувшись с работы, я увидела у своей двери елку. Она была небольшая, но пушистая, покрытая белым морозным налетом. Видимо, только что доставили. Кто? А может, ошиблись дверью и это не мне? К елке был прикреплен новогодний конвертик. Я нетерпеливо разорвала его и достала записку. Ничего необычного в послании не было: «Дорогая Валентина! Поздравляю вас с праздником. Я знаю, в вашей жизни все будет хорошо. Берегите ребенка».

И все. Подписи не было. Ясно, что мне. Но от кого? Кто такой внимательный? Таинственный даритель, ау! На миг передо мной мелькнуло лицо инопланетянина, но я от него отмахнулась. Это не может быть он. Улетел и скатертью дорога.

Затащила елку в квартиру. После отдыха и легкого перекуса достала из антресолей коробку с игрушками, которую последний раз вынимала четыре года назад. Тогда мы вдвоем с Кристиной украшали свою старую квартиру. После развода с мужем я забрала эту коробку, как память о дочери, но больше никогда ее не открывала. Да и квартиру почти не наряжала. Все эти годы обходилась минимумом: парой гирлянд да свечами. А сейчас захотелось сделать все по высшему уровню.

Так, игрушки-то есть, а вот крестовина куда-то запропастилась. Ни в кладовке, ни на антресолях ее не было. Позвонила соседям. Трубку взял мужчина. Никита пообещал посмотреть, кажется, у них где-то была. Елку они не ставят, так что им крестовина не нужна. Минут через пятнадцать в дверь позвонили. Сосед выполнил просьбу. Посмотрел на елку, потом на меня и сказал:

- Давай, что ли, установлю.

- Вот спасибо, - обрадовалась я.

Мужчина сноровисто обстругал ножом низ ствола дерева и плотно насадил крестовину.

- Куда ее поставить?

- Вон, на тумбочку.

А что, квартирка маленькая. На кухне елка будет мешать, в комнате тоже потом не развернешься. Вот на тумбочке будет в самый раз. Никита поставил елочку на место и вышел в кухню.

- Слышь, там это, елка может упасть. Хочешь, прибью?

- Да ты что, тумбочку жалко. Испортим, ведь.

- Тогда надо убрать, а то точно свалится. А если ночью, так и сама испугаешься, и дитю плохо

А ведь и правда. И ребенка встревожу, и игрушки побьются. А это, все-таки, память.

- Хорошо. Тогда поставь в угол возле телевизора. Там, надеюсь, не упадет.

Так и сделали. Потом попили чай. Сосед явно не спешил уходить. Маялся, видно хотел что-то сказать, но никак не решался. Спросила я:

- А ты почему один? Где твои все?

- Танька с детьми уехала к родителям. Вот я и скучаю.

- Почему же не поехал с ними?

- И что я там забыл? Теща и по телефону мне весь мозг выносит, а уж если приеду, вообще, хоть вешайся.

- Чем она недовольна? Ты, вроде, непьющий, работящий.

- Да кто ее знает, каргу эту. Говорит, что изменяю.

- И с кем?

- Да с тобой же. И ребенок, которого ты носишь, мой.

- Она что, с дуба рухнула? То-то, Танька твоя со мной здороваться перестала. А ты что?

- Что я? Надоело оправдываться. Слушай, а ты с кем Новый год встречаешь?

- Одна. Никуда идти не хочу. И так быстро устаю, а в компании тем более.

- Вот как. Ты одна и я один. А давай встречать вместе? Так хоть у тещи будет повод для обвинений.

Сосед мне нравился. Неплохой мужик. Спокойный, незлобивый, с ясной душой. Жена его, Татьяна, хоть и покрикивала на него частенько, но держалась мертвой хваткой.

- Ты что, хочешь быть трупом? Твоя жена нас обоих прибьет.

- Ну, мы же ничего плохого делать не будем.

- Это как посмотреть. Нет, Никита, я не самоубийца. Да и не хочу я. С некоторых пор перестала любить праздники.

- А зачем тогда елка?

- Так традиция. Кстати, есть еще одна традиция: встречать Новый год всей семьей. Ты бы засунул свою обиду подальше, подарки в руки и к жене. Не хочешь оставаться у тещи, вези семью домой. Время еще есть, успеешь.

- Не знаю, подумаю.

- Да что тут думать, действовать надо. Ладно, это твое дело. Давай, пока. Меня ждет елка. Буду ее наряжать.

Сосед уже ушел, а я все стояла и смотрела на закрывшуюся дверь. Вот ведь дураки, так и потеряют семью из-за сплетен. Злые языки были всегда и будут всегда. Слушать, что они говорят – себя не уважать. Сегодня одна сплетня, завтра – другая. Говорят, что дыма без огня не бывает. Но слишком часто «дым» такой густой и черный, что за ним не видно ни зги. Ну, это я так, философствую. Запоздало вижу собственные ошибки. Хоть и говорят, что надо учиться на чужом опыте, но почему-то все учатся на своем.

Вздохнув, принялась украшать елку. Постепенно настроение вернулось на отметку «стабильно-хорошее» и я с легкой душой отправилась спать.

Два дня пролетело в мгновение ока. Вчера в школе был корпоратив, я посидела немного и уехала домой. Нет, мне не было скучно. Но пить шампанское мне нельзя, танцевать - неудобно, смотреть, как веселятся другие – обидно. Вот я и ушла по-английски. Смылась, короче. Хорошо еще, что живот за руль помещается, так что машинка моя всегда рядом, всегда поможет. А придет время, и за руль не сядешь. Одна радость, что скоро в декрет. Могла бы, конечно, еще поработать, но не хочу. Вечная школьная нервотрепка здоровья малышке не прибавит.

А сегодня Новый год. Нам дали выходной, и я с утра поехала по магазинам. Хоть и буду одна, но все же, перед пустым столом сидеть не хочется. Как-никак, праздник. Зимний день порадовал солнцем. Вчера шел снег, а сегодня белые шапки на домах и деревьях переливались под солнечными лучами, будто маленькие бриллиантики. Город готовился к Новому году. Всюду висели украшения из елочных гирлянд, по улицам спешили озабоченные люди. В магазинах толчея. Кто-то покупает продукты, кто-то подарки. Я тоже купила подарок. Дочке. После решила прогуляться по городу. А что, нам с малышкой полезно. Зашла в знакомый парк. Летнее очарование ушло в прошлое, но и заснеженный парк выглядел красиво. Обратила внимание на небольшую елочку. Ее хвоя припорошенная снегом и покрытая изморозью, показалась мне ресницами диковинного существа. Оно хлопало ими, подчиняясь ветру. Когда вернулась домой, у моей двери стоял мужчина. Ух, ты, какой экземпляр! Высокий брюнет (обожаю брюнетов!) с длинным породистым лицом и внимательными зелеными глазами. Прям, взяла бы и влюбилась. Но не влюбилась, места в сердце немного, а там уже кто-то живет. Дочка, наверное. А может не только она.

- Вы ко мне?

- Вы Ивашина Валентина Сергеевна?

- Да.

- Я из благотворительного фонда «Звездный дом». Мы поздравляем с праздником всех одиноких матерей. Вот и вас я поздравляю и хочу вручить небольшой подарок.

Мужчина протянул мне пакет. Я машинально взяла его. Пакет был неожиданно тяжелым, хотя в руках мужчины он казался невесомым.

- Спасибо, конечно. Но что там?

- Праздничный продуктовый набор и немного денег.

- А деньги зачем? Я не нищая.

- Деньги не вам, а вашему ребенку. Это целевой трансфер.Он для покупки того, что необходимо малышу. Чтобы первое время он был всем обеспечен.

- Малышке.

- Простите, что?

- У меня девочка.

- Девочка! – незнакомец расплылся в улыбке. – Поздравляю. Тем более, деньги пригодятся. Девочку надо наряжать как куколку. Да и мамочку – он осмотрел меня с ног до головы – тоже.

Я хотела обидеться, но незнакомца, словно, ветром сдуло. Вот ведь… Правда, чего скрывать, мне было приятно. Давно я не получала подарков. С коллегами по работе мы, конечно, обмениваемся всякими безделушками, но это совсем не то. В них нет души, одна обязанность. А этот благотворительный фонд подошел с душой, без бюрократизма. Даже нигде расписаться не заставили.

Дома я занесла подарок на кухню и разобрала. Несколько сортов соков, хорошего качества колбаса, набор морепродуктов, различные сыры. И на дне банковская карта в красивом конверте. Я мельком взглянула на нее. Что-то знакомое. Вникать не стала, все карты похожи друг на друга. Потом рассмотрю, а сейчас надо готовиться к празднику. Бросила картонный прямоугольник на шкафчик, быстро переоделась и занялась готовкой.

Первым делом налепила пельменей. Их в любой момент можно будет сварить. Сытно, вкусно и быстро. Потом приступила к салатам. Никаких изысков. Приготовила любимую сель под шубой, ну и, конечно, оливье. Куда же без него. Хоть все и смеются над этой традицией, а я не знаю ни одного человека, который не приготовил бы оливье на Новый год. Еще бы, закуска отменная. Что касается меня, то я его просто люблю.

За хлопотами незаметно пролетело время. Я пропустила не только обед, но и ужин, однако есть не хотелось. А все моя дурная привычка – постоянно пробовать то, что готовлю. Вот и напробовалась.

Стемнело. Включила на кухне свет, а в комнате горели только гирлянды на елочке. Заломила уставшая за день поясница, пришлось прилечь. Проснулась, словно кто-то толкнул. Мамочки! Вот это прилегла! На часах почти одиннадцать. Заполошно забегала по квартире. Накрыла стол. Вместо шампанского налила благотворительного сока. Наряжаться особо не стала, просто сменила домашнюю одежду на выходную. В ожидании боя курантов включила телевизор. Все, я готова. Села.

Не люблю ждать. Когда ждешь, время просто останавливается. Вот и сейчас, перезвона курантов все не было, просто сидеть и ждать мне быстро надоело, и я стала переключать каналы. На одном из них шла «Карнавальная ночь» и молодая Гурченко пела: «На часах уже двенадцать без пяти, Новый год уже, наверное, в пути». Да, в пути. Только заблудился где-то. Когда переключила снова на Первый канал, там уже вещал Президент. Вовремя. Наконец, куранты. Какое же желание загадать? Как назло, ничего в голову не приходит. Вот, глупая, надо было заранее придумать. Уже на последних секундах вдруг подумала: «Вернись». Черт знает, что такое. Кого я позвала?

Это «вернись» выбило меня из колеи. Когда же мои сознание и подсознание будут друг с другом согласны? Мне никто не нужен. Тем более тот, о котором вдруг вспомнилось. Мы с дочкой сумеем прожить и одни, без всяких там самоуверенных мачо.

Ну, ну, блажен, кто верует. В раздражении я вскочила и стала метаться по комнате. От окна – к столу, от стола – к окну. Остановилась и посмотрела за стекло. Внизу становилось шумно. Народ высыпал на улицу и начал запускать фейерверки. На углу дома, возле небольшого магазинчика, засверкала огнями елка, и многие рванули туда. И почему я не догадалась купить петард? Сейчас бы тоже пошла вниз. А впрочем, пойду и так. Чего сидеть одной в четырех стенах.

Решительно оделась и отправилась во двор. Уже на выходе из дома столкнулась с местным бомжем Васенькой. Так все его звали. Появился он у нас недавно, с месяц назад. Был тихий, непьющий и немой. Жильцы его жалели и не гоняли. Я его часто видела, издали и в темноте, но не обращала внимания. А сейчас он, глупо улыбаясь, пропустил меня вперед и вышел следом на улицу. Как-то тревожно стало. Оглянулась, но бомжа уже след простыл. Ну и хорошо. Пошла к толпе. Вот в небо взлетел очередной фейерверк, и в его неровном свете я увидела соседа.

- Привет, - сказал он.

- О, Никита. Ты, все-таки, не уехал?

- Почему, поехал. Повез подарки. А жена меня выгнала, да еще подарки бросила вдогонку.

- Не повезло. Вроде раньше она такой истеричной не была.

- Да это все ее мамаша. Спит и видит нас развести.

- Зачем это ей? Что хорошего, если дети потеряют отца?

- Да не знаю я! Видно, богатенького дочке присмотрела. А с меня что взять? Обычный работяга.

- Нет, я этого не понимаю. Не уверена, что другой мужчина будет любить твоих детей. Татьяна-то что думает?

- Не знаю.

- Вы так и не поговорили.

- Не успели. Только я зашел, как теща снова завела свою песню. Танька и взбесилась.

Мне было жальсоседа, его мальчишек, да и глупую Таньку тоже. А мать ее меня просто поражала. Ну не нравится зять, не общайся. Главное, что он нравится твоей дочке.

Задумавшись, я смотрела на ночное небо, взрывающееся фантастическими цветами. Как красиво! Сосед еще что-то говорил, но я не слушала. Вдруг на меня кто-то налетел. От неожиданности я упала, больно приложившись мягким местом об асфальт. Хоть он и был припорошен снегом, но мало не показалось. Дворники не зря свой хлеб едят.

Очумело оглянулась. Кто это так меня? Блин, Танька! Никита ее держал, а она с перекошенным лицом орала на всю округу:

- Значит, вот как! Милуетесь! Мама была права. Ты, козел драный, мне изменяешь!

Я попыталась встать, но ноги разъехались, и пятая точка приземлилась на то же место повторно. Тут чьи-то руки подхватили меня и подняли. Танька вырвалась из рук мужа и разъяренной фурией бросилась ко мне. Тот, кто меня поднял, встал передо мной. Я, наконец, увидела, кто это. Тот, кто принес подарок. Благотворитель, блин.

Мужчина, не глядя на меня, сказал кому-то:

- Подержи ее, - а сам подошел к Таньке и положил руку ей на голову. Постепенно она успокаивалась.

Я скосила глаза в сторону. Кто же меня держит? Оказалось, Васенька. Как связаны благотворитель и бомж? Что-то тут не чисто. Взгляну-ка на его душу. Так, человеческая оболочка, заполненная тьмой. О боже, скин! Значит, благотворитель, никакой не благотворитель, а приспешник того гада! Вот влипла! Я стала вырываться из рук инопланетного робота, бывшего бомжа Васеньки. Не зря он появился в нашем доме. За мной все время наблюдали. Бежать! Спрятаться!

- Валентина Сергеевна, что с вами? – «благотворитель» взял меня за руку. – Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда.

- Вы… оттуда?

- Да. Но давайте поговорим не здесь. Поднимемся в квартиру. Васенька вас отнесет.

- У меня и самой ноги есть.

- Есть, но так будет лучше. Вы ударились, могли навредить ребенку. Надо сначала проверить.

Я продолжила возмущаться, но на это никто не обращал внимания. Бывший бомж понес меня в мою квартиру. Замок они вскрыли без труда. Мне показалось, что и без ключа. Зашли внутрь, положили меня на кровать. «Благотворитель», как перед этим Татьяне, положил руку мне на голову и стал что-то внимательно слушать. Я не дергалась, мне и самой интересно было узнать результат. Наконец, он убрал руку.

- С ребенком все в порядке. И да, это действительно девочка.

- Вы что, мне не поверили?

- Скажем так, я не особенно верю в точность земной диагностики.

- Тут вы правы. Но я знаю о девочке и из других источников.

Я встала с кровати, подошла к столу и налила себе сок. Посмотрела на незваных «гостей».

Ладно, Васенька, он робот. А «благотворитель», вероятно, голоден. Злорадно подумала: «Так ему и надо. Нечего меня караулить». Потом, правда, светлое и доброе взяло верх, и я предложила:

- Угощайтесь. Кстати, как вас зовут?

- Благодарю. Разрешите представиться. Самойленко Артем Иванович. На родине у меня, конечно, другое имя, а здесь меня зовут именно так.

- Хорошо, Артем Иванович, давайте поедим.

- А Васеньке не предлагаете?

- За кого вы меня принимаете? Скины не едят человеческую пищу.

- Откуда вы узнали, что он скин? Вроде бы, ничем от человека не отличается.

- А ваш приятель не говорил? Я ведь правильно угадала? Господин Дар Александер ваш приятель?

- Не совсем. И да, он мне ничего не говорил. Так как?

- Я вижу души. Только если вы заикнетесь о психиатре, я от всего откажусь. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.

- Видящая, значит. А мою душу тоже можете увидеть?

- Конечно. Стоит только захотеть. Но что это мы все обо мне, да обо мне. Я хочу услышать о вас. Вы следили за мной? Зачем? Как долго?

- Да, следили. Я все расскажу. Но у меня предложение. Раз вы можете увидеть мою душу, посмотрите. Удостоверьтесь, что я не лгу, что у меня нет тайных мыслей. Не хотелось бы, чтобы вы мне не поверили.

- Идет.

Легко вошла и увидела цвет его души. Вглядывалась и так и этак, но не нашла черноты. Мягкие полуразмытые краски. Спокойствие и доброта.

- Ну, хорошо. Коварства я у вас действительно не увидела. Рассказывайте.

- Значит, поручение приглядывать за вами…

- Следить..

- Нет, именно приглядывать. Не перебивайте. Итак, поручение приглядывать за вами господин Дар Александер Вортон дал мне перед отлетом с Земли. И не потому, чтобы вы не разболтали какие-то секреты, а чтобы помочь.

Я скептически посмотрела на мужчину.

- Ну да, ну да. Помочь он решил. Особенно, если учесть, как он со мной обошелся.

- Я не знаю, что произошло, но о вас он сильно беспокоился. А когда вы пропали на несколько месяцев, я понял, что не зря.

- Никуда я не пропадала, просто жила на даче. После всего сюда не хотелось возвращаться.

- А я тут с ума сходил. Да еще шеф без конца требовал отчета, где вы, что с вами. Все нервы мне вытрепали. Когда вы появились, я обрадовался, будто встретил родню.

- Да, а я вас и не замечала.

- Еще бы. Вы почти не бывали дома. Все работа, работа. Почему вы не воспользовались карточкой, которую вам дал господин Вортон? Не мучили бы ни себя, ни ребенка.

- А я ее выбросила. Стойте, та карточка, которую вы принесли, тоже его?

- Нет. У нас здесь на самом деле есть небольшой фонд. И это подарок. Шеф о нем пока не знает.

- Хорошо.Иначе я бы и ее спустила в унитаз. Деньги мне нужны, но от него ничего брать не хочу.

- Не будьте такой жесткой и бескомпромиссной. Вы теперь навечно связаны.

- Как связаны? Вы что несете?

- Конечно, связаны. Через ребенка. Тем более, это девочка.

- А почему тем более?

- Девочкам нашей расы очень нужен отец. Все время, но особенно при рождении. Если отца нет рядом, и мать, и ребенок могут погибнуть. Зависимость на энергетическом уровне. Так что, хотите вы или нет, но помириться вам придется.

- Знали бы вы, как он себя вел, что мне наговорил, вы бы так не утверждали.

- А вы ничего ему не сказали? Может, его поведение было реакцией на ваши слова? Так или иначе, но у вас теперь одна судьба. Разводов у нас нет.

- Я не хочу такой судьбы. Мне нужно, чтобы меня любили и ценили, а не считали продажной девкой.

- Мне странно, что вы это сказали. Да все, кто знает Вортона, сразу увидели, что он нашел свою женщину. Может, он сам сразу этого не понял, но вдали от вас осознал этот факт. Будьте уверены. Не зря же он пригрозил мне, что если с вами что-нибудь случится, то меня лично отправит на Альтей.

- Куда?

- На Альтей. Это ледяная планета. Там у нас каторга. И это он еще не знает о ребенке.

- А что будет, когда узнает?

- Скорее всего, примчится и заберет к себе.

- Я с ним не поеду.

- Тогда другой вариант. Выкрадет и все равно увезет.

Н-да. Та еще перспектива. Но мне, почему-то, приятно. И кто бы мне сказал, почему? Как так вышло, что вместо прошлой ненависти, я уже ищу в Вортоне хорошее? Только звезды знают ответы. А может было все не так плохо? Или вообще не так, как мне показалось? Вопросы, вопросы. В последнее время частенько об этом думаю. Однажды даже сон приснился, как сама набрасываюсь на Дара с ласками. Он, конечно, этим пользуется, тут же ласкает в ответ. Я падаю, увлекая его за собой, начиная танец неистового желания. Проснулась и, краснея от того, что вытворяла во сне, вдруг расплакалась. Господи, если все было так, то почему он ушел? Почему не объяснил, не рассказал? Может не было бы этого месяца ужаса, этой вынужденной разлуки.

Мы проговорили с инопланетянином почти до утра. Когда он собрался уходить, я искренне сказала:

- Спасибо вам, господин Самойленко.

- Просто Артем.

- Хорошо. Артем, спасибо. Вы на многое помогли мне взглянуть по-другому. И давайте так. Не надо тайной слежки. Просто звоните, заходите, интересуйтесь. Будем общаться как добрые приятели. А с вашим шефом я сама все улажу, если когда-нибудь мы с ним увидимся.

- Увидитесь. Не сомневайтесь.

Мои гости ушли, а у меня в голове все звучали слова: «Увидитесь», «Вы связаны», «Навечно».

Никак себя не пойму. Что я хочу? Убить или любить?

Ночью мне приснился мой инопланетянин. Он был бледный, как мертвец, и весь в крови. С ним явно что-то случилось.Сердце затрепыхалось, как птица в силках.Но я запретила себе думать о плохом. Он выживет. Ради дочки. Однажды откроет дверь в нашу маленькую квартиру и скажет "Привет, мои красавицы". Истово в это верила.А губы сами собой шептали: «Мы ждем!»