Глава 3

— Я работаю, — сдержанно говорит Тимофей Олегович. — И ты сейчас мне мне мешаешь, Матвей.

— Такая симпатичная со спины работа у тебя, — понимаю, что говорит обо мне и напрягаюсь ещё больше.

Вот зачем он здесь?

Пришел к брату — понятно.

И, как обычно, правила не для Матвея. Его не волнует, что люди заняты, что в офисе есть определенная дисциплина. Есть только он и его желания. Хочу — получу любой ценой.

— Ангелина Петровна, — доносится до меня голос Тимофея Олеговича, — заберите свои документы у Валентины и возвращайтесь к Любови Андреевне. Она вас введёт в курс дела.

— Конечно, — поднимаюсь, но повернуться к двери не могу.

Пусть я уверена, что Матвей меня не узнает, но мне самой придется взглянуть в лицо своему прошлому. Такому болезненному, но и такому сладостному. С ним все на контрасте. Все на пределе. Чувства будто стократно усиливаются. Нервы обнажены. Поэтому с ним можно вознестись в рай или упасть в самую темную бездну, в самое пекло. Я была в обоих состояниях. Но в то же время была готова к этим качелям, готова идти с ним по жизни.

Влюбленная идиотка… Была. И если была, то смогу сейчас обернуться и пройти мимо. Он все равно меня не узнает. Месяц мы провели вместе пять лет назад. Слишком долгий срок и слишком короткий. Все же контрасты — это про Матвея.

— До свидания, — произношу и, стараясь не смотреть в лицо своему прошлому, иду к двери.

— А с мордашки твоя работа ещё симпатичнее, — присвистывает Матвей, но я упорно его игнорирую.

Могу дышать, только когда выхожу в приемную. Вот и все. Ничего не случилось. Как я и предполагала, он меня не узнал. И это, наверное, к лучшему.

Забираю документы, иду снова к начальнице отдела по подбору персонала. Надо думать только о работе. Я не должна снова позволить Матвею отравлять мои мысли.

— Поздравляю вас, Ангелина Петровна, — улыбается мне Любовь Андреевна.

— Лина, просто Лина, — говорю я. — Очень рада буду с вами работать.

— Хорошо, Лина, — кивает она. — На сегодня вы можете быть свободны. Завтра к девяти жду вас здесь, будем знакомиться с фронтом работы. А пока возьмите с собой дома вот это, — нажимает на кнопку, и начинает работать принтер. — Это трудовой договор, соглашение о неразглашении коммерческой тайны. Ознакомьтесь, завтра подпишете в отделе кадров.

— То есть я могу быть свободна? — беру ещё теплые листы и протянутый файлик.

— Завтра к девяти, — напоминает Любовь Андреевна.

Все, у меня получилось. И я справлюсь, пойду на повышение, может, через время. Или перейду в другую контору. По крайней мере, у меня будет стаж не только в онлайне, а это большой плюс.

— Тогда до завтра, — произношу с улыбкой, но, оказавшись в коридоре, снова паникую.

А если я с ним столкнусь сейчас?

А если он меня всё-таки узнает?

А если?..

Нет, хватит! Я больше не та старшекурсница, которой можно запудрить мозги. Я взрослая женщина. Я мать, и думать мне надо о ребенке, а не о его… отце.

До лифта дохожу без проблем, прикладываю к турникету свой временный пропуск, чтобы выйти, и прощаюсь с охранником. Вот они — стеклянные двери, ведущие на улицу. Вот она — свобода, по крайней мере, на сегодня. А завтра будет новый день, и он сотрёт все, что сегодня произошло.

Хотя ведь… Ничего же и не произошло. Для Матвея. А мне, видимо, надо было пройти через это, чтобы окончательно понять, что я Матвея ничего не значила.

Несмотря на все тяготы и перипетии, влюбленная дурочка все ещё живёт где-то во мне.

Первое время мне казалось, что он вернётся, я искренне верила, что одумается и поймет, что зря меня обвинял во лжи. Но шло время, ничего не происходило, и с появлением Максима я поняла, что мне надо стать взрослее, а не грезить о несбыточном.

Я справилась, жила своей жизнью, в которой появился маленький человечек. И ему нужна была не мама, витающая в облаках, а мама, сосредоточенная только на нем.

Двери разъезжаются в стороны, когда я к ним подхожу, и тут же… Едва я делаю шаг на улицу, как кто-то меня за талию притягивает к себе.

— Ты… — выдыхаю я.

Его руки снова касаются меня. Я вижу перед собой лицо, которое мне столько снилось. И этот запах… Я реагирую, как самка самого озабоченного животного на земле. Кажется, это енотовидная собака. Недавно сын смотрел передачу про них, и я слушала.

Боже, о чем я вообще думаю?

— Я, — кивает Матвей. — Неужели ты думала, что я тебя не узнаю? Такого ангелочка сложно забыть.

— Не надо, — я повышаю голос, выпутываясь из этих отравляющих объятий. — И да, я надеялась, что ты меня не узнаешь. Сколько женских лиц было после меня. Я рассчитывала, что они все… мы все превратились в сплошное пятно, — понимаю, что старая обида выплёскивается наружу, пора бы прикусить язык, пока не сказала лишнего. — Матвей…

— И то есть ты просто по случайности пришла устраиваться к моему брату? — усмехается он, останавливая меня, притянув к себе за локоть. — Лина, я не верю в такие совпадения.

— Иди к черту, — собрав остатки воли в кулак, стараюсь держать лицо. — Я не обязана перед тобой отчитываться.

Мы слишком близко, и я понимаю, что этот наркотик снова проникает в меня. Будет сложно, но я справилась один раз — справлюсь и во второй.

— Конечно, — Матвей притягивает меня ещё ближе. — Мы всего лишь несколько раз переспали.

Его слова — пощёчина для меня. Но они отрезвляют. Вот, значит, как он расценивал наши… отношения?

— Действительно, — соглашаюсь, хотя собственные слова обжигают горло. — И не весь мир крутится вокруг тебя. Я просто хочу работать.

Он не верит мне. Я помню это выражение лица, когда Матвей смотрит, прищурившись. Не верит… Ну и ладно. Мне плевать. Хотя нет, я все ещё хочу, чтобы он поверил.

Та неопределенность, недосказанность, что осталась между нами, камнем висит на моем сердце. Как он мог меня обвинить?

— Работать… — тянет Матвей. — Удачи, ангелочек. Только ты здесь долго не задержишься.

Звучит как угроза. А я не хочу, чтобы наше общее недолгое прошлое влияло на мое настоящее.

— Что тебе нужно от меня? — отступая все дальше, качаю головой.

Я не понимаю его. Неужели девушкам, с которыми, как Матвей сам сказал, пару раз переспал, в Москве не устроиться. Или только я удостоилась такой чести?

— От тебя, Лина? — его бровь выгибается.

Я где-то читала, что только маленький процент людей умеет делать подобное с бровями. Но, конечно, в них входит. Он особенный.

— Оставим друг друга в покое, — прошу я, хотя понимаю, что эту просьбу Матвей не удовлетворит.

Ему захочется поиграть со мной, загнать в угол. Наша встреча не сулит ничего хорошего.

— Нет, мышка, — улыбается Матвей, но эта улыбка обещает мне все круги ада. — Мы с тобой скоро встретимся снова.

Я ведь всего лишь шла на собеседование! Ну почему? Почему снова он?

— Не думаю, — вскидываю голову. — Иначе мой муж… — начинаю выдумывать на ходу, хотя сама не понимаю зачем. — Мой муж не оставит это просто так.

— Уже боюсь, — улыбка так и не сходит с его лица. — А где обручальное кольцо, ангелочек?

Черт!

О его внимательности я забыла.

— У ювелира на чистке, хотя это не твое дело, — произношу с нажимом. — Прощай.

— До встречи, Ангелина, — слышу со смешком.

Не верю, что мне так просто удается уйти. Вот и все? Только что-то подсказывает, что это далеко не конец…