Глава 2

— У нас есть нашатырь? Или чем приводят в чувства впечатлительных барышень? — прорывается голос в сознание.

— Тимофей Олегович, я поспрашиваю, — теперь говорит женщина.

Боже… Вместе с голосами приходят и воспоминания. Матвей…

Открываю глаза — передо мной потолок. Я пришла устраиваться на работу и встретила Матвея. То есть не его… Слышала когда-то, что у каждого человека есть двойник, но не настолько же идентичный!

— Ничего не надо, — хрипло произношу, садясь на диване.

Работы мне теперь явно не видать. Да и не очень-то я и сама горю желанием. Работать на человека, который как две капли воды похож на моего… А кем мы с Матвеем друг другу были? Я не задумывалась никогда об этом, и сейчас точно не самое лучшее время.

— Какая ирония судьбы, — мой потенциальный начальник останавливается в нескольких шагах от меня, но на его лицо я не могу поднять глаза. — Вы где-то пересекались с моим братом, а сейчас пришли устраиваться ко мне в фирму на работу. Совпадение? Жизнь любит иногда так пошутить.

— Братом… — эхом повторяю и наконец поднимаю голову. — Матвей ваш брат?

Неуместный вопрос, кажется. Мы смотрим друг на друга, и теперь я чётко вижу, нет, скорее даже чувствую, что передо мной не Матвей.

Они на одно лицо, но… разные. Тимофей Олегович похож на тихую гавань, а его брат… Матвей был ураганом, штормом, цунами. И этой стихии невозможно было противостоять. И страшно, и прекрасно. Боишься, но отдаешь себя во власть, потому что бежать невозможно. Некуда.

— Да уж, — Тимофей Олегович возвращается за стол. — Матвей умеет оставить неизгладимое впечатление.

— Я, наверное, пойду, — неуверенно поднимаюсь и переминаюсь с ноги на ногу.

— А работа вам уже не нужна, Ангелина Петровна?

— Что? — ещё больше теряюсь. — Вы хотите после всего… — закусываю губу, не зная, как правильно подобрать слова.

— После чего? — с интересом спрашивает Тимофей Олегович. — Послушайте… Нет, сначала присядьте, — указывает на стул. — Кофе хотите?

Он ничего обо мне не знает. О нас с Матвеем. Правда, сейчас, когда я задумалась о том, кем были друг другу, уже и сама не уверена, были ли “мы”.

Видимо, моя подруга была тогда, пять лет назад, права. Матвей — обычный бабник, который, возможно, и не вспомнит мое лицо, не узнает меня при новой встрече. Конечно, о таких эпизодах близким не рассказывают. Это же замучаешь родных разговорами о своих похождениях.

— Кофе, — постучав, в кабинет входит секретарша.

Видимо, начальник успел отменить нашатырь и заказал кофе.

— Спасибо, — кивает Тимофей Олегович. — Вы можете быть свободны. Хотя подождите, — останавливает ее. — Ангелина Петровна, у вас документы с собой? Отдайте их Валентине, она отсканирует и передаст с отдел кадров.

— О… — только могу выдать и ищу взглядом свою сумку.

Она на кожаном диванчике, где недавно лежала и я. Достаю файл с подготовленными документами и отдаю секретарше.

— Оригиналы заберёте у меня, когда будете уходить, — деловито произносит Валентина и выходит.

— Итак, Ангелина Петровна, присаживайтесь, — повторяет Тимофей Олегович и быстро пробегает глазами по экрану ноутбука. — У вас успешное закрытие вакансий, процент достаточно высок. Хм… А почему высшее неоконченное? Вам оставалось учиться всего ничего, но вы ушли. И хорошая специальность у вас была. Финансовая аналитика.

Сердце замирает в груди на несколько секунд, а потом начинает бешено колотиться, едва не ломая ребра. Почему он об этом спрашивает?

— Я… — делаю глоток кофе, который едва не проливается на блузку, потому что руки дрожат. — Я… Моя мама болеет, ей нужна помощь.

Безбожно лгу. Ушла я из института по другой причине, но так страшно ее озвучивать перед братом Матвея. А если сразу после нашего собеседования Тимофей Олегович позвонит и расскажет, что теперь у него работает девушка, которая в обморок упала, перепутав братьев?

Нет, вряд ли Матвей меня вспомнит. Не стоит об этом беспокоиться. И Тимофей Олегович, кажется, интересуется всем исключительно с профессиональной точки зрения.

Но ведь мне все равно придется заполнять анкету, и тогда станет понятна истинная причина моего ухода из института.

— Сочувствую, — произносит Тимофей Олегович. — Но вы успешно прошли онлайн-курсы по HR, начали работать.

— Ещё я родила ребенка, это тоже причина, — выпаливаю, решив ничего не скрывать.

Он же не знает, что это ребенок его брата, его родной племянник.

— Вы указали, что не замужем, — Тимофей Олегович снова смотрит на экран. — Впрочем, меня это не касается.

— Я, честное слово, не стану злоупотреблять больничными, — обещаю. — Мама всегда сможет присмотреть за сыном. И он не болеет почти, я тоже. И в другой декретный я не собираюсь.

— Чем черт не шутит, — улыбается мой новый начальник, и в этот момент я едва не выдаю протяжный стон. — Не зарекайтесь, Ангелина Петровна.

Когда Тимофей Олегович улыбается, их сходство с Матвеем становится для меня невыносимым. И мне бы, конечно, спросить, как часто один брат появляется в офисе другого, но я не знаю… После разрешения ситуации Тимофей Олегович ни разу больше не упомянул брата, не спрашивал меня, откуда я его знаю. Значит, боссу все равно.

— А это только ваша фирма? — интересуюсь вроде бы невзначай, но мой фортель не удается.

— Если вы хотите спросить о моем брате, то я с ним не общался пятнадцать лет, только недавно мы встретились и кое-как наладили общение, — безразлично отвечает Тимофей Олегович. — Сейчас Матвей, скорее всего, на очередном турнире. И меня не волнует, что у вас было в прошлом. Если вы готовы работать, то работайте. Здесь он никогда не появлялся и вряд ли появится.

Кажется, я густо краснею — чувствую, как щеки вспыхивают. Но Тимофею Олеговичу на самом деле все равно. Сам же сказал, что с братом не общался столько времени. Значит, отношения у них не очень. Но самое главное, что мне не грозит встреча с Матвеем.

А эта работа мне нужна. И если я смогу ещё и подрабатывать, то мы с мамой и Максимом вообще ни в чем не будем нуждаться. И маме операцию сделаем.

— У нас ничего не было, — говорю я. — Точнее… — надо же как-то пояснить свое поведение. — Я влюбилась, а он не обращал на меня внимания.

— Я вам сказал, Ангелина Петровна, что меня это не интересует, — перебивает меня новый шеф. — Главное, чтобы вам ничего не мешало работать.

— Не помешает, Тимофей Олегович, честное слово, — я даже руку к груди прижимаю.

Пусть все складывается не так, как я планировала, но все же складывается. У меня будет постоянная работа, наверняка есть и привилегии, которых нет на удалёнке. И плевать, что работать придется на брата человека, которого я любила. Пусть недолго, но ярко. Настолько ярко, что я до сих пор помню все в подробностях. Каждое прикосновение, каждый поцелуй…

Не думать об этом. Не думать! Только работа.

— Любовь Андреевна вас введёт… — кивает Тимофей Олегович, но замолкает, потому что за дверью слышится возня и голоса.

— Нельзя! — громко говорит секретарша.

— Валечка, мне можно, — игривый мужской голос возражает. — Меня в коридоре пару раз уже назвали Тимофеем Олеговичем. Это так забавно.

Нет… Ну нет! Почему именно сегодня? Я видела, что брат Матвея не лгал, когда говорил, что он здесь не появляется. Ну почему сегодня?

Ладони потеют. Дыхание становится частым и почти свистящим. Он ведь меня не узнает. Не должен. Пять лет прошло, а мы провели вместе всего лишь месяц. Ничего особенного.

Дверь открывается, и я замираю статуей, уже чувствуя, как этот шторм заполняет кабинет.

— Оу, — звук голоса меня почти убивает, режет наживую.

— Пошел вон отсюда, — произносит спокойно Тимофей Олегович. — И без разрешения не входи.

— Я на диванчике подожду, — от этих слов зажмуриваюсь, не представляя, как выйду отсюда.

Слишком много потрясений за один день…