Глава 6

В тот миг Констант изнемогал от усталости и на секунду забыл об осторожности. Если бы не воин в черных доспехах с обнаженным мечом, то ифрит был бы мертв. Он даже не смог поблагодарить своего неизвестного спасителя. Бой кипел, огонь ифритов и демонов полыхал, и им было не до того. Еще не раз Констант мельком видел того воина. Он неожиданно появлялся лишь в моменты схваток с демонами и так же незаметно исчезал. Констант опросил всех бойцов, но странное дело – никто не помнил об ифрите в черных доспехах. Да и ифрит ли то был?

Однажды ночью, в передышке между сражениями, Констант спустился к горячему источнику, чтобы освежиться и дать мышцам немного расслабиться. Ступив в согревающую жидкость, он услышал всплеск со стороны камней. Взяв с берега меч, ифрит осторожно подкрался и, выглянув из-за скалы, увидел того самого черного рыцаря. Констант уже хотел было выйти из укрытия, но увидел, с какой болью воин сдирал с себя доспехи, издавая приглушенные стоны.

Куски металла падали на гальку, оставляя кровавые лужицы. Когда защита спала, перед ифритом предстала девушка неземной красоты: ее длинные светлые волосы слиплись от запекшейся крови и облепили израненную обожженную спину. Руки были покрыты багровыми синяками и глубокими порезами от ментальных чар. Пошатываясь, она вошла в воду, погрузившись в нее с головой.

Констант вышел из-за камней.

Потрогав концом меча брошенные доспехи и убедившись, что они не опасны, а всего лишь выкрашены в черный цвет, он присел рядом и поскреб ногтем шлем: краска слезла, обнажив платину, свет которой заставил с шипением отдернуть руку.

«Не может быть…» — не поверил ифрит, дуя на обожженный палец. Однако так оно и было: перед ним лежали доспехи архангела. Такую защиту он уже не раз встречал на воинах из легиона Начал.

Погрузившись в воспоминания о встрече с архангелом Михаилом, Констант почти забыл о девушке, которая до сих пор не вынырнула из источника. Оставив меч на камнях, ифрит быстро нырнул в воду.

От озера поднимался пар, а темная вода была чернее ночи. Спустя несколько минут на глади показались круги. С тяжелым вздохом Констант вынырнул на поверхность и стал жадно глотать ртом воздух. На руках он тащил свою спасительницу — черного рыцаря.

Положив девушку на теплую гальку, ифрит быстро осмотрел ее раны.

«С такими повреждениями, да еще в Подземном мире, где воздух пропитан первородной тьмой, она должна была давно умереть. Что же все это время ее спасало?» — немного подумав, он обошел камни и через несколько минут вернулся со своим плащом. Однако девушки не оказалось на месте, впрочем, как и его собственного меча.

— Только попробуй шелохнуться, и я прикончу тебя… — прошептала она, прикладывая конец холодной стали к его затылку.

Констант ожидал чего-то подобного. Резко присев, он сбил ее с ног и навалился сверху. Меч отлетел в сторону, порезав ему ладонь.

— Что ты здесь делаешь, архангел? Отвечай! Иначе отправишься к святому отцу, — прорычал он, сверкнув алой радужкой глаз.

Девушка попыталась вывернуться из его стальных объятий, но у нее ничего не вышло, и она лишь застонала от боли из-за собственных ран. Видя, как бледнеет ее лицо, ифрит немного ослабил хватку.

— Ладно, неважно, почему ты здесь, важно, что ты спасла жизнь мне и многим из моих воинов. Я благодарен за это.

Ее серые глаза расширились от удивления:

— Не каждый день услышишь такое от князя Инферно, — прошептала она, теряя сознание.

Незаметно для воинов Констант перенес архангела в свой шатер. Положив ее на кушетку, он быстро занялся ранами.

«У нее едва прощупывается пульс. Что же она здесь делает и почему сражается за нас?! Чертовщина какая-то…» — думал он, промывая одну рану за другой и стараясь перевязать их со всей осторожностью. Самым ужасным было обрабатывать сильные ожоги, особенно те, что разъели плоть до самой кости.

Закончив с лечением, он укрыл тело шелковой простыней и вышел наружу. Вернулся князь уже с завернутыми в тряпицу светлыми доспехами и мечом.

Сколько Алегрия пролежала без сознания — она не знала, но услышав легкий звон, приоткрыла глаза и осмотрелась: за столом сидел тот самый ифрит. Он сосредоточенно рассматривал ее доспехи и… чистил их!

Она попыталась нащупать на бедре меч, но поняла, что ни одежды, ни оружия нет. «В конце концов, что мне терять. Возможно, он захочет пытать меня или же сразу убьет», — решила она, сев на кушетке и обернув простыню вокруг груди. Ступни коснулись мягкого ковра, даря приятные полузабытые ощущения. «Как чудесно ощущать не острые камни, холодную глину и колючий пепел, а обычный ковер».

— Я думаю, ты голодна, на столе есть чем перекусить, — предложил Констант, незаметно следя за каждым движением архангела.

Пока она спала, он смог как следует ее рассмотреть: мягкие длинные волосы едва заметно светились, а от кожи исходил яблочный аромат. Будь на его месте кто-нибудь другой — он бы с радостью воспользовался возможностью осквернить светлую плоть.

Алегрия недоверчиво покосилась на поднос, стоящий на низком деревянном столике, здесь же были серебряные кубки и вино.

— Я не пью… — тихо сказала она, чувствуя, как дикий голод сжимает внутренности: запах хлебных лепешек и сочные ягоды винограда заставили рот наполниться слюной.

— Возьми под столом Миеле.

Алегрия дернулась, как от пощечины, но, ничего не сказав, достала бронзовый кувшин. Открыв крышку, понюхала содержимое и, убедившись в том, что это действительно то, о чем сказал ифрит, сделала несколько жадных глотков. По горлу потекла теплая, чуть сладковатая жидкость, оставив на языке привкус меда и воды из горного источника.

— Я знаю, что архангелам нельзя употреблять питье темных, а вот мне, как ифриту, от вашего медового напитка ничего не будет.

— Смотрю, ты много знаешь, — нагло отозвалась она, чувствуя себя гораздо лучше.

«Я тебя не боюсь».

— Да, и хочу узнать еще больше. Например, почему ты здесь, на поле боя между темными. Почему бьешься за нас?

Девушка вздернула подбородок вверх.

— Это тебя не касается, — она со звоном поставила кувшин возле подноса и отвернулась.

Ифрит улыбнулся и отложил начищенные доспехи в сторону. Обычно при соприкосновении с телом архангела такая защита обретала свойство ослеплять созданий тьмы. «Только эти доспехи уж очень странные, впрочем, как и их обладательница».

— Упрямство сейчас не к месту, женщина, — строго сказал он. — Тебе нужна пища и уход, чтобы регенерация прошла быстрее. Нет смысла что-либо скрывать от меня. Я не собираюсь использовать эти знания против тебя, у меня другие проблемы, и в них не входит забота об архангеле.

Девушка нахмурилась. «Ну и наплевать», — она села на большую подушку перед столиком и, отломив от лепешки кусочек, стала медленно есть, закусывая виноградом и тщательно пережевывая. Так ей было легче насытиться, ведь неизвестно, что будет дальше и когда еще она сможет нормально поесть.

Констант отвернулся, скрывая улыбку. Этот необычный архангел забавлял его, однако с ней стоило быть настороже.

Наевшись, Алегрия осмотрелась в поисках одежды, но ничего кроме парчового халата не нашла.

— Почему ты вытащил меня из источника? — ткань приятно облегала перевязанное бинтами тело. — Зачем принес сюда и обработал мои раны, разделил еду, да еще и начистил мои доспехи?

— Потому что ты спасла множество моих воинов и меня в том числе. Однако на вопрос ты не ответила, — в глазах ифрита появилось нетерпение.

Уже без боязни она подошла к его столу, коснувшись ладонью своего шлема: тот едва заметно засветился. Но не так ярко, как должен был.

Констант увидел печаль в ее глазах:

— Далеко ты забралась от Келестис. Зачем пришла сюда, где огонь и кровь?

— Я сделала то, что подсказывало мне сердце, — ровно ответила она.

— Хм… — «Весьма подробно». — И все же… я благодарен за твою помощь.

— Мне больше некуда было податься. Я решила, что смерть на поле битвы лучшее, что может со мной произойти.

— Интересно. Архангел, который заканчивает жизнь на войне демонов и ифритов. Бывает же такое.

— Это мой выбор, и он тебя не касается, — грубо ответила она и направилась к выходу из шатра. Она почти отдернула полог, когда Констант схватил ее за запястье и дернул назад.

— Не выходи, для твоего же блага, — процедил он сквозь клыки.

— Почему это?!

Было видно, что ей больно, и он ослабил хватку.

— Потому что никто не поймет, что здесь делает архангел. Да и вряд ли упустит возможность утолить некоторые потребности…

Алегрия поморщилась и злобно пнула лежащую у ног подушку:

— Отдай мою одежду. Я не собираюсь тут торчать!

— Хорошо, только не кричи, — спокойно попросил он, доставая из сундука чистые вещи и вручая девушке.

Та без стеснения, шипя от боли, стала одеваться.

— Ты что-то не тянешь на полноценного архангела, — с издевкой отметил ифрит. После этих слов Алегрия отвернулась, показав изуродованную шрамами спину.

***

— Тогда я даже не мог представить, что побудило тебя биться за ифритов, — Констант потягивал вино, неторопливо читая очередное письмо.

— Что было, то прошло. Не стоит ворошить прошлое, — отмахнулась Алегрия, закинув ногу на ногу.

Ифрит видел, каким грустным стал ее взгляд, скользящий по запотевшему стеклу, за которым начался дождь. Капли медленно стекали по поверхности окна тонкими ручейками.

— Ты так и не привыкла к тому, что тебя лишили крыльев и вечности.

— Я расплачиваюсь за то, во что верила, — спокойно, если не равнодушно, проговорила Алегрия. — Война между ифритами и демонами была неспроста. Ты и сам это знаешь. Я не смогла смотреть на то, что творится и остается безнаказанным. Ведь жизнь любой расы важна. Любая жизнь… бесценна.

Девушка помнила, как под страхом изгнания из обители светлых ей запретили встревать в конфликт темных, потому что это не ее дело, и те разберутся сами. Они, светлые, должны придерживаться своей позиции и баланса.

— Что ж, зачинщик раздора был убит небезызвестной нам чародейкой. И пока что мы живем в спокойствии.

— Ифриты никому не доверяют и держатся настороже. У вас это в крови, — она подумала о Луке, который сейчас крепко спал. — Каким интересным он вырос… кто бы мог подумать, что ты поступишь так необдуманно.

— Знаю.

— Ах, эта любовь! Ей подвержено каждое живое создание… — девушка улыбнулась, она подшучивала над ифритом, и он это понял.

— Да неужели? — ехидно спросил Констант. — Только вот что-то на тебе это никак не сказывается, — ифрит сложил руки на груди, хитро ухмыляясь.

— Если ты снова намекаешь на Валефора, то идите вы оба… — она закусила нижнюю губу, дальше ей продолжать не хотелось. — Может, все-таки ответишь, зачем ты привел сюда Луку?

— Пока что нет, но очень скоро ты сама все узнаешь.

«В конце концов, он действительно сам все расскажет. Как это всегда бывало». — подумала Алегрия.

***

Прошлое. Поле битвы

— Потерпи еще немного, я почти ее вытащила! — Алегрия выдернула наконечник стрелы из лопатки Константа. Ифрит обливался потом и тяжело дышал от боли.

Бой продолжался, и девушка оттащила князя подальше, чтобы заняться его ранением. Он едва слышно застонал, когда на рану вылили теплый травяной настой.

Пальцы архангела действовали быстро, но при этом очень бережно. Закончив перевязку, она поднесла к носу обмотанный в тряпицу кончик стрелы и понюхала его. Ее зрачки расширились, и она перевела взгляд на ифрита, тот тяжело вздохнул и прошептал:

— Помоги мне встать, — под кожей у него на шее вздулись вены.

— Нет, не двигайся, иначе яд быстрее разбежится по крови. Так я хотя бы выиграю время и сделаю противоядие, — она настойчиво пресекла его попытку подняться.

— Я должен сражаться, — сквозь клыки прошипел ифрит, и по его подбородку потекла струйка отравленной крови, заставив закашляться.

— Они справятся и без тебя, финал близок, — словно видя будущее, сообщила Алегрия. — Глупо так просто погибать! — архангел уже было замахнулась, чтобы дать ему отрезвляющую пощечину, но отвела руку в сторону. Ее раздражал этот бессмысленный героизм, который никому не принесет пользы. — Пожалуйста, потерпи, князь! Скоро все действительно закончится, — еще раз, но более настойчиво, повторила она, быстро поднимаясь с земли.

Она отсутствовала около часа, когда Констант уже почти провалился в забытье. Тьма сомкнулась перед глазами, ему было холодно и трудно дышать, словно кто-то душил его, сжимая невидимые тиски вокруг горла сильнее и сильнее, пока резко не отпустило. Раскрыв глаза, он увидел перед собой лицо Алегрии, искаженное злобой. В руках она держала копье, которое наполовину вошло в лежащего рядом демона.

— Хм, нечего нападать на безоружного, — она плюнула на землю и отпихнула демона ногой.

Констант молча смежил веки. Ему дико хотелось спать, но он знал, что как только его глаза закроются — все будет кончено.

— Еще немного, открой рот и пей большими глотками, — она помогла ему приподняться и стала вливать в рот какую-то холодную жидкость. Та мигом потекла по горлу, заставляя тело слегка вздрагивать. Остатки Алегрия вылила на рану, и та запузырилась. Ифрит закусил нижнюю губу, все еще ощущая железный привкус крови вместо лекарства.

— Констант, все кончено! Победа! — крикнул подбежавший к ним Валефор.

Ифрит с трудом улыбнулся и провалился в забытье. Очнулся он уже в собственном доме, лежа в кровати. Коснувшись груди, Констант почувствовал, что та плотно перевязана.

Дверь в комнату открылась, и на пороге возникла Алегрия. Ее длинные чистые волосы колыхались при каждом шаге. Архангел была одета в светлое платье, в руках держала серебряный поднос с узким кувшином и чистыми полотенцами.

Быстро закрыв глаза, Констант притворился спящим. Алегрия почти неслышно прошла по комнате, оставив поднос на тумбочке. Присев на край кровати и осторожно приподняв повязку, она взглянула на зашитую рану.

— Алегрия, как он? — это был голос Вале.

— С ним все в порядке, яда нет, и рана быстро заживет, — успокоила она, но голос звучал напряженно.

— Я не сомневался в том, что он оправится. Если бы не ты, то…

— Не стоит преувеличивать мои заслуги. Я не могла оставить брата в беде.

— Да, да… понимаю.

— А теперь не мог бы ты оставить меня с ним? Хочу еще раз сменить повязку.

После того, как ифрит удалился, Констант перестал играть роль спящего, открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку.

Сейчас резкий запах лекарственных трав перебивал ее естественный яблочный. Она была очень бледна, а из-под рукавов платья виднелись бинты на запястьях.

«Ей тоже пришлось нелегко».

— Что я пропустил? — он устроился на подушках поудобнее.

— Ты выпал из жизни ровно на пять дней, — казалось, ее ничуть не удивило его притворство. — Твои собратья очень переживали.

— Меня удивляет лишь одно: как тебя до сих пор не раскрыли…

Девушка стала осторожно разматывать бинты на груди ифрита. По сравнению с его горячей смуглой кожей, пальцы архангела были слишком холодными, словно рядом с ним сидела покойница.

— Было несложно объяснить, кто я такая и что делаю рядом с тобой на поле боя. Сказала, что прихожусь тебе дальней родственницей, — она взяла с подноса мисочку с настоем и опустила в него чистое полотенце. — Конечно, слабая легенда, и сначала мне не поверили, я бы и сама на их месте не слишком доверяла незнакомке, — архангел промокнула рану ифрита, и тот зашипел. — Но я привела веские аргументы, уточнив, что до этого пребывала в другом месте, о котором мне, конечно же, запрещено говорить, и что ты все объяснишь, когда очнешься.

На самом деле, Алегрии было страшно. Она не знала, как отреагируют ифриты, особенно князья, на то, что рядом с их предводителем ошивается белобрысая девушка, которая абсолютно отличается от их расы, пусть даже представившись дальней родственницей. Ее белоснежная кожа, светлые волосы, серые глаза — все это вызывало подозрение, но благодаря Данталиону, который почему-то вступился за нее, никто не покусился на ее жизнь и честь.

— Однако… — она потерла собственные запястья и едва заметно поморщилась. — Киро был слишком агрессивен и не поверил мне. Он хотел отправить меня в клетку и уже потащил туда, но его остановил Данте, — она вспомнила высокого и статного ифрита, который сменил черный цвет волос на светлый и спокойно разглядывал ее, но не позволил причинить вред. «Должно быть, этой метаморфозой он показал другим, что такие, как я, не редкость и тоже могут быть ифритами».

— Что же мне им сказать? Что ты изгнанный из Келестис архангел, у которого отняли крылья за то, что бросилась на помощь ифритам? — Констант заглянул ей в глаза, но они были такими спокойными, словно она приготовилась принять любую участь. — «Неужели она готова смириться, если я прикажу ее убить?»

— Делай то, что считаешь нужным, — равнодушно отозвалась Алегрия.

Констант помолчал, пока не убрал с груди полотенце и не взял холодную руку архангела в свою.

— Значит, сестра… — он увидел, как ее глаза раскрылись от удивления. — А теперь, дорогая, не будете ли вы так любезны закончить с моей раной и наложить новые бинты, — учтиво, как истинный джентльмен, попросил он.

Девушка молча склонила голову. А через некоторое время уже помогала ифриту пить лечебный отвар из кубка.

— Как ты все понял про меня? — тихо спросила она.

— Не вчера родился или, по-твоему, я моложе тебя? Но, конечно же, мне бы хотелось услышать твою версию произошедшего. Ведь теперь мы в одной лодке, и я надеюсь, ты будешь мне доверять, как я доверил тебе свою жизнь.

Алегрия еще немного помолчала, после чего ответила:

— Так случилось, что я пересеклась со Жнецом. Она видела будущее и чаще бывала в Подземном мире. От нее я и узнала, что готовится нападение на ифритов. Но я не понимала, для чего демонам это было нужно…

— Занять нашу территорию, — начал Констант, но девушка покачала головой.

— Нет, это все чушь. Не в территории дело, но истинную причину я не знаю.

— Понятно. А ты воин света, примчавшийся на подмогу проклятым.

— Я сделала то, что сделала, и не жалею об этом.

— Надо же, как по-героически. Однако ты многим заплатила за то, чтобы отстоять свое убеждение и помочь нам.

Она машинально коснулась лопатки, где должно было быть крыло. Констант знал, что подобное непослушание строго карается. Учитывая, что сделала Алегрия — наказание ей устроили на долгое время, если не навсегда.

«Отобрать у создания света крылья — это самое ужасное, что вообще возможно. Она перестала быть архангелом и теперь лишь отдаленно похожа на светлую. Только ее аромат и едва уловимый свет, исходящий от волос, могли выдать истинную суть».

— Но как же тебе удалось попасть сюда, в Инферно?

— Войти сюда проще простого, а вот выйти сложнее, — она пожала плечами. — Но я была уверена, что никогда не вернусь, поэтому отправилась без малейшего страха.

— Однако доспехами света ты пользовалась не только без страха, но и без совести.

— Что ты скажешь своим князьям? — в ее голосе звучало напряжение.

— Это моя забота.

— Если хочешь, я могу уйти. В любом случае, я больше не архангел и могу вернуться лишь в мир людей, где состарюсь и умру как простой человек.

— Нет, ты никуда не уйдешь, — спокойно сказал он, глядя ей в глаза. — Я не хочу тебя отпускать. Дальше Инферно идут различные земли, где полно таких чудовищ, каких ты себе не можешь представить. Время там течет иначе. А если ты случайно попадешь к демонам или к Канцлеру? Не думаю, что останешься жива. Да, ты можешь отправиться на землю, в мир людей, и жить там. Состариться и умереть от болезней или несчастного случая. Решай сама. Силком я тебя удерживать не буду и не хочу, — он сложил пальцы рук вместе, словно у них велась деловая беседа.

Девушка посмотрела в окно:

— У вас всегда пасмурно? Могу ли я позволить себе немного солнечного света?

Констант призадумался и кивнул:

— Но только так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Здесь ты не состаришься, но убить тебя сможет любой. Поэтому не высовывайся без причины. У меня обширные владения, есть, где гулять и применять магию. Ведь ты все еще можешь немного колдовать?

В конце концов, никто из князей так и не догадался о том, как эти двое оказались вместе на самом деле. Теперь для всех окружающих Алегрия была его сестрой. После ее участия в битве Вале влюбился в девушку, что было удивительно, ведь он слыл отъявленным ловеласом. Данталион, в свою очередь, больше не менял цвет волос на черный.

Позже Константу пришлось заключить сделку с Канцлером, отплатив своей свободой ради хрупкого мира. Ведь та победа была лишь кратким перемирием перед очередной битвой. Ифрит пошел на службу к Максимилиану, полагая, что уйдет на целую вечность, чтобы защитить Инферно и свой народ. Максимилиан, в свою очередь, больше не устраивал никаких военных действий против Инферно.

За то время, пока Константа не было рядом, Алегрия оставалась в безопасности. Вале придумывал любые поводы, лишь бы мельком, но увидеть гуляющую по участку девушку. Однако близко к себе она никогда его не подпускала, разве что…

Данталион приносил ей что-нибудь для чтения, поскольку Алегрия быстро прочла всю библиотеку в доме Константа, и, чтобы занять себя чем-то еще, стала выращивать розы. В такие дни Данте оставался в доме Константа, занимаясь разбором документов и писем, приходящих на имя собрата, или другими тяжелыми для девушки делами. Порой Алегрия ловила на себе его задумчивый взгляд, но стоило ей обернуться, как он тут же отворачивался в другую сторону.

Единственным, кто обходил дом стороной, был Киро. Этот ифрит вызывал у Алегрии тревожное чувство опасности. Однако его брат Аззера казался гораздо любезнее и добродушнее.

Вдалеке от Келестис и солнечного света девушка начинала хандрить и погружалась в депрессию, которая сопровождалась унылым настроением и длительным молчанием.

Чтобы отвлечься от тоски, она посвящала все свое время цветам, которые росли и крепли, а когда ей удалось при помощи чар заставить луч света пробиться сквозь небо, то она очень обрадовалась, подставив лицо его теплу. «Ты такой тоненький, словно нить, но и тебя мне достаточно», — думала она, наблюдая, как на лепестках роз поблёскивает роса.

Прошло много времени, прежде чем розарий превратился в благоухающий уголок. Каких только роз здесь не росло! Даже Данталион при виде такого изобилия был слегка удивлен.

Шли годы, и благодаря стараниям и заботе Алегрии дом оставался ухоженным и уютным. Девушка собственноручно наводила в нем порядок, а в остальное время занималась фруктовым садом и прилегающими к вилле территориями. Иногда ей приходилось просить о помощи ифритов.

— Констант и до тебя не особо ухаживал за домом, а уж про участок я молчу, — ворчал Вале, оглядывая новую каменную ограду. — Хорошо, что это место под защитными чарами, иначе залез бы к тебе какой-нибудь любопытный… — при одной мысли о том, что к Алегрии ночью пробирается вор или того хуже наемник, ифриту стало не по себе. — Ты молодец, что занялась благоустройством.

Девушка оценила проделанную ифритом работу:

— Спасибо за помощь.

К ним бесшумно подошел Данте. Удивившись изменениям, он обратился к Алегрии:

— Когда Констант вернется к нам, ему будет на что посмотреть.

Девушка кивнула. «Поскорее бы…»