Глава 2

— Что?! Ты отправляешься в мир инфернитов?! — вскричал Ян.

Новость о том, что подопечный отправляется в Инферно, куда хранителю путь заказан, вызвала бурю негодования и волнение за жизнь Луки. Яна раздражали запреты, но этот… он никак не мог обойти. Здесь не помогут демоницы или магия, царство ифритов — не место для увеселительной прогулки.

— Да, а тебя не приглашали, поэтому останешься здесь и будешь помогать Уне с бумажками, — ехидно ответил Лу, проверяя, все ли он упаковал в рюкзак.

«Надеюсь, там цивилизованное место, а не средние века без водопровода и канализации», — он застегнул молнию, прихватил из холодильника большое красное яблоко и бутылку «Перрье» .

Ян упер руки в бока, словно недовольная супруга, которую муж не берет с собой на курорт.

— Ну, что ты, в самом деле, разнервничался? — Лу с хрустом откусил яблоко. — Ты прекрасно знаешь, что тебе туда нельзя.

Ангел поджал губы.

— Знаю, — процедил он. — И все же будь осторожен. При виде демона они там все взбесятся, и, возможно, что даже положение Арсения не защитит тебя от какого-нибудь мстительного ифрита, — Ян не хотел признаваться другу, что боится за него. После того случая с потерей души хранитель старался не терять подопечного из поля зрения и всегда знал, где он находится.

— Как всегда, — Лука похлопал его по плечу.

— Вот и славно! Ладно, хватит розовых соплей. Вот, — Ян достал из кармана серебряный крест на длинной цепочке. — Возьми на всякий случай… это хотя бы даст мне шанс знать, что ты жив.

Лука держал в руке амулет со сверкающим рубином в центре. «Странно, где-то я уже видел подобную вещицу…»

Ян улыбнулся и вытащил из-за ворота футболки свой крест. Они были практически идентичны, но если бы артефакт Яна надел на себя темный, его кожу прожгло бы насквозь.

— Смотри, не потеряй, а то придется мне пробираться в Инферно. Этот артефакт настроен на твою сущность, но мало кто из демонов и даже ифритов имеет право носить рубины — это, так сказать, привилегия и отличие простолюдина от аристократа.

Подопечный внимательно на него посмотрел, он-то знал, что если понадобится — ангел действительно ринется за ним в самое пекло и вытащит даже против воли, как уже было не раз.

— Ты точно поймешь, что я жив?

Ян пожал плечами:

— Если Арсений не справится с твоей защитой, то крест не даст тебе пропасть. Кстати, тебя уже ждут, — он кивнул в сторону окна.

Выглянув с балкона, Лу увидел у подъезда высокую фигуру ифрита в черном плаще с зонтом. Перекинув рюкзак через плечо и улыбнувшись Яну на прощание, он покинул квартиру.

Ангел еще долго стоял, глядя на то место, откуда Арсений и Лу телепортировались. Страх за подопечного заставил его вздрогнуть.

— Dominus tecum , — прошептал он и перекрестился.

***

Царство вампиров

Босиком по утренней росе, окутываемые сырым туманом, они шли среди высоких хвойных деревьев, аромат которых пробуждал ото сна. Звук шагов был подобен шороху крон, и ни одно животное не испугалось при их появлении, даже когда маленькие ручки стали срезать кинжалом целебные травы.

Девочка лет десяти сидела неподалеку от матери и аккуратно обрезала ветви изумрудного папоротника, попутно стряхивая с них росу. Прозрачные капельки падали на ее босые ступни и стекали на мягкое покрывало из стелющегося по земле мха. Дитя аккуратно складывало собранные растения в мешок.

— Мама, почему мы босиком? — спросила она.

— Потому что так ты научишься чувствовать землю, быть ближе к природе, — ответила женщина, поднимаясь и касаясь ладонью шершавого ствола. Она закрыла глаза и прислушалась. Ветер колыхал кроны деревьев и развевал ее длинные иссиня-черные волосы, наполняя сердце покоем.

Из-за холма появился мальчик. В руках он нес небольшую корзинку с торчащими из нее еловыми ветками, которые прикрывали собой черные ягоды.

— Мам, я собрал воронику, — он осторожно поставил корзинку и сел на лежащее рядом бревно.

— Выложил дно мхом, чтобы ягоды не побились?

— Ага, — он с удовольствием потер ступни о мягкий зеленый ковер, пока его сестра вылезала из кустов папоротника. Волосы цвета воронова крыла выбились у нее из косы, она была очень похожа на мать.

— В горы не идем сегодня или на озеро? — спросила девочка, убирая челку за ухо и оставляя на щеке след от земли.

— Нет, но в ближайшее полнолуние отправимся за белыми цветами, — женщина завернула растения в мешок и, подвязав поясом, вручила сверток дочери.

— А-а-а, это те, которые распускаются только ночью! А Сирил пойдет? — спросил мальчик.

— Вероятнее всего да, твой дядя составит нам компанию, — она погладила сына по голове и указала на корзинку, которую он тут же подхватил.

Мальчику всегда нравились такие походы. Обычно он брал корзину или мешок и отправлялся куда-нибудь подальше, пока мать с сестрой копошились на одном месте. Он ничего не боялся, считая себя бесстрашным любителем приключений и всего неизведанного. Только в лесу он мог быть самим собой, но больше всего ему нравилось ходить босиком. Хотя в замке не все одобряли их походы в лес, считая подобное занятием простолюдинов. Но его матери, как, впрочем, и ему, никто не был указом. Братья отца, наоборот, поощряли подобное, считая, что детям необходимо всесторонне развиваться, прививать любовь к родной земле и тому, что растет на ней. И хотя дядя Маркус подшучивал, считая, что не мужское это дело – собирать травы, и лучше провести время, занимаясь верховой ездой или упражняясь во владении оружием, Сигурду было все равно. Верховая езда не привлекала, а в стрельбе из лука он и так лучший среди сверстников, впрочем, как и его сестра. Но Эва не любила оружие, считая его тяжелым и небезопасным, несмотря на то, что их мать превосходно владела любым из того, что имелось в семейной оружейной.

Уже бредя по истоптанной тропинке в сторону замка, Сигурд услышал громкое воронье карканье. Несколько черных блестящих птиц испуганно слетели с деревьев и пролетели над ними. Если бы не остекленевший взгляд матери, направленный в лесную чащу, мальчик не придал бы этому значения, но что-то изменилось — это ощущение медленно распространялось по воздуху, заставляя поежиться. Мальчику не было страшно, но…

— Сигурд, бери сестру, и немедленно бегите к замку, — строго сказала мать, ступая в центр тропинки. В ее руке блеснул кинжал. — А я попробую их задержать.

— Кого? — удивленно спросила Эва, вглядываясь в тени среди кустов и деревьев, но не понимая, кто там может прятаться.

Из-за почерневшего ствола, словно на лес опустилась ночь, к ним вышел некто высокий в длинном, до земли, кожаном плаще. Ворот скрывал его лицо.

Опомнившийся быстрее сестры Сигурд схватил ее за руку и побежал прочь. Они еще могли успеть позвать стражу, могли…

— Прочь, чародейка, мне нужны только твои дети, — прошипело существо знакомым голосом, а затем выпрямилось, подняв голову и обнажив широкую улыбку до ушей с рядом острых маленьких клыков.

Лишь на миг чародейку Эвику охватило чувство страха, что прошлое вернулось, и она так и не покончила с Канцлером Подземного мира Максимилианом – тем, кто убил ее мать и обрек их с отцом на скитания. Полукровка желал использовать тело и кровь Эвики ради власти над миром светлых и темных.

— Вон с наших земель… — прошипела она. В ее бирюзовых глазах блеснул холодный гнев. Эвика сделала выпад, и кинжал со звоном ударился о длинные когти монстра. Краем глаза она увидела, как с другой стороны к ней подбирается тень.

«Их двое…» — но пока первый отвлекал ее, второй ринулся за детьми. Им оставалось не так много, чтобы укрыться в замке, но Темный бежал быстрее.

У ее врага не было оружия, но следующий выпад чародейки кинжалом он ловко отразил. Эвика ощутила острую боль в левом плече. Дернувшись и резко выдохнув, она услышала чавкающий звук выходящих из ее тела черных блестящих когтей. Она почувствовала исходящий от них горьковатый запах.

«Яд…» — мелькнуло в голове. Вдалеке раздался крик дочери, и чародейка зарычала. Гнев поднимался в ней вместе со спящей до сих пор силой. Молниеносным движением руки она всадила кинжал в голову Темного. Тот задергался, пытаясь вытащить помеху из черепа, но упал на колени, разбрызгивая черную кровь, а затем завалился на бок.

Эвика бросилась за детьми. Выбежав на поляну, она увидела, как близнецов держит за руки другой Темный и вот-вот утащит в неизвестном направлении через открывшийся портал.

Ладонь здоровой руки закололо от скопленной магии. Эвика взмахнула ею, и незримый удар ментальной силы отрубил Темному руку, оставив ее болтаться на запястье сына. Вокруг Эвики сгустилась магическая энергия, окружая плотным кольцом, и она начала шептать заклинание на непонятном детям языке. Серебристое кольцо отделилось от нее и, подобно бумерангу, полетело к монстру, разрубив того пополам. Куски черного тела в плаще упали на землю. Босые ноги захлюпали по липкой темной крови, и дети подбежали к раненой матери.

И если Сигурд не дрожал, то Эва тихо плакала. Оба держались за подол матери, пока та, обессилев, не упала под старым дубом.

— Сигурд, бегите в замок, позовите на помощь, — хрипло сказала чародейка.

— Мама, я не оставлю тебя… — прошептал мальчик, впервые осознав, что той, кто любила и заботилась о них с сестрой с самого рождения, была их светом, может не стать.

— Ступай, со мной все будет в порядке… — она говорила медленно, но спокойно. — Сурир ранил меня, и моя кровь отравлена, но если твой дядя поторопится, то…

Сигурд обернулся к виднеющемуся за деревьями замку.

— Матушка, держись, мы скоро, — он сжал ее руку, увидел окровавленную улыбку и, потянув за собой плачущую Эву, побежал из леса.

Но когда до ворот оставалось совсем немного, кто-то схватил детей за плечи и уволок в черную воронку портала. Последнее, что услышал Сигурд — оглушающий вопль сестры.

Когда вампиры в замке услышали детский вскрик, то поняли: что-то случилось.

Протоптанная дорожка, ведущая через поляну в лес, была залита черной, смердящей, как разложившийся труп, кровью. По свежим следам вампиры бросились вглубь.

Сирил нашел Эвику сидящей у дерева, ее глаза были приоткрыты, а чуть поодаль валялось тело. Стоило Маркусу прикоснуться к нему, как оно осыпалось прахом.

Блейз стоял рядом со своей раненой госпожой, боясь проронить хоть слово. Ее бледность и потухший взгляд заставили сердца вампиров болезненно сжаться. Коснувшись холодного запястья чародейки, Сирил почувствовал слабый пульс и с облегчением выдохнул, быстро достав из сумки флаконы с лекарствами.

Блейз поддержал госпоже голову, пока брат вливал в рот снадобье; затем он окропил рану. Кровь запузырилась, а в воздух поднялось облачко пара. Сирил поморщился.

— Ее отравили, скорее! — он бережно поднял Эвику на руки и поспешил в замок.

Маркус и Блейз вместе с другими вампирами остались прочесывать лес в поисках детей, но так и не нашли их.

Король Вайорель, так некстати отсутствовавший в замке, не знал, что произошло с его семьей, но стоило Маркусу связаться с ним через зеркало, как брат тут же телепортировался домой.

Взволнованный и полный гнева, король вампиров ворвался в спальню Эвики. Но стоило увидеть любимую с едва теплящейся жизнью, как гнев уступил место сожалению и боли.

— Они, как всегда, ушли собирать травы в лес, и там на них и напали. Видимо, Эвика атаковала первого, а затем и второго, между двумя телами большое расстояние. Но дети так и не добрались до замка, их перехватили почти у самых ворот. Стража слышала детские крики, и мы поторопились туда, — отчитался Маркус. — Но так и не нашли близнецов, их украли и увели через портал.

— Мы видели суриров, тех самых магических чудовищ Максимилиана, которые появились на нашей земле много лет назад, — добавил Блейз. Он сидел на кровати, держа госпожу за руку и делясь с ней энергией, как когда-то она с ним, но надолго его не хватило. Об этом говорили чрезмерная бледность с проступающими под кожей голубоватыми венами и глаза, почерневшие от голода.

— Отдохни, я уже здесь и сам буду ухаживать за ней, — Вайорель мягко коснулся плеча младшего брата. Блейз вяло кивнул головой, ему было необходимо выпить крови для восстановления сил.

— Я дал ей сильные лекарства, но под их действием она не проснется, пока полностью не восстановится. Что же касается… — Сирил убрал полоску бинта с плеча и руки чародейки.

Раздался странный не то хруст, не то скрип. Вайорель заскрежетал клыками. Рана на плече жены была ужасной – четыре глубоких дыры четко прорезали нежную кожу и мышцы до самой кости.

«От такой раны простой человек давно бы умер, но она чародейка».

— Что-нибудь осталось от напавших? — спросил Вайорель, хотя понимал бессмысленность вопроса.

— Абсолютно ничего, их тела уже превратились в прах, — Маркус сложил руки на груди и нахмурился. — Чертовщина какая-то! Максимилиана нет, зато его подопытные разгуливают как ни в чем не бывало, — главнокомандующий короля гневался не меньше старшего брата.

— Кому и зачем понадобились малыши — непонятно. Вряд ли это враги из соседних королевств, шантаж не в их стиле, — Сирил задумчиво погладил длинные пепельные волосы.

— Нашему врагу известно о Максимилиане и его экспериментах. Быть может, это его последователь, раз он смог направить темных для атаки. Хотя сомневаюсь, что кому-то, кроме их создателя, удавалось ими управлять.

В словах Маркуса была истина, и это еще больше взволновало Вайореля.

«Столько времени в тишине и покое, с ощущением безопасности, семейного счастья и вот… мы снова перед вратами Ада».

— Однако меня беспокоит рана Эвики. В ее крови очень странный яд, — пояснил Сирил. — И боюсь, есть вероятность, что она не проснется так скоро, как я предположил…

— Оставьте меня с ней, — перебил брата Вайорель, и все молча вышли из комнаты.

Остаток ночи король практически не отходил от жены ни на шаг – лишь изредка, чтобы принять ванну и немного перекусить.

Но Эвика не пробудилась ни через день, ни через неделю. Странным было то, что ее раны никак не хотели заживать, и это сильно беспокоило не только Вайореля, но и Сирила, который занимался ее лечением.

— Скорее всего, укусы и раны от этих существ не проходят так быстро, как рана от меча или магическое истощение. Также я заметил, что у нее есть старый шрам на руке, причем очень похожий на нынешний, — он потянул за рукав и обнажил другую руку Эвики.

— Она рассказывала, что когда они с Храфном сбежали из Флоренции, на их карету напали суриры, тогда их называли джокерами. Хотя, помнится мне, сам чародей рассказывал, что раны, полученные от этих существ, могут долгое время не заживать, но они не ядовиты, — Вайорель подошел к окну и посмотрел в сторону гор, где когда-то проходил постоянную службу, оберегая границы, пока его собственный отец Ингрид был в отлучке. — С другой стороны, откуда нам знать, как мутировали эти существа, что еще могло случиться за столько лет, как возросли их силы и возможности? Кто после смерти Максимилиана осмелился посягнуть на кровь, которая течет в близнецах?

Сирил измерил пульс чародейки и поменял промокшие от крови бинты на свежие, с очередной порцией целебной мази:

— Ее нынешнее состояние о многом мне говорит.

Король обернулся и встревоженно посмотрел на брата:

— Столько лет она не использовала магию и прекрасно обходилась без нее, а теперь этот кошмар вернулся. Ты не хуже меня помнишь, какой Эвика впервые прибыла к нам после бегства от Максимилиана. На ней не было живого места, аура — в клочья. Даже после смерти врага она долгое время не могла восстановиться, прежде чем смогла забеременеть, выносить и родить детей, — глаза всегда спокойного Сирила недобро сверкнули. Он очень любил Эвику, она была ему сестрой и напарником во всех начинаниях. — Я в сомнениях, брат, — он тяжело вздохнул и заходил по комнате. — Не уверен, что все наладится. Но медлить нельзя, нужно спасать близнецов.

Вайорель хмуро взирал на него. Никогда не теряющий самообладания, всегда спокойный и рассудительный, умеющий найти выход из любой ситуации, впервые он видел Сирила настолько озабоченным и неуверенным. Брат не знал, чем помочь, у него опустились руки.

— Без зеркала «Тенебре вице», без Эвики мы здесь застряли. Только ей были подвластны переходы в другие миры. И мы не знаем, в какой из них утащили Эву и Сигурда, — Вайорель подошел к настенному зеркалу и провел по его черной глади пальцами. На миг ему почудился лик девушки с седыми волосами и разноцветными глазами…