4

Мягкая сырная начинка растеклась по языку, а поджаренная корочка приятно таяла и хрустела. Сочетание двух разных сырных вкусов, мягкого теста и зелий превращали обычный кусочек хлеба в королевское лакомство.

Стараясь растянуть удовольствие, Хэвейд медленно жевал, краем сознания замечая, что и гости, и брат следят за ним, затаив дыхание.

Даже мать застыла неподвижно. Властная и вечно всем недовольная, она впервые не знала, что делать.

Хэвейд посмотрел на ведьму, которую Нейде назвал Корделией. Она добавила в булочку крошечную дозу слабенького приворотного отвара. Этого могло хватить разве лишь на то, чтобы вызвать мужской интерес. Чего она добивалась?

Совсем скоро ему предстояло вернуться в столицу, поэтому Хэвейд собирался не тратить время даром и выяснить это как можно скорее.

Он много раз видел, какой эффект оказывали разные зелья и яды. Всю свою жизнь он притворялся. Не составит труда изобразить действие приворота.

Разум снова встрепенулся и напомнил, что ему это все ни к чему. Он должен отказаться от булочки, а потом выследить ведьму и схватить ее, чтобы придать закону. Но…

Хэвейд доел ароматное тесто и заглянул в яркие глаза:

— Благодарю, госпожа колдунья.

Она с достоинством кивнула и спокойно пожелала:

— Пусть ваше здоровье окрепнет, и долгие годы вы будете радовать близких своим процветанием. – Из ее уст традиционное пожелание звучало чем-то особенным. Как будто на виду у остальных они общались о чем-то своем, тайном и сокровенном.

— Благодаря вашему подарку так и будет.

Лишь на долю мгновения на ее лице мелькнуло что-то похожее на стыд, но всякое выражение исчезло так быстро, что Хэвейд подумал: ему почудилось. Лицо ведьмы было непроницаемым, как его маски.

Вдруг ожил Нейде. Он выбил из рук Корделии поднос. Сладости упали на пол, а гости ахнули и снова зашептались.

— Я… я нечаянно!.. – Наверное, он и сам не ожидал, что вытворит подобное.

Пирожные, булочки и яркие круглые леденцы разлетелись во все стороны. К ногам Хэвейда подкатилась еще одна сырная булочка.

Те гости, что сидели, встали со своих мест, чтобы лучше видеть происходящее. Те, кто стоял, обступили ведьму и брата. Невеста, с наполненными слезами глазами, осталась в стороне, в полном одиночестве.

Чтобы сделать эту свадьбу еще более незабываемой, Хэвейд наклонился и поднял булочку, к которой прилипли несколько травинок, принесенных ветром.

Мать и отец бросились к нему, а Нейде остался мяться возле ведьмы, в бессилии сжимая кулаки. Хэвейд успел заметить полный ненависти, ярости и растерянности взгляд брата, брошенный на колдунью.

Что же между ними все-таки произошло?

Но думать об этом было некогда: мать ринулась к нему и попыталась отобрать булочку.

— Выброси! Выброси это немедленно!

Хэвейд изобразил самое печальное выражение, какое только мог. Возможно, ему бы даже удалось выдавить пару слезинок, если бы так сильно не хотелось рассмеяться.

— Может… может, это мой последний шанс на жизнь?.. Мы ведь перепробовали все… кроме колдовства черной ведьмы…

Наследник одного из самых уважаемых кланов, буквально рыдающий из-за вываленной в грязи булочки, приготовленной черной ведьмой – он точно пошатнет устои своего уважаемого семейства.

Эта булочка пахла так же, как и предыдущая – причудливой смесью двух зелий.

Удивительно, но кажется, ведьма умела сочетать разные по составу зелья. Обычно, их смешение не допускалось – ингредиенты двух отваров могли нейтрализовать друг друга или, наоборот, вступать во взаимодействие, и тогда можно было ожидать самых печальных последствий. Но колдунье, похоже, удалось сделать так, что зелья никак не «реагировали» друг на друга.

Мать вцепилась в плечо Хэвейда и присела на колени возле его кресла:

— Милый, мы обязательно найдем выход. Вот увидишь. Ведьма задумала против тебя что-то недоброе. Нельзя доверять этим коварным тварям.

Ведьма действительно что-то задумала, но ее планы были Хэвейду неясны. Приворожить хоть кого-нибудь таким крошечным количеством отвара было невозможно. Этого хватит разве что для того, чтобы вызвать у жертвы приворота легкий интерес. Но… это бессмысленно.

— Вот как? – Ведьма наконец заговорила, прищурившись глядя на мать Хэвейда. – Жаль, что я не знала этого раньше о вашем сыне. – Она подошла ближе, носки туфель наступили на одеяло, которым Хэвейд прикрывал колени. Когда ведьма наклонилась, ее длинные волосы упали вперед, кончики легли на колени Хэвейда, а их аромат проник в ноздри. Невероятная смесь лаванды, розы, осеннего дождя и многовековой пыли, опьяняла сильнее самого хмельного вина. Хэвейд на мгновение растерялся. Мало кто из людей оказывался к нему настолько близко. Женщины и подавно не стремились находиться рядом с инвалидом. Воспользовавшись его замешательством, она выхватила из рук Хэвейда булочку и сжала мягкое тесто в кулаке. А затем, бросив изуродованное угощение на землю, растоптала его. – Один ваш сын, госпожа Агнаман, очень сильно меня обидел. За это я заберу другого вашего сына. Он мог бы прожить долгую жизнь, но не проживет и недели. Если захотите исправить свои ошибки… – Она коварно улыбнулась: – …Нейде знает, где меня искать.