Селафь

Айдан с удовольствием гостил у Салаха и Ясмина. Супруг внука был на последнем месяце беременности. Это был четвертый ребенок красивой и гармоничной пары. После Тигренка, первенца-альфы, Ясмин родил любимому мужу еще двух омежек - золотоволосого Серенити и брюнета Бельчонка. Серенити по-весеннему благоухал сиренью, а самый младший омежка пах душистым виноградом «Изабелла» (этот сорт винограда, привезенный Аланом по просьбе Ясмина с Земли, отлично прижился на Сабахе), терпко и сладко, но дома его все звали Бельчонком, за живой и жизнерадостный характер. Теперь Ясмин носил четвертого ребенка, альфочку с терпким и густым запахом черного чая.

Салах занимался делами необычного для Сабаха эмирата. Это был единственный эмират, где было много чужестранцев и иноверцев. В отличие от остального Сабаха, где все альфы по определению были воинами, а омеги жили исключительно в гаремах, в эмирате ад Мин по городу ходили альфы без привычного оружия и омеги, одетые в хлопок, как беты, порой с едва прикрытыми волосами. Эти омеги были, как правило, врачами и учеными, которые работали в высотках научных институтов и жили на территории академического городка, в который не допускали приезжавших в эмират альф из числа местного населения.

Многие эмиры или альфы-воины приезжали в эмират ад Мин, чтобы поглазеть на такое диво дивное, но очень быстро понимали, что омеги в непривычной одежде и не закрывающие лицо, вовсе не легкодоступны и беззащитны. На руке каждого из них был плотный браслет из гибкого пластика, снабженный датчиками контроля местоположения омег и их состояния. Стоило только адреналину в крови омеги подскочить от испуга или сильного волнения, как возле него незамедлительно появлялись альфы в военной форме песочного цвета. Это была полиция эмирата ад Мин. Ею руководил старший сын Салаха - бета Рональд. Он хоть и был бетой, но руководил своими подчиненными альфами железной рукой. Его гнева боялись, пожалуй, больше, чем гнева эмира. Рональд мог устроить такую словесную выволочку, что многие альфы жалобно стонали от его нотаций. Они предпочли бы получить плетей от эмира, лишь бы избежать словесного наказания, когда Рональд снимал с них «шкуру» своим острым и безжалостным языком.

Жада не на шутку испугался, когда два воина эмира ад Шур принесли домой раненного Тигренка. Они рассказали, что их повелитель, признав в лисенке свою пару, после поединка увез омежку в халате по закону предков. У Тигренка было две раны, одна легкая, скорее, ритуальная царапина, а вторая, хоть и глубокая, но не смертельная. Эмир ад Шур был опытным воином и сознательно не хотел калечить чужого наследника и брата своего будущего супруга. Глубокая рана на груди была нанесена так виртуозно, что не задела никаких жизненно важных органов. Врач, зашивший порез, уверил, что жизнь Тигренка вне всякой опасности и ему надо лишь полежать в спокойствии пару дней, чтобы рана быстро и без последствий затянулась.

Пока Тигренка несли во дворец, пока сообщили Салаху, шаттл эмира ад Шур уже взлетел, унося добычу. Салах в ярости метался по городу, не зная кого наказать. А в это время жада с Ясмином раздумывали, как выручить любимого омежку. Серенити был несовершеннолетним, и поэтому никто не мог забрать его из дома без согласия родителей. Если бы эмир похитил омегу из дома, то его можно было бы вернуть к родителям по закону, но Серенити в тот момент находился на улице под охраной старшего брата. И поскольку эмир ад Шур при свидетелях победил в поединке кровного родственника-альфу, то Серенити мог считаться добычей по праву меча. А раз Тигренок не сложил оружие после первой царапины и продолжал биться дальше, заявив поединок до смерти, то омега мог считаться выкупом за жизнь наследника. В этом случае закон был тоже на стороне эмира.

В гарем к эмиру Джабалю беспрепятственно могли войти либо Ясмин, как родитель Серенити, либо жада, как старший родственник-омега из рода отца. Ясмина Салах никуда не отпустил накануне родов, поэтому жада, будучи свободным в своих передвижениях по праву вдовца, объявил о своем желании проведать своего правнука Серенити. По закону ему никто не мог чинить препятствий. Айдан, решительно потребовав шаттл у своего сына, отправился в эмират ад Шур проведать правнука, а заодно узнать, что же произошло на самом деле и как можно восстановить справедливость. По приказу Салаха любимого жада сопровождали самые опытные воины под командованием Аббаса, которые в случае необходимости будут защищать жада и Серенити даже ценой своей жизни.

Айдан взял своего верного слугу, сундук с нарядами, с которыми приехал в гости к внуку, и заветный саквояж с настойками, без которых он уже давно не путешествовал. Он был сосредоточен и собран, и, казалось, был готов к любому повороту судьбы. Перелет был недолгим, но жада успел поговорить с верным Аббасом, который и рассказал ему, почему эмира ад Шур прозвали Скалой.

Во-первых, эмир Джабаль (Джабаль - гора) был молчалив, как горный утес. На заседаниях Ассамблеи от него с трудом можно было дождаться и пары слов. Зато, если он их произносил, то готов был сражаться за каждое с целым миром. Поэтому его слова всегда воспринимали, как окончательное решение альфы, которое лучше не оспаривать. С ним старались не ссориться, потому что в бою он был неукротим и неотвратим, как горный обвал.

У эмира во владении были два города - ад Шур-1 и ад Шур-2, которые располагались с разных сторон у подножия одной горы и, поэтому когда-то давно враждовали друг с другом из-за права на выработку драгоценных камней. Сам Джабаль стал эмиром в возрасте чуть старше Тигренка. Его отец погиб при обвале в шахте. Было проведено тщательное расследование, в результате которого юный Джабаль получил неоспоримые доказательства, что обвал был подстроен соседом, извечным врагом отца. По просьбе наследника была созвана Ассамблея, на которой Джабаль представил свои доказательства. Сосед вначале отпирался, но под напором доказательств был вынужден согласиться с обвинениями, и вызвал наследника, который еще не успел принять эмирскую чалму, на поединок. Он хвастливо заявил перед всеми, что убьет щенка, его город сравняет с песками, а после этого получит вожделенную гору в свое единоличное пользование.

Но Аллах рассудил иначе. Джабаль убил врага и принял его эмират по праву меча. Кровь недостойного злодея не успела высохнуть на ковре, как Джабалю вручили бунчук отца и эмирскую чалму. Новый эмир заявил, что принимает в состав своего эмирата город соседа и называет его ад Шур-2. Ему пытались объяснить, что это слишком тяжелая ноша, но Джабаль остался непреклонным, как скала. Он сказал, что разрушать город соперника не будет, но и соперничества на своей территории он больше не допустит. И, хотя в народе говорится, что на одну голову две чалмы не наденешь, у Джабаля это получилось вполне успешно. Оба города жили в мире и процветали.

Благополучие его городов и богатая выработка не могла оставить равнодушными алчные душонки завистливых людей. И спустя примерно десять лет на ад Шур-2 напал другой сосед, надеясь захватить город, который был, как ему казалось, плохо охраняем. Но воины эмира ад Шур прошли сквозь гору и напали на армию, которая не ожидала нападения из города. Вторая часть войска Джабаля ударила в тыл неприятеля и принесла своему эмиру быструю победу.

Джабаль убил в поединке эмира, который пошел на него войной, но пощадил его воинов. Точно так же он пощадил и наследника алчного соседа. Вместо этого он забрал по праву меча все его оазисы и сокровищницу. Джабаль запретил трогать жителей города и их дома, но из дворца его воины вынесли все, что можно было поднять и унести. Они сняли даже двери и жалюзи с окон гарема. Во дворце остались только растерянные люди и голые каменные стены.

Победитель сказал, что ему чужого не надо, но жадность - грех и должна быть наказана. Все вещи из дворца были сложены в пустыне и подожжены. Костры горели три дня, а после этого войска эмира Джабаля поднялись и ушли. Жители города вздохнули облегченно, казалось, что самое страшное позади, все живы, ни один дом не был разграблен, ни одна женщина не была обесчещена. Если воины победителя заходили в дом и брали хотя бы лепешку, то оставляли взамен золотой.

Жители города не сразу поняли, что произошло. Они остались без оазисов, запасы фиников были быстро съедены, а у нового эмира не было денег, чтобы купить еду для общины. Первыми ушли торговцы, следом за ними ремесленники. Потом опустели шахты, потому что эмир не мог накормить семьи шахтеров. Альфы забивали своих жеребцов, потому что тех нечем было кормить, да и самим воинам кроме конины есть было нечего.

Наследник с гаремом, слугами и самыми верными альфами несколько дней добирался пешком по пустыне до западного соседа. Их, конечно, приняли, как дорогих гостей, ведь у наследника во владении оставались шахты, хотя и без работников. Ассамблея выдала тому наследнику бунчук и эмирскую чалму, но поднять эмират у него так и не получилось. Он до сих пор стоит пустой, похожий на призрак, разрушаясь под действием безжалостных ветров и песков.

Теперь у Джабаля нет поблизости соседей, да и остальные соседи, как шакалы, тявкают издали, боясь показывать зубы. А города ад Шур приняли в себя жителей поверженного города, как песок влагу, и стали еще сильнее. К Джабалю пришли и альфы, которые были покорены его мудростью и благородством. Они под его началом стали сильными воинами, преданными своему великому господину.

Жада долгое время молчал, пытаясь осмыслить, как же себя вести с таким альфой? Похоже соперник на самом деле умный и коварный. Такого простыми омежьими уловками не проведешь и словами не запутаешь. Ему не скажешь, что у него над глазами брови. Хотя, если не получится как обычно, то он всегда сможет удивить его нестандартным решением. Как говаривал его оми, каждого человека его же веревкой удавить можно. Айдан был уверен, что сумеет удивить Джабаля. Альфы, как правило, смотрят на омег сверху вниз, замечая только нежные руки и тихие голоса. Но ошибается тот, кто считает их слабыми, он, видно, никогда не жил в гареме.

- А расскажи мне, почему люди говорят, что у него омеги гибнут? Он что, жесток с ними? Или он такой же, как были эти мерзавцы Халиб и Хусам? * - жада с тревогой посмотрел на Аббаса.

- А кто говорит? - ухмыльнулся Аббас. - Мыши всегда ругают кошку - то уши у нее остры, то когти длинны.

- Верно, верно, - жада расправил юбку. - Когда собаку хотят убить, то говорят, что она бешеная. Но ведь дыма без огня не бывает? Аббас, а эмир Джабаль прилетал на день выбора, когда мой сын гарем раздавал?

- Да, - альфа кивнул головой и задумался. - Он заходил в каждую палатку, но не претендовал ни на одного омегу. Ему бы любого отдали без боя.

- Так уж и любого? - усомнился жада.

- Ну, среди эмиров есть присказка: заберешь у Скалы ложку, так он твой дворец по камушку разберет, пока свою пропажу не найдет! - ухмыльнулся Аббас. - Что гадать, уважаемый, смотрите, мы уже прилетели. Сейчас сами увидите все своими глазами.

- М-да, одна подкова есть, остается купить еще три и лошадь, - Айдан встал с кресла и расправил абая в ожидании, когда можно будет выйти из шаттла.

Шаттл опустился недалеко от ворот эмирата ад Шур-1. Аббас отправился договариваться о паланкине для омеги. Ждать пришлось долго, пока появились альфы верхом, которые вели нескольких оседланных жеребцов и лошадей, запряженных в паланкин. Айдан спускался по трапу шаттла, держа слугу под руку с таким видом, будто от усталости с трудом держится на ногах. Сопровождающие из ад Шур сразу заторопились доставить важного гостя быстрее во дворец, чтобы опытные слуги смогли позаботиться о бедняжечке жада.

Омегу с большой осторожностью подсадили в паланкин. Слуга положил ему на колени заветный саквояж, а сам взобрался на спокойную лошадку, которую привели специально для него. Охрана омеги вскочила в седла жеребцов, и кортеж въехал в город. Вещи охрана перевезет во дворец после того, как важный пассажир окажется в безопасности и уюте гарема. Пока ехали по городу, Айдан, осторожно выглядывая через щелочку в занавесках палантина, рассматривал город. Вещи похожи на своего хозяина, а город - на эмира. Этот город был ухожен и спокоен. По улицам ходили хорошо одетые люди, мостовая блестела чистотой, в воздухе витали запахи свежего хлеба и цветов.

Дворец в эмирате ад Шур был большим и помпезным, как раз под стать амбициям своего повелителя. Во внутреннем дворе Айдана встретили множество слуг. От дверей гарема расстелили ковер ровно до того места, где остановили паланкин. Одни слуги держали в руках графины с водой и соком, другие - опахала, чтобы прикрыть неженку от солнца, а двое самых крупных держали удобное кресло с длинными ручками, чтобы отвезти на нем уставшего путника. Айдан внутренне дрожал от нетерпения и беспокойства, он бы добежал до правнука, растолкав всех на своем пути, но… Но как говаривал его оми, можешь воевать с господином, но дружи с поваром и сторожем. Поэтому Айдан неторопливо выбрался из паланкина, позволив себя поддерживать, попил водички из красивого бокала и благодарно кивнул тем, кто обмахивал его опахалами. Усевшись в кресло, слабо взмахнул рукой, дозволяя отнести себя в покои.

- Я хотел бы встретиться с повелителем, эмиром Джабалем Хайдаром ад Шур ибн Джайфаром, - Айдан с мягкой улыбкой посмотрел на крупного бету, который стоял невдалеке и похоже контролировал слуг. У него не было привычной жилетки, но с широкого кушака свисала большая связка ключей.

Жада хмыкнул. Когда у повелителя не было супруга, или тот не отличался умом, то хозяйством во дворце занимался управляющий, или, как называли его за глаза, ключник. Именно эта связка ключей и была символом реальной власти во дворце. Ключник занимался не только хозяйственными нуждами дворца, но и решал, что сегодня будут есть на ужин альфы в казарме, будут ли шить новую упряжь и какого качества закупят шелк на платья для наложников. Поэтому с ключником все дружили. Альфы могли смотреть на визиря с высокомерием, но ключнику всегда улыбались, когда здоровались.

- Простите нас, пресветлый Айдан ад Дин ибн Асад, - бета встал на колени перед омегой, а жада тихо улыбнулся его осведомленности о себе, - но наш господин, великий эмир Джабаль Хайдар ад Шур ибн Джайфар, сейчас не принимает гостей. Разрешите проводить вас в гостевые комнаты, чтобы вы могли отдохнуть после долгой дороги.

- О, я понимаю, у эмира много дел, и кто я такой, чтобы он бросал их и встречался со мной? Но может быть из уважения к моему возрасту, он все же уделит мне пару мгновений своей драгоценной жизни?

- Простите, господин, - бета склонился до земли, а потом посмотрел на омегу с интересом, - но у его возлюбленного супруга, наинежнейшего и наилюбимейшего Абаля, началась течка, и господин не может оставить его в таком затруднении без помощи и поддержки. А мы, его недостойные слуги, молим Аллаха о милости, чтобы он благословил их брак появлением долгожданного наследника.

Жада удивился, что раньше ему никто не говорил о супруге эмира Джабаля, обычно омеги всегда сплетничали о знаменитых альфах и их супругах. Но вот про супруга Скалы он ни от кого не слышал. Но оно и к лучшему, если альфа занят супругом, то он сможет без помех поговорить с Серенити.

- Да, воистину благое дело, - Айдан склонил голову и вознес короткую молитву, которую сразу подхватили все слуги во дворе. - Тогда не будем беспокоить эмира, я пока встречусь со своим правнуком Серенити, хочу увидеть, как он перенес перелет.

- Но господин, - бета растерялся, - прекрасный Абаль и есть ваш правнук, которого раньше звали Серенити!

- ЧТО!! - Айдан подпрыгнул в кресле и развернулся к альфам, которые ждали разрешения увести со двора лошадей. - Когда это мой правнук стал супругом?!

- Сегодня, после второго намаза, - могучий альфа спокойно посмотрел на разъяренного омегу. - Как только господин спустился с шаттла, он отнес лисенка в мечеть и в присутствии имама и альф, которые собрались на молитву, надел на него брачный браслет, назвал Абалем, и после этого внес в свой дом.

- И что, мой правнук был согласен на брак? - Айдан был в ярости, но сдерживался из последних сил.

- Он спал на руках господина и не возражал, - альфа невольно поежился от взгляда, которым его пронзили несколько раз и порадовался, что у омег нет оружия, а то его точно убили бы несколько раз за подобную новость.

Айдан прикрыл глаза дрожащей рукой и постарался успокоиться. Если брак заключен перед лицом имама и свидетелей, то его опротестовать не получится. А согласие самого омеги на брак было не обязательно, ведь на Сабахе омеги имели прав не больше, чем породистые жеребцы. Юных и невинных омег могли подарить соседу-эмиру или его наследнику. Они жили в гаремах, подчиняясь повелителю и его супругу, их жизнь и благополучие зависели целиком и полностью от воли повелителей. А если кому-нибудь из наложников удавалось родить наследника или лисичку, то сразу же становился супругом, хотел он этого или нет. Эмиру, который прислал его, отсылался калым, а если омега был из того же города, то калым отправляли его родителям. Но никому в голову не приходило спрашивать, хочет он быть супругом или нет.

Пока Айдана несли по коридорам и переходам дворца Джабаля, омега перебирал в уме оставшиеся козыри, решая, какой еще можно было использовать. Но для этого надо было оглядеться. А то, что у Серенити началась течка, это еще ничего не значило. Айдан мог навскидку назвать три способа, как вызвать у омеги течку. И настойка «Угощение для султана» была, пожалуй, самым невинным вариантом.

Жада старался думать спокойно, без паники. Если Серенити не наложник, а супруг, то теперь забрать его домой не получится. Можно было попытаться уговорить эмира отпустить ребенка домой, но Серенити теперь супруг и будет носить браслет до самой смерти, своей или своего мужа…

Примечания:

*Песок сквозь пальцы. Глава Чужая пшеница