7 В огне

Аллонда умчалась наверх примерять ожерелье, и он, услыхав её восхищённые возгласы, непроизвольно улыбнулся. Голова по-прежнему раскалывалась, но радость любимой отвлекла на мгновение от таких мелочей, как усталость и боль. И всё-таки, чтобы такое сделать… Выпить может настойки какой-нибудь? Как-то Аллонда лечила его с похмелья…

Он распахнул резную дверцу буфета на кухне, оглядел мелкие скляночки, пустую посуду… И замер. На сердце похолодело, когда он увидел круглый тёмный флакон. Он знал, что это такое. Не первый день на свете живёт. И всё равно не поверил своим глазам. Взял в руку, покрутил, откупорил крышечку, в нос ударил горький запах полыни. Захлопнул и так и остался стоять у раскрытого шкафчика.

Аллонда слетела вниз по лестнице, довольная как никогда… Увидела его и тотчас перестала улыбаться.

– Зачем? – тихо выдавил он из себя. – Зачем тебе это?

– Это я тебя хочу спросить: зачем ты суёшь свой нос, куда не просят? – голос белокурой прозвучал сухо и зло, его вопрос явно не пришёлся ей по душе.

– Я спрашиваю, зачем тебе эта дрянь? – рявкнул Ворон.

Глаза сверкали как лёд на солнце. Он отчаянно пытался сдержаться и не рычать, но вышло не очень.

Она вздрогнула и ответила уже совсем другим, примирительным тоном:

– Ну чего ты раскричался? Мало ли, что там у меня стоит в шкафу. Подумаешь, купила на всякий случай…

– На какой случай, Аллонда? – прошипел он. – Хочешь травить наших детей? Зачем тебе это? Ты готова убить своего ребёнка? Моего ребёнка!

– О, Небеса! – взбеленилась она. – Что ты устроил на пустом месте? Каких детей убивать? Нет никаких наших детей. Я не беременна. И я это не пила!

– Но собиралась?

– Не собиралась я ничего. Не знаю, зачем мне это зелье. Просто купила…

– Просто так не бывает ничего! Почему ты не хочешь детей? Ты от меня детей не хочешь? Объясни причину! От меня?

– Хватит на меня орать! Прежде чем за детей говорить, ты женись на мне сначала!

– Да я хоть сегодня готов! А тебе оно надо? Не уверен я что-то. Надоели мне твои выкрутасы! Почему тебе так нравится издеваться надо мной? Я же обещал тебе – будут деньги, будут в срок, будет дом, будет свадьба… До осени два месяца осталось, а теперь, может быть, и раньше всё выгорит! И будешь ты моей женой. Так что тебе мешает дитя выносить? Что?

– Вот после свадьбы и про детей поговорим. А ублюдков я плодить не собираюсь…

–Ублюдков… Так ты о детях, да? – зло усмехнулся он и швырнул со всей дури в стену пузырёк.

Склянка буквально взорвалась, разлетевшись на тысячу осколков, маслянистое тёмное пятно расплылось по светлому дереву.

Аллонда испуганно вскрикнула.

Она никогда ещё не видела его настолько злым, как бы они прежде не ссорились. И сейчас действительно испугалась, по-настоящему. Но смелости ей было не занимать, как и гордыни.

– Хватит на меня орать! – повторила она ледяным тоном, и голос не дрогнул, не подвёл. – Ты кто такой, чтобы со мной так разговаривать? Выметайся отсюда! – она резко схватила себя за шею, швырнула на пол бесценные глейнские жемчуга. – И подарки свои забирай! Пошёл вон!

Поединок взглядов продолжался несколько мгновений: сверкающие бешеные голубые и ледяные яростные серые. Он развернулся молча и направился к выходу во двор. Она стояла в проёме кухонной арки и, не мигая, смотрела ему в спину. Эл открыл дверь, замер на пороге, с грохотом захлопнул её, развернулся и пошёл прямо на неё.

Он надвигался так стремительно, так решительно и жутко, что Аллонда попятилась в ужасе – сейчас он её ударит, или даже убьёт.

Доигралась! Взгляд Ворона был красноречивее тысячи слов – он её сейчас придушит, точно придушит…

Он действительно схватил её за горло. Но как-то слишком деликатно для того, кто замыслил убийство. А вот его губы сегодня были требовательными, жёсткими, не терпящими отказа… Он впился в неё с такой безумной страстью, что у Аллонды на мгновение закружилась голова. Без лишних слов подхватил её на руки, сжал, лишая возможности сопротивляться, и почти взбежал по лестнице наверх…

В какой-то момент она запрокинула голову назад, демонстрируя изумительную шейку, и захохотала звонко.

Потом выгнулась обратно так, чтобы видеть его глаза и прошептала в лицо:

– Зверь! Дикий зверь!

Обожгла губы коротким поцелуем, будто ужалила. Отстранилась снова.

– Мой сумасшедший! Какой ты Ворон? Ты – зверёныш! Любимый. Мой. Дикий. Зверёныш.

Он закрыл ей рот очередным поцелуем, уже переступив порог спальни, потом швырнул, не церемонясь, на постель. Сегодня привычной нежности от атамана ждать не стоило, но, кажется, Аллонду это заводило ещё сильнее…

Может, Нивирт прав, и единственный способ избавиться от наваждения – убить эту белокурую ведьму?

***

Она лежала у него на груди, лениво теребила в пальчиках чёрную фигурку ворона. Вздохнула, на секунду коснувшись нежно губами его горячей кожи, вздохнула снова и чуть слышно шепнула:

– И почему ты вчера не ушёл?..

– Что?

Она приподнялась, вглядываясь в золото рассвета, растекавшееся по окну спальни.

– Пора прекращать это всё! – серьёзно начала она.

Звучало не слишком обнадеживающе, но в то, что она сказала потом, Эл поначалу даже поверить не смог.

– Ты прав, хватит мне над тобой изгаляться! Пора эти издевательства прекращать. Я больше не хочу ничего ждать! Зачем? Можно ведь просто продать мой дом… – она посмотрела в его растерянное лицо. – Он стоит дорого. Тут ещё лавка, и всё остальное. А зачем он мне, если нам уезжать всё равно? Вот и будут нам деньги на новый дом, ты своих добавишь, и заживём не хуже, чем здесь. Лавку откроем, да? Вместе. И не обязательно в Кирлиэсе. Ты куда хотел, в Эстиу вроде? Давай туда! А в столицу просто свозишь меня как-нибудь – очень хочется мне на золотые башни королевского дворца посмотреть… Да?

– Свожу, конечно, свожу! – он тоже сел, заглянул ей в лицо, улыбаясь светло и счастливо. – Аллонда, ты не шутишь? Голубка моя, любимая! Прости меня, дурака…

Он привлёк её к себе, обнял, лаская пушистые кудряшки.

– Это ты меня прости! – она отстранилась, отвела взгляд. – За все мои выходки прости! Но ты пойми меня! Мне же тоже обидно, что ты мне не доверяешь совсем. Я ведь тебе говорила – верь мне, я никогда не предам! Помнишь?

– Ясно-понятно, помню… Почему ты думаешь, что я не доверяю?

– Зачем ты вчера в этот буфет полез? Что искал?

– Да голова у меня болела… Полечить хотел… Полечил, называется, – невесело хмыкнул он.

– Правда? – недоверчиво улыбнулась она.

И оба рассмеялись.

– Вот хочешь, чтобы я была твоей женой и детей тебе родила… А что я знаю о тебе? Почти год мы вместе уже, а ты совсем ничего о себе не рассказываешь! – грустно упрекнула Аллонда. – Как я могу тебе доверять, если ты мне не доверяешь? Да девки, которых ты тискаешь по трактирам, побольше моего про тебя знают!

– Я никого не тискаю, – усмехнулся Ворон. – За этот год у меня никого, кроме тебя, не было. Ни одной, клянусь! Я тебе не изменяю, золото моё!

– Хорошее начало разговора, – улыбнулась она довольно. – Но мне этого мало. Эл, я хочу всё про тебя знать. Куда ты ходишь, с кем дружбу водишь, что за страшные и таинственные дела вы творите? Я не испугаюсь, поверь! А может, даже помочь смогу… Знаешь, умные мужчины слушают советы своих умных женщин, и это им только на пользу идёт… Ты же знаешь, что я у тебя умная?

– Ты у меня лучше всех!

– Так откройся мне, Ворон, хоть чуть-чуть! Я уже устала напрашиваться… Не хочешь меня на свои сходки брать – не надо! Так хоть расскажи что-нибудь про жизнь твою, про прошлое… Как я могу любить того, кого и не знаю совсем?

Он наклонился к ней, целуя в волосы, вдыхая сладкий аромат цветов, заглянул в голубые озёра глаз:

– Что ты хочешь знать?