Глава 2

Гулгадар прыгнул вперед и завертел ятаганами с такой быстротой, что на меня даже ветерком повеяло. Впечатляюще… но бессмысленно. Конечно, если только дурной силы не меряно и девать некуда.

Хотя, о чем это я. Орк просто не приучен сражаться по-другому. Если сходился в поединке с сородичами, то они так и перли друг на дружку, как козлики на узком мосту. Сила на силу, выносливость на выносливость. Сходились и обменивались ударами, даже особенно не пытаясь парировать.

Так же орк и воевал. Когда спешивался и шел крушить разорванный гиенами линейный строй. Что ему, в полном снаряжении, какие-то человечьи сабли? Молотил, как крестьянин на току. Руки в полтора раза длиннее, плюс ятаганы… иное копье короче получится. А как сражаются рейнджеры, похоже, орк не видел. Или считал себя настолько круче.

Добро… Такой вариант меня устраивает. Обожаю самоуверенных противников…

Прыгаю навстречу. Только не как в индийском кино, — взлетая вверх и обрушивая богатырский удар на голову врага, — а «рыбкой» в ноги. Приземляюсь на левый бок, чуток скольжу по инерции и, когда оказываюсь между ступнями противника, наношу рубящий удар.

Да… подмывало ткнуть прямо в прикрывающую «хозяйство» повязку, но в последний момент, чисто интуитивно, перенес удар на внутреннюю сторону бедра. Во-первых, — если зацепить артерию, такая рана может оказаться намного опаснее, чем разрубленный пах. Во-вторых, — еще отец учил: «Если не собираешься прямо сейчас убить мужчину, не бей его ниже пояса». Такое оскорбление никогда не забывают». А я, вопреки всему, почему-то был уверен, что сегодня с Гулгадаром мы еще не простимся.

Хорошо что рискнул и сразился тогда с «гробокопателями». Одно дело представлять себе орка в бою по чужим воспоминаниям, и совсем другое — почувствовать силу их ударов, ярость и быстроту атаки. А главное, воочию увидеть, что такое боевой раж берсерка. Когда они совершенно перестают ощущать боль и валятся с ног только мертвые.

Вот и Гулгадар не обратил внимания на нанесенную мною рану. Только отпрыгнул в сторону, чтобы ловчее ударить в ответ. Но, благодаря полученному опыту, я был готов и не зазевался.

Быстро откатился, а когда орк нанес сдвоенный рубящий удар ятаганами по тому месту, где я находился всего секунду тому, и, соответственно, наклонился вперед — ухватился левой рукой за шерсть на его груди и рванул на себя. Орк взревел, наверно, от неожиданности. Вряд ли эпиляция более болезненна, чем рубленная рана, потерял равновесие и, чтобы не упасть, встал на одно колено. А я, используя тело Гулгадара, как опору, вскочил на ноги и оказался у орка за спиной.

Даже не ожидал. Идеальная позиция. Как у палача. Осталось только взмахнуть мечом, и буйная оливковая головушка слетит с плеч. Хотя, вряд ли… Шея такая мощная, что тут рубить и рубить… Как сухой комель акации.

Да и не хочется мне его убивать. Не знаю почему. Духи и боги молчат, как партизаны, значит — это уже собственная интуиция работает. Ладно, поверим… Авось не получится, как у того ковбоя, что внутреннему голосу доверился.

Левой рукой хватаю орка за чуб, оттягиваю голову назад и приставляю меч к горлу. Знаю, что не по правилам. Что в подобных поединках нет места для милосердия. Но, я же не Черноногий. У меня к Гулгадару нет кровного счета. Наш бой — даже не вызов молодого волка промахнувшемуся Акелле. А лишь проверка, экзамен на профпригодность. И начинать свое вхождение в должность с убийства лучшего бойца племени, глупо. Это же не чужой орк, а уже почти родной. И вполне может случится так, что в нужный момент, для победы над врагом мне как раз не хватит его пары ятаганов.

— Я не предлагаю тебе сдаться! — быстро ору в ухо, пытающемуся освободиться Гулгадару. — Мы не враги! Просто, согласись, что я тоже хороший боец! Не лучший! Нет! Но кое-что умею! Да не дергайся ты, а то еще зарежешься!

— Нельзя… — неуверенно прорычал орк, прекратив бесполезные попытки. Почувствовав, как острая сталь впивается в кожу. — Позор… Да и нет смысла. Полог безмолвия нельзя снять… Он исчезнет только когда останется один воин.

М-да… Прямо скажем, неожиданно. Кто ж это меня так любит? Богморна? Неприятно. Значит, мы здесь заперты до… Стоп! Как орк сказал? Пока не останется один? В общем-то, формулировка кажется вполне конкретной, но все-таки в ней нет буквального требования смерти… А если так, то систему можно попытаться обойти. Конечно, если Быстрый Кулак, не выдал произвольную фразу…

— Но, вообще, ты согласен, что проиграл?

Гулгадар недовольно засопел, непроизвольно дернул шеей и замер. Меч острый, и ему все равно, случайно дергался орк или умышленно.

— Это так, Огненная Рука… Ты победил, — орк опять машинально кивнул и кровь сильнее заструилась по его шее. Но он даже внимания не обратил. Бросил ятаганы на землю и скрестил руки на груди. — Можешь меня убить. Быстрый Кулак не будет скулить и выпрашивать жизнь. Он сумеет уйти достойно.

— Да погоди ты… Все мы когда-нибудь уйдем. Зачем спешить?

— Ты знаешь как появляются «короли» крыс? — хмыкнул орк. — Нет? В прочную бочку бросают десяток крыс. И держат их там без пищи и воды. Пока они не начнут жрать один другого. Последнего выпускают на волю, и он уничтожает всех крыс в округе. И это придумали люди… Так вот полог безмолвия не позволит нам выйти, и не впустит ничего снаружи. Будем сидеть здесь, пока кто-то не помрет первым от голода и жажды.

Орк помолчал немного, потом продолжил:

— Человек, я не хочу биться с тобой за жизнь, как загнанная крыса. Это уже не будет поединком, и в нем нет чести для воина. Мы сразились. Я проиграл… Все. Прими победу и славу, а мне подари покой.

Чертов философ. Лучше б молчал. Проще было бы презирать его или ненавидеть. А как теперь? Хладнокровно прирезать, как свинью? Да в нем больше мужества и достоинства, чем во множестве моих сородичей. Особенно тех, что на мир глядят исключительно из окон служебных кабинетов и авто.

— Не пыли… Все верно говоришь… Но я в скоморохи тоже не нанимался. Одно дело драться, другое — потешать публику.

— Судьба… — пожал широченными плечами орк. Потом осторожно оглянулся. Глянул мне в глаза и оскалил клыки. — Помочь? Оскорбить твоих родителей? Или рассказать, как мы баловались с человеческими самками во время войны?

— Заткнись... — рявкнул я прямо в ухмыляющуюся зеленую морду. — Не волнуйся. Рука у меня не дрогнет. Но сейчас не ты враг, а эта ловушка! Я же с детства ненавижу, когда меня загоняют в угол.

Похоже, Гулгадару такое объяснение было доступно. Потому что перестал скалиться, уселся поудобнее и стал ждать.

Вот зараза. Мужик… Выберемся — точно подружимся. А сейчас надо напрячь извилины. И тех, кто у меня в голове.

«Ау, сожители! Чего притихли? Когда не просят — вас не заткнешь. А понадобился совет — фиг дозовешься! Эй! Тезка покойный! Эммануил! Есть кто дома?»

Угу… А в ответ тишина. Ну и обойдусь. Сами с усами…

Вернемся к исходным условиям. Под куполом должен остаться один! М-да… Сформулировал и сразу полегчало. Как будто от перестановки сапог ноги меняются. Гм… Но ведь брезжит что-то на краю сознания. Мелькает издали, а в руки не дается. Думай, голова, думай — картуз куплю.

Один — это единица, которая вздор, и даже ноль. А вот два сапога — пара. Пара! Ну, конечно же! Пара — если считать по головам — это двое, а если сменить единицу счета — то те самые двое уже Одна Пара! Одна! Ай, какой я молодец. Ай, да песий сын… Вот только как мне нас в пару превратить? Был бы он самкой… замутили бы фиктивный брак. В конце концов, у орков это не проблема. Жен можешь иметь столько, сколько в состоянии прокормить… вместе с их детьми, разумеется. А развод еще проще… Сказал трижды при свидетелях «Ты мне не жена», заплатил родным компенсацию… в зависимости от времени эксплуатации и степени износа бывшей супруги… и все — снова вольный казак. Дети, правда, остаются на содержании отца.

Нет, теоретически согласен, все это условности, и цивилизованный человек на подобные мелочи, вроде пола супруги, не должен обращать внимания. Но это там, в просвещенном и толерантном обществе, а здесь— сунься я к Гулгадару с подобным предложением — боюсь, под куполом точно останется кто-то один. Угомонить разъяренного орка сможет только смерть…

Не решается задачка в лоб. Надо ее как-то иначе рассмотреть. С чего я решил, что единицей отсчета непременно должна быть пара? А если что-то другое? Например, семья… Тьфу. Те же яйца, но в профиль.

И обратно я дурень. Семья — это не только муж и жена. Это еще целый список других родственников. В том числе и одного пола. Верно… Вот только никто двух братьев за одного никогда не считал. Даже близнецов. Скорее, наоборот поговаривают… мол, враждуют, как братья за наследство. Разве что сиамские…

Ой. Тепло… Тепло…

Точно! Молодец! Побратимы! Запорожцы говорили: у побратимов даже душа одна на двоих! Одна! Есть контакт! Не очевидно, но вполне вероятно. А главное — очень даже мужское решение. Не унижающее достоинство воина. Осталось грамотно сформулировать.