Глава 4 Вынуждают продать землю

Был уж скоро полдень, большинство родни и знакомых разошлись по домам, отведав свадебных конфет, остались только один двоюродный дядя со стороны отца и его жена, они все еще щелкали семечки, пили чай и разговаривали.

– Племенник Юань, поздравляем! Новая невестка такая красивая! И щедрая! И сладкоречивая!

– Девушки из города все-таки другие! Какая белая кожа! А сама видом так похожа на тех девушек, что по телевизору показывают!

Чэн Тяньюань растянул улыбку, покивав головой.

– Спасибо, дядя Бяо и тетушка.

Чэн Бяо захохотал, глаза его прогулялись немного, он поманил рукой Чэн Тяньюаня.

– Племянник, поди-ка, надо бы нам посовещаться кое о чем.

Чэн Тяньюань немного нахмурил брови, но по-прежнему вежливо кивнул головой, а затем вышел следом за дядей Бяо.

Сюэ Лин как раз помогала свекрови убирать скамейки и табуретки и, увидев, как они выходят во двор, она, словно подозревая что-то, приподняла бровь.

Этот двоюродный дядя Чэн Бяо… она вроде припоминала что-то о нем.

Помнится из прошлой жизни, когда Чэн Тяньюань уезжал из родного дома, он подписал с одним своим дядей соглашение о передаче земли, продав ему по очень низкой цене двадцать му земли перед домом.

Тогда младшая сестра Чэн Тяньюаня Чэн Тяньфан, с трудом переводя дыхание, ворвалась в новый дом к молодым и стала бранить ее, говоря, что она доставляет неприятности, что в семье нет денег, а тут еще надо занимать в долг, потому что брат женился на ней. Еще она говорила, что дядя ни с чем не считается, новобрачная только перешла порог дома, как он начал требовать деньги, а коли нет денег, заставлял брата продать землю, крича, что всему этому виной новая невестка!

Она тотчас же захотела убежать из семьи Чэн, она была молода и вспыльчива, и, будучи таким образом обвиненной Чэн Тяньфан, она тоже разозлилась и дала золовке активный отпор.

Она сказала ей тогда, что раз в их семье нет денег, так нечего было и думать подражать другим, вводить в дом невесту, что нет ничего предосудительного в том, чтобы платить по долгам, а раз их семья не может расплатиться, так и поделом им, что их так развели!

Чэн Тяньфан был дан ею такой отпор, что она даже слова вымолвить не могла, и, топнув ногой, выбежала вон…

Сюэ Лин, поразмыслив, решила, что наверняка этот самый дядя Бяо и заставляет Чэн Тяньюаня продать землю, и, не решаясь медлить, поспешно последовала за ними.

Издалека она видела, как дядя сделал свирепое лицо, а затем, пальцем показывая на обширное пространство нераспаханной земли перед собой, отчаянно жестикулировал.

А Чэн Тяньюань с вынужденным выражением на лице отрицательно качал головой.

Дядя сразу взорвался, громко крича:

– И с твоей-то зарплатой, когда же ты сможешь вернуть?! У твоего старика руки отказали, обрабатывать землю он не может. Ты нет-нет да в город мотаешься, когда тебе сажать хлеб, поле невозделанное, лучше уж мне продай!

Чэн Тяньюань с мрачным лицом, согнувшись, опустил голову, похоже, что уговаривал дядю на компромисс.

Сюэ Лин наедине с собой забеспокоилась, она только вышла со двора, как услышала, как позади нее позвала свекровь.

Оказывается, Лю Ин подумала, что она смотрит на цементную дорогу за воротами дома, и, смеясь, начала объяснять.

– Лин, эту дорогу от ворот нашего дома только проложили, очень удобно! За поворотом сразу впереди – сельский комитет, а если еще дальше проехать – деревня Оуян. А если в другую сторону прямо – там увидишь трассу провинциального значения, пешком меньше получаса – и ты в уездном центре.

Сюэ Лин растерянно кивнула головой.

В прошлые годы она думала, что деревня Чэн – забытое богом и людьми захолустье, всегда представляла ее чем-то вроде трущоб для бедных работников по найму в столице, на деле же, такое ее представление оказалось слишком узким.

Ближайшим отсюда городком был уезд Жунхуа, вскоре он был назначен властями провинции ключевой зоной экономического развития провинции, через какую-то пару лет там произошли невиданные до этого грандиозные перемены.

Деревня Чэн расположена очень близко от уезда Жунхуа, транспортное сообщение удобное, весьма быстро начала развиваться и она, в селении появилось немало богачей.

Более того, деревня Чэн позже была территориально включена в зону развития пригородов, цена на землю резко подскочила. Семьи, которые раньше имели сельскохозяйственные угодья, поля, пахотную землю, все стали богатыми.

Та незанятая земля возле ворот дома семьи Чэн была очень ровна и к тому же близка к дороге, эта земля абсолютно точно должна была подняться в цене впоследствии.

Размышляя об этом, она торопливо быстрой походкой вышла за ворота.

Она только услышала, как спокойный голос Чэн Тяньюаня объяснял:

– Дядь, дай мне полгода времени, я обязательно верну. Те сто юаней, что ушли на лечение отца, и еще сто юаней на женитьбу, я точно верну, как только смогу.

– Нет! – дядька сделал недовольное лицо, крича. – Эти деньги мне нужны сейчас! Через полгода сможешь вернуть? Да не верю я! Полгода – это сколько дней, ты знаешь? Да за полгода можно свиноматку вырастить!

Чэн Тяньюань спокойно стоял, но в глазах его давно видны были грозовые облака.

Ему вспомнилось, как отец работал когда-то на заводе удобрений, а этот двоюродный дядя, который стоял сейчас перед ним, почти каждый месяц наведывался к отцу занимать деньги.

Отец пекся о родне, никогда не мелочился, время от времени еще и занимал у соседей, чтоб собрать деньги для родственника, даже когда пришло время ему жениться, и опять же отец помог ему деньгами наполовину.

Все эти годы отец аккуратно записывал долги родственника, строчка за строчкой, всего пятьсот тридцать четыре юаня. С тех пор, как он заработал денег на подряде рыбоводного пруда, дядька вернул по частям двести с лишним юаней, другие долги он наотрез отказался признавать.

Тогда он был еще маленьким, отец с матерью, простые бесхитростные люди, увидев, что дядька не согласен возвращать деньги, подумали, что ж, делать нечего, все равно родня по отцовской линии, и, решив не мелочиться с родственником, больше не поднимали темы возврата денег.

Но никто не думал, что стоило им самим занять у дядьки деньги, не прошло и месяца, как тот явился требовать долг, да еще и заставляет продать ему землю задешево.

Принимая деньги от него, становится неудобно ему отказывать, да кто же виноват, что сейчас его семья должна дядьке.

Он сделал глубокий вдох, с трудом заставив подавить в себе постепенно нарастающий гнев.

– Дядя, ну тогда три месяца. Я обязательно верну к тому времени, да в придачу добавлю десятку тебе на блок сигарет. Я только женился, на самом деле, нет лишних денег сейчас вернуть тебе долг.

Чэн Бяо грубым голосом:

– Ну, хватит болтать! Или ты сейчас же вернешь долг, или продавай землю!

Мужественное лицо Чэн Тяньюаня было непреклонно, глубоким голосом он сказал:

– Земля моей семьи была освоена отцом моего отца по клочку, он поднимал целину, распахивал эту землю. Будучи его потомком, я категорически не имею права продать землю, что была нажита кровью и потом моего деда.

Чэн Бяо холодно усмехнулся, доставая из кармана листок долговой расписки.

– Племянник, это долговая расписка, на ней все еще есть отпечаток пальца твоей матери! Как ни крути, если сегодня ты не возвращаешь мне двести юаней, то тогда остается только продать мне те двадцать му земли перед домом! Ну да ладно, раз уж мы родственники, я согласен проявить великодушие и добавить твоей семье сто юаней!

– Так не пойдет! – громкий женский голос прозвучал позади него.

Чэн Бяо даже подпрыгнул от неожиданности, в спешке обернулся на голос, но, повернувшись, холодно усмехнулся.

– Ух, ты! Да это же невеста племянника! Задолжали денег – надо бы вернуть, это непреложная истина. А ты – новенькая в семье, и у тебя нет права вмешиваться! Пойдет или не пойдет, это уж не твоего ума дело!

Сюэ Лин, подняв голову и выпрямившись, быстрой походкой подошла и встала рядом с Чэн Тяньюанем.

– Я уже официально замужем за Тяньюанем, есть и свидетельство. Юридически, я его законная жена. Любое имущество, все, чем обладает его семья, в том числе, земля, дом - во всем есть и моя доля. Если уж есть моя доля, почему же у меня нет права вмешиваться!

Слова Сюэ Лин были обоснованны, взгляд зорок, аргументов достаточно.

Чэн Бяо внезапно потерял былое рвение, промямлив:

– Нет денег, так верните землей, все равно у вас никто ее не обрабатывает, земля пустует – такое расточительство, уж лучше бы мне продали!

В это время, мама Чэн вышла, вытирая слезы и всхипывая, проговорила:

– Тяньюань, Лин… У нашей семьи много земли, отец вот захворал, в последние годы большинство земли пустует. Что будет, если мы-таки уступим немного земли двоюродному дяде?

Чэн Тяньюань известен был своим почтением к родителям, слова матери его внезапно весьма озадачили.

Сюэ Лин, испугавшись, что он согласится, тайком потянула его за угол рубашки, повернувшись к свекрови, сказала:

– Мама, деньги можно заработать, а земля – недвижимость, которая принадлежит нашей семье, ее нельзя вот так необдуманно продать.

Чэн Тяньюань и не думал, что Сюэ Лин будет на его стороне, с ее поддержкой, он почувствовал еще большую уверенность.

– Правильно! Землю семьи нельзя продавать!