Глава 11. Изумрудные топи

Мы не должны были выбраться из Изумрудных топей. Трижды судьба ставила нам подножку. И трижды нам везло.

А начиналось все довольно неплохо. Я позаботился, чтобы у каждого была вязанка хвороста и хорошая палка. Мы с гномом взяли еще по два посоха, на всякий случай. Еды и воды хватало на три дня пути. Управиться с переходом планировалось за пару дней.

Вначале идти было легко. На окраинах болота были даже тропки, по которым ходили животные или смельчаки из местных. На заболоченной равнине попадались островки кустов и деревьев. Однажды нам встретился даже заброшенный шалаш. Назвать места необитаемыми было нельзя. Но во второй половине дня характер местности изменился. Не заболоченные участки с кустарником и деревьями попадались все реже. Теперь Изумрудные топи простирались во все стороны до горизонта. Ориентироваться приходилось исключительно по солнцу. К вечеру небо затянуло тучами и пришлось достать из походного мешка компас. Это был старинный хеджанский прибор, где стрелка крутилась под выпуклым стеклом. Через мое плечо на мельтешение магнитной иголки глянул маг:

– Не проще ли было купить магический компас? Он дешевле. Да и вообще, я и так могу сказать, где север. Он там! – студент указал налево.

Через несколько минут, перепрыгивая с кочки на кочку, я спросил у волшебника:

– Напомни мне, Иллар, где север?

Маг пожал плечами и указал вправо.

– Вообще-то в прошлый раз, ты показывал в другую сторону, – нахмурился гном.

Иллар насупился, некоторое время шел молча, потом внезапно остановился, чуть не соскочив с кочки в воду:

– Что-то не так. Я не могу понять, где стороны света. Каждый раз заклинание указывает разное направление. Да и вообще, магия здесь как-то странно работает. Неправильно.

– В Изумрудных топях магии доверять не стоит, – хмыкнул я. – Это особое место.

– Это объясняет, почему через эти болота не смогли пройти те, кого вели волшебники, – погладил свою бороду гном.

Уже в сумерках посреди болот нашелся большой сухой участок. На нем было старое костровище из растрескавшихся черных камней. Здесь мы и заночевали. Ночью меня растолкал испуганный маг. Его лицо при свете маленького костерка было белым как мел.

– Что случилось? – я быстро вскочил на ноги и потянулся к луку. Рядом сел гном и стал тревожно оглядывать окрестности.

– Какая-то странная магия. Но я её не чувствую, – кивнул Иллар в сторону болот. Я проследил его взгляд до голубоватого свечения, которое мерцало над топью над землей. Гном хмыкнул и улегся обратно спать.

– Ты раньше бывал на болотах? – спросил я у недоумевающего волшебника.

– Нет, это в первый раз.

– Иногда над болотами бывают вот такие огни. Или над кладбищами, когда там кого-то похоронили.

– Огни мертвецов? – маг пристальнее вгляделся в слабый мерцающий свет, который уже успел переместиться.

– Да, именно они, – зевнул я. – Есть много разных глупых поверий насчет них, но я не буду тебе их пересказывать. Потому что это все домыслы недалеких крестьян. Огни мертвецов безопасны. Если ты, конечно, не решишь пойти за ними в надежде, что они приведут тебя к кладу.

– А это так?

– В трясину они тебя точно заведут. Лучше ложись спать. Завтра долгий трудный день.

Я повернулся на бок и натянул на себя теплый плащ. Но через несколько часов мой сон снова прервали. Правда, в данный раз это был не Иллар, а дождь. Он зарядил уже почти под утро, заставив встать всех. Пришлось кое-как в потемках, при свете шипящего под струями воды костра, сооружать навес из жердей и наших плащей. Толком поспать под ним было нельзя, поэтому хмурый рассвет мы встретили сидя, прижавшись друг к другу. Хотя Фэлла и гном смогли подремать даже в таких неудобных позах.

Как только стало видно, куда ставить ногу, мы отправились дальше. Непогода обещала быть долгой – все небо обложили серые тучи.

– Может есть какой-нибудь способ отвадить этот дождь? – спросила Фэлла у волшебника. Болото под нашими ногами неприятно хлюпало, грозя стать совсем непроходимым.

– Пробовал – не получается. На этих болотах я обычный человек, – вздохнул Иллар. Еще несколько раз в течение дня молодой волшебник пробовал использовать магию – но все было тщетно.

Вдали на западе в дымке виднелись Ухванские горы. Казалось, между Изумрудными топями и скалами клубился пар. На самом деле так и было. Именно на этих отрогах Ухванских гор брала свое начало Обжигающая речка. Здесь же били и другие горячие источники, не дающие замерзнуть болотам и озерам. Правда, подобраться к самим горячим ключам с этой стороны было невозможно. Желающих понежиться в горячих ванных не находилось, ведь для этого пришлось бы перебираться через самый высокий участок Ухванских гор. Зимой пар подымался и от самого болота. Ночью, в свете звезд, он приобретал удивительный изумрудный оттенок и был виден даже из Милтона.

Трава на кочках была скользкой. Приходилось опираться на палки, которыми мы нащупывали дно. И хотя я постоянно напоминал всем, что шагать следует исключительно по моему следу, не отклоняясь в сторону, в середине дня Фэлла сошла с тропы. Я услышал громкий всплеск за спиной, а за ним очень неприятный «чавк», который может издать только трясина.

– Всем стоять! – крикнул я, заметив что Вела и маг хотели ринуться на помощь.

Она между тем пыталась самостоятельно выбраться из черной грязи, отчаянно пробую дотянуться до ближайшей кочки. При этом выдавала такие отборные ругательств, послушать которые собрались бы моряки или фабричные рабочие.

– Не рыпайся! – скомандовал я, осторожно приближаясь. В пяти метрах от неё я стянул через голову походный мешок с луком и, припав к грязной земле, пополз. Осторожно подвигаясь к Фэлле, которая медленно, но неуклонно погружалась в трясину, я протянул ей свой посох.

– Просто возьмись за него, но пока не тяни.

Она кивнула и обхватила палку двумя руками. Я обернулся назад, в сторону застывших на тропе в нелепых позах спутников:

– Иллар, подползи ко мне и осторожно тащи меня за ноги. Габи, страхуй его!

И началось тяжелое и долгое вытягивание Фэллы из трясины. Через полчаса грязные и усталые мы вытащили её из топкого места. Лезть к ней с неуместным сейчас «я же говорил» не стал. Вместо этого вынул из сумки флягу и протянул пострадавшей:

– Советуют пить не больше глотка, но ты можешь сделать два.

Кое-как обтершись мокрой травой, мы продолжили путь. Через полчаса Фэлла нагнала меня на небольшом сухом островке с парой чахлых кустов.

– Спасибо, что спас, – тихо сказала она и замялась. – Даже не знаю как тебя дальше называть. Ты вроде не вор. Может даже и благородного происхождения.

– Зови меня просто Мартином, – я позволил себе улыбнуться.

Она кивнула и спросила:

– А что это за пойло? Меня чуть не вырвало, зато до сих пор внутри тепло. Надеюсь, я не свалюсь после этих болот с лихорадкой. Хотя водичка, вернее грязь, была совсем не теплой.

– Заболеть не должна. Настойку это делает одна знакомая ведьма, и если я тебе расскажу из чего она, то тогда тебя точно вырвет.

– А почему нужно пить не больше глотка? – насупившись, все же спросила Фэлла.

– Выпьешь больше – умрешь.

Пораженная Фэлла застыла с открытым ртом, а я продолжил путь, первым спрыгнув с островка в рыжую грязь болот. К полудню, который за пасмурным небом скорее угадывался, на горизонте появился далекий лес.

– Еще пару часов таких мучений и мы там, – усмехнулся гном. – А говорили, что болота непроходимы.

– Нет, теперь нам нужно налево, – я сверился с компасом. – Там нет никакого леса. Вернее не так: никто никогда до него не доходил.

Гном зло сплюнул в воду. Сменив направление, мы через час добрались до очередного островка сухой травы, в центре которого росли кустарники. Габи осторожно взобрался на него первым и обошел вокруг кустарников.

– Нужно сделать небольшой привал, – сказала Вела, садясь прямо на землю. – Мы все мокрые.

Гном продолжал нарезать круги по острову, оставаясь недовольным. Я осторожно оглянулся – вокруг все та же равнина, изредка утыканная одинокими кустами. Доверяя чутью гнома, я все же не видел никакой явной опасности рядом. Под кустом рядом с северянкой уселся Иллар. Как только к нему присоединилась Фэлла, с островком случилось странное. Он вздрогнул и начал прогибаться, как готовый проломиться некрепкий лед. Раздался громкий всплеск вырвавшегося на свободу болотного газа и центр острова с кустами, Велой, Фэллой и магом начал оседать вниз.

– Хеджанские шлюхи! – вскричал гном. – Это обманка! Скорей от кустов! Прочь из центра.

Я схватил за руку Фэллу и рывком поднял её с уже начавшегося уходить под воду ненадёжного островка. Мы спрыгнули с него и осторожно, но как можно быстрее, отошли подальше.

Островок за неполную минуту полностью скрылся под водой. Оттуда вырвался пузырь газа и все затихло, не считая нудного шума идущего дождя. Через несколько минут вода перестала волноваться и вместо куска земли осталась подернутая тиной лужа. Никто бы и не поверил, что здесь минуту назад была земля и росли кусты.

– Никогда про такое не слышал, – признался я.

– Мне кажется, тот, кто видел подобные болотные ловушки, вряд ли мог поделиться рассказами про них, – зло добавил гном.

Около получаса занял обход трясины. Вдалеке виднелся еще один островок с кустарниками по центру, но мы не стали приближается к нему. За несколько часов ходьбы нам встретилось еще несколько похожих мест. Казалось, кто-то специально расставил на болоте ловушки для забредших сюда путников.

Гном тихонько сквернословил. Ему, обладающему самым малым ростом, труднее всего давался путь, состоявший то в прыганье с кочки на кочку, то ходьбе в воде, досягающей пояса. Мы все вымокли и замерзли. После полудня дождь наконец перестал идти, но вместо него над Изумрудными топями гулял северный ветер.

К вечеру мы вошли в подтопленный болотом лес. Голые, мертвые, давно лишенные листьев черные столбы стояли в воде мрачным частоколом.

– Здесь и заночуем, – решил я.

– Как? Мы что, птицы? – скривился гном.

– Доставай топор, – сказал я. – Сейчас будем делать сушу.

Вместе с гномом и магом мы срубили четыре дерева и устроили их в расходившихся стволах двух стоявших рядом черных дубов. Деревья оказались крепкими, и нам удалось соорудить небольшой настил над водой. На стволы мы положили жерди и палки, а сверху пригодившийся хворост. Из пары меховых плащей сделали навес, и получилась хоть и кривобокая, но довольно сносная палатка.

На стволе одного из деревьев я устроил маленький очаг. Вынув из походного мешка небольшой кусок промасленной ткани, я разжег огонь. На ночь этого небольшого огонька должно было хватить. Перед ужином я всем дал приложиться к фляге с ведьмовским настоем. Не хотелось бы, чтобы с утра кто-нибудь заболел, а с такой погодой и в таком месте, это проще простого. Гном крякнул, сделав небольшой глоток, и передал флягу северянке.

– Что в этой смеси? – принюхалась Вела. – Я вроде чувствую корень актиции?

– Нет, скорее это горчат внутренности розанских ящериц со Слепого моря.

Вела чуть не поперхнулась и больше не стала уточнять рецепт напитка. Наскоро перекусив вяленым мясом и сухарями, мы устроились на ночлег. После тяжелого дня все заснули быстро.

Ночью я вновь проснулся, хотя меня никто не будил. Слабый огонек очага освещал импровизированный тканевый потолок, на котором плясали странные тени. Напротив, прислонившись к стволу дерева, сидел гном и пристально всматривался в непроглядную тьму, обступившую наш лагерь. Он поднес палец к губам.

Я протянул руку и положил её на лежавший рядом лук. Некоторое время я вслушивался в ночные звуки. Расслышать за монотонным шумом дождя что-либо было невозможно. По крайне мере никто не шел к нам по воде. Осторожно достав стрелу и положив её на лук, я закрыл глаза и начал слушать. Через некоторое время гул капель ушел на задний план и затих, вместо него осталось дыхание спящих спутников. Ровное, спокойное у северянки, хрипловатое, с посвистыванием, грозившим перейти в храп дыхание Фэллы, и равномерные негромкие вдохи-выдохи мага. Еще было осторожное дыхание гнома. Через несколько минут и эти звуки ушли на второй план и я, наконец, смог расслышать очень тихое сопение того, кто притаился от нас в десяти метрах.

Это был большой зверь, и он осторожничал. Неожиданно его дыхание замерло. Видимо и он тоже умел слушать и понял, что я догадался о его присутствие. Я резко сел и натянул тетиву, направив лук в сторону притаившегося существа. Холодные капли падали передо мной, но я не спешил стрелять. Через полминуты я услышал вздох и еле слышный всплеск – зверь, понявший, что его раскрыли, ушел. Еще с минуту я просидел с натянутым луком, целясь в темноту. Обернувшись к гному, я лишь пожал плечом в ответ на его немой вопрос и вновь улегся. Лук оставил под боком. Будем надеяться, что зверь не вернется.

Второй раз, также как с островком-обманкой, нам не повезло после того, как мы вышли из мертвого леса. В этот раз болота обманули меня. Дождь кончился под утро, и мое настроение заметно улучшилось, поэтому я на минуту потерял бдительность. Изумрудные топи такого не прощали. Казавшийся устойчивым клочок земли, на который я перепрыгнул, оказался просто клубком высохшей травы и я провалился в болото.

Усугубило ситуацию то, что за мной шла Вела, которая поспешила шагнуть вслед за мной. Ойкнув и увидев, как я стремительно погружаюсь в грязную жижу, она шлепнулась рядом. Вытаскивать нас пришлось по очереди. Сначала Велу, а затем меня. К тому моменту как очередь дошла до моего спасения, над топью торчала лишь моя голова и правая рука. Когда меня все же вытянули на сравнительно сухое место, я притянул к себе выкинутый в самом начале походный мешок и первым делом сам приложился к фляжке. Затем её пришлось пустить по кругу. Не только мы с северянкой были мокрыми и замершими. Наши спасители тоже вдоволь побарахтались в холодной воде.

Мокрые и уставшие мы, цепляясь за невысокий кустарник, обогнули это место. Дальше шли с удвоенной осторожностью. Я предварительно изучал посохом весь путь перед собой. Скорость передвижения замедлилась, и нам нужно было не меньше часа, чтобы пройти сто метров. Небо уже стало темнеть, а с того место, где мы были сейчас, все еще можно было разглядеть ту топь, что чуть не засосала меня с северянкой утром.

– Вор или кто ты там? Ты говорил, что мы пройдем Изумрудные топи за пару дней, – сказал мне в спину гном, когда я в очередной раз начал пятиться от казавшегося проходимым участка.

– Немножко не рассчитал...

– Ну да, совсем немножко, – хмыкнул Габи, оглядываясь по сторонам. Мы пытались пробраться к небольшому холмику, до которого было не больше ста метров. – Куда теперь?

– Теперь попробуем с этой стороны обойти.

После нескольких попыток, когда мы возвращались по своим же следам назад, я, наконец, смог вывести наш уставший мокрый отряд к проклятому холму. Гном, предварительно постучав по нему палкой, взобрался на вершину.

– Оттуда лес виден? – спросил я снизу.

– Я бы не назвал это лесом, но что-то там действительно виднеется вдали.

– А еще таких курганов в окрестностях не наблюдается?

– Нет, – ответил гном и стал обходить возвышенность по кругу. – А почему ты назвал эту кочку курганом?

Ответ отыскался быстро. Когда все поднялись на так тяжело давшийся нам холм, он оказался могилой. На северной стороне возвышенности лежал могильный камень, на котором было написано «Агни Сахван, покойся с миром».

– И кого же занесло в эти места? – удивилась Фэлла, тяжело дыша.

Иллар меж тем прикоснулся к буквам на камне.

– Выжжено магией, – заключил он и повернулся ко мне. – Кто это?

– Тот, кто бился с черным чудищем и погиб. Я же говорил, что легенда о Скорогоне правда. Это тот, кто не смог пройти с отрядом Корн Сербона через Изумрудные топи.

– И значит, что это черное чудовище, о котором поется в этой глупой песенке существует? – гном зорко оглядывал сумерки, наползавшие на болота.

– А вот на это я, пожалуй, ответа не знаю, – мне осталось лишь пожать плечами.

В эту ночь мы с гномом решили по очереди дежурить у костра. Рассказывать остальным про непонятного зверя, который бродил вокруг нашего лагеря прошлой ночью, не стали. Первым дежурил я. Я устроился на куче сырой травы у огня и слушал звуки болота. Остальные участники нашего похода расположились под навесом, сооружённым из жердей и плащей.

Небо на удивление было звездным, без туч. Дождь, достававший нас предыдущие дни, отступил. Блуждающая звезда, погостив в созвездии Торговца, перебралась под крыло Орла. Скоро нужно было будить Габи.

Время от времени на окружавшем наш островок болоте раздавались всплески – это болотный газ вырывался наружу. Видимо, преследовавшее нас существо, делало свои шаги, только когда болото в очередной раз извергали неприятно пахнущие пузыри. Я не услышал, а скорее почувствовал движение в нескольких метрах от основания кургана. Встав, я вложил стрелу и натянул тетиву лука, лежавшего у моих ног. Немедленно подскочил и гном – у него был на удивление чуткий слух.

Зверь замер от нас в паре прыжков. Я направил лук чуть выше и выстрелил. Глухо тренькнула тетива, и стрела просвистев, улетела в болота. Я немедленно натянул лук с новой стрелой. Зверь зарычал. Судя по звуку, он был гигантских размеров – не ниже лошади. И я по-прежнему его не видел даже при свете звезд и бликах огня. Он словно прятался в тени или был её частью.

Рык невидимого зверя разбудил остальных. Подскочил маг, непонимающе озиралась Фэлла. Северянка встала за спину гнома. Зверь начал обходить наш небольшой островок, продолжая угрожающе рычать. Я краем глаза заметил как в руках северянки на мгновение блеснул кинжал. "Интересно, где она его прятала все это время?" – совсем некстати пронеслось в моей голове.

Я продолжал целиться в невидимого зверя на слух, осторожно идя вслед за ним. Неожиданно он замолчал, зато за моей спиной, с противоположной стороны кургана раздался всплеск. Гном и другие обернулись на шум, но я продолжал держать лук натянутым, до боли в глазах вглядываясь в черноту передо мной. Сзади раздался рык. Не такой зычный, как только что издавал зверь передо мной, но не менее пугающий.

– Если ты прыгнешь, я убью тебе, – прошептал я чуть слышно, зная, что существо все равно услышит меня. – А мои друзья добьют твоего детёныша или подругу. Мы дорого продадим свои жизни.

Я по-прежнему стоял перед болотом и целился в темноту, но ничего не происходило. Затем замолкли звуки и за моей спиной. Через несколько минут я услышал, как неизвестные существа удаляются, совершенно не скрываясь. И только тогда я опустил лук и отдышался.

– Кто это были? – спросил маг, когда я поднялся на вершину кургана к костру, где толпились остальные. Я лишь пожал плечами, мол «спроси чего-нибудь полегче».

Перепуганные спутники тревожно озирались вокруг. Я же, оставив сторожить гнома, улегся под навес и задремал. Вскоре ко мне присоединился Иллар и Фэлла. Хождения по болотам так утомили нас, что усталость была сильнее чувства страха. Северянка некоторое время о чем-то шепталась с гномом. Последнее что я видел перед тем как заснуть – её наклоненную голову с прядью волос на фоне костра.

Утром я не спешил отправляться в путь, чем немало удивил своих коллег по путешествию. Сначала мы поели зажаренных над костром сосисок, которые были последней нашей едой. Затем я долго ходил по берегу острова, высматривая нужное место.

– Если ты ищешь следы этих тварей, то их нет, – буркнул гном.

Но сейчас меня интересовали не невидимые в ночи создания. Наконец найдя удобное место, я достал из сумки старый потертый мешочек и высыпал его содержимое на камень у основания холма, который был наполовину скрыт в воде. Затем я достал из сумки сверток, в который был завернут небольшой хрустальный пузырек. У пузырька не было пробки, он был запаян. Достав из-за пояса нож, я одним ударом отбил горлышко и быстро вылил содержимое на этот же камень. Стоявшие за моей спиной спутники молча наблюдали за этим странным процессом. Все кроме гнома с удивлением и непониманием, лишь на лице Габи застыла маска отвращения.

Жидкость, смешанная с останками из мешка, вспыхнула и быстро, за полминуты, выгорела. Некоторое время ничего не происходило, и Иллар уже было открыл рот, чтобы задать вопрос, но в метре от острова вода в болоте зашипела и выпустила струйку дыма. Еще через полминуты такое же шипение раздалась в полуметре от первого места. Оттуда тоже появился дым.

– Это следы, – обернулся я спутникам, изумленно наблюдающим, как на болоте появляется цепочка небольших гейзеров. – С них не сходить. Они выведут нас отсюда.

– Что это? – все же спросил меня в спину маг, когда я первым шагнул на дымящий след.

– Гхмар-Таун, – ответил я и пояснил, – Огненный Хвост. Очень старая магия Южной пустыни. Мы идем по следам того, кто уже был на этом болоте и вышел отсюда живым.

– Я слышала, что Гхмар-Таун используют южные народы, чтобы перебраться через пустыню, – вступила в разговор северянка. – Не думала, что Огненный хвост можно было применить и здесь. Почему ты раньше не использовал его? Мы бы могли избежать множества проблем.

– Потому что мне нужно было знать, где начинается путь, по которому пошел человек, чтобы запустить Огненный хвост.

Некоторое время мы шли молча, перешагивая с одного дымящегося следа на другой. Я шел первым и все равно проверял дымящие участки посохом. С последнего посещений людьми этих мест прошло много времени, все могло измениться.

– По чьим следам ты направил Огненный хвост? – хмуро задал вопрос, который я давно ожидал, Габи.

– Корна Сербона.

Гном красочно выругался и замолчал. Надоумленная северянка спросила у своего охранника:

– В чем дело?

– Эта пустынная магия работает только когда есть частичка того, за кем пускают Огненный хвост, – недовольно пояснил гном.

Вела осуждающе посмотрела на меня, но выяснять, в каких могилах я рылся, чтобы достать прах умершего несколько сот лет назад рыцаря, не стала. Хотя на её месте я бы попробовал разузнать, как я предугадал поход через болота и обзавелся нужными останками. След знаменитого полководца прошлых лет петлял по Изумрудной трясине не хуже заячьего. Но уже через час мы вплотную подошли к песчаному берегу с мелким лесом и, перебравшись через небольшой ручей, ступили на твердую поверхность. Давно умерший Корн Сербон вывел нас из болота.

Здесь, на нормальной земле, мы устроили небольшой привал. Пока все рассматривали знаменитые непроходимые топи, которые мы преодолели, ко мне подошел гном.

– Почему ты не стал стрелять? – спросил у меня Габи. – Тогда в затопленном лесу, и потом на кургане? Я видел, как ты лежал и прислушивался к лесу, а потом направил лук на этого зверя в темноте. Я заметил, как блеснули его глаза. Ты бы попал.

– И тогда второй бы разорвал нас на части? – невесело усмехнулся я. – Я помню эту дурацкую песенку про Скорогона. Тот, кто погиб в переходе через эту топь, выстрелил первым.