глава 6.

Герман.

Из раздевалки Ягуара я вылетел. Блядь! Как он может вот так просто, повернуться ко мне задом! Он что, бессмертный? Внутри кипела злость вперемешку с желанием напасть и завалить. Маску снял так просто, так сильно трахнуть меня хочет? Ладони сжались в кулаки, этот его запах одуряющий, настолько уверен, что не узнаю? Конечно, куда уж мне узнать того, чей запах даже во сне преследует. Зубы казалось раскрошатся в песок, так сжалась челюсть. Раскатаю суку по песку, а потом… Мозг завис от представившейся картины, из горла вырвался рык. Играть со мной вздумал? Я, блядь, с тобой поиграю, будешь из моих рук по команде корм брать. Злость и облегчение топили всё внутри. Живой, он живой, мать его. Правда пазл не складывался.Тот щуплый хлюпик, слишком красивый для мальчишки, как их там называют : не то девочка, не то мальчик, андрогин. И этот мужчина с лицом, у которого одна сторона гладкая, а другая с росчерком шрама, но даже опущенное веко и располосованная щека не так уж сильно изменили его. А взгляд? Серые холодные глаза, словно сталь и всё такие же бешеные. В них вечный вызов целому миру. Боец, он стал бойцом ринга. Что это, самоутверждение? Идти подставлять морду под удар, а не нежиться под боком папика? Злые мысли оборвались, да Валерка скорее сдох бы...Во рту стало сухо, а в сердце беспокойно. Я о нём ничего не знал, кроме однго: из деревни и сразу в лучшую школу, тупой совсем, учёба ему не давалась, он всё в своих альбомах зависал, не обращая ни на кого внимания. Остановившись и взлохматив на голове коротко стриженые волосы, я выдохнул. Интересно, он всё ещё рисует? Вспомнил его руки со сбитыми костяшками, длинные пальцы, которые он плотно обматывает бинтом. На теле ни одной татухи, как любят украшать себя бойцы, зато есть шрамы. Что это, остатки юности или армии, интересно, он служил или нет? Такое тело только в качалке не сделать, хотелось узнать его, как жил после… после того, как исчез. Его же все предали, и я не исключение, хоть друзьями мы и не были, врагами — да. Если бы я его не трогал, его бы просто не замечали. Получается, только я и замечал… А ещё этот урод отчим… И тут я точно понял. Валерка убил этого урода, сам убил. Осознание, что парня настолько прижали, что он взялся за оружие, покачнуло мой мир. Я вдруг вспомнил его взгляд тогда, когда он меня встретил выбегая из "Эдема". Зрачки расширенные словно под наркотой, лихорадочный румянец, пятнами по бледному лицу, разбитые губы в кровь, нет не припухшие от поцелуев, а разбитые, как после драки. Взгляд затравленного зверя, отчаянно рвущегося на свободу. Ему тогда восемнадцать-девятнадцать было, пацан же совсем. В груди резануло, так больно и жарко одновременно. Зачем он вернулся? И догадка обдала холодом изнутри. Мстить или это случайность? И ведь меня он точно узнал, не так уж сильно я изменился, да и никогда не скрывал, кто я. А его никто не узнал, даже вон мать, ни сном ни духом, клинья к нему подбивает. Его предложение меня трахнуть...Злое веселье вырвалось наружу.

— Сука, блядь!

Трахнуть, интересно, он скажет, кто он, до или после траха? Так чтобы мне совсем хреново стало. Оторвётся на моей заднице за прошлое? Вроде как "Тебя баклан, трахнул пацан, которого ты ненавидел, а теперь слюной захлёбываешься от желания. Натурал, сука!" В голове всё смешалось в пульсирующую кашу. Хотелось вернуться и вжать в стену, поймать эти дразнящие губы и узнать, наконец, их вкус. Всегда хотелось прикоснуться к нему именно так, смять его тело и втянуть в себя этот будоражущий запах, он всегда пах свежестью и собой. Именно этот запах я не мог выкинуть из своей дурной головы. Почему он? Мужчины никогда не привлекали меня, а вот конкретно он — с первого взгляда. С того момента, когда парень, слишком похожий на девочку, поднял на меня серый взгляд из под чёрной чёлки. Художник, его не интересовал никто и ничего, кроме карандашей и альбома. А для меня он был магнитом. Моё внимание было всецело его. Это была одержимость, и я выбивал это из себя и дрался с ним. Да, я был старше, но он мне спуску не давал. Я даже настоял на совместных занятиях, парень не понимал многое из школьных предметов. Выдержал недолго, это было слишком большое искушение. Ненавидел себя, потому что я нормальный. Попробовал с другим парнем, с Олегом, моим другом, который не отказался подставиться мне. Это было… никак, совсем. Начиная с того, что я не мог возбудиться, Олег старался, он был довольно умелым любовником, а вот я… трахнул его и кончил, только подумав об упрямом взгляде серых льдистых глаз. Сбежал в армию, хотя отец настаивал на учёбе, но мне было, чем дальше,тем лучше. Я уехал и вернулся, отслужив год и в первый же день встретился с ним. И где? В "Эдеме"! Получив от него пулю в грудь, хорошо помню его взгляд, выстрел был неожиданностью для него. А потом он пропал, исчез, словно его и не было. Я его долго искал, перевернул весь город, и ничего. Парень исчез словно его и не было. Я даже ездил в его старый дом, где он жил с бабушкой. Его мать уже продала квартиру, но я настоял и вошёл туда где когда-то жил мой идол. Там всё было по-другому, жили другие люди, но я, как ненормальный, хотел попасть туда. Хрущовка, однушка, более чем скромная. Вся эта квартира, как толчок в моём доме. Я хотел знать о нём всё. Ворвавшись в свою раздевалку, откинулся на стену раздражённо стукнув затылком пару раз. Снял маску и сразу вспомнил его лицо: от смазливости не осталось и следа. Куколка-андрогин исчез. Мужское лицо, шрам этот, откуда? Что с ним вообще случилось? Как жил и почему боец? Обижали? Но он и тогда мог врезать… привлекал внимание? Столько вопросов, и я задам их, глядя в глаза цвета стали. Он же узнал меня, глаз не сводил с татушки. Да, милый, это твой подарок мне на всю жизнь, трепетно храню эту память. После боя, значит? Хм… улыбка против воли вылезла на лицо, размяв шею ладонью, встал. Телефон лежал на столике, и я не стал останавливать себя.

— Олег? — голос привычно звучал допуская рыкливые нотки.

— Да, дорогой, — отозвались с того конца елейно, аж зубы свело. — Смотрю тут на красавчика моего...

— Какого? — усмехаюсь, у Олега этих красавчиков гарем целый, вернее, клуб. Кого он там только не имел...

— Ну как же, на Ягуара, он конечно, даааа...

— Слушай сюда гомосапиенс, составь договор на Ягуара.

— В смысле? — не поняли меня.

— Ты покупаешь Ягуара.

Молчание в трубке, и подозрительно перестали дышать.

— В смысле? Это невозможно, за него такую цену требуют… Я, конечно, очень хочу, но эта звезда мне не по карману.

— Деньги будут, — спокойно, Герман, а сердце начинает свой разбег.

— Покупает клуб, про меня ни слова, если хочешь ещё работать в этом городе.

— Герман, что за угрозы? — возмутился мой друг, — А если откажутся?

— Не откажутся. Сегодня ставь на Ягуара.

— Что?! — заорали в трубу прямо в ухо, — Ты что, серьёзно?

— Заткнись и делай, как я сказал, — оборвал истерику. — И вот ещё что: не смей даже думать о нём. Понял? Протянешь лапки, откинешь тапки.

Сделав ещё пару звонков, откинул телефон. Не понравилось мне, что Олег там слюни пускает на моего Ягуара. Вот как самому себе объяснить эту тягу, это желание? И ведь он уже не малыш-андрогин, тонкий, звонкий и кукольно красивый. Сейчас же его широкие плечи, спина, торс, руки, пальцы эти длинные, холодный взгляд словно чертящий черту между нами, но он хотел меня. Не стал бы предлагать такое только, чтобы посмеяться… нет. Этот мужчина хотел меня так же, как и я его. Секс? Просто секс? Но и с Олегом у меня был секс, я его трахнул из любопытства и забыл, мне было неинтересно продолжать. А Валеру я хотел до зубного скрипа, словно от этого зависела моя жизнь. Натурал? Ага натурал, если это не касается его, моего Лера. И, скорее всего, он решит свинтить после секса, точно решит. Это прямо чувствуется. Только нефига у него не выйдет. Я профессиональный спортсмен, он любитель, и этим мы отличаемся. Он это почувствует, мой Ягуар, на своей красивой шкурке. Ему не удастся сбежать, пока я всё о нём не узнаю, а потом...В горле пересохло от мыслей и желаний. Наматывая на кулаки бинты, я не мог думать ни о ком, кроме него. Надо же, на ринге против Леры-Валеры, вот уж точно судьба умеет подшутить.

Подвальное помещение было набито людьми до отказа. Олег не пожадничал, как всегда представлял свой клуб с наиболее выгодной стороны. Половину клуба я знал, как говориться, в другой деловой жизни. Они даже не предполагали, кто скрывается под маской и кличкой Молот. Вторая половина — это фанаты, орущие и сходящие с ума, стоит только показаться их любимцам на песке. Честно? В такие моменты я чувствовал себя гладиатором. Скинув накидку из чёрного шёлка, поднял взгляд и тут же увидел его. Ягуар уже был на ринге, по пояс обнаженный, поигрывая мышцами, заводил зал своим великолепием. Я зарычал от нахлынувшего бешенства. Он что, красуется? Мысль разогнать всех пришла и накрыла кровавым туманом. Ярость просто кипела в венах, я легко преодолел канаты, показывая себя, и поймал жгучий взгляд противника. Он словно проверял, не потерял ли я чего-нибудь, пока он меня не видел, задержал взгляд на моём тату и сглотнул, словно враз пересохло в горле. Да, милый, я тоже хорош, и ты в этом убедишься.

Гонг, и мы приблизились, взглянув друг другу в глаза, моё движение ладонью по горлу и его уже привычный жест — средний палец.

— Бой!