глава 3.

Валера.

Проклятый город. Я сидел в «VIP» зоне, крутя в руках стакан с водой. Так уж повелось, что пить мне было опасно: я быстро отключался и пару раз попадал в неприятности. Если бы не Иван Иванович Стушинский... Н-да, если бы не мой тренер, сдох бы я в какой-нибудь канаве от голода и холода. К своему тренеру я попал случайно, меня тогда загребли в участок. И да, это была драка. Сбежать, я сбежал, и даже после скитаний умудрился подрабатывать. В то время я был бесконечно счастлив от того, что после убийства отчима меня никто не искал. Документов не было, в общем, я бомжевал. Да кому я был нужен? Никому. Это сейчас девчонки выпрыгивают из трусиков, чтобы переспать со мной, а тогда... я был жалок. Сейчас моё тело — боевая машина, а тогда я был игрушкой для богатого мужика, цепной зверюшкой без прав и желаний. Я не сломался, и встреча с теперешним моим наставником была как награда. Он увидел меня не в лучшем виде: оборванного и грязного. Мне повезло, что моя "Одиссея" закончилась у него. Окинув жалкого меня взглядом, Стушинский о чём-то переговорил с моей охраной в виде толстопузого полицейского.

— Как тебя зовут, парень?

Я недобро прищурился. Этого мне ещё не хватало, левый мужик желает познакомиться?

— Валера, — почему-то всё же ответил я, некрасиво шмыгнув разбитым в драке носом.

— Хочешь заработать?

Это волшебное слово для меня возымело магическое действие. В общем, свобода оказалась совсем не сладкой, но с другой стороны, меня никто не трахал в своё удовольствие. Да, бомжевал, подрабатывал, подворовывал, сдружился с такими же, как я сам, и, в общем-то, жизнь моя катилась под откос, но тут появился он. Первым делом мне выправили документы. Я стал Валерием Стушинским. А потом отвели в зал. Иван Иванович не скрывал, что растит из меня бойца. Уж что он там увидел во мне, не знаю. Понимал только одно: мои пот и кровь — это плата за жизнь, еду и кров. Изматывающие тренировки сменились боями, и песок не раз окрашивался моей кровью, но помаленьку и на меня стали делать ставки. Моя жизнь проходила в работе над телом и техникой боя. Своё увлечение рисованием я давно забросил, и руки художника превратились в руки бойца. Меня не жалели, и я никого не жалел. Первые победы и первые деньги. Стушинский выставлял меня против сильных противников, и я его не разочаровывал. Лера-Валера превратился в хищника Ягуара. Моё лицо перестало быть нежным, нос был сломан не раз, да и левую сторону лица полосовал шрам, идущий от брови по веку, спускаясь к подбородку — привет из армии. В общем-то, поэтому маску я носил и на ринге, и вне его. Становясь старше и опытней, я уже не представлял себя вне ринга. Деньги, клубы, девочки, мальчики — я уже не был тем бомжом. У меня были квартира и машина. Геем я не был, был «би», как было принято говорить о таких, как я. И да, больше никогда снизу я не был, как и не выбирал взрослых мужчин. Хоть меня и не признавали профессиональные спортсмены, на песок я мог уложить любого, да хоть Тайсона. Видимо эту жажду победить и выжить рассмотрел во мне когда-то мой тренер. Я, если честно, стараюсь не думать «что» и «как». Мне удобно так, и я так живу, и по-другому не желаю. Пока молод и могу выходить на песок, заработаю, а потом открою свой клуб. Это моя мечта, и Иваныч меня в этом поддерживает. Да, он зарабатывает на таких, как я, и я у него не единственный боец, но такой успешный точно один.

Мы не принадлежим к одному клубу, как многие бойцы, но это своего рода пиар. Вроде как одиночка, и в то же время нет. Конечно, один я таких высот бы не достиг, скорее всего меня в первом же бою прибили.

И вот судьба: я при деньгах сижу в «VIP» зоне с красивыми девочками, и эта зона находилась в «Эдеме», том самом, из которого я в своё время бежал. Напрягало ли меня это? Нет, никто не узнает во мне сегодняшнем того мелкого пацана. Меня даже мать родная не узнала, примчалась вся такая роскошная себя предлагать, насилу отбился. Смешно. Глядя на эту женщину, я не испытывал злость. Мне было пофиг. Сегодня меня ждала жаркая ночка сразу с двумя красотками, вечером — бой, а потом я покину этот город и навряд ли вернусь.

— Ты такой классный, — блондинка справа, вроде Лена, самозабвенно ощупывала мои бицепсы, восхищённо хлопая глазами. Н-да, моё тело совершенно в отличие от лица, когда-то было наоборот.

— Обожаю бойцов, они так горячи в постели, — щебетала её подруга слева, миловидная брюнеточка с шикарной полной грудью. Я уже опробовал её в туалете, ничего так отсасывает. Мой взгляд скользнул через стекло в зал, где толпа пьяно веселилась, дрыгаясь под орущую музыку, и замер, наткнувшись на знакомое лицо. Эту встречу я не ожидал пережить, потому что... Я был уверен, что этот человек мёртв. Ещё не веря своим глазам, я вскочил с места, приблизившись к стеклу и разглядывая молодого мужчину. О да, это был он, мой кошмар, оживший кошмар. Тринадцать лет я помнил и просыпался в поту, когда во сне проклятый пистолет снова и снова выстреливал в бугая мажора. Я помнил его взгляд, как тогда казалось, взгляд умирающего. И вот, тринадцать лет, и я встречаю этого парня, нет, уже мужчину, и где? В «Эдеме». Что это, знак? В школе я этого мажора на дух не переносил, а теперь испытал что-то сродни освобождения, словно груз с души свалился. Стало так легко. Выдохнув, я жадно уставился на чудом пережившего выстрел в грудь мужчину. О да, из парня вырос первоклассный самец. Высокий уже тогда, в школе, теперь этот образчик тестостерона разросся в плечах, имея узкие бёдра, такие крепкие, как те самые орехи, доводящие до греха того, кто на них засмотрится. Сколько ему? Лет тридцать пять? Он был старше на три года, учился в выпускном классе. Это был мужик-брутал, от него исходила такая уверенная мощь, что мурашки бежали по загривку. Так, стоп! Какие нахрен мурашки? Еле отведя взгляд от красавчика, я посмотрел на девочек, и меня окатило холодным потом. Только не это... Я уже знал свою натуру: пока не трахну, не успокоюсь. Трахнуть мужчину, брутала, который, по идее, не в моём вкусе, которых я как раз стороной обхожу? Какого чёрта я завис на нём? Обернувшись к девочкам ещё раз, я вернулся к ним на диван. Мои руки шаловливо обшарили все предоставленные прелести, и, возможно, этой ночью я впервые бы не смог полностью расслабиться, но в комнату вошёл Иванович.

— Смотри, Ягуар, — к своей кличке я привык больше, чем к родному имени. К тому же сейчас я и был тем самым Ягуаром, непобедимым бойцом, — Видишь мужика? — тренер указал на красавчика, и в душе нехорошо закололо, — Это и есть Молот.

— Молот, — тихо повторил я, выдыхая. Уже понятно, с кем придётся выйти на ринг. С ним. Фатальное невезение, для него, конечно. А ведь действительно: у Молота вон какие руки и плечи, спина, грудь... Мысли потекли не в ту сторону, я снова залюбовался мужчиной. Так вот откуда у него столько мощной уверенной энергетики. Он тоже боец... Но почему? Этот мажор никогда не нуждался... Или за тринадцать лет всё изменилось?

— Как тебе? — Иваныч тоже разглядывал чужого бойца, да что там он, девчули тоже прилипли к стеклу.

— О да, это Молот, он такой непобедимый, — ворковала Ленка, — У него ни одного поражения ещё не было.

— Да уж, он хорош на ринге, — брюнеточка, вроде Аля — повисла на моём плече, заглядывая в глаза, — А ты правда будешь с ним драться завтра?

— Правда, — усмехнулся я, уже предвкушая, как это будет, как в старые добрые, или не совсем, времена.

Девушки восхищённо уставились на меня: в росте я Молоту уступал, собственно, как и в весе, зато двигаться так же быстро, как я, он не сможет.

— Сегодня у него бой, и я хочу, чтобы ты взглянул вживую, — тренер подтолкнул меня к двери, — Пойдём, та дамочка оказалась так добра, что выделила нам пару мест рядом с собой.

— Твою ж… — выдохнул я.

Что-что, а провести вечер рядом с маман не хотелось. То, что она меня не узнала и уже навряд ли узнает, это факт, но она конкретно приставала. Вот только взгляд уже следовал за мощной фигурой моего будущего противника, словно приклеенный. Да пофиг, потерплю, зато получу удовольствие от лицезрения этого красавчика, как говорится, в деле. Захватив девушек, я последовал за тренером, внутренне ощущая дрожь и нетерпение. Ладони горели, так хотелось...

— Твою же... — я выругался.

Да красавчик, да живой, но на этом всё. Стоп, Ягуар! Трахать ты его не будешь... или... Внутри всё вибрировало от похоти... ещё как буду, блядь, трахну и исчезну. Эта мысль радостно отозвалась в моей дурной голове. Склонить этого красавчика к сексу, оттрахать... Да, я хочу его трахнуть. Когда-то он мне проходу не давал и тогда, в последнюю нашу встречу, реально лапать полез, так вот, я не против, только теперь он будет снизу, без вариантов. И он не узнает в Ягуаре, лицо которого обезображено шрамом, того... Как он меня звал, Лера-Валера? Все нервы тогда вытянул. Конечно, что было, то прошло, но трахнуть этого мажора стало неожиданным желанием не только тела, но и мозга. Я уже представлял, как ворвусь в этот жёсткий рот и попробую вкус мужчины, коснусь кожи, чтобы ощутить эти мышцы, прокачанные так умело, словно для моих пальцев. Затанцую в нём, обжигаясь о жар его страсти, а страсть будет, в этом я нисколько не сомневался. Всё будет.

— Ягуар, как приятно, что ты пришёл, — женщина, родившая меня тридцать два года назад, вцепилась в мою руку, наглаживая бицепс своими длинными пальцами с коготками, как у дикой кошки.

— Как я мог вам отказать? — мой голос играл хрипотцой, той самой, от которой любая падала к моим ногам, и не только любая: все, кого я хотел.

Обернувшись к рингу, я не смог сдержать трепет. Тело отреагировало на появившегося бойца. Внешне я только облизал губы, зато внутри уже рвал на нём шорты и раскладывал под собой, погружаясь плавно, чтобы не порвать внутри его огромное тело. Хотя кого я обманываю? Отыграюсь по полной.

— Я слышала, у тебя завтра бой с Молотом, малыш... — женщина, мурча, провела ноготком по моему плечу, — Столько ажиотажа, Молот тоже приходил на твоё выступление. Я в нетерпении, хочу поскорее увидеть этот бой века.

— Да-да! — Ленка хлопала в ладошки, сверкая голубыми глазами, — Обожаю, когда сильные мужчины дерутся!

Я не прислушивался к женскому восторженному трёпу, всё моё внимание привлёк боец в чёрных шортах на ринге. Герман был очень органичен в этом месте, словно был рождён гладиатором, и только так. Неожиданно он поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Рядом взорвались визги.

— О боже, он смотрит прямо на нас!

— Какой мужчина!

Этот человек посмотрел и, указав на меня, многозначительно провёл по шее рукой в жесте «оторву голову». О да, малыш, я тебе и это припомню. В ответ я показал средний палец. По-детски, конечно, получилось, но зал взревел: ни для кого не было секретом кто я и кто он, и что завтра между нами будет бой. Все хотели зрелищ, в общем-то, за этим я здесь: дать людям зрелищ.