Глава 7

Август стоял у окна и курил. Сегодня был его единственный выходной, но он все больше и больше времени стал проводить за бумагами, нежели гуляя на улице. Его, как начальника отдела, нагружали достаточно сильно, но он старался со всем справляться. Был полдень, и хотелось увидеть ее — Шарлотту.

Откуда у него в голове возникла это мысль? Это желание? Он никогда прежде так не интересовался девушками. Шарлотта стала первой, кто занял все его мысли. Ее манера работать была особенной. Сидя в своем кабинете, Август мог часами только и делать, что ждать от нее отчета, или наоборот, потянуть документы, чтобы она подольше постояла. Ее духи Шанель №5 превосходно дополняли ее. Шарлотту отличало многое. Например, ношение только черных костюмов на работу, ее манера приходить за час до начала рабочего дня. Август не сказал бы, что она много красилась. Нет, наоборот: немного пудры и ярко-красные губы, на контрасте с которым ее серо-голубые глаза казались ярче. Он мог читать женщин с первого взгляда, понимая, какие они и чего стоят, но эта… Шарлотта таила в себе загадку. И хоть говорила она прямо, в ее словах всегда был какой-то подтекст.

Возможно, Август ошибается. Но в их последнюю неформальную встречу Шарлотта показала свой маленький мир. И в нем Август нашел нечто необычное, ему еще и еще хотелось видеть ее без маски, живой и немного под алкоголем. Он сел и закурил, из головы все никак не выходила Шарлотта.

На следующее утро Август проснулся в шесть и, надев форму, пошел на рабочее место. Он шел по улице, это был его утренний ритуал и, глядя по сторонам, Август понимал, что Берлин, как и вся страна, восстанавливаются, и все возвращается на свои места. Безработица исчезла, инфляция тоже. Фюрер поднял страну, и это не могло не радовать. Он снизил преступность. Зайдя в здание, Август встретился с Францем.

— Доброе утро, унтершарфюрер.

— Доброе, Франц. Судя по тому, что ты меня встречаешь, случилось что-то важное.

— Да, случилось. Сегодня будет собрание, сейчас офицеры на планерке, потом планерка будет у вас, унтер-офицеров.

— С чего бы это?

— Не знаю, говорят постановление фюрера.

— Ладно, пойдем.

Они шли по длинным коридорам. Придя в кабинет, Август заметил некоторое беспокойство. Поставив портфель, он стал ждать звонка от вышестоящих. Интересно, что это за постановление фюрера, которое требует такого внимания? Однако Август сидел и молча заканчивал пустячную работу, которую начал вчера ночью. Он делал это, чтобы хоть как-то себя занять и отвлечься.

Где-то через час раздался звонок и, подняв телефон, Август получил распоряжение идти в кабинет для собраний. Кабинет находился на четвертом этаже здания. Август встал и пошел по узкому коридору, который местами был темноват по причине своей расположенности. Он видел и других унтер-офицеров, которые выползли из своих небольшой отделов и подотделов и тоже шли на собрание. Зайдя в кабинет, Август сел на самый последний ряд, это было его любимое место. Он не любил сидеть среди толпы, наоборот, предпочитал сидеть и наблюдать за всеми.

— Господа унтер-офицеры! — только что зашедший унтерштурмфюрер сообщил о своем присутствии.

— Здравствуйте. — поздоровались все хором.

— На повестке дня два важнейших проекта, поэтому я хочу сразу сказать, что на нас лежит огромная нагрузка, и эта неделя будет нелегкой!

Все стали внимательно слушать.

— Первое, что я бы хотел сказать, это то, что в Германии открывается новая организация — гестапо. Она будет заниматься внутренними делами, а также рассмотрением особо опасных преступлений. Это спецслужба, она будет работать в отдельном здании, поэтому некоторые отделы будут перенесены туда, и некоторые сотрудники получат перевод. Позже вывесят списки. Второе, что я хотел бы сказать, это то, что в Германии открывается первый концентрационный лагерь. Он будет создан для политзаключенных и особо опасных преступников. Поэтому большая часть работы ложится на оперативный штаб. Август Шольц, надеемся на ваш отдел.

— Так точно! — Август был рад что именно его отдел был ответственным.

Дальше была какая-то чушь, которую Август особо не слушал. Она не касалась его, или его отдела. Он отметил для себя, что нужно будет взять документы и почитать поподробнее и про гестапо, и про тех, кого туда переводят, и про концентрационный лагерь.

Придя в свой отдел с документами, Август осмотрел его и понял, что ничего примечательного в нем не было.

— Господа и дамы, — он обратился ко всему отделу. — у меня для вас две новости.

— Говорите, унтершарфюрер.

— Первое: некоторые из вас, человека два, перейдут в новую организацию под названием гестапо, приказ сверху. Я вас отдельно вызову и скажу, куда вас направили и что вам теперь нужно делать. Второе, на нас наложили огромную ответственность за постройку нового объекта под названием, — он повернул к себе папку. — концентрационный лагерь. Поэтому те, кто останется, будут работать в полную силу. Всем все ясно?

— Да, — ответил отдел.

Август понимал, что никто не хотел бы потерять это место, особенно, когда переводят непонятно куда и непонятно почему. Но все также понимали, что ничего сделать с этим не могут. Август прошел в свой кабинет, сел в кресло и открыл небольшой список тех, кто должен был переходить. Пробежавшись глазами, он заметил ее. «Шарлотта Браун». Он удивился: а ее-то за что? Было написано, что в качестве связистки она работала лучше, поэтому ее снова переводят на эту работу. Он удивился: если она работала лучше, почему бы ее просто не перевести в другой отдел, где сидят все связистки? Просмотрев список из других отделов, он понял, что не только ее на должности бухгалтера забирают, видимо эту нагрузку и имел в виду унтерштурмфюрер. Хотя отдел связи они почти не тронули. Видимо, Шарлотта не сильно влилась в коллектив. Да и все-таки было в ней что-то такое, что манило его и одновременно пугало.

Вызвав людей из списка и объяснив им, что они переходят в другие отделы, он, как и следовало, сказал, что их ждет и к кому им нужно идти. Шарлотту он еще не вызывал. Почему-то с ней Август не хотел прощаться. У него не было даже ее телефона, только домашний адрес. Но приходить к ней домой каждый день, потому что он хочет ее увидеть… нет, это уже слишком. Август выглянул из кабинета и громко, чтобы она услышала, произнес:

— Шарлотта Браун, подойдите ко мне!

Она обернулась, докуривая сигарету, потушила окурок в пепельнице и пошла, как всегда, гордой походкой.

— Вы меня звали?

— Да, Шарлотта, по распоряжению вы переходите в отдел связи в гестапо. Многие говорят, что вы работали лучше в отделе связи.

— Хорошо, мне нужно что-нибудь взять?

— Только личные вещи.

— Хорошо, это все?

— Предоставьте последние отчеты мне сегодня.

— Хорошо. — она, опустив голову, ушла.

Было видно, что Шарлотта не обрадовалась этой новости, однако она ничего не могла поделать.

Шарлотта работала вместе с ним до поздней ночи. Августу пришлось закрывать отчеты теперь уже уволенных подчинённых. Он не хотел сидеть с бумагами, однако вероятнее всего, завтра его вызовут на стройку нового объекта. Да, какая суматоха! Неделя будет тяжелой. Когда же ее работа была закончена, Шарлотта аккуратно постучала в дверь к начальнику.

— Унтершарфюрер Август?

— Да, Шарлотта?

— Я не разбудила вас?

— Нет, ни в коем случае.

— Я принесла отчет, как вы и просили.

— Спасибо, я посмотрю его завтра, сегодня уже очень поздно. Шарлотта, скажите, могу я проводить вас?

— Да, конечно, если вас это не затруднит.

Они вышли из здания. Теплый апрельский ветерок ударил в лицо. Это была прекрасная ночь, они шли по улицам медленно и, растягивая прогулку, обсуждали все, начиная от чистых улиц, заканчивая новым правительством и изменениями.

— Честно признаться, Шарлотта, я не думал, что людей в гестапо частично будут набирать из СС.

— Ну, а откуда еще им их набирать? К тому же СС — уже сформированная действующая организация. Правда я думала, что они возьмут людей, которые стоят выше. Я не могу понять, зачем им мы, люди, вступившие туда только потому, что нам некуда деться?

— Им именно такие и нужны. Вы от них никуда не уйдете.

— А вы-то откуда знаете?

— Мой отец набирал на работу всегда таких людей. Им некуда было идти, а значит, какие бы плохие времена ни были, они никогда не уйдут, они всегда будут привязаны к месту.

— Ну, логика в ваших словах есть, жалко правда, что теперь мне придётся вставать еще раньше, чтобы успеть на работу. Она находится хоть и недалеко, но, все равно, еще нужно узнать, где это и понять все, с чем мне придётся работать.

— Я все хотел у вас спросить, а почему вы ушли с прошлого места работы?

Шарлотта хотела сделать вид, что не поняла вопроса. Но догадалась, что номер не пройдет. Она посмотрела на небо, посмотрела на Августа, вздохнула и сказала:

— Я не сильно люблю людей, в огромном количестве.

— Что? — Август сначала не понял.

Только потом до него дошло, что именно имела в виду Шарлотта. Все связистки работают в одном помещении, в наушниках, и хоть друг друга они не слышат, но, все равно видят и могут общаться, видимо именно это и напрягало ее.

— Так вы не любите сидеть в людных местах?

— Да нет, я не люблю работать, когда большое скопление людей.

— Я люблю сидеть с девочками в кафе и могу выносить присутствие людей, но не люблю сидеть в огромном пространстве, где есть только один стол, стул, и ты — посреди этого бардака.

— Так вот почему у вас была такая грусть в глазах, когда я говорил вам про ваш перевод. Простите, Шарлотта, людей для перевода выбирал не я, выбирали офицеры. Вам было там уютно, да? Вы сидели с краю.

— Да, вы правы. Надеюсь, что, когда окажусь на новом месте, там тоже будет место с краю, не люблю быть в центре.

— Понимаю вас отчасти, я был очень рад с вами работать и, как работник, вы меня полностью устраивали. Знайте, Шарлотта, я не прочь с вами встретиться в другой обстановке.

— Да мы с вами тогда хорошо посидели, это правда.

— Если что, я всегда рад вас видеть.

— Я вас тоже, надеюсь, что это наша не последняя встреча.

Подойдя к дому, Шарлотта вошла в подъезд. Посмотрев в ее глаза, Август понял, что если не сделает этого сейчас, то возможно, будет жалеть об этом до конца жизни. Он подошел и поцеловал ее в губы, которые сегодня оказались без красной помады. Этот поцелуй был легкий и ни к чему не обязывающий, это было лучше любого признания словами.

Идя домой к Рудольфу и вспоминая этот поцелуй, Август удивлялся, как так получилось, что в его сердце прорастало незнакомое чувство, которое он презирал, и которое вызывало у него только лишь ужас — любовь? Он не заметил, как дойдя до дома, еще минут пятнадцать просто стоял, как дурак, у двери и смотрел на нее. Пока какой-то мужчина не подошел и не спросил, все ли с ним в порядке?

Август зашел в квартиру. Рудольф был немного пьян, однако он не сидел на этот раз с проститутками, это уже радовало.

— Привет, друг!

— Здорово, снова пьешь?

— Ну почему сразу — пью? Так, расслабляюсь.

— Ты смотри, тебе завтра ведь в штаб, чтобы тебя никто из старших не заметил.

— Да не, не бойся.

— Как прошел день?

— Ну, — он потянулся, сняв китель и расстегнув рубашку. — Неплохо.

— Неплохо? Дружище, да ты светишься от счастья! Что-нибудь случилось?

— Ну, я…

— Ну, ты?

— Поцеловался с сестрой Франца.

— Да ладно?! Говорят, что ее никто не смог поцеловать, и вообще она мужчин не очень любит.

— Рудольф, это все сплетни. Перестань.

— Ладно, ладно, ты завтра поедешь на новый объект?

— А ты то откуда знаешь?

— Ну об этом все знают, всех подняли.

— Понятно, я спать.

Пойдя во вторую комнату, Август разделся и сразу лег спать. От переполняющих эмоций его клонило в сон, но мысли были только об этом поцелуе. Августу обещали повышение, если он справится. Поэтому его душу переполняла радость. Он не думал, что так быстро у него все пойдет. Поэтому Август должен был проконтролировать строительство нового объекта. Он много думал, что же будет дальше? Что еще придумает их новый фюрер? Август чувствовал, что это только начало. Начало чего-то большого, но очень пугающего.

— Доброй ночи, Шарлотта Браун, — сказав это, Август закрыл глаза.