Глава 6

Немецкая весна отличалась необыкновенными закатами и прекрасными видами, которые так любили жители Берлина. Иоанна поехала с мужем в их загородный дом, который был недалеко от города. Альфред купил его для семьи, как только они поженились. Альфред был спокойным мужчиной немного старше Иоанны, его не сильно интересовала политика и война, однако он пошел в СС, чтобы, как он любил выражаться, показать отцу, что он тоже мужчина. Альфред был спокойным и немного скрытным. Он очень любил природу и тихие вечера у камина. Сидеть с трубкой и чаем, как английский лорд, и читать книгу.

Иоанна в первые месяцы знакомства никак не могла понять, почему Альфред такой скучный. Она рвалась в рестораны и кино, она хотела в театры или просто на прогулку. Однако он проводил выходные, уткнувшись в газету или книгу. Так прошел их медовый месяц. Иоанна вышла за него не потому, что сильно любила. Скорее потому, что у нее не было выбора, да и выбирать она особо не хотела.

Иоанна могла бы остаться под опекой матери, убитой горем после смерти отца. Та все время плакала и ходила на работу. Но предпочла выйти замуж и получить хоть какую-то свободу. Она никогда не понимала мать, а отца плохо помнила. Но в ее воспоминаниях он был жестокий человек. Иоанна не понимала, почему мать не ушла от него раньше. Прошло чуть больше полугода с их с Альфредом свадьбы, и они понимали друг друга, изображали любовь. Иоанна не сказала бы, что Альфред ее любил. Но она ему нравилась, поэтому они и сошлись. Иоанна устроилась секретарем Генриха Гиммлера и была рада. Работа престижная, да и муж был против. Сам Альфред работал архитектором. Однако как проходят его будни, она не интересовалась, как и он ее. Это были две души, которые сошлись и грели друг друга.

Приехав в дом, первое что сделала Иоанна — расставила садовую мебель, чтобы погреться на солнышке. Она очень любила загорать, хоть муж и был против. Когда-то в подростковом возрасте Иоанна хотела стать спортсменкой, но ее карьера закончилась, так и не начавшись, потому что отец однажды неудачно отпустил ее, когда Иоанна каталась на велосипеде. Она получила сотрясение мозга, и врач запретил любой спорт.

— Дорогая, ты не знаешь, где может быть моя книга? — Альфред распаковывал чемодан.

— Нет, я не знаю. Возможно, ты положил ее в сумку, которую мы взяли с собой в салон.

— Ах да, точно.

Альфред вышел, и она, наблюдая, как он копошится в сумке и бормочет что-то себе под нос, пошла ставить пирог с малиной. К ним должна была сегодня присоединиться ее подруга Марлен, с которой Иоанна познакомилась на работе. Марлен тоже была в личном составе Гиммлера, но она работала на складе, разбирала письма и проводила время с его женой в их доме. А к Альфреду должны были приехать его друзья по службе и новые друзья, или «молодняк», как он называл их.

Иоанна, добравшись до телефона, который стоял на первом этаже в коридоре, набрала Шарлотту. Они давно дружили, и она просто не могла ее не позвать. Услышав ее голос, Иоанна стала упрашивать подругу приехать. Шарлотта долго ломалась: все-таки выдалась тяжелая неделя, — но согласилась, сказав, что приедет ненадолго. Иоанна сказала, что будет очень рада, и пошла в уборную, готовиться. Нужно было принять душ и накраситься. Сегодня у нее жутко болела голова, но она списала это на усталость. С приходом Гитлера к власти работы у них только прибавилось, и ей приходилось иногда задерживаться до двенадцати, а иногда и до полвторого. Хоть она и была не главной секретаршей, все это выматывало ее, однако страна понемногу выходила из кризиса и разрухи, и это радовало.

***

Шарлотта встала. Делать ничего не хотелось, а воспоминания об Августе и его манере общения не могли не вызвать улыбку. Август был приятный молодой человек, в ее вкусе, она, возможно, закрутила бы с ним роман, если бы не Вальтер. Ох, как же сильно он надоел ей! А все из-за случая, который произошёл с ней сразу, как она сбежала из дома родителей. В тот вечер Шарлотта не знала, куда пойти, и пошла к брату, который снимал квартиру недалеко от центра Берлина. И он, как ни странно, даже не был пьян. Хотя обычно он напивался по вечерам вдребезги. Стоя на пороге квартиры, они долго смотрели на друг друга.

— Что, он тоже тебя выгнал?

— Я сама ушла.

— И почему же?

— Я не хочу, чтобы он меня контролировал, к тому же теперь я хочу попробовать работать в СС.

— Ладно я спрошу, что можно сделать, тебе налить чаю?

— Да, конечно, — она прошла в небольшую гостиную, где сидел молодой человек.

Блондин с голубыми глазами, он был недурно одет. И его манеры завораживали девушку.

— Шарлотта, познакомься: это мой друг, Вальтер. Мы вместе снимаем квартиру.

— Вальтер, познакомься: это моя младшая сестра, Шарлотта.

— Очень приятно, — он протянул руку.

— Взаимно, — они обменялись рукопожатиями, и сели за стол.

Шарлотта поняла потом, почему ей так неудобно было сидеть с ним наедине. Вальтер буквально пожирал ее глазами. Одно его слово, а у девушки уже мороз по коже. Позже она будет это списывать на его озабоченность.

Они сидели и пили чай в гостиной. Казалось бы, что тут такого? Но Франц, заметив взгляд Вальтера в сторону сестры, сразу все понял и под предлогом прогулки покинул помещение. Шарлотте стало не по себе. Она не чувствовала явных признаков угрозы, однако ее интуиция подсказывала, что надо бежать, но она не хотела бежать. Она никогда не пользовалась популярностью у мужчин. Даже наоборот, ее личная жизнь — сплошные промахи и разочарования. Шарлотта влюблялась шесть, или семь раз, но все безответно. В конце концов, она решила, что все это ложь, и никакой любви нет. Часы в гостиной продолжали тикать, и дышать становилось все труднее и труднее.

— Шарлотта скажите, у вас был молодой человек раньше? — этот вопрос застал ее врасплох.

— Нет, не было. — она продолжала пить чай, как ни в чем не бывало.

Шарлотта была хорошей актрисой. Когда-то она хотела поступить на актерский факультет, но не сбылось. Она обучалась в пансионе для девочек — шитью, готовке и прилежанию. Шарлотта никогда не делала домашнего задания и иногда прогуливала уроки, однако получила хороший аттестат.

— А сейчас он у вас есть? — Вальтер все никак не отставал с вопросами.

— Нет, и сейчас его нет. Зачем вы это спрашиваете? — Шарлотта начинала злиться.

Она собралась, было, встать и пойти за братом. Но Вальтер остановил ее, схватив за запястье.

— Шарлотта, вы мне симпатичны. Ваш брат много рассказывал о вас. — на этом он поцеловал ее руку, нежно глядя на нее.

Шарлотта не ожидала этого от него. И, аккуратно высвободив руку, проговорила:

— Я думаю, вам не стоит пятнать свою репутацию мной. Я думаю, что вы отыщете девушку лучше меня и намного, намного привлекательнее. Которая будет влюблена в вас по уши. Я не та, которая вам подходит, к тому же, я не верю в любовь и симпатию.

— Вы думаете? Я всегда считал, что девушкам в наше время нужно иметь мужа, или возлюбленного, в военной форме. Это здорово и привлекательно — на вашем месте любая хотела бы оказаться, — Вальтер встал сзади и подошел вплотную, опаляя дыханием ее шею.

— Отпустите меня! — Шарлотта отошла от него.

— Боюсь, вам не сбежать. — он подошел к двери и запер ее, бежать было некуда.

— Скажите, зачем я вам? Вы ведь не тот человек. Вы не займетесь со мной сексом просто потому, что я красива, и я вам симпатична!

— Да вы правы, я хочу обладать вами. И хочу, чтобы вы стали моей.

— Кто дал вам право распоряжаться моей жизнью?

— Никто, я просто так хочу. Шарлотта, вы женщина, а это означает, что у вас мало прав и свобод. Единственное, что вы сможете сделать, это быть под крылом у мужа, который будет вас обеспечивать. Даже если ваш брат, в чем я сомневаюсь, устроит вас на работу, что будет дальше?

— Это вас не касается. Я не живу будущим, я живу настоящим! А вас могут посадить за принуждение.

— И кто же вам поверит? — он смотрел на нее, и в его глазах играл огонек азарта и страсти, Вальтер хотел ее здесь и сейчас.

Шарлотта не шевелилась, понимая, что Вальтер не даст ей сбежать. Она надеялась протянуть время, пока не придёт брат, но, похоже, они договорились с ним. И он придёт не скоро.

— Прошу, давайте разойдемся мирно, — Шарлотта впервые в жизни ощутила страх.

Нет, он не был похож на страх перед учителем, или страх темноты. Это был животный страх, он поднимался откуда-то снизу и доставал до самого горла, от него тошнило. Шарлотта медленно выдохнула, решив, было, что это ей поможет.

— Ну что ж, если вы не хотите идти мне навстречу, тогда я пойду и сделаю все, что захочу, — Вальтер шел прямо к ней.

Он грубо схватил ее за запястье, и притянув к себе, поцеловал. Шарлотта как могла отталкивала его, однако у нее ничего не получалось. Вальтер грубо схватил ее за шею и порвал бусы, которые подарила сестра. Шарлотта упиралась и кричала, но он заткнул ей рот и, порвав платье в районе груди, стал похабно лапать, где только мог. Она вырывалась, и дергалась, однако все было бесполезно. Оторвав Шарлотту от стены и опрокинув на стол, Вальтер окончательно разорвал ее платье и вошел в нее. Шарлотта вскрикнула. Как же больно ей было и обидно, что так низко она пала. Хотя, возможно, это все случайное стечение обстоятельств. Он вбивал ее тело в кухонный стол, абсолютно не задумываясь о том, каково ей. Она же просто лежала и скулила, руки были заломлены. Вальтер держал ее за волосы и давил рукой, чтобы Шарлотта ничего не смогла сделать. После того, как он удовлетворил себя, Вальтер взял кухонное полотенце вышел из квартиры. Шарлотта, сползая под стол, принялась плакать. Она не знала, почему плакала — то ли от боли, то ли от собственного ничтожества. Когда брат вошел в квартиру и обнаружил ее, первое, что он сделал, это снял свой китель и отдал ей, чтобы она оделась.

— Ты сейчас умоешься, оденешься, и я выслушаю тебя, — говорил ей Франц обнимая и успокаивая.

Все, что она могла сделать, это кивнуть в знак согласия.

***

С того вечера прошел месяц, но Шарлотта до сих пор боялась оставаться в комнате наедине с мужчиной. Никто, кроме Франца, не знал этой ужасной истории, да и Шарлотта никогда не пожелала бы пережить это снова. Сейчас она, с помадой на губах, ехала к подруге в автомобиле, взятом напрокат. Шарлотта знала, что, возможно, ей снова придётся столкнуться с Вальтером, но больше она не опустится так низко. Их прошлая встреча закончилась очень быстро. Все потому, что он подцепил какую-то болезнь и провалялся в кровати. Подъехав к дому подруги и зайдя за калитку, она сразу же увидела ее. Иоанна была тут не единственной девушкой, но Августа она не увидела и среди мужчин.

— Шарлотта, здравствуй, моя дорогая! — Иоанна, как всегда, крепко обняла подругу.

— Здравствуй, я не думала, что будет так много народу.

— Это совсем немного, если не считать того, что я отговорила Альфреда позвать его друзей. Они должны скоро уехать. А, кстати, познакомься: это Марлен, моя подруга. — она показала на девушку с темными глазами и каштановыми волосами, стоявшую в углу сада.

— Где вы с ней подружились?

— На работе. Она тоже входит в состав помощников Гиммлера.

— Понятно.

Они подошли к Марлен и, обменявшись рукопожатиями, стали вместе накрывать на стол.

Когда все гости сели, а вино было налито, Шарлотта оказалась рядом с Марлен. И, глядя на то, как та с огромным аппетитом поглощает пирог, тоже решила, что ей нужно побольше съесть. Она не хотела показаться невоспитанной.

— Шарлотта, скажите, а откуда вы?

— Я из оперативного штаба, бухгалтер-связистка.

— Я секретарь Генриха Гиммлера.

— Очень приятно.

— Иоанна, скажите, а вы знаете о новом проекте, который готовит Гиммлер и наш фюрер?

— Нет.

— А вы? — она обратилась к Шарлотте.

— Нет, я тоже не имею понятия.

— Так, что же это за проект? — Иоанна отличалась любопытством, и на этот раз оно взяло над ней верх.

— Я слышала разговор его главного секретаря по телефону, они говорили про новый проект, который предполагает построение концентрационных лагерей для политических и военных преступников, или людей с необычной ориентацией.

— С необычной ориентацией? — Шарлотта подключилась.

— Да, геев и лесбиянок.

— О господи, а тогда на что нам тюрьмы?

— Ну, тюрьмы для обычных преступников, а эти особые места — для особенных.

— Наверное, всю страну поднимут на уши.

— Так оно и будет, дамы. — Альберт подошел сзади и, наклоняясь, добавил. — Фюрер хочет, чтобы у нас была идеальная страна.

— Он никогда не сделает ее. Чем больше человек стремиться к идеалу, тем больше становится пропасть, в которую он упадет потом, — Иоанна встала на этих словах и, собрав тарелки, ушла их мыть.

Все задумались. В ее словах, действительно, был смысл, и очень глубокий. Однако все надеялись, что до фанатизма не дойдет.