Глава 3. Привезём её графу Лион

Алдор проснулся, глядя перед собой, какое-то время не понимал, где он, что вокруг. Потом приподнялся на локте, оглядываясь по сторонам. Корвин ещё спал, огонь в камине прогорел, было холодно, свет падал из окна на пыльный пол. Мелкие пылинки кружились в воздухе, сверкали при свете дня. Алдор повернул голову и натолкнулся на взгляд графской дочери. Она так и сидела на стуле, глядя исподлобья.

Этот взгляд смутил Алдора, и он постарался отвернуться, забыть о том, что, кроме Корвина, здесь есть ещё кто-то. Что это она так смотрит?

Алдор поднялся и поворошил угли в камине, разгрёб золу в стороны, а алые угли придвинул поближе, чтоб отдали ещё тепло.

– Вы обещали отпустить меня... Вы говорили, что отпустите, если отец сохранит вам жизнь... – она заговорила первой, негромко, но Алдор слышал каждое слово, повернув голову, смотрел ей в лицо. Она куталась в плащи, поджимала ноги, и белая ночная рубашка её светилась яркой немыслимой в этой пыли белизной. – Он сдержал своё слово, а вы – нет... Он мог бы... – Но Алдор перебил её сухо:

– Да что бы он сделал? И не надо сравнивать меня со своим отцом. При хорошем раскладе для него, он убил бы меня, не раздумывая. Так что... – замолчал, отворачиваясь.

– Я хочу в уборную.

Такое прямое заявление вновь заставило Алдора перевести на неё взгляд, он подумал немного.

– Я буду рядом.

Поднялся. Она тоже встала, пошла к двери, остановилась сбоку. Алдор распахнул дверь и ахнул: весь лес, деревья, дворик засыпаны были снегом. Белым–белым свежим снегом. Солнце так сверкало на нём, что глаза не могли выносить этого блеска. От белизны даже дыхание перехватило. Алдор вышел и вытянул девчонку за собой. Та тоже оглядывалась удивлённо, хлопала ресницами, потом втянула голову в плечи, встретив взгляд Алдора.

– Пошли. – Он толкнул её перед собой, тащил за локоть к конюшне. Остановился и отпустил.

– Вы... так и будете здесь стоять? – спросила робко.

– Я могу отвернуться.

– Я так не могу. – Она вспыхнула алыми пятнами по щекам. Алдор упрямо не сводил с неё глаз, будто хотел заставить взглядом подчиниться, но она попросила вдруг: – Пожалуйста...

И Алдор сдался.

– Ладно... Но я буду рядом... – Он отвязал верёвку от пояса. – Я сосчитаю до двадцати, если ты не появишься – пеняй на себя...

– А руки? – Она протянула ему связанные руки. И Алдор развязал и их, не сводя глаз с её лица.

– Я предупредил...

Он зашёл за угол конюшни и остановился, вглядываясь в лес, неторопливо наматывал тонкую верёвку на пальцы левой ладони. Надо было бросить девчонку на дороге, зачем она нужна? Это Корвин настаивает. Везти её к графу в Лион? Накладно. Самим есть нечего. Всего две лошади на троих. Да и ищут их, поди, по всем дорогам сейчас. Да и не место девчонке в мужской компании. Третий всегда лишний. Что с ней делать? Надо с Корвином об этом поговорить.

Она не появлялась, хотя время уже давно вышло. Алдор подождал немного и решил проверить. Он ожидал увидеть, что угодно, но не увидел ничего! Долго смотрел на снег, пока дошло, что она сбежала. Вскинул голову, ища глазами среди деревьев. Её выдал тёмный плащ и движение. Далеко она не ушла. Догнать её можно было легко, и Алдор вмиг сорвался с места.

– Стой! – крикнул. – Догоню и убью!..

Он бежал по тонкой цепочке следов, они были чёткими на свежем снегу, талый контур босых женских ног. Она что, босиком? Его аж передёрнуло в ознобе от этих мыслей.

Она заметила погоню и закричала от отчаяния, оттого, что страх заполнил сердце, но продолжала убегать, петляла между деревьями. Алдор сильно сократил расстояние и, не дожидаясь, рывком прыгнул ей на спину, сбил с ног, навалившись, подминая под себя, вдавливал в мокрый снег её тело всей тяжестью, пятернёй вминал в мокрую мякоть её лицо. Девчонка брыкалась, пыталась вывернуться, сопротивлялась с таким завидным отчаянием, что удивление брало. И Алдор позволил ей повернуть голову, вдохнуть воздуха, ослабил ладонь на затылке.

– Пустите... пустите меня... – шептала она чуть слышно, упиралась ладонями в мокрый снег, перемешанный с палыми листьями.

Алдор перевернул её на спину и закричал ей в лицо, всё ещё вдавливая её тело в снег своим:

– Я поверил тебе! Я тебе поверил!

– Пустите! – Она пыталась вцепиться ногтями в лицо, но он успел перехватить её руки за запястья, вдавил в перемешанный грязный снег слева и справа от головы. – Отпустите меня...

– Знаешь... знаешь, чего ты заслуживаешь за свой обман? – Он приблизил лицо к её лицу, а графская дочь смотрела в глаза с ненавистью, пыталась поджать дрожащие губы, по мокрому лицу текли капли то ли талого снега, то ли слёз. – Тебя убить мало! Ты меня слышишь? Убить! – Алдор закричал на неё, и она закрыла глаза, выдавливая из–под ресниц крупные слёзы. Прошептала:

– Мне больно...

Алдор ещё какое–то время молчал, потом поднялся на ноги и рывком поставил девушку рядом с собой, крепко держал за локоть. Девчонка уже не сдерживала слёз, рыдала громко, низко опустив голову. Алдор поправил на ней сбившиеся плащи, рубашку, мокрую и грязную. Вспомнив, дёрнул подол вверх, открывая ноги. Так и есть! Она только в тонких чулках, и ноги босые. Боже! Босиком по снегу...

– Пошли!

Он потащил её за собой. Она шла, покачиваясь и запинаясь, всё ещё плача, не глядя под ноги. Корвин уже не спал, когда они вернулись, смотрел, как Алдор толкнул девчонку на стул.

– Что случилось?

– Она сбежала...

– Что? – Корвин удивился и подошёл к ней ближе, смотрел сверху, чуть наклонившись. – Что ты сделала?

От тона голоса, от решительности Корвина слёзы высохли вдруг на глазах. Девчонка подняла лицо и смотрела снизу, вздрагивая от рыданий. Молчала. Корвин взорвался вдруг, схватил её за волосы и, намотав их на кулак, переспросил резко:

– Что ты сделала? Что ты посмела сделать?

– Отпустите меня... Мне больно...

– Плевать!

Алдор ещё не видел Корвина таким разъярённым, что это с ним случилось вдруг, всегда спокойный, рассудительный.

– Вы украли меня из дома, вы обманули отца... Я не хочу никуда ехать, я хочу домой... Верните меня домой... Вы обещали, что вернёте меня домой...

Но Корвин не слушал её, она говорила своё, а он своё, и фразы их двоих перемешивались, превращались в какофонию безумия двух непонимающих друг друга людей. Алдор смотрел на них с удивлением.

– Ты ещё не поняла, что случилось с тобой? Всем плевать, чего ты хочешь... Всем глубоко наплевать на твоего папочку... Ты вообще не имеешь права рот раскрывать... Кто ты такая? Кто ты вообще здесь такая?

– Вы не имеете права увозить меня из дома... Вы не имеете права связывать меня... Отпустите меня!

– Заткнись! Замолкни, пока я не убил тебя...

А она ему в ответ, через него:

– Отпустите меня! Отпустите меня домой!

И Корвин ударил её, ударил ладонью по щеке слева, одновременно отпустив волосы, и девчонка слетела со стула на пол, закричала, закрываясь поднятой рукой. Корвин закричал на неё:

– Заткнись! Заткнись, тебе говорят... Не то я...– Он угрожающе надвинулся на девушку, и тут не выдержал Алдор, закричал, срывая горло, перекрикивая их обоих:

– Хватит! Прекратите! Заткнитесь, бога ради! – Вскинул руки в отчаянии, стиснул кулаки. И Корвин, и дочь графа смотрели на него. Девчонка громко вздрагивала, бесслёзно рыдая.

Корвин отвернулся и стал собирать одеяла с пола, бросил их в кучу к сумкам, начал копаться в вещах, что–то ища дрожащими руками. Алдор подошёл к нему и опустился рядом на корточки, заглядывал в лицо, но Корвин не замечал его.

– Что... Что случилось, Корвин? Зачем ты её бьёшь? Что происходит?

– Она будет подчиняться только тогда, когда будет бояться... Она не боится ни тебя, ни меня... Она сбежит при удобном случае, или перережет нам глотки... когда представится случай...

– Давай отпустим её...

– К чёрту! Мы привезём её графу Лион...

Корвин резко поднялся, найдя кусок чёрствого хлеба и мешок с ячменём.

– Пойду покормлю лошадей... Подели хлеб...