Глава 6

По городу Феано ехала в собственных носилках; а Варда Мартинак, как и по дороге из Софии, сопровождал ее верхом. Под ярким плащом и далматикой на нем были темные штаны и сапоги. Феано была скована смущением и молчала; и тяжелая ровная поступь Эйрика позади смущала ее еще больше. Она сознавала, что находится в обществе сразу двоих мужчин, которых к ней влечет. Это положение становилось все более неловким.

Наконец они прибыли в гавань Неорий, куда причалил "Стратигион" всего лишь на прошлой неделе. Варда спешился и помог ей выйти из носилок. А Феано невольно поискала глазами отцовский дромон, хотя знала, что корабль отведен в сухой док для починки.

- Вот наш скафос, - Варда показал рукой. - Всего двое гребцов, мы будем все равно что одни. Мои люди умеют молчать.

- Но... - в замешательстве начала Феано.

Варда от души рассмеялся.

- Вы и в самом деле думали, что ваш вэринг поплывет с нами? Что же это будет за свидание? Прикажите ему ждать здесь с носильщиками.

Феано, разрываясь от мучительных сомнений, повернулась к Эйрику.

- Подожди нашего возвращения на берегу. Слышишь?

Воин поклонился. А во взгляде, который он бросил на Варду Мартинака, читалась нешуточная угроза.

Однако Варда отнесся к поведению варвара с полным внешним хладнокровием. Он опять предложил ей руку; и по неровной вымостке набережной Феано и ее поклонник спустились к воде. Двое слуг, сидевших в лодке, тотчас встрепенулись и вскочили; они приветствовали молодого господина.

Феано глубоко вздохнула и перекрестилась, прежде чем войти в лодку. Варда ступил следом и жестом приказал отчаливать. Скафос оттолкнули от берега.

Усевшись на скамью, Феано выпрямилась, глядя на ширившуюся между ними и пристанью блестящую колеблющуюся полоску воды. Она почувствовала, как патрикий Мартинак сел рядом, и его колено, обтянутое темным сукном, почти соприкоснулось с ее. Девушка поспешно отодвинулась.

Варда опять тихо рассмеялся. Собрав всю свою волю, Феано взглянула на него.

- Ну, так о чем же вы желали со мной говорить?

Варда некоторое время молчал, глядя на нее; морской ветер ерошил его кудри, в зеленых глазах мерцали золотистые искорки.

- Вы ожидали, что я, как только мы отчалим, немедленно начну покушаться на ваше целомудрие?

Феано вздрогнула и плотнее запахнулась в гиматий из тонкой теплой шерсти.

- Каковы же ваши намерения?

- Я намерен сватать вас. Жениться на вас, - сказал патрикий. - Разве это не ясно?

Девушка немного успокоилась.

- Почему же вы выбрали именно меня?

- Вы мне очень нравитесь. И вы мне подходите, - ответил он.

Феано нахмурилась, не отвечая; перегнувшись через борт, она тронула рукой холодную воду.

- Вы думаете, что я женолюб и вертопрах, не правда ли? - произнес Варда Мартинак.

От неожиданности Феано распрямилась и взглянула на него.

- А разве нет?..

Снова зазвучал звонкий смех молодого аристократа.

- Вы остры на язык! Я любил женщин до вас, это правда. Наша святая мать церковь осуждает это, но ведь вы уже немного знаете жизнь и понимаете, что в нашем кругу почти нет мужчин, которые бы не прелюбодействовали. Однако мне уже двадцать два года. Я начал приглядываться к вам, потому что мы соседи и давние знакомые. Мне нужна жена, и разумная жена.

Феано некоторое время не отвечала. Однако ей понравилось, что, по крайней мере, в этом отношении Варда Мартинак не солгал.

- А верно ли я слышала... - Феано напрягла память, пытаясь припомнить все, что ей было известно о семействе Мартинаков. - Верно ли я слышала, что вы уже не так богаты, как раньше? Может быть, вы... вы растратили свое состояние, потому и решили посвататься ко мне?

- Отчасти это правда. - Варда осунулся и посуровел, не осталось и следа от прежней игривости. - Но только промотал наше состояние не я, а мой почтенный отец и старший брат Михаил. Вот уж кто великий мот! Михаил служит при дворе и получает ругу* от императора, а я управляю отцовским имением, пытаясь привести в порядок дела; но все равно оно мне не достанется. Кое-что, разумеется, по смерти отца отойдет и мне, и я не нищий. Но все равно я беднее вас.

Феано на некоторое время утратила дар речи.

- И вы так прямо об этом говорите?

- А вы предпочли бы, чтобы я лгал? - усмехнулся Варда Мартинак. - Нет, дорогая Феано... Так, кажется, вас величают дома? Ваш батюшка давно знает, что я младший сын в семье, и что я не смогу на многое рассчитывать, пока не стану хозяином в собственном доме. Вы принесете мне хорошее приданое. По закону ваше приданое останется при вас, я не смогу отчуждать его; однако я получу возможность им управлять. И я преумножу наше общее достояние, клянусь вам!

Феано молчала, хмуро глядя на поклонника. А Варда неожиданно мягко улыбнулся и тронул ее за локоть.

- Послушайте, - произнес он. - Как вы думаете, почему ваш отец до сих пор не нашел вам мужа?

Феано пожала плечами.

- Наверное, потому, что подыскивал наиболее достойного?..

- Вы ошибаетесь, - резко возразил Варда Мартинак. - Ваш отец разумный и преуспевающий человек, но в этом отношении патрикий Мелит попросту сглупил. Он не сватал вас, потому что слишком любит вас и не желает расставаться. Будь жива ваша матушка, она бы озаботилась этим гораздо раньше!

Феано на миг прикрыла глаза, слыша размеренный плеск весел. На море в этот осенний день было свежо, и ей казалось, что она продрогла до самого сердца. Варда Мартинак был, несомненно, прав.

Она опять услышала его увещевающий голос.

- Если вы все еще считаете, что я для вас плох, подумайте вот о чем. Вам должно быть известно, сколь многих девушек выдают замуж лет в тринадцать за совершенно незнакомых мужчин! А потом их до самой смерти запирают в гинекее, мужья пускают на ветер приданое, пьянствуют и колотят своих несчастных супруг...

У Феано вырвался невеселый смех.

- Вы хотите сказать, что вы так поступать не будете?

- Нет, Феофания. - Варда приложил руку к сердцу. - Я - нет. А вот какой-нибудь другой мужчина вполне может. Среди ромейской знати очень многие вводят друг друга в заблуждение, и невинные невесты редко знают, каковы окажутся их будущие мужья. Я же с вами честен.

Феано задрожала от холода и одиночества. Еще совсем недавно ей казалось, что она знает, чего ожидать и от Варды Мартинака, и от родного отца; и вот мир вокруг снова переменился. А если на будущий год Роман Мелит уйдет в плавание и не вернется?.. Удача моряков так непостоянна!

Молодой патрикий завозился с чем-то, перегнувшись назад; из кормового рундука он извлек кувшин и пару кубков.

- Это чистое вино. Выпейте, вам нужно согреться.

Феано молча взяла кубок и отпила. Вино оказалось хорошее, оно быстро разогнало кровь. Девушка даже улыбнулась. Потом наконец огляделась по сторонам - оказалось, что они ненамного удалились от берега: гребцы катали их по кругу.

Варда взял из ее рук недопитый кубок.

- У вас есть состояние, зато у меня есть славное имя, - прибавил он. - Мартинаки - побочная ветвь прежней династии Ираклидов*. Имя значит гораздо больше, чем вы, возможно, сейчас думаете!

Феано впервые за всю прогулку вспомнила о предостережении Феоктиста. Те древние свитки... Эйрик и ее заступничество в храме... Это было как будто в другой жизни!

Но она по-прежнему чувствовала, что рассказывать Варде Мартинаку о критской находке нельзя. Еще и потому, что он куда более хитроумен и расчетлив, чем можно было заключить по его наружности легкомысленного красавчика...

- Нам пора возвращаться, - сказал Варда. - И, кстати говоря, - хотя я сегодня не позволил себе ни одного неподобающего слова и даже взгляда, многие сочтут, что этого достаточно, чтобы уронить вашу честь. Люди все замечают.

Феано, начавшая чувствовать некоторую симпатию к Варде Мартинаку, вновь ощутила отвращение.

- Вы хотите не оставить мне выбора?

- Ну нет. Чтобы не оставить выбора, нужны две или три такие прогулки, - серьезно ответил Варда. - Вот почему я и постарался объясниться с вами сейчас.

Он вдруг потянулся к девушке, рука мягко легла ей на шею, лаская волосы и затылок. Зеленые глаза оказались совсем близко, Феано показалось, что Варда сейчас поцелует ее в губы... Но он отпустил ее.

- К берегу, - приказал он гребцам.

Они возвращались в полном молчании. Феано различила на берегу высокую напряженную фигуру Эйрика, его белые волосы, стянутые в хвост. Сколько он видел?.. И какое, в самом деле, это имеет значение... теперь?

Лодка ткнулась носом в песок. Варда помог ей выйти.

- Поразмыслите хорошенько, Феано, - сказал он. - Времени у вас немного.

Стараясь не смотреть в сторону Эйрика, девушка вместе с патрикием поднялась по набережной. Поравнявшись со своим телохранителем, она молча миновала его. Пройдя между рядами складов, Феано увидела свои носилки и у длинной коновязи лошадь Варды.

Феано забралась в носилки и задернула занавески с обеих сторон. Варда Мартинак сопровождал ее до самого дома, и любопытствующие, конечно, поняли, чьи это носилки... но ей хотелось прежде всего спрятаться от чужих взглядов.

Оказавшись в своем дворе, она вышла из носилок. Варда спешился и ждал, пока избранница взглянет на него. Он больше не пытался поцеловать Феано руку, только посмотрел ей в глаза и поклонился. Потом снова вскочил на коня и уехал.

Феано молча повернулась и поднялась по ступеням портика. Немного постояла, прислонившись разгоряченным лбом к прохладной колонне и обхватив ее рукой. Потом поспешила внутрь, под защиту родных стен.

Поднявшись в свою спальню, она отослала заботливую Елену и, присев на кровать, долго раздумывала в одиночестве. Что сулит ей будущее? Конечно, отец мог бы подыскать другого жениха. И, возможно, тот окажется вовсе не так плох, как расписывал Варда Мартинак. Но, странным образом, молодой патрикий теперь начал казаться ей и привлекательнее, и надежнее всех других. Он был совершенно прав, говоря, что большинство благородных ромейских девиц не имеют никакой возможности узнать мужей до свадьбы и даже поговорить с ними. Кто еще будет с нею так откровенен?

Эйрик... На один невозможный миг Феано вдруг представила, что ее верный викинг неожиданно вознесется так высоко, чтобы стать рядом с нею. Но подобное бывает только в сказках.

Феано всхлипнула, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом. Она какое-то время сидела, ощущая полную безысходность; но в конце концов встала и утерла слезы. Пора было заняться хозяйством.

Переодевшись в домашнюю тунику, Феано отправилась на кухню. Патрикий опять уехал во дворец, но к обеду должен был вернуться. И когда отец вернется, она объяснится и с ним!

Роман Мелит появился в триклинии, когда там уже накрывали стол. Он какое-то время с радостью и любовью смотрел на хозяйственную дочь, стоя в дверях. Потом он опомнился и, подойдя к Феано, спросил, как прошло свидание с Вардой Мартинаком.

Дочь серьезно посмотрела на него. А потом вдруг спросила, искал ли он ей женихов до сих пор.

Отец смутился: Феано очень редко видела его таким. И Роман Мелит сказал, что он занимался этим, но не так уж много. Он каждый год уходит в море, Феано сама знает! Он заботился, чтобы собрать ей и Анне приданое побогаче. И ему казалось, что у них впереди еще много времени...

В триклиний вприпрыжку спустилась Анна. Но отец резко велел младшей дочке подождать снаружи. Он попросил Феано рассказать, о чем говорил с ней Варда и что предлагал. И Феано передала почти все как было.

Патрикий Мелит некоторое время напряженно раздумывал, не притрагиваясь к еде. После чего резко произнес:

- Ты больше не должна видеться с Вардой Мартинаком наедине! Он сказал достаточно.

- Но ведь он прав... по крайней мере, отчасти? - спросила Феано.

- Отчасти прав, - неохотно признал Роман Мелит. - Мы поступим так: ты передашь Варде, что он должен дать мне и тебе время подумать до Рождества. Мы разузнаем, как обстоят дела в семье Мартинаков. Ну а после, если для тебя не сыщется партия лучше, мы объявим о вашей помолвке.

До Рождества оставалось менее трех месяцев. И на зиму они намеревались уехать в имение. Среди кого там выбирать?

Однако же, Роман Мелит пообещал, что приложит все усилия. Феано так и представила череду знатных искателей, каждый из которых будет лгать, изображая себя в самом выгодном свете... Ей стало дурно.

А потом, совершенно неожиданно, девушка вспомнила о древних свитках и о том, что их родовое имение находится на территории бывшей Карии - там, где правила царица Артемисия...

На другое утро отец и дочь передали Варде Мартинаку свое общее решение.

* Жалованье сановников в Византии.

* Император Лев V Армянин, в годы правления которого происходит действие, принадлежал к знатному армянскому роду Арцрунидов.