Глава 7

Ювелир недовольно покрутил перстень вправо-влево, придирчиво вглядываясь через увеличительное стекло в грани камня, а после недовольно цокнул:

— Пятнадцать медяков!

— Сколько?! — я сама не узнала свой голос от потрясения.

Сумма, названная мужчиной, была просто смехотворной, кофе в забегаловках стоил дороже. — Но ведь камень…

— Стекло, — одернул меня ростовщик, не давая закончить фразу. — Сам материал кольца — латунь, покрытая золотой краской. Ваше кольцо — подделка, хотя и выполнена весьма аккуратно! Собственно, поэтому я и предлагаю вам хоть какие-то деньги, будь украшение еще и безобразным, лично бы выбросил эту пошлость в помойное ведро.

Говорил ювелир четко, уверенно, правдиво. Но я отчего-то решила, что меня пытаются надуть. Выхватила из рук у мужчины кольцо и с гордостью вышла из его лавки, правда, тут же направившись в конкурирующую с ним контору.

А затем в еще одну, и еще…

Везде я слышала одно — стекло, латунь, подделка. Радовало хотя бы то, что надо мной никто не смеялся. Наоборот, все ростовщики на меня смотрели с сочувствием. Наверное, глядя на мое потерянное выражение лица, они сразу представляли грустную историю, как бедняжка по глупости приобрела эту финтифлюшку за огромные деньги и теперь узнает истинную правду о цене изделия.

Я рычала и бесилась. Нет, мне не было жаль денег, которых я не получила. Было жаль Бри, которую оценили кольцом за пятнадцать медяков. Проклиная Пикерта, я уже пожалела, что отпустила его так просто из города. Нужно было переломать ему предварительно все пальцы и начать с безымянного. И то, этого было бы недостаточно за унижение, которое он приготовил для моей сестры.

Даже скряга и мерзавец Вивальд подарил мне на свадьбу тонкий золотой ободок с розовым камушком. Ему, аристократу, было стыдно оставлять меня без достойного кольца. И неважно, что этот подарок я потом зарыла в его же могилу, факт оставался фактом.

Пикерт собирался вручить Бриттани на помолвку кусок стекла и металла. Неслыханное оскорбление!

Интересно, что бы он придумал, когда у Бри проявились бы симптомы аллергии на латунь, вряд ли поспешил бы сознаться.

Я почти бежала по мостовой, гневно стуча каблуками и продолжая сжимать в руках дурацкое украшение, а едва дошла до городского моста, не выдержала и, замахнувшись изо всех сил, отправила этот кусок семейного позора в реку.

Колечко описало красивую дугу и кануло в темные воды Темзы. На душе сразу стало капельку легче.

— Потрясающий бросок, — раздалось позади. — Удивительная сила и техника метания, метров пятьдесят пролетело.

Я резко обернулась, встретившись взглядом с детективом Лорном. Его голос я узнала сразу, но вот что полицейский тут делает?

— Вы следили за мной? — плохо сдерживая эмоции, взвизгнула я, в уме прикидывая, как давно он мог за мной идти и что видел.

— Бросьте, — следователь небрежно отмахнулся и подошел к кованым перилам моста, чтобы опереться на парапет, широко расставляя руки и глядя вдаль.

Я невольно скользнула оценивающим взглядом по его мощной фигуре, которую так выгодно подчеркивал черный костюм, выглаженный по идеальным стрелкам, и мгновенно отвела взгляд. Лорн для меня враг, нашла на кого любоваться.

— Я всего лишь выходил из участка, когда вы пронеслись мимо, словно фурия, едва не сбив меня, и даже не удосужились узнать. После такого я просто не мог не пойти за вами и не узнать о причинах столь бурного настроения. Быть может, вам требуется помощь?

Слово «фурия» больно резануло мой слух.

— Ничего не требуется, — огрызнулась я, с облегчением понимая, что участок миновала от силы минуты две назад и действительно зацепила там чью-то фигуру. Но состояние было настолько взвинченным, что я даже не заметила это. — Спасибо за заботу, детектив Лорн, но я, пожалуй, пойду по своим делам.

Изобразив легкий реверанс, я невозмутимо развернулась и двинулась дальше по улице.

Меня тут же догнали. Отпускать мою скромную персону Лорн явно не собирался.

— Баронесса, могу я пригласить вас на чашку кофе? — спросил он, а я от шока столбом встала, ноги отказались двигаться, а идущий за мной незнакомый мужчина едва не врезался в меня.

— Что? — ошарашенно выдохнула я, не веря своим ушам. — Кофе?

— А что в этом удивительно? — Лорн смотрел на меня вполне приветливо, даже улыбался. — Нет ничего плохого, если мужчина пригласит женщину выпить чашечку ароматного напитка в людном кафетерии днем.

— Не женщину, а вдову, — уточнила я, все еще приходя в себя.

— Насколько помню, вдовы тоже пьют кофе, — все так же улыбаясь, пошутил он. — А заодно, быть может, сумеют рассказать, кто же их так обидел, что они носятся по городу и выбрасывают в реку кольца.

Воздух в моей груди застыл и перестал циркулировать. Как дышать, я тоже забыла. Вот за какие заслуги судьба послала мне такого глазастого недруга, что он даже летящую в воду побрякушку сумел разглядеть?

Я шумно и с усилием выдохнула. Медленно, считая в голове числа и пытаясь взять себя в руки, чтобы успокоиться.

— Ну, право, миссис Клайвшот, — продолжал уговоры полицейский. — Сегодня утром я стал свидетелем вашего возвращения домой не в самом идеальном расположении духа, а сейчас вы выбросили кольцо. Налицо явные признаки расстройства из-за мужчины. Так позвольте же хоть немного поднять вам настроение и угостить если не кофе, то хотя бы пирожным!

Я закатила глаза. Со стороны, наверное, это смотрелось крайне неприлично, но сдержаться, увы, я не смогла. Во-первых, поняла, что проще согласиться, во-вторых, пирожное — это запрещенный прием.

— Хорошо, — сдалась я. — Но только одну чашечку! У меня сегодня еще много дел в городе, как, наверняка, и у вас, детектив Лорн!

Рядом с мужчиной я чувствовала себя неловко, а уж когда мы зашли в тихую уютную кофейню, и вовсе растерялась.

До меня вдруг неожиданно дошло, что впервые в жизни я буду сидеть наедине с симпатичным мужчиной, почти как нормальная девушка на свидании. О чем принято говорить в таких ситуациях, я тоже не представляла. Поэтому неудивительно, что, усаживаясь на заботливо отодвинутый Ричардом стул, сделала это с абсолютно прямой спиной, словно механическая кукла с плохо гнущимся телом.

— Вы слишком напряжены…

Лорн присел напротив и с интересом изучал, как я комкаю верх сумочки и плотно сжимаю губы, едва ли не закусывая их зубами с обратной стороны.

Мне и самой было неловко за подобную реакцию, она была абсолютно не характерна для всегда собранной меня. Так откуда же взялись эти стыд и стеснение?

— Непривычное место и непривычная компания, — ответила я сама себе и заодно ему. — Как вы могли догадаться, я не часто общаюсь с мужчинами в кафетериях!

— Тем ценнее, что вы пошли на этот поступок ради меня.

Он подозвал официанта и, указав в меню несколько позиций, тут же его отпустил.

Я удивленно проследила за его действиями. А как же предложить даме самой выбрать? Разумеется, я бы ничего не заказывала, но правила приличия никто не отменял.

— У вас удивительное лицо, Розалинда, — мужчина расслабленно откинулся на спинку стула. — Иногда вас легко прочесть, как сейчас, например. Вы задаетесь вопросом, почему вам не предложили меню, но ответ на него прост: я знаю, что вы откажетесь и закажете лишь воду. Поэтому сделал заказ за вас.

Мое лицо вспыхнуло от возмущения. Да, я бы так и поступила, но ведь это не значит, что он имеет право решать за меня.

— Весьма невежливо с вашей стороны, — как можно тише проговорила я, стараясь не шипеть.

— А иногда вы непроницаемы, — словно не услышав предыдущей реплики, продолжил Ричард. — Обычно я легко разгадываю людей, но в вашем случае чувствую какую-то неправильность, которую еще не могу объяснить. Но обязательно пойму, в чем дело…

Я сощурила глаза. Было впору испугаться, ведь он почти открыто угрожал присмотреться ко мне, но вместо этого я решила испортить игру Лорну.

— Быть может, разгадка гораздо банальнее? — усмехнулась я. — И дело в том, что я вам попросту нравлюсь?

— Мне нравятся многие женщины, — он был невозмутим, и все же я почувствовала в нем слабину.

Вряд ли связанную со мной, но что-то иное давало мне возможность зацепиться за эту тему.

— Других женщин вы понимаете. У вас наверняка огромный опыт в общении со слабым полом. Уверена, многие влюблялись в вашу идеальную внешность, а вы с успехом разбивали им сердце. Вы ведь привыкли, что с женщинами легко, а мои поступки если и способны понять, то не до конца.

В этот момент принесли заказ. Официант поставил передо мной шоколадно-бисквитное пирожное и чашку ароматного кофе. Перед детективом возник классический черный чай и тарелка с тостами.

Вполне ожидаемый выбор для мужчины, и все же сладкое меня обрадовало. Я с удовольствием вонзила ложечку в десерт и, лишь попробовав лакомство, продолжила:

— Безусловно, с выбором пирожного вы угадали. Существует очень мало девушек и женщин, равнодушных к шоколаду.

— А равнодушных к мужчинам? — собеседник поднес ко рту чашку, пряча за ней выражение губ.

— Если вы намекаете на меня, то к мужчинам я не равнодушна. Как раз наоборот.

— Но вы не замужем.

— Я там была, мне не понравилось.

Еще одна ложечка десерта растаяла на моем языке.

— Предположим, ваш брак действительно не самый приятный факт биографии, — согласился Лорн. — Но ведь вам предлагали руку и сердце другие мужчины. Констебль Буллет рассказывал о сватовстве к вам многих достойных аристократов.

Мне пришлось состроить самое скорбное выражение лица из всех возможных.

— Быть может, Сэм забыл упомянуть, чем закончились все эти попытки? Я больна, мистер Лорн. Первый брак нанес мне тяжелейшую душевную травму, теперь я и помыслить не могу об отношениях с мужчиной.

Выражение лица детектива явственно говорило, что мне ни на йоту не поверили.

— Бросьте, — он стал серьезным и наклонился вперед, чтобы как можно тише прошептать: — Вначале я поверил этим рассказам, но ваш сегодняшний ночной поход заставил меня усомниться. Да и все ваше поведение говорит об обратном. Мужчин вы не боитесь, иначе не пошли бы бог весть куда, после заката, в одиночку. Да и ваш цветной наряд говорил сам за себя.

— И что же он говорил? — усмехнулась я, наклоняясь так же близко и с вызовом глядя в его зеленые глаза.

Мне вдруг стало любопытно, что детектив надумал и каких гипотез понастроил. Да и сама ситуация неожиданно начала меня развлекать. Здесь не я жертва, и не Лорн — охотник. А если начнет рыть слишком глубоко, то в один день мне придется поступиться принципами и свернуть чью-то весьма красивую и мужественную шею.

— Так о чем вам рассказало мое платье? — выдохнула я вопрос ему в губы.

— Вам было для кого наряжаться, — моя выходка Лорна ничуть не смутила, он скорее воспринял ее за забавное проявление флирта.

Я усмехнулась, не желая разубеждать Лорна в его неправоте.

— Вы так говорите, детектив, будто завидуете этому счастливчику, — незаметно я втягивала в себя его аромат.

Мужской парфюм, смешанный с чем-то неуловимо пикантным, пряным, похожим на гвоздику в сочетании с имбирем.

— Завидую? — Лорн не спешил отстраняться, наоборот, на его губах играла заинтересованная усмешка. — Зачем завидовать тому, чье кольцо выбрасывают в реку?

Не знаю, как я не расхохоталась ему в лицо, но выводы Лорна меня смешили. Особенно эти «гениальные логические цепочки». Если это лучший столичный детектив, то расследование убийств рискует зайти в тупик гораздо раньше, чем я рассчитывала. Что, в принципе, неплохо!

И все же, кое на какие мысли поведение Лорна меня натолкнуло. Чтобы быть в курсе продвижения дел в участке, мне нужно с детективом сблизиться. Тем более что сам Ричард явно не против.

«Держи друзей близко, а врагов еще ближе», — вспомнилась старая пословица, весьма подходящая к случаю. Мне нужно очаровать Лорна, втереться к нему в доверие. Это станет неплохим решением проблемы. Все же убивать мужчину мне не хотелось, а обман не казался чем-то ужасающим.

— А я смотрю, детектив Лорн, вы любите играть, — пользуясь близостью его лица, я, чуть царапая ногтем, провела пальцем по гладко выбритой щеке. Зрачки в зеленых глазах мужчины расширились, а дыхание стало шумным. — Что же, давайте поиграем! Разгадайте меня, Ричард!

Я резко отстранилась и, все так же сохраняя на лице уверенную улыбку, встала из-за стола. Если перед детективом уже не было смысла играть несчастную вдову, то этим нужно пользоваться. Пусть видит перед собой женщину уверенную, опытную, не стесняющуюся своих желаний, бросающую ему вызов и задевающую самолюбие.

Бри была права, я ему нравилась. Мой чуткий нос не мог не уловить запаха мужского желания, а значит, брошенные зерна падали на благодатную почву. Мое поведение обязательно зацепит Лорна, а дальше дело техники. Правда, еще незнакомой для меня техники поддерживать отношения с мужчиной, а не убивать его.

И все же я была уверена, что справлюсь.

— Спасибо за отличную компанию и десерт, господин Лорн, — глядя на детектива сверху вниз, проворковала я. — Было приятно провести с вами время.

Пока мужчина не опомнился, я грациозно развернулась на каблуках и с видом, полным достоинства, вышла из кафе. На этот раз Ричард за мной не пошел, я видела, как он смотрит мне вслед, сидя у столика за окном. И это меня несказанно радовало.

Поймав извозчика, я отправилась в банк. Там долго возилась с бумагами, совершая анонимный денежный перевод на имя Бриттани. Банковский работник смотрел на меня со странным выражением лица, пока проводил столь необычную операцию. Пришлось очаровательно улыбнуться и соврать:

— У сестры скоро праздник, я хочу, чтобы деньги оказались для нее сюрпризом.

Я не боялась, что он кому-то может рассказать. Все же мы находились в отдельной кабинке, и посторонние увидеть нас не могли, а банковские операции представляли коммерческую тайну для третьих лиц. Даже полиции без специального ордера не узнать, что именно я делала в банке.

Вернувшись домой, остаток вечера я провела в тишине и покое. Бри и Эмили занимались чем-то в саду, а матушка решила посетить одну из своих многочисленных подруг, я же воспользовалась редким моментом одиночества и отдыхала с книгой в библиотеке.

Когда до заката оставался час, я захлопнула том и вышла из читальни. Теперь покидать ночами дом для меня будет сложнее, а значит, следовало сменить тактику. Сегодня бежать через окно я не собиралась.

Вместо этого я вышла в сад и обратилась к собирающей мольберт и краски Эмили:

— Я, пожалуй, пройдусь по городу, дойду до ночной аптеки на набережной. Пока сидела в библиотеке, у меня разболелась голова.

Младшая сестра с сомнением глянула на меня, морщащуюся от мифической боли.

— Роуз, а не слишком ли поздно? Разве дома нет микстуры?

Я недовольно покачала головой. Микстуры, разумеется, не было, ее остатки я вылила в раковину перед тем, как пойти в библиотеку.

Сестру поддержала Бриттани.

— Матушка будет недовольна, если вернется, а тебя нет дома. Да и ночь на дворе, не лучшее время для прогулки.

Я лишь отмахнулась от сестрицы.

— Бри, с каких пор ты стала такой занудой? — я устало потерла якобы болящие виски. — Ты прекрасно знаешь, что матушка от миссис Клаудии никогда не возвращается раньше полуночи. Я же прогуляюсь, куплю лекарство и сразу вернусь.

Бри насупилась: она бы хотела напроситься вместе со мной, но боялась гнева матушки. Я же, будучи вдовой, могла себе позволить подобные вольности.

— Обещаю, что буду идти только по людной набережной, — соврала я сестрам, чтобы не беспокоились. — И постараюсь побыстрее.

— До ночной аптеки и обратно полтора часа ходу, — буркнула Эми. — Тебе проще и безопаснее нанять экипаж.

— Не хочу трястись в карете, и так голова будто в тумане, еще укачает ненароком, — вздохнула я и вернулась в дом.

Мне нужно было взять с собой плащ и сумочку. На самом деле, ни в какую аптеку я не собиралась, а вот слегка не дойти до набережной и забрести в портовый городок, где обретались матросы и шлюхи, где царили хаос и беспорядок, — в мои планы входило. Там было проще всего найти подходящего мужчину, который утолит мой Голод.

Правда, на этот раз спать со своей жертвой я не собиралась, времени и так в обрез. Сегодня придется питаться по ускоренному сценарию.

Я вышла за пределы поместья, прикрыв за собой створки ворот, и двинулась вперед по улице, но вскоре свернула в узкий проулок, чтобы сократить путь. Затем долго петляла меж домов, пока не вышла на один из центральных проспектов городка. Недолгое время шла по нему, любуясь витринами еще не закрывшихся кофеен и ресторанов. С каждой минутой я ощущала приближение ночи, которой уступали свои позиции сумерки. Все явственнее чувствовались запахи, и я спешила туда, откуда тянулись самые соблазнительные из них.

Я поплотнее укуталась в плащ и скрыла лицо капюшоном — менять внешность сейчас не хотела, под капюшоном всегда успею это сделать, а вот энергию беречь было нужно.

Впереди уже маячили первые здания портового городка, когда кто-то с силой дернул меня за локоть и потянул в ближайшую подворотню. Я пискнула больше от неожиданности, чем от истинного испуга, но мне тут же заткнули рот дурно пахнущей мозолистой рукой. Подумать только, меня поймал какой-то мерзавец и теперь тащил творить свои мерзкие дела. Хохоча в душе от столь смешной для себя ситуации, я, ради соответствия обстановке, даже побрыкалась и попыталась отбиться. Мне, правда, тут же больно ткнули кулаком в бок.

— Не дергайся, сучка, иначе подправлю личико, — и даже ножом перед лицом помахали.

Зато я разглядела своего обидчика. Типичный бандит. От него разило алкоголем, виноградом и перцем — запахи грабителей и любителей развлекаться с доступными девицами.

Дергаться я и в самом деле перестала, мне было даже любопытно, что произойдет дальше. Раньше на меня столь открыто нападать никто не решался. В то же время, это было даже хорошо. Жертва сама нашла своего убийцу.

Бандит швырнул меня к стене, прижимая к холодной кладке, и, приставив к горлу нож, потребовал:

— Хочешь жить?

Я испуганно кивнула. Жить очень хотелось, а кушать — еще больше.

— Умница, — гоготнул он, щекоча лезвием мою шею. — Значит, сейчас отдашь мне кошелек и поднимешь юбку. Расставишь ножки пошире, и мы с тобой развлечемся.

«Да-да! Развлечемся!» — почти пели мысли в моей голове.

На деле же я всхлипнула и дрожащими руками отдала бандюге ридикюль.

— Какая покладистая сучка.

Кончик лезвия коснулся моей брови и стал медленно спускаться вниз по щеке. Сильно дергаться сейчас я все же побоялась, этот идиот мог ненароком меня порезать, но вот натурально всхлипывать не забывала.

— А теперь молча задирай юбку и только попробуй пискнуть. Прикончу.

Он блефовал. Передо мной стоял не убийца. Ранить мог, избить тоже, но убивать бы не стал. Я послушно начала поднимать полы платья, пальцы дрожали, правда, не от волнения, а от жажды, что бесновалась внутри. Единственное, что беспокоило, — это то, что я не успела изменить лицо до того, как была поймана. А значит, из этой подворотни подонок живым не выйдет точно, ему я не оставлю даже нескольких часов до рассвета.

За этими сладостными мыслями я даже глаза поплотнее зажмурила, уж слишком предвкушающий у меня был взгляд.

Однако грабитель воспринял это за очередное проявление испуга и лишь шумно сопел мне в лицо, издавая невнятные, но довольные звуки, пока извлекал свое орудие из штанов.

Внезапный грохот заставил меня распахнуть глаза. Ощущение близости чужого тела пропало, так же как и кончик лезвия. Кто-то забрал у меня добычу и теперь пинал ее ногами в метре от стены. Я видела лишь фигуру своего «спасителя» и с ужасом узнала в ней детектива Лорна.

Всхлипнула. Громко.

Еще раз всхлипнула. Но не от радости, что меня благородно спасли от насильника, а от досады, что забрали еду буквально изо рта.

Вопросами, как этот полицейский тут оказался, я пока не задавалась. Голоду было не до этого, а вот рыдала я уже естественно, натурально, не притворяясь!

Закончив избивать гада, Лорн защелкнул наручники за его спиной и бросился ко мне.

— Ну, тише-тише, — принялся он утешать меня, справедливо полагая, что началась истерика. — Все хорошо, я успел. Вас больше никто не тронет.

Кажется, он гладил меня по волосам и, прижимая к груди, пытался убаюкать. Я же могла только смотреть сквозь слезы на скрученного грабителя и мысленно облизываться. В довершение всего, сам Лорн стал пахнуть чересчур, просто одуряюще вкусно. Какими бы грехами ни были незнакомые для меня гвоздика и имбирь, но уж очень захотелось их вкусить.

Неимоверных усилий стоило удержать себя в узде и не приняться раздевать Ричарда прямо здесь и сейчас. Во-первых, после моих желаний он рисковал не выжить, во-вторых, убивать его по-прежнему не хотелось. Вряд ли его грехи были достойны смерти.

— Ваша сестра Бри правильно поступила, обратившись ко мне и попросив проследить за тем, как вы ночью пошли в аптеку. Юная баронесса как чувствовала, что вы не дойдете до набережной! — продолжал он «радовать» меня, думая, что его глупый лепет мог меня успокоить.

Теперь проклинать я начала не только Лорна, но и чересчур заботливую сестрицу. Зато плакать прекратила. С трудом, но все же.

Вытерев подолом слезы, я подобралась и попыталась встать. Ричард принялся мне помогать, а заодно оправлять складки сбившегося платья.

— Я хочу домой, — как можно увереннее заявила я.

— Боюсь, не получится, — мужчина покачал головой. — Сейчас нужно доставить преступника в участок, а вас опросить и составить протокол. Вы же не хотите, чтобы он избежал наказания?

От этого заявления я дернулась, как от электрического тока. Меня ни в коем разе нельзя было вести в участок. Сколько там могло быть преступников в камерах, таких вкусных и притягательных? Пять-десять? Да я же с ума сойду от этого изобилия!

— Я хочу домой, — повторила я и для надежности еще раз всхлипнула. — Нужно вернуться до прихода матери. Да и Бри сойдет с ума, если узнает, что здесь произошло.

Детектив нахмурился. Он смотрел на меня изумительными зелеными глазами и явно не понимал, почему я не хочу наказать гада-насильника за почти содеянное им.

— В участок я приду завтра днем. Обещаю, — почти взмолилась я, прикладывая ладони к мощной груди следователя и проникновенно глядя ему в лицо. — Так, чтобы никто в семье не узнал. Прошу вас, я не хочу заставлять их волноваться.

Кажется, моя прочувствованная речь заставила его выдержку дрогнуть.

— Хорошо, — недовольно буркнул он. — Сейчас я выведу этого подонка на центральную улицу и передам в руки патрульным. А потом сразу вернусь за вами и провожу домой.

Мне оставалось лишь согласиться, а после ждать, когда Лорн вначале уведет мою «еду», а затем придет обратно.

Нужно отдать ему должное, заняло это не более десяти минут, но за это время я дважды порывалась сбежать, не дожидаясь его, и каждый раз одергивала себя, понимая, что тогда проблем и вопросов точно не миновать.

— Баронесса, — обратился он ко мне. — Как вы себя чувствуете?

— Отвратительно, — честно призналась я, правда, относилось это больше к моему голоду.

В желудке хоть и не урчало, но в разуме уже начало мутиться.

Огромных трудов стоило идти с Лорном под руку, отвечать впопад на его вопросы и не думать о том, как же аппетитно пахнут случайные прохожие и сам собеседник.

— Ваша сестра поступила весьма осмотрительно, попросив меня отправиться за вами.

Ричард размеренно шел по проспекту, меня при этом не подгоняя. Как раз наоборот, временами останавливался, обеспокоенно вглядывался в мое лицо, убеждался, что в обморок я падать от потрясения не спешу, и только потом продолжал путь.

Я бы и сама была рада поспешить, чтобы пересидеть дома остаток ночи и не сходить с ума от голода, но стоило пройти мимо меня хоть кому-то, сотворившему маломальский грех, как мои ноги сами останавливались, а я проваливалась в борьбу с внутренним чудовищем.

— Розалинда, если вам так плохо, мы можем присесть и передохнуть на одной из скамеек, чтобы вы немного пришли в себя, — детектив указал на одну из многочисленных лавочек вдоль тротуара проспекта.

Днем они всегда были заняты почтенными матронами, собирающими городские сплетни, сейчас же пожилые блюстительницы морали спали крепким сном, а лавочки в большинстве своем пустовали, разве что влюбленные парочки изредка останавливались возле них и целовались под фонарями.

Перспектива потерять время, засиживаясь на скамейках, мне не нравилась категорически.

— Я хочу домой, — уже в третий раз повторила я фразу, ставшую почти заученной. — Давайте наймем экипаж.

Лорн уговорам поддался без сопротивления, и через минуту мы уже тряслись в открытом экипаже. Впереди маячила спина извозчика на козлах. Я невольно принюхивалась к его запаху мускуса и апельсиновой цедры. Аромат убийства и смерти, но не таких, за которые приговаривают к казни, как преступника. Убийство вынужденное или случайное. Так пахли солдаты, бывшие на войне, и врачи, на чьих операционных столах умирали пациенты. Вот только, несмотря на мотивы, грех все равно оставался грехом, навсегда меняя запах человека.

Если б не мой голод, я бы даже не обратила внимания на возничего, сейчас же аромат его грехов меня бередил и раздражал. Я пыталась не дышать, вот только Лорн продолжал поддерживать со мной разговор, отчего временами приходилось набирать в легкие воздух.

— Выходит, вы следили за мной от самого дома? — решив, что будет лучше, если начну задавать вопросы, спросила я у мужчины.

— Теперь мне глупо за это оправдываться, — кивнул зеленоглазый детектив. — Было бы гораздо хуже, если б я не подоспел вовремя.

«Это как посмотреть, — грустно подумалось мне. — Бандиту бы точно пришлось несладко».

— Я вам благодарна за помощь, — слукавила я, стараясь не выдать истинных эмоций и расстройства в голосе.

Ветер сменил направление, и теперь до меня опять доносился запах Ричарда.

«Какой же он вкусный!» — мелькнула в голове шальная мысль, а я неосознанно облизала губы.

Правда тут же одернула себя, больно закусив до крови нежную кожу. Не хватало только сорваться и наброситься на Лорна здесь и сейчас.

А ведь я была на грани этого состояния, в мозгу послушно всплыли картинки, как я снимаю с него этот чертов идеально сидящий пиджак, стягиваю жилет, затем — рубашку, а после, без всяких долгих прелюдий, целую темные ореолы сосков, скользя пальцами по рельефным мускулам тела.

С губ невольно сорвался мечтательный стон.

— У вас что-то болит? — забеспокоился Лорн, даже не представляя, о чем я сейчас грезила. — Этот подонок навредил вам?

Его голос выдернул меня из сластолюбивых грез, и я поспешила убедить детектива в неправильности выводов.

— Просто у меня мигрень, — вспомнила я о причине, из-за которой якобы покинула дом. — Я ведь шла в аптеку за микстурой.

— Ах, да. Ваша сестра говорила об этом, — он опять доброжелательно улыбнулся. — Сейчас подъедем к дому, и я вынесу вам снадобье. У нас с констеблем Буллетом имеется отличная аптечка на любой случай жизни.

Я даже зубами скрипнула. Из моей головы совсем выскочило, что эти двое — полицейские, а у них, как правило, целый арсенал полезных вещей в запасе. Мало того, что Лорн лишил меня ужина, так еще и лекарствами снабдит, которые всенепременно придется выпить ради подтверждения легенды.

Экипаж повернул на знакомую с детства улицу и вскоре остановился у ворот дома. Радуясь близости родных стен, я попыталась быстрее выбраться из кареты. И, пока Лорн расплачивался с извозчиком, судорожно дергала задвижку пассажирской дверцы со своей стороны.

— Зря мучаетесь, леди, — обернулся извозчик. — Дверь не работает. Я специально намертво закрепил ее, чтобы во время движения не открылась случайно.

Хорошо, что очередной скрип моих зубов не был слышен, а ведь я не удержалась и от души стиснула челюсти.

Пришлось дожидаться, пока выйдет Лорн, а после вежливо подаст мне руку, чтобы помочь спуститься. Едва мои пальчики коснулись его ладони, запряженная лошадь дернулась и решила, что вправе сделать несколько шагов вперед. Карета поехала, а я потеряла равновесие, чтобы быть пойманной ловким детективом.

— Простите, леди, — рассыпался извозчик в извинениях, но я уже его слабо слышала.

Мой нос уткнулся в мужскую грудь, и плевать мне хотелось, что происходит вокруг. Запах мужчины свел с ума оголодавшее чудовище внутри меня, оно рычало и рвалось наружу, я же, цепляясь за лацканы черного пиджака, комкала материю и с наслаждением дышала Ричардом. Шумно дышала, полной грудью.

— Розалинда, что с вами? — над ухом послышался бархатный баритон, от которого захотелось разорвать одежду на мужчине. Даже голос Лорна сейчас дьявольски возбуждал.

— О, со мной все в полном порядке, — так же уткнувшись в его грудь, выдохнула я и принялась подталкивать мужчину с дороги в сторону ворот.

— Баронесса, что вы делаете?

В голосе Лорна послышалась растерянность, и все же он пятился назад, правда, при этом попытался положить мне руки на плечи, чтобы отстранить, но где там.

Второй раз за сутки еду отпускать я не собиралась. И пускай во мне сейчас говорил отнюдь не голос разума, а голод, я уже просчитывала, как сделать так, чтобы и поесть, и не убивать Лорна.

Я подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Зеленые, задумчивые, растерянные и все же любопытствующие, что будет дальше.

— Что вы делаете, Розалинда? — повторил он, нервно сглотнув, когда я недвусмысленно прижалась к нему сильнее, особенно там, внизу.

— Иду домой, разве не видно?

Через ткань многочисленной одежды я не могла почувствовать его реакцию, но могла поклясться, что она была.

Жажда застилала мне глаза, и я мало о чем могла думать, кроме того, как опрокинуть Лорна где-нибудь в кустах маминого сада, снять с него одежду… И… Надеюсь, он не будет сопротивляться. Не применять же силу, в конце-то концов.

Я толкнула мужчину за ворота и отвлеклась всего на мгновение, чтобы прикрыть кованые створки. А когда повернулась, была тут же схвачена за плечи в цепкий захват.

— Розалинда, мне кажется, вы не в себе, — он осторожно тряхнул меня, заставляя посмотреть себе в глаза. — Подобное активное поведение случается у жертв насилия. Это защитная реакция психики на произошедшее в переулке. Поэтому давайте я сейчас провожу вас до дома вашей матушки, вы подниметесь в свою комнату, выпьете успокоительное и ляжете спать. А утром посмотрите на произошедшее трезвым взглядом.

Не знаю, о каком трезвом взгляде он говорил, но сейчас я видела перед собой только его четко очерченные губы, казавшиеся такими сочными, словно спелая малина. Сорвать, скользнуть языком по ягодке, сжать зубами, выдавливая сладкий сок, посмаковать и только потом съесть, чтобы насытиться.

Нужно только дотянуться. Извернувшись, я сама положила ему руки на грудь и, словно таран, впечатала в ближайший заборный столб.

Привстала на цыпочки и приблизилась к его лицу. Мои губы были призывно раскрыты, и Лорн это видел. Он и сам следил за моими движениями, шумно дышал, пытался говорить о чем-то вразумляющем, пока я терлась своим телом о его одежду, но для меня все звучало крайне неубедительно.

Все, кроме вкуса его губ и поцелуя, которым я заткнула такого занудного в этот момент детектива.

Его руки по-прежнему покоились на моих плечах, и он мог бы попытаться оттолкнуть меня прочь, но Лорн замер. Его запах усиливался, кружа мне голову, а я неистово целовала его губы, наконец, пробуя вкус жизни мужчины.

Это не было полноценным ужином, скорее, легким бульончиком для голодающего. Но боже! Как же он был вкусен!

Я недолго дразнила его, через мгновение уже Ричард вел в этом парном танце. Он развернул меня спиной к прохладному столбу, а я позволила его губам целовать себя, а его рукам — скользить по моему телу, чтобы оказаться на талии и прижать меня еще ближе.

На мгновение он оторвался от моих губ, чтобы прошептать что-то на ухо, но это не входило в мои планы, и я снова впилась в него языком. Мне не нужны его глупые слова и фразы, только немножечко жизни. Я возьму чуть-чуть. Всего полгодика, это даст мне неделю, чтобы продержаться до следующей жертвы.

Момент, когда стоило прекратить, я почувствовала очень остро. Внутри меня словно что-то щелкнуло. Хватит!

Я резко отшатнулась от мужчины. Мой разум пришел в норму, рациональность мышления вернулась, а вместе с этим и пришло осознание, кого я только что чуть не съела.

А вот Лорн выглядел растерянно. Минуту назад я была готова едва ли не на все, а сейчас, словно барышня с семью пятницами на неделе, передумала.

Да и он хорош. Вначале якобы попытался быть голосом моего разума, а затем без зазрения воспользовался сговорчивостью дамы.

Я схватилась за виски и замычала, стиснув зубы.

— Пожалуй, вы правы, детектив, — болезненно заметила я, — кажется, моя головная боль плохо влияет на рассудок.

Он выпустил меня из объятий, а я чуть не осела на землю. Ноги предательски подкосились, явно сказывалось нервное перенапряжение.

— Розалинда, вам плохо?

Ричард опять выглядел обеспокоенно. Теперь он просто помогал мне держать равновесие и явно ни о чем большем не помышлял.

— Вы выглядите весьма бледной.

Да, мне было очень плохо. Он даже не мог представить, как. И даже не притупившийся легким перекусом голод был тому виной, а элементарный страх перед тем, как опасно я только что разгуливала по краю пропасти. Вначале едва не убила бандита-грабителя на глазах у детектива, а затем самим Лорном чуть не поужинала.

И сейчас я чувствовала острую потребность сбежать подальше от мужчины, который так трепетно удерживал меня за талию.

— Мне нужно прилечь, — почти взмолилась я. — Пожалуй, лучше поторопиться и вернуться домой.

— Я провожу вас до крыльца, — безапелляционным тоном сообщил Лорн, так что отказываться я даже не пыталась. Сразу понятно, что бесполезно.

Пока мы шли по тропинке в полном молчании, я мечтала, как запрусь в своей спальне до утра, а потом безвылазно просижу дома остаток недели. От греха подальше, дабы не искушать судьбу.

Но уже у самых дверей Лорн мои планы скорректировал:

— Я буду ждать вас завтра в участке. Вы обещали дать показания против подонка, напавшего на вас.

Мучительный стон сорвался с губ.

— Хорошо, — согласилась я, правда, решила оставить себе крошечную лазейку: — Если буду чувствовать себя лучше!

— Надеюсь на улучшение вашего самочувствия.

«А я наоборот!» — призналась я сама себе, веря, что сумею проваляться с симуляцией какой-нибудь инфлюэнцы минимум неделю.

— Спасибо, что проводили, господин Лорн.

Я решила, что хватит на меня сегодня вежливости, и стала заканчивать разговор.

Но прежде, чем я успела прошмыгнуть в дом, Ричард поймал мою ладонь и коснулся ее губами.

— Доброй ночи, баронесса…

А через полчаса, когда я уже лежала в своей постели, в дверь постучалась матушка. Она только что приехала с дружеских посиделок, находилась в прекрасном расположении духа и от этого стучала в мою дверь особенно активно:

— Роуз, ты спишь?!

— Нет, — устало вымолвила я, вставая с постели и открывая ей дверь. — Что случилось?

Вместо ответа мне протянули склянку с микстурой от головной боли.

— Наш постоялец, мистер Лорн, сказал, что ты сегодня не сумела купить лекарства в аптеке, и просил передать это тебе.

— Спасибо, — я сдержанно поблагодарила ее и, нерешительно забрав флакончик, приготовилась закрыть дверь.

Но в образовавшуюся щель матушка быстро просунула ногу, мешая осуществить задуманное.

— Роуз, ты бы пригляделась к Ричарду, — заговорщицки произнесла она. — Прекрасный молодой человек, да и явно оказывает тебе знаки внимания.

— Склянки с микстурой — это не знак внимания, — воспротивилась я.

— Это намного лучше, деточка, — глубокомысленно заметила мама. — Это забота, а она стоит дороже, чем все цветы мира!

Родительница убрала ногу и, развернувшись, двинулась к своей спальне. На сегодня она явно сказала мне все, что хотела.

Я захлопнула дверь. Звук вышел громче, чем я рассчитывала. Остервенело закинув склянку с лекарством в ящик тумбочки (пить я ее не собиралась), я вновь легла в кровать.

Сегодняшний поцелуй с Лорном не выходил из головы. Да, он дал мне немного времени — неделю на разработку плана, как жить и находить еду дальше. Вот только цена моего питания была слишком высока для детектива: пусть он никогда и не узнает, но теперь проживет на полгода меньше.

Его грехи и грехами-то не были. Скорее, мучавшее его чувство вины. Какая-то влюбившаяся в него девчонка сбросилась с крыши насмерть, не получив ответа на свои чувства. Как я и подозревала, Лорн мог разбивать сердца в прямом смысле.

Я прикрыла глаза, чтобы попытаться уснуть, но слишком много мыслей роилось в голове. Сном я сумела забыться только под утро, а когда Эмили пришла будить меня на завтрак, я соврала ей про плохое самочувствие из-за пришедших женских дней.

В участок не пошла ни к обеду, ни к вечеру, да и на следующий день территорию дома не покинула.

Ко мне в спальню несколько раз заходила Бри, она радостно рассказывала о том, что про меня спрашивал Лорн. Сестра в поведении мужчины явно видела романтическую подоплеку, я же ясно дала ей понять, что про детектива даже слышать ничего не желаю.

Так мне удалось отлежаться в своей комнате целых пять дней. Я почти не выходила, разве что на приемы пищи и несколько раз дышала воздухом в саду. А вот утром в пятницу встать пришлось из-за ужасного переполоха, который устроила матушка в гостиной. Оттуда слышались радостные вскрики, хлопанье в ладоши и едва ли не бурные танцы.

Что вызвало столь яркую реакцию, стало понятно, когда я спустилась. Ко мне тут же подлетела Бриттани, помахивая перед лицом каким-то листом бумаги и делясь радостью:

— Роуз, у меня богатый поклонник! Смотри, — она сунула мне под нос лист с выпиской банковского счета, где значился анонимный перевод на имя сестры. Тот самый, что я делала в начале недели. — Теперь мы можем оплатить наши долги, и еще останутся деньги на некоторое время!

Разделяя ее радость, я и сама захлопала в ладоши, вкладывая в аплодисменты как можно больше энтузиазма.

Счастливы были все: вальсирующая сама с собой Эмили, матушка, которая читала письмо из банка вслух уже трижды, и Бри, мысленно выходящая замуж за неизвестного дарителя и видящая их будущих детей.

— Вероятно, кто-то заметил меня на выставке у Мишеля, — предположила она. — Или прочел обо мне статью в городском вестнике.

— Не исключено, — согласилась матушка. — Однако меня все же смущает столь большой денежный подарок. Это нетрадиционно, и, если б не анонимность, я бы решила, что нашу семью хотят втянуть в какую-то авантюру или потребуют ответных любезностей!

— А отправителя никак не отследить? — как бы невзначай поинтересовалась я.

Не то чтобы меня это волновало, ответ я и так прекрасно знала, но спросить ради приличия все же стоило.

Мать покачала головой.

— Ни один банк не рискнет репутацией, соглашаясь раскрыть тайну. Им поэтому и доверяют деньги.

Когда радость от неожиданного подарка поутихла, мама принялась разбирать полученную корреспонденцию дальше.

— Роуз, это тебе, — без интереса она протянула мне маленький голубой конвертик. — Это от Мишеля. Быть может, теперь он хочет нарисовать и твой портрет.

В конверте оказалась короткая записка. Признаться, я ожидала чего угодно, но не этого:

«Дорогая Розалинда! Портрет твоей подруги удалось закончить раньше, чем я рассчитывал. Заказчик в восторге. Он хотел бы встретиться с твоей подругой, но она не оставила возможности с ней связаться. Не могла бы ты передать ей просьбу о встрече с ним? Пусть напишет время и место. Клиент всенепременно придет выразить ей свое почтение и благодарность.

С любовью, Мишель Л.»

Письмо я перечитала трижды.

Разумеется, ни о какой встрече даже речи идти не могло.

— О чем пишет наш друг? — полюбопытствовала Бриттани, заглядывая в записку.

Я тут же перевернула ее, пряча текст, на что сестра явно обиделась.

— Сущие пустяки, — отмахнулась я от девушки.

Подошла к столику, где всегда лежала стопка чистых конвертов, и быстро составила ответ.

«Она против».

Всего два слова, зато сколько смысла.

Упаковала записку и вышла из дома, чтобы бросить письмо в ящик для почты. Для этого пришлось миновать сад, пройти мимо гостевого домика и выйти на улицу. Столкнуться с Лорном в столь раннее время я не боялась, он наверняка был на работе.

Когда с отправкой конверта было закончено, и я вернулась в гостиную, там по-прежнему царило веселье, но уже по другому поводу.

— Розалинда! — опять подскочила Бри, на этот раз тряся перед моим лицом черной продолговатой картонкой с золотым тиснением. — Нашу семью пригласили на бал-маскарад!

Мои глаза невольно закатились: час от часу не легче.

— Там наверняка будет поклонник Бриттани, — всплеснула руками матушка, — так что мы просто обязаны пойти.

Я нахмурилась. Слишком категорично родительница произнесла это « «мы»«, лично я идти никуда не собиралась. Правда, взглянув на приглашение внимательнее, все же усомнилась.

— Начало в десять вечера, — задумчиво протянула я. — Не слишком ли поздно для выхода в свет незамужним дамам?

Эмили, которая мысленно уже танцевала на своем первом балу-маскараде, замерла. С ее лица исчезла улыбка, зато появилось осознание — в ее годы на таком позднем мероприятии делать нечего.

— Ну, ма-ам, — тут же принялась она за уговоры, хоть сама баронесса ей еще и слова против не сказала. — Я очень хочу на маскарад! Тем более, приглашено все семейство Клейтон!

— Мы все пойдем, — матушка всплеснула руками. — Поздний час — это, конечно, печально, но ведь с вами буду я. Правила позволяют посещать такие мероприятия в сопровождении старших женщин рода. Так что я и Розалинда сможем вывести тебя и Бриттани в свет.

Мне пришлось тактично откашляться. Жаль было рушить планы родительницы насчет меня, но выбора она мне не оставила. Если я хотела воспользоваться маскарадом и поискать себе пропитание, то ни о каком сопровождении сестер даже речи быть не могло!

— Мне жаль вас расстраивать, — произнесла я, — но про меня в приглашении нет ни слова. Моя фамилия — Клайвшот, в письме же речь шла только о Клейтонах.

Лица сестер стали озадаченными.

— Это наверняка какая-то ошибка, — мама встала с кресла и забрала у меня из рук заветную картонку. — Я уверена, это недоразумение.

Она подошла к свету и внимательно вчиталась в строки.

— Ну почему же? — я развела руками. — Кто бы ни рассылал приглашения, он явно решил, что мне оно ни к чему. И мне не за что его осуждать. За последние семь лет я не посетила ни одного бала, почему этот должен быть исключением?

«Шах и мат, мама», — мысленно я потерла ладони.

Но матушка меня удивила.

— Нужно написать обратное письмо, — командно заявила она. — Чтобы выслали приглашение на твое имя!

Она стремительно вернулась на свое место, нашла среди множества конвертов письмо, в котором пришло приглашение, и, с полной решительностью составить гневный ответ, вгляделась в обратный адрес.

— Хм, мэрия, — озадачилась она. — Что же выходит? Приглашение — это общая рассылка по дворянским семьям?

— Ничего удивительного, — Бри уже немного умерила радость и теперь, усевшись на пуфик, принялась рассуждать: — Бал устраивает мэр. Проходить мероприятие будет в зале главного театра. А раз организацию праздника на себя взял муниципалитет, я почти уверена, что Роуз потом придет отдельное приглашение на ее имя. Просто оно еще не дошло.

— Неважно, — одернула я их всех. — Даже если все так, это не значит, что я пойду на бал. Мне там нечего делать.

— Роуз! — вспылила мать. — Может, уже хватит? Сколько можно запирать себя в четырех стенах? Ты молодая красивая девушка с титулом и связями. Пора уже снять траур и задуматься о будущем!

У меня недовольно поджались губы от ее заявления. Она, конечно, и раньше пыталась заводить со мной подобные разговоры, но прежде это было в более мягком тоне. Так резко это случилось впервые.

— Матушка, вы забыли о моей душевной травме? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Я ни о чем не забываю, — глядя мне в глаза, произнесла она. — Но с последнего рецидива прошло несколько лет. Быть может, ты давно исцелилась. А даже если нет, то любая болезнь требует лечения. Ты же ему препятствуешь!

Я напряглась.

— О каком лечении речь? — процедила я.

Уж не о больнице ли для душевнобольных она глаголет?

— О банальной терапии, — пояснила мать. Было видно, что она уже успокаивается после вспышки. — Ты боишься встречи с собственными страхами, а зря! Роуз, оглянись по сторонам: вокруг множество замечательных мужчин, которые интересуются тобой.

Пришлось насупиться. Теперь было понятно, чего она хотела — всего-то обратить мой взор на противоположный пол.

— Ты о Лорне?

Вместо матери ответила Бри. До этого они с Эмили сидели как мыши, притихнув и не вмешиваясь в нашу с родительницей перепалку.

— Детектив справлялся о твоем здоровье каждый день, — голос сестры выражал восхищение заботливым полицейским. — Он был таким милым!

Эмили восторг сестры разделяла, что в ее юном возрасте неудивительно. Это меня в тринадцать окунули с головой в реальность этого мира, а младшей сестренке такая судьба не грозила. Из моей печальной истории семья извлекла хороший урок: не повторять ошибок дважды.

— А мое мнение вам не интересно? — выгнув бровь, спросила я у них. — Вам в голову не приходило, что детектив может мне попросту не нравиться?

Судя по вытянувшимся лицам, не приходило.

— Но он же красивый, — мечтательно протянула Бри. — И должность перспективная. Разве этого мало?

— А что, много? — в несвойственной мне манере огрызнулась я и перевела взгляд на матушку. — Я сниму траур тогда, когда сама захочу. И уж точно не потому, что на меня кто-то соизволил обратить внимание!

После этих слов я поднялась и покинула гостиную. Пулей взлетев по лестнице, я закрылась в своей комнате и почти час лежала на кровати, разглядывая потолок.

Мало мне было проблем, так к ним еще добавилось желание семьи свести меня с Лорном. С самым неподходящим для меня человеком во всех смыслах.

И дело даже не в том, что я могла в поцелуе выпить всю его жизнь. Лазейки для близости были, например, днем чудовище внутри меня успокаивалось. А в том, что Лорн ищет серийного убийцу, которым, по сути, являюсь я.

Интрижку с ним я рассматривала как способ узнать о ходе расследования, но вмешательство в эти отношения матушки грозило превратить все в редкостный фарс по моему сватовству.

— Роуз, — в дверь постучала Бри, — мама спрашивает, поедешь ли ты с нами в город?

— Зачем?

— Нужно купить платья для бала. Не идти же в старье!

Я закатила глаза. Хитрая маменька явно решила зайти с другого бока в желании уговорить меня.

— Езжайте сами, — уверенно отчеканила я. — На маскарад я идти не собираюсь, а значит и платье мне ни к чему!

Даже через дверь я почувствовала, что сестра на меня за это обиделась.

— Зря ты так, — буркнула она и ушла.

«А вот и нет!» — язвительно подумалось мне. — «Отнюдь не зря».

Будучи Розалиндой Клайвшот, я действительно на бал не собиралась. И покупать себе новое платье было бы слишком расточительно. На маскарад у меня были впечатляющие планы. Я собиралась идти ва-банк.

Энергия, полученная от Лорна, уже подходила к концу, и мне нужна была пища. Для этого я собиралась из последних сил изменить внешность и под покровом маски вначале найти пару кавалеров и страстно их поцеловать, а затем поискать кого-нибудь повкуснее и, быть может, развлечься по-взрослому, желательно, не убивая.

Конечно, можно было вновь отправиться в портовый городок и попытать счастья там, вот только на балу был шанс обойтись без жертв, довольствуясь вкусом легких грехов. В порту же я рисковала оставить после себя несколько трупов, что в моем случае слишком неосторожно.

В довесок, адекватно рассчитывая свои силы, я понимала: для воплощения нового образа потребуется много сил, которых не было. Проще всего было выбрать одну из старых личин, привычных мне. Какую именно, я еще не решила, но склонялась к образу рыжей бестии-журналистки.

Дело оставалось за подходящим нарядом.

Воспользовавшись одиночеством в доме, я беззастенчиво притащила из подвала старый манекен и принялась наряжать его в платья и наряды из чемодана.

Выходило нелепо, слишком дешево и элементарно недостойно уровня приличного мероприятия. Душа требовала чего-то изящного, пускай без лишней роскоши. А пока же на манекене красовались когда-то пышная зеленая юбка из протертого бархата и коричневый корсет с серебристыми застежками, металл которых местами казался ржавым. Радовала только накидка на плечи: невесомая, кружевная и абсолютно не подходящая к наряду в целом.

Полная жуть!

Я раздела манекен, гневно запихнула одежду обратно в чемодан, ни капли не заботясь о том, что ткани помнутся, и в сердцах пнула ногой шкаф, едва не отбив пальцы.

Села на кровать и задумалась, что амбиции стоит поумерить. Все же я на балу собиралась не мужа искать, а «еду». Значит, не так уж принципиальна одежда, в которой я собираюсь трапезничать.

Конечно, хорошее платье привлекло бы больше кавалеров к моей персоне, ведь правильный наряд — это полдела. Теперь же приходилось рассчитывать только на природную наглость и непритязательность мужчин, которым моя грудь покажется интереснее, чем корсет, за которым она прячется.

Смирившись с этими мыслями, я отнесла манекен обратно в подвал, посетовав, что вообще зря его носила туда-сюда.

А возвращаясь обратно, решила до прихода родных остаток времени провести в библиотеке.

Часы за книгами текли незаметно, я даже немного расстроилась, когда дом вновь наполнился гомоном от приезда сестер.

Они были необычайно довольны. Их голоса звонкими трелями разносились под сводами гостиной, и только строгий тон матери немного осаждал радость:

— Вышло дороже, чем я рассчитывала, — хмуро заметила она. — Неожиданный подарок от поклонника Бриттани — это прекрасно, но не стоит так щедро транжирить деньги уже в первый день.

— Матушка, — отозвалась сестра, когда я входила в гостиную, — но ведь на балу мне нужно выглядеть пристойно, чтобы меня заметили.

— Не забывай, что будешь в маске, — произнесла я, решив напомнить Бри о призрачной возможности, что «тайный поклонник» может ее и вовсе не узнать.

— Я все предусмотрела, — повернувшись в мою сторону, сестрица расцвела.

Она уже давно забыла об утренней обиде на меня и теперь с восторгом кинулась показывать обновки, продемонстрировав тонкую кружевную полумаску.

— В такой он меня точно узнает!

Глядя на аксессуар, который только формально можно было назвать маской, с утверждением сестры пришлось согласиться.

— Не слишком ли навязчиво? — усомнилась я в ее выборе, тем более, когда ко мне подошла Эмили и показала свою, гораздо более закрытую и классическую маску из темного бархата.

Похоже, что только Бри собиралась идти на маскарад, фактически не скрываясь.

— Брось, Роуз, — вместо сестры ответила матушка. — Мы объездили с десяток салонов, продавцы заверили, что эта модель — последнее слово моды. Большинство молодых девушек будет в чем-то подобном. Все ведь прекрасно понимают, что маскарад — это всего лишь повод вывести в свет девиц на выданье. Так что никто из городских семей не станет скрывать и прятать лучшие розы своих оранжерей!

Я закатила глаза, уже сейчас понимая, в какую ярмарку тщеславия превратится бал, если мама окажется права, а это, скорее всего, так и было. Все будут ходить, как напыщенные павлины, демонстрируя наряды один дороже другого и развлекаясь пафосными речами и натужным хвастовством.

Мне же в таких условиях добыть немного еды становилось все сложнее. Во-первых, наряд мой не столь завлекателен, как новое персиковое платье Бри, во-вторых, женщин на балу будет, как и всегда, намного больше, чем мужчин. А значит, практически каждого свободного кавалера постараются заполучить в свои цепкие ручки почтенные дамы с матримониальными планами. В общем, меня ждала серьезная конкуренция за сердце и печень потенциальной еды.

В раздумьях я села на краешек софы и остаток вечера посвятила разглядыванию обновок в гардеробе сестер. На все заданные вопросы отвечала дежурными фразами, а иногда и невпопад. Ведь все мои мысли были там, на балу. Глядя на наряды домочадцев, я прекрасно осознавала, какой белой вороной стану на мероприятии. Точнее, облезлой зеленой вороной.

Радовало хотя бы то, что время у меня еще было. За два дня до маскарада я успею привести и юбку, и корсет в более-менее надлежащий вид.

Из гостиной разошлись ближе к полуночи, уж слишком эмоционально насыщенным выдался у всех день. Сестры и матушки не могли наговориться о будущем мероприятии, я же делала вид, что поддерживаю беседу.

Уже в спальне я долго вертелась — не могла уснуть. В глубине тела начинало свербить легкое чувство просыпающегося голода.

Промучившись до рассвета, я все же поднялась с первыми лучами, чтобы просто выйти в сад и подышать воздухом.

Встретить Лорна на пробежке я не слишком боялась, еще вчера я мельком услышала от матери, что на эти выходные Ричард уехал в столицу и вернется не раньше утра понедельника. Эта новость для меня прозвучала словно музыка, ведь теперь я могла улизнуть из дома на бал, практически не таясь. Конечно, можно было бы и сегодня уйти, найти себе вкусную жертву и затаиться. Но в сложившейся ситуации, выбирая между одним трупом и десятком зацелованных аристократов, я решила выбрать более безопасное, пусть и диетическое блюдо.

В саду было тихо и умиротворенно. Птицы только начинали утренние песни, а роса еще не успела испариться. Я присела на сыроватое сидение качелей и откинулась на плетеную спинку. Так, прикрыв глаза, я просидела почти час. Эта странная апатия мне не нравилась, слишком не вовремя она нахлынула, зато на свежем воздухе меня, наконец, начало клонить в сон. Борясь с соблазном расположиться прямо в беседке, укрывшись пледом, я силой заставила себя встать и пройтись.

Размять ноги было отличной идеей: кровь побежала по венам быстрее, сознание прояснилось. Я шла по гравийным дорожкам, прогуливалась мимо гостевого дома и, уже решив вернуться назад, заметила, как у калитки ошивается незнакомый мужчина. Он был в форме посыльного. Такие обычно разносили утреннюю корреспонденцию. Но в руках этого красовалась большая прямоугольная коробка.

Курьер явно чего-то или кого-то ждал, переминаясь с ноги на ногу, но при этом не трогая колокольчика и не спеша попасть на территорию поместья.

— Вам что-то подсказать? — спросила я у него, подойдя ближе.

Сейчас меня и немолодого посыльного разделяла лишь решетка ворот.

Обрадовавшись вниманию, мужчина сделал шаг вперед.

— Доброе утро, леди. У меня послание для баронессы Клайвшот.

Держа коробку в одной руке, он полез второй во внутренний карман, чтобы извлечь знакомый конверт.

Не то чтобы я напряглась, но вчера точно в таком же пришло письмо от Мишеля Лонтье.

— Я — Розалинда Клайвшот, — предчувствуя неприятные новости в послании, представилась я курьеру. — Документы нужны?

— Не стоит, — покачал он головой. — Мне объяснили, как вы выглядите, чтобы передать послание лично в руки.

В следующий миг конверт через прутья решетки перекочевал мне, а я дрожащими руками вскрыла записку.

«Милая Розалинда!

Зачем же ваша подруга отказывается так категорично? Неужели думает, что я могу желать ей зла?

Прошу вас, Розалинда, заверьте ее, что мой клиент — кристальной честности человек и хочет всего лишь поговорить с ней и ничего кроме.

Если у девушки проблемы с родственниками, он готов лично явиться к ним в дом и поговорить с ее почтенными родителями.

Однако если прекрасная мисс переживает за свою репутацию, граф предлагает ей встречу на маскараде, который пройдет в это воскресенье. И, в знак своих добрых намерений, высылает небольшой презент, не требующий взамен никаких ответных любезностей.

Это полностью бескорыстный подарок с его стороны, который поможет ему опознать девушку под маской среди множества других гостей на мероприятии.

Прошу тебя, Роуз. Передай своей подруге коробку, которую вручит курьер.

P.S. Прогонять посыльного бессмысленно. Граф оплатил ему два дня ожидания под воротами твоего дома. Если коробку не заберешь ты, рано или поздно это сделают твоя матушка или сестры».

Я повторно пробежалась глазами по строкам письма, обратила внимание, как хитро Мишель составил послание, прыгая с «вы» на «ты», явно пытаясь меня этим разжалобить. А еще художник загнал меня в угол.

Не могла я теперь оставить курьера под дверью и не забрать коробку. Чтобы в ней ни оказалось, если посыльного увидит матушка, вопросов родится масса.

Мне оставалось только подивиться, какой ангел-хранитель помог в очередной раз заметить неприятности буквально на подходе.

— Я так понимаю, эту коробку вы тоже должны отдать мне? — со вздохом спросила я, кивая на ношу мужчины.

— Именно так, баронесса.

Мне пришлось отворить калитку ворот, чтобы впустить его. Мужчина охотно передал мне непрошеный подарок, заставил расписаться в ведомости и, едва все формальности были соблюдены, поспешил скрыться.

Подарок оказался увесистым, да и волочь коробку к дому было неудобно. Оставалось только порадоваться, что родные вчера легли спать поздно и в этот утренний час еще не проснулись. Закрыв двери своей спальни, я положила коробку на кровать и с сомнением потянула за опоясывающие ее ленты. В принципе, я уже догадалась, какой сюрприз меня ожидает, но вот воспользуюсь ли я им, пока не решила.

Подняв крышку из плотного картона и отложив ее в сторону, я осторожно провела рукой по тонкой бумаге, которой была проложена сверху коробка — золотистой, шуршащей, словно фольга от конфет, но гораздо более блестящей. Сдвинув и ее, я увидела черный бархат материала, расшитый мелкими аметистами.

Я застыла, успокаивая дыхание.

Вещь уже выглядела слишком дорогой для ни к чему не обязывающего подарка.

Но стоило полностью достать платье, а это было именно оно, как дышать я вовсе позабыла. Слишком знакомым оно было, словно копия того наряда из давнишнего сна.

Кромешно-черное, словно сама ночь, и с камнями, будто звезды. Хотя при более тщательном рассмотрении наряд оказался не таким уж похожим на бывшее видение. Этот был менее пышным, но с более глубоким вырезом. В комплекте прилагались перчатки и плотная маска из бархата.

Даже жаль, что платью не суждено увидеть свет. Не собиралась я потакать желаниям заказчика картины и надевать этот подарок на маскарад. Но в то же время внутри назойливо ерзало чувство неутолимого голода. Разве стоило отказываться от того, что само шло в руки?

Мой любимый образ черноволосой красотки не пострадает, если я один раз появлюсь в нем на балу. Что может быть лучше десятков сраженных кавалеров, почти невинных поцелуев и утоленной жажды? Быть может, граф все же надеется на какую-то благодарность с моей стороны за наряд?

Я усмехнулась с некоторой злорадностью: уж слишком он настойчив был, а за такую назойливость можно немного и наказать.

Я вдруг вспомнила о преклонном возрасте мужчины, и улыбка на моем лице стала оскалом.

Если вдруг окажется, что почтенный господин — такой же подонок с гнусными планами на девушку, как и мой бывший муж, то придушу старикашку или устрою более изощренное путешествие на тот свет. Главное — замести все следы.

Скрипнув зубами, я спрятала платье обратно в коробку и убрала в шкаф.

Раз обстоятельства сложились так, грех этим не воспользоваться.