Глава 5
Проще было бы на битом стекле пируэты выписывать, чем обратно к гостям спуститься, но гневать родителя пуще прежнего Ангелика не решилась. А ну как запрет ее в комнате, тогда какой ей побег? А слово чести, данное однажды, держать надо обязательно. На таких словах весь мир и держится!
На словах и на тех, для кого они действительно святы - этому ее еще старый боцман Хогвуд научил, который Ангелику на отцовской «Морской Красотке» под крыло взял и команде маленького, по-девчачьи хрупкого юнгу в обиду не давал, пока тот сам силу свою не почувствовал и авторитета не заслужил.
Некуда было деваться - спустилась. И платье надела, которое отец выбрал. Дурацое нежно-розовое, с открытыми плечами и корсетом из которого ее груди, обычно небольшие, торчали теперь как два пышных розамундских персика! Разумеется, взгляды притягивая даже пуще ее красивых кукольных глаз.
Улыбаться и кланяться было еще неприятнее, чем блуждать по залу, изображая воздушное пирожное с клубничным кремом. А ведь все так и норовили откусить кусочек - наперед зная зачем старый, скупой на балы судовладелец решил устроить большой праздник для всей Манорской знати.
Лорды, молодые и не очень, зажиточные гильдмастеры всех мастей, богатые купцы без милованных королем позументов, и прочая городская позолота … поцеловать ручку и засвидетельствовать интерес прекрасной Ангелике Эндорф подошел даже один из Черных Баронов - магов высшего порядка. Безусловно богатых и могущественных, но при том настолько мрачных и загадочных личностей, что с ними приличным барышням было лучше не связываться… Потому Ангелика и согласилась с ним потанцевать.
Но и только! Хотя колдун, представившийся Затаном, настойчиво сыпал комплиментами и как бы невзначай похвалялся своими богатствами и связями в самых высших кругах Эвенора.
Неприятный он был, скользкий. Внешность, хоть и ладная - высокий лоб, густые каштановые волосы до плеч и тонкие аристократичные черты, - а все же было что-то в его взгляде… словно смотрел на нее не молодой красавец, а древний старик, напяливший чужую личину. Хотя, кто же мог поручится что так оно и не было? Ведь сложно поверить в то, что какой бы там ни было колдун в столь молодом возрасте мог стать частью ложи Черных Баронов.
Но даже он, хоть был и интересен ей сам по себе, вовсе не годился девушке в мужья.
Никто из здесь присутствующих, да наверно и всех жителей просторной и густонаселенной Маноры, столицы маленького приморского королевства Ватундрия, не годился.
Когда в толпе вальсирующих и праздно слоняющихся гостей торжества Ангелика увидела Люмьена Дэ Арнэ, уже поплывшего взглядом и сильно раскрасневшегося от обилия красного ишмирского, девушка решила, что на сегодня любезностей и вежливых улыбок с нее хватит. Извинилась перед старой графиней Модуэ, в красках расписывавшей ей все достоинства своего старшего внука, по счастью совсем недавно овдовевшего и вполне готового к новым отношениям, и поспешила скрыться в толпе.
Вот только у Люмьена Де Арнэ, нюх похоже был не хуже чем у его нежно любимых охотничьих собак. В какой-то момент Ангелике даже пришлось перейти на бег, но заплутав среди многочисленных гостей, она нечаянно выбежала не на лестницу, ведшую в закрытую часть дома, куда назойливому Люмьену путь преградили бы стражники, нанятые по случаю празднества для охраны купеческого дома, а на обширную веранду с видом на парк-лабиринт, с которой не было иного хода.
А за дверьми меж тем уже гулко отдавались тяжелые шаги преследователя - поняв, что загнал свою дичь в ловушку, Люмьен Де Арнэ даже сбавил шаг, оттягивая щекотливую встречу.
— Вот ведь червь гальюнный! - совсем не по-девичьи прорычала Ангелика, подхватывая подол платья и бросилась к перилам.
Пожалуй, сейчас она была готова даже по рею пройтись прямиком в акулью в пасть, лишь бы не встречаться с этим напыщенным уродом. К счастью пройтись нужно было всего лишь по карнизу третьего этажа до соседнего окна.
Для нее, матросом не раз дневавшей с подзорной трубой в бочке на грот мачте, забираясь туда без всяких страховок и в шторм и в штиль, это было проще пареной репы! Вот только тогда на ней были простые и удобные льняные штаны, а не тяжелое бальное платье… тем более с пышным подъюбником из китового уса, который было не сложить, не подставив при этом солнышку кружевных панталон.
— У вас замечательные ножки, но пожалуй не стоит так рьяно нарываться на комплименты.
— Тысячу чертей! - Выругалась Ангелика, отпустив многострадальный подол и схватившись за сердце.
Если бы она успела перекинуть ногу через перила, то наверняка бы сверзилась вниз!
— Простите, великодушно! Ни в коем случае не хотел вас напугать. - С хитрой улыбкой сообщил молодой капитан и чуть склонился перед ней, отступив от мраморной колонны.
Из-за его парадного костюма, позволившего Тэльмару Рэнду слиться с белым мрамором или просто потому что Ангелика была слишком занята тем, чтобы не попасться в лапы приставучему Люмьену, но девушка не заметила сразу его присутствия. И теперь, в свете всех событий дня, это было похоже на настоящий вселенский конфуз.
— Должен признать, что впечатлен вашими познаниями в…
— Не сейчас, умоляю! - Проскулила Ангелика, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью на балкон.
— Вы… от кого-то прячетесь?
— Да, Люмьен Де Арнэ…
Она еще не успела договорить, а мужчина, нахмурившись, покинул ее через распахнутую дверь. Минуты тишины, ознаменовавшие его отсутствие, тянулись по глади времени медленнее сытых пиявок. Ангелика уже раз десять успела измерить балкон шагами, каждый раз отговаривая себя выглянуть наконец в коридор и посмотреть, не поубивали ли они уже друг друга, и все же сдержалась.
Тэльмар Рэнд вернулся чернее тучи, но в одиночестве, а увидев Ангелику, даже приветливо улыбнулся ей. Впрочем ненадолго - новым поводом для печали был синяк, который он заметил на ее скуле.
— В прошлый раз мне не представился шанс, а я должен попросить у вас прощения, миледи...
— Он ушел? - Отмахнулась от него девушка, взволнованно заглядывая за спину капитану. - Как вам удалось?
— Пришлось вызвать его на дуэль. - Улыбнулся Рэнд, так что непонятно было шутит он или говорит правду.
Ангелика нахмурилась.
— К счастью он отказался.
И опять эта ёрная улыбочка. Вот чему он радуется? Своей шутке или и правда счастлив, что не пришлось сойтись в дуэли с этим дурным пьяницей? А если второе, то в чем счастье, если такой хороший фехтовальщик, как Тэльмар, в морскую капусту Люмьена покромсал бы и глазом не моргнув?